Тайна, покрытая взбитыми сливками

Первым оправился от пережитого Дин — ему, в отличие от Никки и Бакстер, даже не пришлось провести некоторое время в реанимации. Охотник каждый день навещал девушек, при этом всякий раз ворча по поводу безобразного состояния больницы, в которую их поместили. Никки и Бакстер положили в одну палату и, мало того, на соседние кровати, словно врачи, зная об их антагонизме, решили сыграть с ними злую шутку. Впрочем, это почти не имело значения, так как состояние Никки оказалось значительно более тяжелым: пока Хэйли пребывала с ней в одной палате, Экстер усиленно пичкали седативами и проводили вентиляцию легких. В день своей выписки Винчестер зашел к Хэйли. Она не спала, но настроение у нее было не самым радужным. Боль в груди не проходила, то и дело её мучили приступы сухого кашля, однако, несмотря на бледность лица, Бакстер выглядела на удивление неплохо. Лицо лежавшей рядом Никки, наоборот, было багрово-красным, отчасти из-за поверхностного ожога, отчасти вследствие отравления угарным газом. Изо рта ее торчала трубка вентиляции, подвязанная к голове несвежим бинтом, из левой руки — трубка капельницы, по которой подавалась кровь, из правой — трубка потолще, через которую в вену поступал соляной раствор декстрозы, и третья, самая толстая трубка выходила из шеи сбоку. Руки Никки были забинтованы, правую ногу скрывал гипс, под глазами виднелись темные круги. Впрочем, и сам Винчестер выглядел немногим лучше. Взглянув на его забинтованное плечо, словно его запеленали, Бакстер, через силу улыбнувшись, констатировала:  — Ну что ж, очень даже миленько. Произнесла она это сиплым шепотом, и Дин ощутил некоторую неловкость оттого, что заставил ее говорить. Он улыбнулся в ответ и почти украдкой бросил взгляд на Экстер. Это не ускользнуло от внимания Бакстер.  — Как она?  — Местные врачи говорят, стабильно. Бакстер нахмурилась:  — Стабильно хорошо или стабильно плохо? Дин пожал плечами:  — Во всяком случае, лучше, чем нестабильно, но если она останется стабильной и не пойдет на поправку, вот тогда… Он запнулся на полуслове, и только сейчас Хэйли поняла, как он взволнован. Она внимательно посмотрела на Никки и пробормотала:  — Нет уж, пусть приходит в себя. Очень не хочется думать, что я прошла через этот ад напрасно. Несмотря на полушутливый тон, которым это было сказано, Винчестер видел, что беспокойство Бакстер совершенно искреннее. Чувствуя, что надо что-то сказать в ответ, он произнес:  — Спасибо. Бакстер моментально переменилась.  — Лучше бы я спасла кое-кого другого, — холодно ответила она.  — Я верну их, — твёрдо и без намёка на эмоции сказал Дин. — Я верну их всех.  — Если я все это перенесла только для того, чтобы она умерла под капельницей, то радоваться нечему, — тем же тоном произнесла она. — А призрачная надежда на восстание из мёртвых Каса и твоего брата слишком мизерна. Да и я этого уже не увижу.  — С ней все будет в порядке, — пообещал Дин. — И с тобой тоже. Бакстер заметила, что это было сказано не очень уверенным тоном.  — Всё ещё раздумываешь убить меня или нет?  — Я бы дал тебе сыворотку, но…  — Но уже поздно, — кивнула Хэйли. — Мне просто интересно, что я теперь такое.  — Оборотень. Ты можешь менять облик. Можешь стать кем угодно.  — Я должна убивать? — Хэйли смотрела в пол.  — А хочется?  — Нет. Дин посмотрел в окно. На улице наконец светило солнышко и даже кое-где распустились зелёные листочки.  — Тогда просто иди своей дорогой.