Святая земля

— Приятного аппетита, милорд, и вам, почтенные, — Фадей и Цирус ответили на приветствие, привстав и склонив голову. Герцог Авитус же просто кивнул и едва заметно улыбнулся. Да, не поздоровилось рыцарю Рихарду в жизни: лицо было иссечено шрамами, которые придавали мужчине мрачный и нелюдимый вид. А ведь когда-то он был первым красавцем герцогства. Ох, и млели барышни при одном лишь взгляде зеленоглазогомужа. О двух метрах росту, широкоплечего, статного и сильного воина. Вот невидаль, пошёл по стезе воинской, и тут же ушла красота. Да чего уж говорить, только маги и спасли от смерти Рихарда, правда красоту, увы, вернуть были не в силах. — Мой старый друг, отобедай с нами. Повар обещал удивить сегодня, на что я искренне надеюсь. Жаль, Энии и Тарниса нет — любят они твои байки послушать. Небось опять бегают по саду. Сколько лет, а всё такие же шумные, — на слова Авитуса Рихард в ответ покачал головой, поставив шлем на стол, придвинул к себе еду и вздохнул. Герцог внимательно смотрел на друга, прикрыв глаза. Рихард стал маниакально одержим защитой, доспехи даже в ратуше не снимал. Будь проклят тот поход в Дарквуд. Поймав внимательный, будто смотрящий в самые недра души взгляд Рихарда, герцог отвернулся. Заметил. — Да не кори ты себя, Авитус. Не кори: что было, то не вернуть. Да и тем паче, приобрёл я опыт с того похода. Никогда не стоит забывать о враге. У тебя их немало, милорд, не зря тоже не снимаешь доспехов даже тут, в ратуше. А что касается детишек, на то они и дети. Или не помнишь, какими мы были сорванцами в их пору? Как по сеновалам шастали? — хмыкнув, герцог, так и не донеся до рта куриную ножку, задумался, а на его губах расцвела загадочная улыбка. Да, было дело: и нагоняи получали, и девиц развлекали своим этаким достоинством. Мужи переглянулись друг с другом и рассмеялись. Было время-то какое, было… Благодать. — Тут ты прав. Эния так и не говорит, молчит всё время. Хоть в остальном осталась такой же весёлой и жизнерадостной девочкой. А то я, це, и думать не знал, что делать, когда Софию убили. Видите ли, она целитель, а все целительные навыки — это магия тёмная и не дана добрым чадам Святой матери, — сжав руки, герцог скрипнул зубами. — Клерики. Будь они неладны. Дети же не знают? — Авитус покачал головой и смачно вгрызся в вяленое мясо. — Ну, и то верно. Ещё детишки люто возненавидят церковников. А тогда беды не миновать. Дальнейшую беседу прервали тихие стоны и судорожные хрипы со стороны магов. Рихард отодвинул тарелку и с хмурым выражением на лице надел шлем. Герцог, тяжело проглотив кусок курицы, медленно встал. Он настороженно и обеспокоенно наблюдал за тем, как маги, закатывая глаза, падали на пол, дёргаясь, как в припадке. Через несколько секунд все они затихли. Медленно вытерев жирные руки, герцог облизнул губы и сплюнул. Неожиданно в ярости ударил кулаком по столу, оставив на нём глубокие вмятины. Чего-чего, а силы, несмотря на солидный возраст, в герцоге было ещё много. — Сколько раз я говорил: проверять еду не только моей семьи и близких, но и свою тоже! Молчаливые, гордые глупцы! Первый десяток лет ещё проверяли. Даже снесть слег. Потом они начали проверять еду только моих домочадцев! Старые дурни! — Авитус, в глубоком разочаровании и с клокотавшей в груди злобой кусая губы, ходил по всему периметру обеденного зала. Рихард медленно шагнул к окну, оглядывая пейзаж города, и внезапно глухо охнул. — Авитус, милорд… — герцог замер, резко повернул голову, наблюдая, как по всему городу с небес начали бить магические столбы огня. По улицам начали разноситься крики боли и страха — запаниковавшие жители бежали прочь от эпицентра разворачивающегося у них на глазах ужаса. Только через минуту прозвучал набат ратуши. Предупреждая город о нападении. Оба мужчины вздрогнули иустремились прочь из ратуши. — Рихард, найди Сэмюеля. Собирайте казну и вывозите по подземному ходу. Наперво, пропускать всех мирных жителей! Перед ними отправить всю дворцовую стражу. Отправь посыльных сбор войск у ратуши! Вы должны перекрыть три улицы, идущие вглубь города, и ожидать моего прихода! — рыцарь кивнул и уже было побежал в сторону сокровищницы, как резко замер, тихо спрашивая: — А как же Тарнис и Эния? — Авитус прикрыл глаза и опустил забрало шлема. Тяжело выдохнул и, спокойно вынимая меч из ножен, медленно пошёл к выходу из ратуши. — Они гуляют в парке, близко к подземному ходу. С ними Кессель и его бешеные псы. Я верю в них. Верю, что сын и дочь справятся. Мы их готовили. Более того, их готовили Кессель и Сэмюэль. Надеюсь, Энии хватит ума увести брата из города прочь. Тарнис слишком горяч и скор на действия. Справятся! А ежели нет, то они не мои дети, — Рихард долго смотрел в спину милорда, покачивая головой. Да, смерть жены ожесточила сердце старого друга. Постояв секунду, рыцарь побежал налево мимо кухонных залов и направился к спуску в подвал — в глубине ратуши находилась сокровищница. А, значит, там и Сэмюэль. Выбежав на улицу, Авитус устремился к казармам прямо через развалины домов, магазинов и харчевни. Кое-где он видел, как мимо на всех парах мирных жителей нагоняли жадные до грабежа наёмники и солдаты соседних баронств. Но, к счастью, они встречали жёсткий и яростный отпор стражи и воинов Калха. Он не вмешивался в эти мелкие столкновения. Главная битва сейчас проходила недалеко от ворот города и грозила вторжением. И если армия герцога сдастся, он даже не представлял, сколько может быть жертв. Чего стоят жизни десятка мирных граждан и солдат, когда на кону — тысячи? Наконец-то добежав до цели, герцог замер. Враг был хитёр и коварен. Маги хоть и били по всему городу, но всё равно основное внимание уделяли солдатам. Ну, а как иначе? Пока враг находится в шоковом состоянии и растерян, ему нельзя давать и шанса на сопротивление. Прямо на глазах герцога больше трёх сотен солдат бежали от отряда численностью в пятьдесят голов, впереди которых шли маги. Шагнув вперёд, Авитус поднял меч. Увидев клинок своего господина, солдаты замерли, тут же превращаясь из толпы крыс в отважных воинов и выстраиваясь в единый ровный строй. — Герцог с нами! Герцог! — вперёд выбежал совсем молодой русоволосый солдат и, отсалютовав, зачастил: — Докладывает десятник Марк! Враг давит нас по главным улицам вглубь города. Магики не дают подойти к ним и убивают всех солдат, берут в плен мирных граждан и уводят за спину атакующих! — Значит, вы оставили жителей на произвол судьбы, десятник Марк? — ну, это вполне логично. Но герцог всё же указал пальцем на детишек и полного сил мужа, выбегающих из дома по правую сторону от улицы. Нападение на Калх. Ха. Эти стены строили гномы. Маги пробить их, конечно, могут, вот только времени на это уйдёт не меньше получаса. Следовательно, по расчётам Авитуса, все должны были успеть покинуть город и скрыться. «Нет, им нужны мёртвыми я и мои дети. А, значит, врагу нужно действовать быстро. Прорваться до ратуши. Нападут ли они с другой части города? Через стены? Возможно. Но тогда участь города будет уже решена» — герцог мысленно пытался учесть любые варианты развития событий, но доподлинно разгадать план врага, к сожалению, ему не было под силу. — М-м-милорд… я… — побледневший десятник, бросив попытки как-то оправдаться перед герцогом, сдался и опустил голову. Да, по закону герцогства, его надо было казнить. Но он и так умрёт через минуту. Авитус задумчиво посмотрел на приближающихся неприятелей, раздражённо махнув рукой на лепет парня. Десятник сразу умолк и, прикусив губё, встал на колени, склонив голову ещё ниже. — Стыдно, Марк? Встать! — несмотря на тяжесть доспехов, десятник резво вскочил, вытягиваясь в струнку. А герцог оглядел три сотни своих отводивших глаза солдат и сплюнул. Уф, надо вспомнить, как подобает вести себя в этих случаях… — Что ж вы, ребятки, очи отводите? Стыдно? Страшно? Мне страшно, храбрые войны. Не за себя, а за дев родненьких и детишек. Опозорят, оборвут жизни их. А коли так, не гоже нам, как щенкам, под юбку матушки прятаться. Катарсис! Маги сожгут? Сотню? Две? А третья сотня добежит и сомнёт этих иродов! За мной, сынки! Войны! В огонь! Немедля ни секунды, герцог побежал, и, несмотря на грозный мужественный вид, внутри его болезненно сердце сжалось. Первый, второй, третий шаг, а никто не поддержал. Да, глупо вот так погибнуть. И страшно — одному под огнём магов. Но тут же громко ударили кованые сапоги трёх сотен бойцов о камень. Плечи герцога расслабились. Всё же он не один. — В огонь! Закрыть герцога от магов! — высокий, дребезжащий от страха крик десятника резанул по ушам. Парень успел догнать, а затем и вовсе поравнялся с Авитусом. Следом за ним герцога легко обогнал второй солдат. С перекошенными от страха лицами побледневшие солдаты быстро сокращали дистанцию до магов. Сколько же их умрет сейчас? Однако, есть одно преимущество: герцог знал, что два мага не справятся и с сотней бойцов. Умрут пятьдесят пять, а остальные на мелкие части порубят мага. И их страх уменьшится. Эта весть разлетится к другим выжившим, и те также расскажут, как сшиблись с магами, как умирали их товарищи, истребляя врагов. И страх армии Калха пройдёт. Он сгорит вместе с телами убитых друзей. Сыну нужны будут те, кто пойдёт за ним даже в ад. О, да, старый волк уже чувствовал зов любимой, и он был готов к последней схватке. Маги подняли руки к небесам, строй солдат дрогнул, но не отступил, а, наоборот, зарычав, словно дикий зверь, солдаты сплотили строй, их толкалвперёд первобытный страх. Раздался едва слышный свист, и первые два ряда войска вспыхнули яростным огнём, в котором солдаты молча падали на землю, сгорая заживо и погибая. Удар был страшен: по телам воинов струились ручейки плавленного металла, щиты вообще выпарило, сожгло вместе с руками по локти, а то и по плечи. В узкие прорези забрала проникали лепестки огня, жар забирался под доспехи, опаляя, обжигая герцога. Ещё секунда, и, наверное, он бы сгорел от магии. Но нет, сзади напирали солдаты на полном ходу, и все перепрыгивали через тела товарищей, находя спасение за стеной огня. Две с лишним сотни бойцов продолжали сокращать расстояние до врагов. В полном молчании, не крича, не обещая вечные муки. И это подействовало. Такое «бесстрашие» солдат, их молчаливое смирение перед смертью ударили по нервам магов, как острая игла. Это, как на охоте на кабана.Когда на тебя несётся во всю прыть своей туши вепрь, молчаливо, не обращая внимания на раны: это страшно.Всем, даже опытным охотникам, в этот момент страшно. Ибо это твоя смерть. Вот только охотники даже не думают, что и вепрю страшно. Он тоже не хочет умирать, поэтому молчаливо несётся на тебя — в бою его спасение. И если охотник дрогнет, это будет его необратимым концом. Но и это было не всё: от рук второго мага к войску устремился ветвистый белый росчерк. Тихо-тихо молния соприкоснулась с первым рядом. Группу солдат вслед треску костей выгнуло дугой, по лицам прошлась кошмарная судорога боли, и они, раскрыв в беззвучном крике рты, падали на камень. Неожиданно, ещё с десяток солдат рухнули на землю, неестественно содрогаясь и закатив глаза. По их телам сверкали белесые разряды. И ещё десяток. Катарсис! Герцог выругался. Он не знал, как молния достала идущих в глубине строя. Наверное, маг оказался умнее. И при прикосновении удар передался вглубь отряда. А уж по солдатам в металлической броне, ох. Запах горелого мяса ещё сильнее ударил в голову, разгоняя кровь. Но Авитус продолжал бежать с живыми, полными ярости и страха подданными. Отряд не отступил, не замедлился, до магов осталось всего лишь пару десятков метров. Что это такое для умелых воинов? Ничто. И маги, прекрасно зная это, содрогнулись. Герцог не видел, но был уверен, что их лица исказились в гримасе отчаянной паники. И они, собрав последние силы в кулак, побежали. Маги переоценили свои силы: их группа поддержки не успела закрыть их своими телами, дать время на ещё один удар. Магов было слишком мало. Одним рывком сокращая расстояние до наёмников и магов, воины Калха вместе со своим герцогом нанесли им сокрушительный, яростный удар. Магов просто перерезали, как скот.В спину каждого мага пришлось по три меча. И, недолго думая, солдаты огибали медленно падающих магов и стремились дальше к остальным врагам. О да, магики были очень живучи, но даже они — смертны. Против воли Авитус улыбнулся. Соколики не кричали радостно, не замирали и не хвастались. Ни один солдат не кичился тем, что именно его меч прервал жизнь врага. Как положено, несмотря на представший перед ними ужас и хаос, а также желание растерзать магов, никто не нарушил строя. Уж близки к победе наёмники, они уже в глубине города. И нет времени радоваться мести. Им нужно было разбить захватчиков. Умереть, но отдать жизнь во благо своей Родины. Вот только бой с этим отрядом наёмников мог быть долгим, а медлить было нельзя. Авитус представить не мог, что творилось в этот момент на других улицах города. Надо было спешить. — Славься, милорд! — неожиданно громкий в долгой тишине крик отвлёк от размышлений. Высокий светловолосый детина, под стать Рихарду, вырвался вперёд, прямо на копья. Зарычав, он схватил и, не дав врагам опомниться, резко выдернул их из строя. Наконечники копий пробили его спину, сверкнув кровью. В него ударили сразу три меча, пронзая насквозь, но было поздно: захлёбываясь кровью, светловолосый воин во всю немалую дурь вклинился в и так разломанный строй наемников, сминая солдат одного за другим и расширяя брешь в строю. Через секунду его товарищи уже ударили в эту брешь. Зло, яростно, безудержно. Наёмники быстро рассыпались и побежали. Без единого строя против двух сотен бойцов? Невозможно, и это они знали. Побежали, твари эдакие. Они бежали и падали. Падали под неудержимой местью воинов Калха. Солдаты разили быстро, жёстко, никого не мучая, ведь у них, в отличие от оппонента, была честь. Они не эти продажные наёмники. Со взмахами мечей и ударами копий враги падали, полностью сражённые. Всё закончилось в течение минуты. Герцог, тяжело дыша, стёр копоть и кровь с меча, внимательно следя за реакцией воинов после первой победы. И удовлетворённо хмыкнул, качнув головой. Солдаты тихо обсуждали бой, собираясь в небольшие группы по пять-десять человек. Но никто не ослаблял бдительности, то и дело оглядывая ближайшие разрушенные дома. — Милорд! Ожидаем дальнейших распоряжений! — вздрогнув, Авитус глянул на знакомое лицо и обозначил улыбку. Выжил Марк. Может быть десятник и переживёт сегодняшний день. — Десятник Марк, воистину хороший день. Отправить посыльных к другим частям армии. Всей армией отступать к городской ратуше. Минимизировать потери среди городских жителей и помочь с вывозом детей. Всей армии, общий сбор! Марк, командуй. — Слушаюсь и повинуюсь! — Марк отсалютовал мечом и спешно отправился в глубь строя солдат. И Герцог снова улыбнулся, теперь уже с гордостью. Не меньше, чем через две минуты, солдаты уже отступали тремя широкими кольцами оцепления, проверяя завалы и проулки. Этим орлам могут позавидовать и солдаты трёх королевств. Герцог медленно отступал вместе со всеми и, не чураясь, сам осматривал разрушенные улицы.