За три часа до этого
— Какие люди! За стойкой всё также хозяйничала Энн, владелица заведения. Эннис — женщина около пятидесяти лет с вечно кокетливой улыбкой на губах. Выглядела она всегда ослепительно, и не важно, что на ней надето: вечернее платье или барный фартук. За обезоруживающей внешностью совсем не далеко скрывалась непоколебимая уверенность, граничащая с непрошибаемым упрямством, и твёрдая рука, если кто-то из гостей бара не мог держать себя в рамках приличия. — Я думала, ты переехал или с тобой что-то случилось, — женщина крикнула через весь зал, увидев старого друга, приветливо помахала рукой и повесила фартук на крюк. — Мэри, замени меня за стойкой! Садись, Бак, расскажи мне, где ты теперь? Что тебе налить? — Ох, Энни… наливай всё, что есть! — Та-ак, дружище, ты сегодня будешь один алкоголь и не смешивая: я тебя не потащу на себе, как в тот раз. Виски, текила? — Давай текилу, очень в тему. — Мэ-эри, неси мою лучшую текилу!Спустя три часа
— То есть, я правильно поняла: ты с момента встречи по нему сохнешь и с каждым днём чувства усиливаются, но ты не собираешься ему говорить? — женщина на пару секунд закрыла лицо руками. — Чёрт побери, парень, ты не умеешь держать эмоции в себе, если не поговоришь сейчас спокойно, позже наделаешь глупостей! — Я знаю! Знаю, но как сказать лучшему другу, что… блядь. И не с первого дня я по нему сохну. Я просто сказал, что смотрел на него с первого дня, но не понимал, что происходит. Сначала он вообще меня раздражал: этакий мистер идеальный! Меня накрыло только пару месяцев назад, когда мне нельзя было с ним общаться из-за грёбаного иска. — Ага, смотрел и слюнки текли. Я столько раз видела этот твой взгляд, когда ты кого-то клеил в моём баре. — Перестань, это совсем другое. — Да, это правда, ты ни разу за вечер даже взглядом не оценил никого. Неужели такой красавчик этот твой Эдди? — Обернись и поймёшь, — Эван налил в опустевшую стопку ещё текилы, расплескав столько же на стол. — Бак! Какого хрена? — к столику быстро приближался Эдди, — я по всему городу тебя ищу, почему ты сбежал? Кристофер волнуется, неужели так трудно взять трубку, нахрена тебе телефон? — Эдди, отстань, я праздную! — Бакли отсалютовал другу стопкой. — Не смей пить больше! Я кому говорю! Энн откинулась на стуле, наблюдая, как Диаз отбирает у Эвана текилу, попутно проливая жидкость на них обоих. Затем этот красавчик пытался вытащить напарника из-за стола, удалось далеко не с первой попытки: Бак цеплялся за стол, брыкался и кричал «Эдди, отстань, я взрослый мужчина! Хочу и бухаю!». — И правда чертовски хорош, — окинув взглядом фигуру Эдди, женщина остановилась на его заднице и прикусила губу. — Энни, мать твою, не смей даже взглядом лапать моего… — Бак, которого Эдди всё-таки вытащил из-за стола и держал за талию, пытаясь вывести из бара, заметил взгляд старой знакомой, и его взяла такая злость, что он прекратил отбиваться от Диаза и начал орать на Энн, которой становилось всё веселее, — моего… коллегу! — Эдди, дорогой, уведи детку спать, кажется, он разнервничался больше положенного. — Да, мэм, спасибо. Прошу прощения за беспорядок, сколько он должен? — Я не должен, я купил бутылку! Там ещё осталось, Эдди, дай мне бутылку! — Эван попытался дотянуться до бутылки, но споткнулся о ножку стула и упал бы, если бы его не подхватили сильные руки напарника. Эдди, дыхание которого сбилось от неожиданно проблемной схватки, притянул к себе парня и крепко прижал к себе. — По-моему, тебе уже хватит, Бак, — у Эвана по всему телу пробежались мурашки — тихий родной голос прозвучал совсем рядом, он почувствовал прерывистое горячее дыхание парня возле шеи, спиной ощущал как напряглись мышцы пресса друга. — Пойдём домой, детка. Эдди подмигнул Энн и, поддерживая своего друга за талию, вывел его из бара. Свежий воздух помог немного протрезветь, и Баку стало стыдно, но не за поведение в баре, а из-за того, что случилось этим вечером. Он буквально выбежал из квартиры Эдди, когда они ужинали втроём с Крисом: ему было так уютно и хорошо, пока он снова не залип на улыбку друга, на эти живые искорки в его глазах. Эван начал одёргивать себя, но мысли было уже не остановить. Он думал, что хотел бы быть частью этой семьи, хотел бы стать Крису ближе, чем просто друг отца, хотел бы стать для Эдди ближе, чем просто друг. Потом в голову пришли фантазии, как он целует своего напарника, как прижимает его к этой стене или к любой другой. Диаз старший заметил, как изменилось настроение друга, погладил предплечье, спросил, всё ли хорошо, и Баку стало мерзко от своих мыслей. Он не помнил, что ответил, просто ушёл. А теперь парни молча шли пешком по ночным улицам, прохладный воздух как никогда радовал Эвана, голова кружилась уже не так сильно, как в баре. И только он подумал «Как же хорошо, что Эдди не задаёт лишних вопросов», как: — Ты скажешь мне, что случилось, или мне самому нужно угадать? — Чёрт, я вообще-то надеялся, ты не станешь спрашивать. — Какого чёрта ты бегаешь от меня последнее время? — Эдди, давай не сейчас, а? Я пьян и не соображаю. — Знаешь, меня больше всего интересует, почему ты вообще пьян. — Парень остановился и схватил за руку друга, — поговори со мной, Эван! Я думал, мы всем делимся, разве нет? Совсем недавно ты отчитывал меня за то, что я ничего не рассказал, хотя я как раз не мог, если помнишь, а теперь сам также поступаешь. Это месть или что вообще происходит? — Сколько же у тебя вопросов… а я не знаю, что тебе ответить. Они встали в самой середине парка, вокруг тишина. Тусклый свет фонарей падал на взволнованное лицо Эдди, и Бак опустил голову, усмехаясь своим мыслям. Он думал, что всё это слишком романтично для двух, вроде бы, лучших друзей и напарников, крепче сжимая ладонь, что остановила его. — Слушай, если не хочешь, ладно, не говори ничего сейчас. Но мне нужно знать, что с тобой всё хорошо, я волнуюсь и Крис тоже. Он ведь спросит меня, что с тобой, а я не могу ему врать, ты же знаешь. Эван подошёл ближе, обнял напарника, обвив руки вокруг его шеи, и почувствовал ответные объятия — Диаз прижал его к себе, поглаживая спину. — Ну давай, оправдывай своё любопытство сыном — отличная отмазка, — Эван хихикнул в шею друга. — У меня и правда не всё хорошо, Эдди, — он зарылся носом в тёмные волосы, вдыхая знакомый аромат, от которого в груди становится теплее, — но не волнуйся, я справлюсь, как и всегда, ничего серьёзного, просто я, как обычно, загоняюсь по пустякам. — До меня ближе, пойдём, останешься у нас. И никаких возражений: мне будет спокойнее и сам объяснишь Крису завтра, почему сбежал, — напоследок огладив спину широкими ладонями, Эдди разомкнул объятия и двинулся в сторону дома. — Ты идёшь, детка? — Бля, Диаз, ты теперь всегда будешь меня так называть? Я убью Энн! — Чудесная женщина, кстати, как вы познакомились? — Ооо… это было, кажется, в прошлой жизни…***
Утро разбудило парня невероятно приятным запахом с кухни и, чудесным образом, лёгкой головой. Бак натянул штаны, не заморачиваясь по поводу того, где оставил свою рубашку, и, потягиваясь на ходу, двинулся к волшебному аромату еды. — Доброе утро, детка! — лучезарно улыбнулся Эдди. — Детка? — Эван приподнял бровь, потянувшись за огурчиком в уже нарезанный салат, — ох чёрт, ну нет, Эдди! — Не таскай из тарелки, иди сядь, сейчас всё принесу, — Диаз подошёл к напарнику, задержав взгляд на его пальцах, которые тот облизывал после удачного воровства. — Ну что ты за недоразумение, даже Кристофер так не делает. — Это часть моего обаяния. Эван смутился от пристального взгляда, но не подал вида, вернув взгляд в глаза. Молчание затянулось всего на пару секунд, но в мыслях Бака снова начал твориться хаос. Виновник его состояния находился так близко, хватило бы подвинуть руку на десяток сантиметров, чтобы прикоснуться, и мысль об этом заставляла сердце работать быстрее. — Ба-ак! Ты будешь завтракать с нами! — Крис, как обычно громкий и улыбающийся, нарушил тишину и повисшее напряжение. Этот парень был самым настоящим солнцем, разгоняющим любые тучи. — Доброе утро, приятель! — Эван помог ребёнку сесть за обеденный стол и сел рядом. — Ты прости, что я так внезапно ушёл вчера, мне нужно было по делам, но я вернулся. — Угу, твои дела тебя погубят, — Эдди поставил в центр стола салат и раздал тарелки с омлетом, — кушай, не подавись. Бак сощурил глаза, недовольно взглянув на друга, но его лицо расплылось в блаженстве, когда он отправил в рот вилку с омлетом. — Ммм, бо-оги, как же вкусно! — Не говори с набитым ртом — это некрасиво! — Кристофер сделал замечание и засмеялся, когда увидел озадаченное лицо Эвана, затем прыснул Эдди, и Бак снова почувствовал лёгкость и невероятное чувство комфорта. Именно так он представлял себе настоящую семью. После завтрака Бак мыл посуду, напевая песню, что крутилась у него в голове. — Мы этого не выдержим, Бак, прекращай, у тебя нет слуха! — раздалось из гостиной. — Зато есть чувство прекрасного и желание им поделиться, терпите! — По-твоему, песни Билли Айлиш — нечто прекрасное? Послушай джаз, умоляю тебя! — Не понял! Что ты имеешь против Билли Айлиш?! Этот спор прервался, когда прозвенел звонок в дверь. — Открой дверь, это Карла! — снова крикнул Диаз из гостиной. — Я-то открою, но дискуссия ещё не окончена! Эван на ходу вытер руки и, закинув полотенце на плечо, открыл дверь. — Ооо, какое прекрасное утро для меня: лицезреть горячего пожарного Бакли вживую и без рубашки! И где наше солнышко? — Я готов! — за руку с отцом парень прошёл по коридору к скамейке. — Здравствуй, Крис! Карла присела, чтобы обуть ребёнка и что-то ему говорила, но Эван не слышал, его охватила паника. — Я думал, Крис сегодня дома, — с напускным спокойствием он обратился к напарнику. — Мы же вчера говорили, что он идёт на день рождения, забыл? — Эдди облокотился о стену рядом, с укором скрестив руки на груди. А затем он наклонился ближе и прошептал рядом с ухом, — и это было ещё до того, как ты напился. Эван обнял ребёнка на прощание, погладив по голове, и пообещал, что скоро ещё придёт в гости. Пока Эдди прощался с сыном, Бак судорожно придумывал причины уйти, так как его пугала мысль остаться наедине со своим кошмаром. Внезапно хлопнула дверь, и Диаз оказался слишком близко, снова подпирая спиной стену. — И что ты придумал на этот раз, чтобы свалить? Кошка рожает или, может, мы всё-таки поговорим? — Эдди… — Бак опустил голову, разглядывая пальцы на своих ногах. — Ну что, Эдди? — Эван вжался обнажённой спиной в холодную стену и зашипел, когда Диаз подошёл вплотную к напарнику, а затем поднял голову парня за подбородок, заставляя смотреть на себя, — или ты снова пьян, чтобы обсуждать что-то? — Эдди! — Ты постоянно осуждаешь меня, когда я чего-то не договариваю, сколько раз я слышал от тебя предъявы о том, что мне не нужно ничего скрывать, делиться проблемами… Диаз стоял так близко, что Эван ощущал его дыхание на своём лице. Пульс Бака с каждой секундой бил по венам всё сильнее и быстрее, он слышал голос, но не мог понять смысла, всё его внимание сосредоточилось на эмоциях во взгляде напротив, в лёгком прикосновении к щеке, на которую с подбородка переместились пальцы друга. — Эдди, заткнись… — Эван положил руку на заднюю часть шеи парня, большим пальцем ощущая участившийся от злости пульс. — Заткнись? Значит, так мы теперь общаемся? Ты… Бак подался вперёд и заткнул Эдди так, как давно хотел: чувственно, влажно, отдавая всего себя. Поглаживая пальцами затылок с короткими волосами, он притянул парня второй рукой ближе к себе, снова впечатываясь в стену. — Прости, Эдди… — Эван мелко дрожал, прикрыв глаза, и шептал прямо в губы напарника, — можешь ударить меня, выгнать, что угодно… Диаз огладил бока друга тёплыми ладонями вверх, большими пальцами проходясь по прессу, от чего Бак шумно втянул ртом воздух, словно задыхаясь. — Хочешь сказать, ты поэтому от меня бегал? Как глупо. Эван почувствовал горячее дыхание на раковине уха и вцепился пальцами в футболку напарника, который добрался до сосков парня и начал массировать их большими пальцами. — Ох, чёрт… Эдди, я… Диаз прижался вплотную, потираясь о растущее возбуждение парня, нежно покусывая, опустился губами на шею, где так яростно пульсировала артерия, провёл по ней языком и, лаская упругие ягодицы ладонями, прижимал ближе к своему бедру. Бак потерялся в ощущениях, зарылся пальцами одной руки в тёмные волосы, смял их в кулаке и не смог сдержать протяжного стона. — Подожди… ммх, блядь, Эдди, аах, боже, — Эван откинул голову, подставляясь под поцелуи, и почувствовал, как пальцы напарника сжали его возбуждённый член, пробравшись под нижнее бельё, — Эдди!.. — Ты такой горячий, — шептал Диаз в шею парня, медленно двигая рукой по его члену, размазывая выступившую смазку по стволу, — детка… — Ахх, я убью тебя, ммм, быстрее же, быстрее! Эван толкался бёдрами в кулак Эдди и поскуливал, кусая губы. Перед глазами плясали искры, вся картинка размазалась, он думал, что ничего так в жизни не хотел, как кончить в свои штаны от руки своего друга. — Давай, детка, я чувствую, как ты хочешь кончить… — Эдди, прошу, быстрее! — Тебе хватит и так, иначе было бы слишком быстро, давай же… Эван чувствовал, как его трясло, как желание скрутило живот, он вцепился в плечи Эдди, возможно даже оставляя синяки, и его медленно начало накрывать. Диаз вытащил член парня из одежды, не прекращая двигать ладонью в заданном ритме, и подготовил полотенце, которое так кстати всё ещё свисало с плеча Бака. Эвану казалось, что он никогда не кончал так долго и обильно, время словно замедлилось, уши заложило, он не слышал собственного оглушительного стона, только звон в ушах и грохот собственного сердца. Эдди ушёл в спальню, оставив Бака съезжать по стене вниз от нахлынувших эмоций. В голове Эвана было совсем пусто пару минут, а потом накрыло волной бесконечного потока вопросов, среди которых отчётливо выделялся один — «Какого хрена?». Он не мог решить, что ему делать: остаться или уйти, поговорить или сделать вид, что ничего не произошло, рассказать о своих чувствах или промолчать, спросить такие же чувства у его друга или нет. Друга ли теперь? Эдди не выходил из комнаты уже минут десять, Эван решил, что нужно хотя бы встать с пола. Он поднялся, забрал полотенце и ушёл в ванну. Парень сунул полотенце в корзину с грязным бельём, открыл кран, чтобы умыться, но увидел своё отражение в зеркале и не мог отвести взгляд: на него смотрел абсолютно растерянный юноша. В его жизни практически не было обычных, нормальных периодов, только скачки из прекрасного в яму жести. Но, если раньше ему нечего было терять, кроме работы, то теперь он может потерять семью. Бак умыл лицо, смыл с живота остатки недавнего происшествия и, выключив воду, сел на бортик ванной, всё ещё выбирая, как лучше себя повести. Так ничего и не решив, он прошёл на кухню, где уже сидел за столом его напарник. — Я заварил чай, садись, — Эдди разлил напиток по чашкам, избегая взглядом Эвана, что не укрылось от внимания Бака, ведь Диаз всегда смотрел только в глаза. Если бы не эта деталь, он решил бы, что стоит выбрать модель «Ничего не случилось». Бак сел за стол рядом с напарником, отпил чай, Диаз сидел молча и тоже сцедил горячий напиток. Выбрать вариант «Свалить начало диалога на Эдди» — тоже не вариант, так как молчание явно затянулось. — Если мы не поговорим об этом сейчас, то уже вряд ли вернёмся к этой теме, — Эван поставил чашку на стол и повернулся к другу, который кивнул, но продолжил сверлить взглядом чай в чашке и периодически дул, остужая жидкость. — Ты должен понимать, что я не собираюсь терять вас с Кристофером, я люблю вас и сделаю всё… — Стоп-стоп-стоп, — Эдди внезапно поставил чашку на стол и прямо взглянул на собеседника, — об этом и речи не идёт: всё, что случилось, не меняет того, что мы друзья, не меняет наших отношений и вообще ничего. Слушай, я всё понимаю. Я ведь и раньше замечал, что симпатичен тебе, ты не умеешь скрывать эмоции, Бак! — Но… — Смотри, как эту ситуацию вижу я: мы оба привлекательные и, к тому же, близкие друг другу люди, у нас у обоих давно никого не было из-за кучи проблем, это просто небольшой срыв из-за всего, что с нами происходило последние два года, а то и больше. Наша жизнь — нескончаемый поток дерьма, Бак, но мы нашли друг друга, поддерживали друг друга, не стоит даже думать о том, что такая мелочь может испортить хоть что-то в наших отношениях, — Эдди улыбнулся и потрепал напарника по волосам. — Меня, конечно, всё это смутило, но с кем не бывает, детка? — И то верно. И как только тебе удаётся так трезво мыслить? Ты же латинос, у тебя должна быть горячая кровь! Где твои ярость и безумие? — Бак уже смеялся, положив руку на плечо друга. — Ты, блин, ходячий сборник стереотипов, чувак. — Ну хоть не детка, и то уже хорошо! Парни сидели ещё пару часов, потом разошлись по своим делам: Диаз уехал забирать сына, Эван домой и, казалось бы, история могла так и закончиться, но… Бак знал, что сорвался не потому, что у него никого не было. У него никого не было, потому что был чёртов Эдди Диаз. Эван зашёл в свою пустую квартиру и снова ощутил давящее одиночество от того, что не может никому сказать, что происходит. Потому что он струсил, когда была возможность, а вернуться к этому диалогу теперь как никогда непросто. Он упал лицом в подушку и закричал в неё от бессилия: теперь нельзя просто сбегать, нужно контролировать себя ещё жестче, а это совсем не просто, все знают, что Эван Бакли не умеет держать себя в руках.***
Бак как раз вылезал из ванны, когда раздался стук в дверь. Парень натянул домашние штаны, ухватил с собой полотенце и двинулся открывать дверь, оставляя мокрые следы от босых ног. — Привет, детка, прости, что задержался. Вот уж не думал, что у тётки скопилось столько работы для меня! — Диаз прошёл в квартиру и оглянулся вокруг, — а где Крис? Думал, он будет собран к моему приходу. — Он не дождался тебя и уснул, — Эван посушил ещё мокрые волосы полотенцем и оставил его на спинке стула. — Можем разбудить его. Или же пусть он спит дальше, можете остаться у меня. — Но ведь только десять вечера, как… — У нас был очень оживлённый день, где мы только не были, дружище! Пошли, можем глянуть кинцо на ночь, расскажешь, как день прошёл. Или, может быть, хочешь есть или в душ? — Не, я весь день провёл у родственников: они впихнули в меня столько еды, что я ещё неделю есть не буду и тётя заставила сходить в душ перед отъездом. Я чувствовал себя ребёнком, выслушивая лекции на тему гигиены и питания. — О, да, родственники — это зло, пошли наверх, а то Криса разбудим. Парни приглушили свет, разлеглись на кровати Эвана и включили старый, но не очень добрый боевик с Брюсом Уиллисом. Ноутбук стоял между их ногами, и Баку было спокойно до того момента, пока Эдди, стараясь быть тихим, не наклонился ближе к нему. — Я этот фильм смотрел ещё ребёнком, удивительно, сколько ляпов я не замечал. Неужели в пистолете может уместиться столько патронов! И посмотри, как он его душит! Смех! Кожа даже не натянулась, видно же, что он просто приложил руку. Диаз немного отодвинул ноут, стянул Эвана вниз, заставляя лечь, и обхватил его шею одной рукой. Бак нервно хихикнул, а пальцы Эдди сжались чуть сильнее, не полностью, но всё-таки перекрывая доступ к кислороду. Он попытался оттолкнуть друга, но тот прижал обе руки парня к постели одной своей. — Помнится, ты сказал, что сможешь меня побороть, м? — хищно улыбнулся Диаз. — Я сдаюсь, Эдди, хватит. Эвана начала накрывать паника от того, что ему совсем не хотелось сопротивляться: фантазия начала подкидывать картинки с другим смыслом этой же ситуации. Парень прикрыл глаза и хватал ртом воздух, его грудная клетка ходила ходуном, соски затвердели от мурашек возбуждения, которые волнами прошлись по его телу. Диаз перестал улыбаться и сглотнул образовавшийся в горле комок: его напарник выглядел слишком соблазнительно, особенно в полумраке. Приоткрытые губы манили больше всего, и Эдди, не сдержав порыва, прикоснулся к ним подушечками пальцев, отпустив шею парня. Эван сделал глубокий вдох, проскользил языком по подушечке и обхватил губами указательный и средний пальцы, шумно выдыхая воздух. — Господи, Эван, — прошептал Эдди, крепче прижав руки парня к кровати, когда Бак начал посасывать пальцы, медленно двигая головой, вбирая их до основания. Диаз вытащил пальцы из горячего рта и влажным касанием обвёл по кругу затвердевший сосок. Эван прикусил нижнюю губу, запрокинул голову, вжимаясь макушкой в постель, и прогнулся в спине, неосознанно стараясь быть ещё ближе к ласкающей его руке. Пальцы на соске сжались немного сильнее, растирая чувствительное место, вызывая возбуждение, которое тут же устремилось ниже пояса штанов. — Эдди, пожалуйста… — Бак сдался, признавая, что скрывать желания уже не имеет смысла, — пожалуйста, я хочу… — Скажи мне, чего ты хочешь, — Эдди нежно прикусил подбородок парня и задержался в паре сантиметров от припухших губ, ловя каждый судорожный выдох. — Ты знаешь… — Эван открыл глаза, чуть не заскулив от прожигающего взгляда напротив, — хочу, чтобы ты поцеловал меня. Диаз тут же накрыл губы напарника своими, надавив большим пальцем на подбородок, заставляя парня открыть рот шире. Бак поймал язык парня своим, горячо выдыхая в поцелуй и почувствовал, как рука Эдди медленно скользит по его шее ниже, надавливая на распалённую возбуждением кожу в нужных местах, как подушечки пальцев оглаживают бока и напряжённый пресс, спускаясь дальше. — Это всё? — Диаз дышал глубоко, стараясь держать себя в руках, — или, может, ты хочешь ещё чего-нибудь? — Блядь, Эдди… Эван освободил свои запястья от захвата и опрокинул напарника на спину, роняя захлопнувшийся ноутбук на пол. Перекинув ногу через бёдра парня, Бак потёрся своим твёрдым членом об Эдди, тихо простонав, чувствуя, что возбуждён не один. — Тише, детка, тише. — О, господи, заткнись, а… Эван, не прекращая движения бёдрами, полностью улёгся сверху на напарника и глубоко поцеловал, проходясь словно расческой пальцами между тёмных волос, сжимая их, оттягивая. Диаз отвечал на поцелуй, посасывая чужой язык, ладонями огладил спину парня и опустился на ягодицы, сминая их, прижимая ближе к себе. Когда Эдди легко провёл пальцем по анусу Бака через тонкую ткань штанов, раздвинув ягодицы в стороны, парень прогнулся в спине и оторвался от горячих губ, чтобы прикусить свои, сдерживая эмоции, а затем уронил голову на постель, подставляя зад под прикосновения, стараясь вести себя как можно тише. Эван потерялся в ощущениях и развёл ноги шире, когда Эдди забрался рукой под штаны, растирая горячую дырочку подушечкой пальца, но не проникая внутрь. Заметив, как Эван двигается навстречу его пальцам, Диаз уложил парня на лопатки, устроившись между разведённых ног, а тот стянул с него футболку, притягивая к себе. — Эдди, я хочу тебя, пожалуйста, сейчас, — Бак прошептал это в губы парня, расстёгивая его ширинку на джинсах, спуская их вместе с бельём, но его руки опять оказались прижаты к постели сильной ладонью. — Не сегодня, детка. Эдди увлёк напарника в вязкий, медленный поцелуй, немного спустил его штаны и обхватил оба члена, роняя тихий стон в приоткрытые губы, ослабляя сжатые пальцы на запястьях. Опустив руку вниз, Эван обхватил члены с другой стороны, усиливая трение, двигаясь в одном ритме с напарником. — Эван… — оперевшись на локоть, Диаз прикоснулся влажным лбом ко лбу парня, замедляя движения, — я сейчас кончу на тебя, перестань. — Боже, Эдди… нашёл, о чём беспокоиться, — Бак снова ускорил движения между их телами и выгнулся, первым выплёскивая семя на свой живот, — ммх, давай же… Эдди отпустил себя, отдавшись в руки напарника во всех смыслах и прикусил одеяло, чтобы не стонать в голос, кончая. Сделав ещё несколько завершающих движений, Эван обнял парня за талию, прижав к себе. — Ты специально, да? — хрипло рассмеялся Эдди, расслабившись и, навалившись всем весом на парня, он ощутил кожей липкую влагу между их телами. — А ты думал, я один буду разгребать последствия? Как бы не так, дружище.***
Бак открыл глаза и сразу вспомнил события прошлой ночи. Не обнаружив никого рядом, он разрешил себе закрыть лицо руками и на пару секунд отдаться сожалениям. Вчера после произошедшего парни, будто ничего не случилось и будто вполне обычно принимать вместе душ после секса, разошлись: Эван в свою кровать, Эдди на диван внизу. Бак лёг в постель, думая, что не сможет уснуть и мгновенно вырубился. Полежав ещё немного он с опаской спустился вниз, не представляя, как будет смотреть Крису в глаза, но обнаружил только записку на холодильнике рядом с детским рисунком: «Доброе утро, детка. Мы решили не будить тебя, завтрак на столе». Бак прочитал и со стоном приложился головой об холодильник. Он не мог понять, как Эдди может настолько нормально вести себя после того, что случилось: что в первый раз, что сейчас. Неужели именно так чувствовали себя те парни и девушки, которых он встречал после ничего не значащего для него секса? Ведь он вёл себя так же, когда человек не вызывал у него чувств, когда это было только для того, чтобы устранить зуд в том самом месте. Эван так и не смог найти занятия, чтобы не возвращаться мыслями во вчерашний день и решил прогуляться. Естественно он вернулся в бар к единственному человеку, которому мог рассказать, что произошло. — Мы ещё закрыты, приходите через пару часиков! — голос Энн звучал откуда-то из-под барной стойки. — Это я, Энни, — парень сел за барную стойку, откуда вынырнула женщина, — ты была права, нужно было поговорить с ним, когда была возможность. — Милый мой, ты как раз во время. Помоги мне открыть эту кегу, а потом поговорим, хорошо? Бак открыл несколько кег, подключил их к кранам, крепко закрутив, и притащил несколько ящиков со спиртным, угождая желаниям старой знакомой. После уселся обратно за стойку, а Энн, не прекращая готовить бар к открытию, протирала полотенцем посуду. — Чувствую себя героем фильма, который ищет у бармена совета, за которым лучше идти к психотерапевту. — Неужели настолько плохо? — Нет, конечно, но от пивка не откажусь. Женщина громко хмыкнула, неодобрительно качая головой, но открыла кран с только что подключённой кегой, спуская пену. — Ну, рассказывай, детка. — С твоей лёгкой подачи Эдди меня только так и называет теперь. Не стыдно тебе? — парень хотел было повозмущаться на этот счёт, но перед ним появилась кружка пива. — А с чего бы мне было стыдно? Мой бар — мои правила, детка, — усмехнулась Энн. — Отличное пиво, за такое можешь меня называть, как угодно! — Бак одним махом выпил половину кружки. — Ты опять напиться пришёл или всё-таки поведаешь мне свои печали? — Одно другому не мешает, налей-ка ещё кружечку! — женщина скривила лицо, но налила ещё, а Эван решил, что пора начать, — если вкратце: мы с Эдди, можно сказать, переспали, а он ведёт себя так, будто ничего не случилось. — Ого-о, милый, вкратце ты тут не отделаешься, я жажду подробностей!***
— У кого-то был весёлый вечер, да, Бак? — Чимни улыбался во весь рот, когда Эван снял тёмные очки, показав помятость своего лица, — кэп тебя отстранит. — Кого отстранит? — Эдди вышел из раздевалки и сразу понял, кого. — Боже, Бак, ты вдруг забыл, что у тебя смена сегодня? — Да с чего вы вообще взяли?.. Я просто не выспался, сейчас взбодрюсь, не поднимайте кипиш! Эван скрылся в раздевалке и ударился головой о дверцу своего шкафчика, усмехнувшись мысли, что биться головой входит в привычку. Выпил он всего три пива и ушёл домой ещё до открытия бара. Но дома он так и не смог расслабиться: ходил туда сюда, пытался смотреть фильмы, даже читать, но всё напоминало о предыдущем дне. Уснуть так и не удалось, потому что до этого он проспал почти до вечера. Принятый алкоголь вместо того, чтобы расслабить, тяжестью давил на голову, поэтому утро выдалось не слишком приятным. — И что с тобой на этот раз? — Бак вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной голос Диаза, — только не ври, что просто не выспался, а? — Ты не поверишь, но я не вру, — Эван повернулся лицом к напарнику и заставил себя посмотреть ему в глаза, — не мог уснуть. Я проспал весь день, нужно было меня разбудить. — Но ты так сладко спал, что мы не решились, — Эдди вернул взгляд в глаза. — Мне нужно переодеться. — Так переоденься. Мысленно проклиная себя за смущение, но не отводя взгляд, Эван медленно потянул кофту вверх, обнажая пресс, затем грудь и, наконец, стянув элемент одежды полностью, кинул вещь на скамейку. Диаз соскользнул взглядом вниз и облизнулся, вспомнив, как приятно дрожали эти мышцы под его прикосновениями. Пульс Бака участился от одного взгляда напарника и он отвернулся, пытаясь не выдать себя, доставая свою форму. Его пальцы мелко подрагивали, но он всё же смог натянуть футболку и рубашку. Тут же раздался вой сирены и громогласный голос капитана: — Парни, бегом, у нас вызов! Эдди тут же двинулся в машину, Бак поспешил за ним, застёгиваясь на ходу. Следующие несколько недель выдались напряженными: сначала капитан слёг с гриппом, затем в целом районе накрылось электричество, добавляя на один обычный вызов ещё два. После устранения этого происшествия в соседней части из-за увольнения пары сотрудников случилась нехватка кадров, так что они попросили помощи у 118: работа и сон отнимали всё время у Бака, чему он был крайне рад. В этот период Эван почти не говорил с напарником наедине, хотя Диаз неоднократно пытался завязать беседу. Бак боялся этого разговора, потому что знал: для Эдди та ночь была всего лишь разрядкой, он ясно дал понять это в предыдущий раз. Однако для Эвана ведь не всё было так просто. Он в полной мере осознал, что влюбился, влип по самое ай-ай-ай, но при этом врать лучшему другу, что всё хорошо, больше не было вариантом. После бешенного рабочего ритма им дали сразу три выходных. В течение первого Бак просто спал как убитый. Проснувшись, он увидел три пропущенных и смс от Эдди: «Прекрати меня игнорировать». Эван решил, что вполне имеет право не отвечать сразу, ведь он мог бы спать до сих пор. Тем более он понятия не имел, что должен говорить. Парень лежал в ванне, думая, что ответить на сообщение, потом начал размышлять, как вернуть старые отношения, но ничего умного не приходило в голову. Вернувшись в спальню, он обнаружил ещё пару непринятых звонков и второе смс: «Детка, я теряю терпение, скажи, что ты хотя бы жив и здоров». Бак упал лицом в подушку и лежал так, пока не начал задыхаться. Вдохнув воздух полной грудью, он снова вспомнил ту ночь, вспомнил, как ему в прошлый раз здесь не хватало воздуха и почувствовал, как возбуждается от одной ассоциации. — Да боже ж ты мой! Эван бился головой об подушку и думал, что у него никогда не выйдет перестать представлять друга в этом ключе, а телефон снова зазвонил. На экране высветились смеющиеся Эдди и Крис, Баку стало совестно — нельзя игнорировать напарника вечно, он ведь банально волнуется за нестабильное эмоциональное состояние друга. — Слушаю тебя внимательно, — пробурчал в трубку Эван. — Да неужели! — Я спал, Эдди. — Ты часы видел? Шесть вечера! Кто жаловался, что не мог уснуть после такого в прошлый раз, м? — Я жаловался. — Ты наступаешь на те же грабли снова и снова, как тебе не надоело? — Бак понял, что прощён, когда голос Эдди понизился и стал тише, — может, встретимся? — Обязательно встретимся, у нас смена через пару дней, — Эван сам понял, что несёт слишком подозрительную чушь, ведь друзьям было свойство видеться и на выходных, но не мог остановиться, — мы же встречались вчера, ты уже соскучился? — Можно и так сказать, — Эдди замолчал на пару секунд, видимо, подбирая слова, а Эван снова вжался лицом в подушку, чтобы не выдать ещё более идиотских реплик. — Ты не считаешь, что нам нужно обсудить кое-что? — Считаю ли я… — Бак растягивал слова, пытаясь быстро сообразить, как отвертеться от встречи, — считаю ли… — Эван, чёрт тебя дери! Это был риторический вопрос. Я сейчас приеду. — Нет, Эдди… блядь! — парень услышал короткие гудки и откинул мобильный в сторону, — только если ты будешь чёртом, грёбаный ты латинос. От дома Диаза было максимум 20 минут пути, Эван за это время успел походить по квартире, умыться, поныть, нервно постучать пальцами по раковине, примерить всю свою одежду, чтобы выглядеть менее вызывающе, скинуть с себя всю одежду и поразглядывать себя в зеркало, пытаясь понять, привлекателен ли он для романтических отношений. Когда раздался стук в дверь, Бак стоял посреди спальни в одних трусах. Чертыхаясь, он быстро натянул домашние штаны с футболкой и спустился открывать. Он взялся за ручку двери и его снова охватил страх: сейчас их отношения навсегда изменятся, но в какую сторону… — Детка, открой уже дверь, я вижу, как шевелится ручка. Эван впустил напарника в квартиру и закрыл дверь, сразу сбегая в сторону кухни. — Может, хочешь перекусить? — парень открыл холодильник, — у меня остались бутерброды и ммм… оливки есть. — Бак… — Могу заварить чай, кофе или налить пивка? — закрыв холодильник, он открыл кухонный шкафчик. — Эван, остановись. — Да, ещё есть те печенюшки, которые я Крису покупал, те, которые с кокосом… Эдди не выдержал, подошёл вплотную и с силой захлопнул шкафчик, заставив друга вздрогнуть. — Прости, я не хотел, просто… — Диаз обнял напарника сзади, обвивая руки вокруг его талии, — когда ты нервничаешь, я тоже нервничаю. — Я нервничаю? — Бак нервно засмеялся, по привычке придумывая отговорки, но сдался, поняв, что все они не понадобятся, ведь пора быть смелым и поговорить начистоту. — Да, я пиздец как нервничаю. — Эван… — Диаз уронил голову на плечо друга, который тут же развернулся в объятиях и прижал его к себе, поглаживая тёмные волосы, — прости, я не знаю, что говорить или делать, особенно после моих слов тогда. Я обвинял тебя в том, что ты не договариваешь, и сам наплёл про то, что всё это ничего не меняет. Думал, что смогу держать себя в руках. — О чём ты, Эдди? — Бак поднял голову напарника, обхватив ладонями, и старался заглянуть в стыдливо опущенные глаза, — Эдди? — Я не уверен, сможем ли мы общаться, как раньше, потому что… — Диаз выпрямился, нависнув над парнем и наклонился ближе, почти касаясь губ, — потому что меня невыносимо тянет к тебе. Пусть, это будет эгоистично, но, если ты и дальше будешь позволять мне лишнее, я увязну ещё больше. — Эдди… — Я не закончил. Ты можешь сказать, что мы можем помочь друг другу по-дружески, но для меня это нечто иное. Я понимаю, что тебе не сдались отношения с мужчиной, тем более с таким проблемным, да ещё и с ребёнком… Слушая этот монолог, Бак не смог проконтролировать свои эмоции и рассмеялся от абсурдности ситуации, Диаз же по своему трактовал реакцию парня и начал злиться. — Эдди, ты такой балбес… с ума сойти! Поцелуй меня сейчас же! — Ты вообще слышал, что я говорил? — прорычал Диаз, — если тебе наплевать на мои чувства, подумай хотя бы о… Эван сел на кухонный стол и притянул парня к себе, тут же обвив его талию ногами. Не дав опомниться, он сам накрыл губы напарника поцелуем, зарывшись руками в волосы и всем своим видом требуя ответа. Дыхание Эдди сбилось от злости и желания одновременно, он стиснул пальцами бёдра любовника, целуя в ответ. Понимая, что ещё немного и ему будет уже всё равно, к какому решению они придут, что будет позже, ему будет наплевать на всё, кроме грёбанного вожделения, Диаз заставил себя оторваться от припухших губ. — Эван, прекрати сейчас же! Нужно закончить этот разговор, наконец. — Ох, Эдди… для меня разговор закончен. Я… так боялся… что ты ничего не чувствуешь ко мне… — с каждой паузой Бак оставлял влажный поцелуй на скуле, подбородке, шее парня, — Эдди, я с ума по тебе схожу! Диаз отстранил напарника от себя на десяток сантиметров и уставился, будто не мог узнать в лице напротив того, кого знал давно. Глядя в удивлённые глаза, Бак медленно провёл языком по своим губам и стянул домашнюю футболку, открывая взгляду подкачанное тело. Эдди решил, что чуть позже всё выяснит, сейчас смысл слов и всего происходящего теряется. Он провёл ладонями по бёдрам парня вверх, большими пальцами скользя по внутренней стороне бёдер и остановился прямо перед пахом, поглаживая чувствительное место через тонкую ткань. — Чёрт… Бак развёл ноги в стороны, отпуская талию любовника, и завёл руки назад, чтобы найти опору. Поглаживая стоящий член парня сквозь штаны, Диаз наклонился и вобрал в рот торчащий сосок, вызвав громкий вздох наверху. Эван не мог пошевелить руками, боясь, что просто упадёт спиной на стол, выгибаясь под горячими губами, которые двигались ниже, засасывая кожу его живота. — Ммх, Эдди… может, поднимемся наверх? — перед глазами Бака картинка плыла пятнами, его душу словно отрывало от тела каждое прикосновение любовника. — Нет, детка, я хочу тебя здесь, — прошептал Диаз, опустился на колени и, освободив член от ткани, тут же накрыл головку губами, посасывая. — Ааах, блядь, Эдди… ещё, ох, боже, ещё! Эвана затрясло, он попытался толкнуться глубже, но его бёдра крепко держали чужие руки. Эдди медленно провёл языком от основания до головки, снова пропустив член внутрь. На этот раз он взял ствол наполовину, начав движение головой и втягивая щёки. Всё-таки оставив в качестве опоры одну руку, второй Бак легко надавил на темноволосую голову, желая проникнуть глубже и протяжно застонал, получив то, чего хотел: его член практически полностью погрузился в горячий рот любовника. — Ммм… я сейча-ас… Эдди!.. — Как же ты быстро, детка. Диаз, всё также стоя на коленях, смотрел вверх на лицо напарника, быстро двигая кулаком по его члену: брови парня были сдвинуты к переносице, глаза зажмурены, нижняя губа прикушена так, что явно останется след от зубов. Наблюдая за оргазмом Бака, Эдди подумал, что больше всего его зацепили именно искренние, неподдельные эмоции, то, как Эван может отдаваться им. То, чего сам Эдди, как он считал, лишён.***
Когда Эдди Диаз пришёл в сто восемнадцатую часть и впервые ощутил на себе прожигающий взгляд молодого пожарного Бакли, он подумал, что это лишь ревность к своей команде. Их отношения не задались, и Эдди приходилось общаться с напарником, как с ребёнком. Но в последствие Бак оказался совсем не таким, каким представлял его Диаз: Эван всегда приходил, когда был нужен, слушал, когда Эдди хотелось выговориться, мог вызвать улыбку одним появлением и, не смотря на свою инфантильность, ответственно подходил к серьёзным вещам, был готов учиться и признавать свои ошибки. К тому же из-за своей детской непосредственности сразу нашёл общий язык с Крисом, что Диаз очень ценил. Но, даже когда их отношения перешли в товарищеские, Эдди замечал этот скользящий по его телу раздевающий взгляд. Узнав, что некоторое время назад у его нового друга были проблемы, связанные с частой сменой сексуальных партнёров, он списал все эти взгляды в его сторону на старые привычки, решил, что не станет обращать внимание на неприкрытую симпатию со стороны напарника. Чем это может навредить? Бак никогда не поднимал эту тему, не приставал даже в шутку, только смотрел. Однако спустя некоторое время Диаз сам начал искать прикосновений Эвана, оправдываясь перед собой, что объятия дружеские, так почему он должен стыдиться? Ещё чуть позже он начал замечать, что куда эмоциональнее реагирует на слова и действия Бака, чем на остальные, но не мог найти причину такого отношения к другу. В то время его постоянно что-то злило и выяснить причину не представлялось возможным, ведь ему пришлось переживать смерть Шеннон, чувство вины, беспокойство за эмоциональное состояние сына, а потом ещё эта глупая выходка Бака с иском, из-за которой Эдди не мог общаться с единственным, с кем действительно хотелось. Ему казалось, что он больше не способен чувствовать что-либо, кроме всепоглощающей ярости. Причина нашлась незадолго до Рождества. Эван снова был рядом и, казалось бы, Диаз должен был злиться на друга, но он был счастлив. Их дружба не просто продолжалась, она пережила ещё кучу дерьма и была крепка, как никогда. Эдди хотелось прикасаться к напарнику ещё больше, чем раньше и тот был совсем не против. Они постоянно проводили время вместе, ужинали, гуляли, играли в видеоигры. В один из таких вечеров друзья открыли бутылку вина, когда Крис уснул. В гостиной Диазов приглушённо играл джаз под приятный разговор. На Эдди, который пьёт крайне редко, подействовало вино: он вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым впервые за долгое время, и у него заслезились глаза. Бак поставил оба бокала на стол, молча притянул Эдди к себе за талию и нежно прикоснулся губами к виску. В тот момент, когда Диаз почувствовал мягкость губ друга, время словно замедлилось, сердце забилось чаще, а в животе появилось это невыносимо странное ощущение, будто кто-то вынимает душу. Они просидели в обнимку довольно долго, прежде чем разойтись спать. С тех пор Эдди постоянно боялся, что его раскроют: один неверный взгляд, слово или прикосновение и кто-то обязательно догадается. Однако он довольно быстро понял, что их дружба со стороны всегда выглядела по-гейски, так что волноваться стоит только о том, чтобы не узнал Бак. А тот как раз начал себя странно вести, сбегать от разговоров и прикосновений, что Эдди был уверен: Эван знает. Но Эван не знал.***
— Я серьёзно даже не догадывался, что действительно нравлюсь тебе! — Бак лежал в своей кровати головой на плече напарника, собственнически закинув на него ногу. — Ммм… по-твоему, для меня нормально подрочить своему товарищу чисто по дружбе, да? — Эдди приподнял подбородок парня и легко касаясь губ, прошептал, — дважды. — Ты был довольно убедителен, когда врал, что для тебя это не имеет значения, знаешь ли, — Эван провёл языком по губам парня, утягивая в развязный поцелуй, — и что мы будем делать с этим? Думаешь, стоит рассказать кому-нибудь? — Ну уж нет, если скажем одному — узнают все, а я не хочу торопиться, хочу оставить тебя только себе, детка. — Ну вот что ты сделал? — Что я сделал? — Теперь это обращение меня возбуждает.