Тайна, покрытая взбитыми сливками

Никки не знала, сколько времени ей ещё отпущено на этом свете. Наверное, немного, решила она. И что станет причиной её гибели — огонь или дым? Боже, уж лучше бы дым. Неужели она заслужила такой вот смерти? Она сидела на полу, прислонившись спиной к перилам, и кашляла не переставая. Она ждала смерти. Ощупав карман, Никки убедилась, что пузырек с Каллиста на месте. «Вот чем всё заканчивается. Ожиданием. Едва родившись, мы начинаем ждать смерти. Вся наша жизнь — лишь попытка отвлечься от этого ожидания, попытка убить время». Дым стоял настолько плотной стеной, что она почти не видела дверей напротив нее. Шум огня приближался, становясь при этом все громче и беспощаднее… Экстер открыла глаза. Видимо, на какую-то долю секунды она потеряла сознание. Жар стоял нестерпимый, и она инстинктивно принялась ползти прочь от надвигавшегося на нее огня — назад по лестничной площадке. Дальше, дальше, как можно дальше… Она понимала, что всего лишь ищет место, где ей предстоит умереть. В кухне Бакстер наткнулась на груду полотенец. Выудив из нее два, она хорошенько намочила их, выставив в окно под струю дождя; одно намотала на голову, прикрыв рот и нос, другое накинула на плечи. В помещение кухни проникал дым, из-за двери доносилось потрескивание — дом грозил вот-вот рухнуть. Хэйли подошла к двери, и пламя, бушевавшее по ту сторону, сладострастно вздохнуло, почуяв приближение новой жертвы. Эту дверь Бакстер решила открыть лишь в случае крайней необходимости. Если в момент взрыва Никки находилась внизу, шансов выжить у нее не было никаких. И даже если взрыв застал ее в одной из верхних комнат, шансы на спасение были невелики. Вот если бы она находилась на задней стороне дома и если бы там имелась вторая лестница… Впрочем, сбрасывать со счетов такую возможность было нельзя. Она не столько увидела Экстер, сколько ощутила её присутствие каким-то шестым чувством. Никки была завалена обломками штукатурки, покрыта сажей, пеплом и пылью, и весь этот погребальный холм подсвечивался чудовищным всепожирающим костром в дальнем конце коридора. Она лежала в какой-то необычной, детской позе, свернувшись калачиком и пригнув голову к груди. Для полноты картины ей оставалось только засунуть в рот большой палец. Было понятно, что так она пыталась хотя бы на время спрятаться от огня. Бакстер не стала тратить время на выяснение, жива Никки или нет. Вполне вероятно, что она опоздала. Тем не менее Хэйли изо всех сил уцепилась за одежду Экстер и потянула ее на себя. У нее в запасе оставались считанные секунды, может быть, этих секунд было даже меньше, чем она думала. И она тянула, тянула и тянула. Через какое-то время она достигла двери спальни, через которую проникла в коридор, и, перетащив Никки в комнату, захлопнула за собой дверь. Потом вскочила на ноги, схватила со стола будильник и ударила им по оконному стеклу. Она колотила по стеклу до тех пор, пока в раме не остались торчать лишь самые упрямые осколки, намертво вросшие в старую окаменевшую замазку. Бакстер высунулась наружу, и полотенце свалилось вниз. Казалось, за окном дыма было не меньше, чем в комнате, но дышать стало определенно легче. Глоток свежего воздуха не унял кашля, но значительно поубавил ее злость. Вновь раздался оглушительный грохот, и опять дом качнуло. Сделав еще один глубокий вдох, Бакстер нырнула обратно в комнату. Она схватила Экстер и потащила её вокруг кровати к двери, выходившей на черную лестницу. Оказавшись на площадке, она спустилась на несколько ступенек, повернулась и принялась тянуть Никки за собой, стаскивая ее вниз. В конце концов, словно протестуя против такого обращения, тело Экстер стремительно покатилось по лестнице, увлекая за собой и Бакстер. К счастью, это произошло, когда они уже были в самом низу. «Давай, осталось немного». Дом качнулся в третий раз, и Бакстер в изнеможении повалилась на пол и откатилась к стене. У нее было такое чувство, будто она попала в кратер изрыгавшего лаву вулкана и его стены начали рушиться. Она коснулась рукой стены справа от себя – та оказалась не просто горячей, а раскаленной. «Должно быть, по другую сторону огонь. Значит, он уже добрался и сюда». Когда Хэйли попыталась в очередной раз наклониться, чтобы подхватить Никки, спина отказалась ей подчиниться. Вдоль позвоночника пробежала острая боль, ударившая, словно копье, в правую ногу. Хэйли стиснула зубы и медленно двинулась в сторону выхода. Боль и усталость продолжали делать все, чтобы помешать ей. «Сколько ещё?» Она добралась до выбитой ею двери и перетащила Экстер через невысокий, но очень некстати торчавший здесь приступок. Вдоль стены тянулся ряд окон, некоторые из них занимали пространство от потолка до пола. За ними полыхало пламя, его ослепительные языки, извиваясь, прорывались сквозь щели и разбитые стекла. Те стекла, которые не вылетели при взрыве, сейчас трескались и под напором огня лопались изнутри, рассыпаясь мириадами больших и малых осколков. «Черт побери!» Кухня в дальнем конце коридора теперь, скорее всего, тоже была в огне. Оставался единственный шанс выбраться – стеклянные двери в центре оранжереи. Но добраться до них было непросто – для этого требовалось миновать полосу огня, который с неимоверной быстротой захватывал эту сторону дома и оранжерею. Она двигалась настолько быстро, насколько позволяли силы. В какой-то момент на ней загорелась одежда, и, бросив Никки, словно тяжелый мешок, она принялась лихорадочно сбивать пламя руками. У двери ей снова пришлось остановиться. На этот раз ей повезло. Дверь оказалась запертой, но в замке торчал ключ. Она повернула его, отперла замок и снова подхватила Экстер. Потом Бакстер долго тянула ее, едва переставляя ноги, с трудом увлекая за собой не подававшее признаков жизни тело. Она ползла по каменным плитам возле дома, по разбросанному взрывом и пожаром мусору; она ползла и ползла, пока не почувствовала под собой мокрую холодную траву. Дождь лил, словно не замечал ничего, что происходило в мире. Он лил и лил – спасительный, благословенный, богоданный. Капли падали с неба, как бесценный дар, как самое святое, что когда-либо было в жизни. Дождь дарил облегчение и придавал Бакстер сил, и она все тянула и тянула. Вот и «лендровер», но она и не подумала о том, чтобы спрятаться в нем от дождя и ветра. Ее сил хватило лишь на то, чтобы дотащить Экстер до автомобиля и рухнуть рядом с ней на траву. Она почувствовала, что теряет сознание. Перед тем как впасть в окончательное забытье, она подумала: «Неужели Никки мертва? Неужели всё зря?» И ещё: «Неужели она не добыла Каллиста?». *** Первыми к горящему дому приехали хозяин мотеля вместе с дочерью. Они и вызвали все нужные службы, в том числе и полицию, которая тщательно обследовала каждый уголок. Бакстер и Никки удалось отыскать не сразу. К этому времени дом окончательно обрушился – дождь так и не смог потушить огонь, и пожар продолжался еще двое суток. Женщин посадили на заднее сиденье «лендровера», и дежурный по пристани отвез их в город, в отель. Убедившись, что на пожарище не осталось ни живых, ни мертвых, длинная вереница машин покинула место происшествия. Даже если кто-нибудь из жителей острова и знал о присутствии в доме Каса и Хичкока, добраться до их останков было уже невозможно. Дина, Бакстер, Розу и Никки доставил на материк санитарный самолёт. Мэддокс умер, не приходя в сознание, от переохлаждения и острого внутреннего кровотечения. Ещё одно тело забрал полицейский вертолет.