Наконец, вышел врач, седеющий мужчина лет пятидесяти. На его усталом лице играла доброжелательная улыбка, которая могла означать что угодно. Похоже, ему часто приходилось успокаивать родственников и друзей пострадавших.
— Состояние больного стабильное, повезло, что его быстро доставили к нам, — начал он.
Шото закрыл глаза, облегченно выдохнув, Очако крепче обняла Изуку, пряча заплаканное лицо в его плечо.
— Мы практически вытащили его с того света. Были задеты подключичные вена и артерия, поэтому случилась столь серьезная кровопотеря, сама ключица раздроблена, обломки костей задели лёгкое, сердце, к счастью, не задето. Мы остановили кровь, сделали ему экстренное переливание, восстановили работу легкого, собрали кость буквально по частям, сейчас наш стажёр Костерост занимается её восстановлением.
Лицо Тодороки мгновенно побагровело, левая половина полыхнула яркими языками пламени.
— Вы доверили долбанному стажёру работу с Кацуки?! Да я вас прикончу! Я всю эту ебучую больницу дотла выжгу! Камня на сраном камне не оставлю!
— Шото, прошу… — Очако освободилась из крепких объятий мужа и, подойдя к Тодороки, положила руку ему на плечо.
— Успокойтесь, молодой человек, — врач, явно привыкший к такому, не отреагировал на угрозу, — Костерост единственный специалист, хоть и молодой, который сможет восстановить вашего друга в кратчайшие сроки.
— Скажите пожалуйста, — Изуку вклинился в разговор, — его жизни ведь ничего больше не угрожает?
— Как я уже сказал, благодаря причудам наших врачей, его состояние стабильно, после окончания операции рана будет зашита, и скорее всего, уже завтра вы сможете его забрать. Далее ему понадобится лишь амбулаторное лечение.
— Я сделаю щедрое пожертвование в фонд вашей больницы, — Тодороки медленно успокаивался, пламя потухло, лицо приобретало привычный оттенок, хотя взгляд все ещё оставался безумным от пережитого шока.
— Благодарю, — коротко ответил врач и удалился.
— Изуку, Очако, прошу, останьтесь здесь хотя бы до окончания операции.
— Ты уезжаешь? — девушка округлила глаза, — а как же Кацуки?
— Когда он очнётся, он убьёт меня если узнает, что я весь день подпирал тут жопой дверь операционной и лил слезы как сопливая девчонка, ничего личного, Очако, — девушка махнула рукой и улыбнулась слишком явно представив такую реакцию от Кацуки, — чего я буду стоить в его глазах?
— Мы побудем здесь сколько нужно, — заверил его Изуку, — только что ты собираешься делать?
— Поеду в офис, ещё раз просмотрю отчеты из полиции, свяжусь с больницей, где лежит нападавший из офисного здания, лично переговорю с Шинсо, запрошу отчёт о нападении на супермаркет, потом буду действовать по обстоятельствам.
— Только не делай глупостей, — Изуку выглядел крайне обеспокоенным, — я понимаю твоё состояние, но из-за одного опрометчивого поступка Кацуки теперь здесь. Не повторяй его ошибки.
— Я понял тебя. Спасибо вам ребята, и держите меня в курсе любых изменений в его состоянии. Ещё позвоните Киришиме, он вряд ли захочет услышать меня после того, как я на него наорал. Извинитесь за меня, ладно? — Шото натянул капюшон толстовки спустился по лестнице на первый этаж больницы и направился к приятной девушке, сидящей на ресепшене.
— Скажите, у больницы есть что-нибудь вроде запасного выхода? — с обезоруживающей улыбкой спросил Тодороки, — да, и не могли бы вы одолжить мне это? — он указал на медицинскую маску, закрывающую лицо девушки.
У больницы дежурило невероятное количество журналистов. Последний раз на его памяти такое столпотворение было на первой пресс-конференции, которую он давал как новый глава геройского агентства Старателя. Ему стало немного жаль ребят, которым, видимо, предстояло как-то прокомментировать состояние Кацуки.
Тем не менее, прошмыгнув мимо толпы вездесущих писак, Шото направился к дому Бакуго, путь до которого занимал минут 20, чтобы забрать свою машину. Оставить её придётся в паре кварталов от агентства, она слишком заметна, а у офиса наверняка уже поджидают представители СМИ. Общаться с ними желания не было от слова совсем.
Да и что он им скажет? Его мечта дарить людям чувство спокойствия и безопасности была в руинах. Он не смог защитить ближайшего к себе человека — своего напарника. Как он посмотрит людям в глаза и скажет «не бойтесь», когда самому страшно до усрачки? Он не винил Бакуго за то, что тот бездумно ринулся на неизвестного противника в одиночку, не дождавшись подкрепления. Таков уж Кацуки, ничего не поделаешь. Он винил только себя за то, что оставил его одного, за то, что не успел вовремя. И оправдания себе не видел.
Добравшись до машины, он достал с заднего сидения завалявшуюся там маленькую баночку энергетика и осушил её в несколько больших глотков. Бессонная ночь и пережитый шок крайне негативно сказывались на его способностях к размышлению. Ему нужна была минута. Всего минута в полной тишине.
Не снимая капюшона толстовки, Шото положил голову на руль и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Чувствовать себя ещё более жалким скорее всего просто физически невозможно. Окей, у него есть какой-никакой план, нужно просто поднять голову и следовать ему.
Тодороки нажал на газ, мотор машины приятно заурчал. Вождение помогло ему немного сосредоточиться. Невероятно, но около офиса прессы собралось ещё больше. Хорошо, что в бардачке завалялись солнечные очки. Запасной вход и маскировка, соображенная как сказал бы Бакуго, из говна и палок, помогли ему остаться незамеченным и здесь. Для журналистов эти ребята крайне невнимательны.
Шото быстро поднимался в свой кабинет, по пути выслушивая рваные извинения от Файрвола. Бедняга настолько переживал, что даже после окончания дежурства остался в офисе дожидаться хоть каких-то новостей. Поэтому сейчас пополам с извинениями заваливал Тодороки кучей вопросов.
— Файрвол! — Шото не выдержал такого потока бессмысленной информации, — все иногда лажают, но помни, что твоя ошибка может стоить слишком дорого. Будет тебе уроком. И боже, если ты сейчас же не замолчишь и не отправишься домой отдыхать, клянусь, я тебя уволю к чертям собачьим!
— Простите, Тодороки-сан! Больше не повторится! Прошу, свяжитесь со мной если что-то понадобится! — тараторил мальчишка, пятясь назад к двери кабинета.
— Брысь! — Шото шикнул на него, несильно стукнув ладонью по столу.
Стажёр скрылся за дверью, наконец оставляя Тодороки в тишине. Он глянул на экран телефона. 12:41. В UA сейчас большая обеденная перемена.
Хитоши Шинсо после окончания UA, поддавшись на уговоры своего наставника, учителя (ныне директора) Аизавы, остался в академии в качестве преподавателя. Воспитание неокрепших умов юных героев он успешно совмещал с оказанием помощи полиции и профессиональным героям. Его техника ведения допросов была и остаётся одной из самых эффективных. Даже без применения причуды, редкий преступник мог выдержать психологическую атаку с его стороны. Кто знает, гуманно ли позволять такому человеку работать с детьми.
— Я слушаю.
— Шинсо? Тодороки беспокоит. По поводу вчерашнего инцидента.
— Рад слышать, однако, полагаю у тебя есть самый полный отчёт из полиции, боюсь, сказать мне больше нечего.
— Прискорбно, — Шото чертыхнулся про себя, — но я звоню не совсем за этим. Мне интересно твоё мнение о картине в целом. Я хочу понять, как действует злодей, которого мы ищем. Поделись соображениями, даже самыми безумными.
— Хм… Картина в целом? — Хитоши крепко задумался, — если честно, я всегда думал, что из вас двоих ты мозг, а Бакуго что-то вроде твоего бешеного головореза. Как он, кстати? Слышал, ему крепко досталось.
— Врачи говорят, будет в порядке уже завтра.
— Тодороки, не буду юлить, скажу напрямую, — Шото через трубку услышал звук закрывающейся двери, похоже, Шинсо нашёл уединенное место, желая, чтобы их разговор остался конфиденциальным. Пустые классы UA хранят много секретов. В том числе и их с Бакуго, — ситуация крайне херовая. Мне кое-что пришло в голову. Ты имел возможность увидеть нападавшего с первого инцидента? Он не приходит в себя, да, так написано в отчете полиции. Но это не все: я думаю, он и не придёт. Читал, как работает причуда злодея?
— Да, что-то вроде программы, которая прописана в мозгу жертвы и заставляет выполнять приказ и защищать предмет, через который причуда была активирована. Стой, ты ведь не хочешь сказать, что если предмет уничтожить, то мозг жертвы, как носитель программы, самоуничтожается?
— Именно это я и хочу сказать. От жертв мы ничего больше не узнаем. Они теперь просто овощи, пускающие слюни на больничной койке.
— Твою мать! — сквозь зубы процедил Шото, — спасибо, Шинсо. Это полезная информация.
— Счастлив помочь.
— Как обстановка в UA?
— Паршиво. Родители в панике, хотят забрать детей из общежития, всерьёз думают, что смогут защитить их лучше профессиональных героев, — Шинсо щелкнул зажигалкой, закурил, — дибилы…
— Что говорит Аизава — сенсей?
— Да ничего, зол как черт. Короче, разгребайте это дерьмо да поскорее.
— Сделаю все возможное.
После разговора с Шинсо пункт плана со звонком в больницу отпал сам собой. Шото разложил на столе отчеты из полиции, фотографии улик и глупо уставился на них, надеясь, увидеть хоть что-то новое.
Что мы имеем? Злодей с высокой долей вероятности работает один, подчиняя причудой людей, чтобы действовать не своими руками — Тодороки до боли сжал пальцами виски, в попытках сосредоточиться — также его причуда позволяет контролировать только одного человека за раз, иначе инцидентов было бы куда больше, чем два.
Что можно сказать о пострадавших? Оба одиноки, семьи нет.
Первый — беспричудный, взорвал самодельную бомбу в офисе, где сам же и работал. Был скрытным, поэтому коллеги ничего про него не знают, кроме того, что он любил жрать удон и злоупотреблял кофеином.
Второй атаковал собственной причудой, «Стальные иглы», будь они прокляты, хикикомори, род деятельности неизвестен. Как выяснили врачи, его причуда была многократна усилена наркотиком, который так же повлиял на скорость его реакции. Это объясняет, каким образом он так просто ранил Бакуго ни с того ни с сего продемонстрировавшего рефлексы лесного дерева.
В первом случае контроль был захвачен с помощью старой фотографии, во втором это была надувная дакимакура с изображением Полночи, которую нападавший носил в рюкзаке, видимо решив, что в сдутом виде его вайфу будет защищена лучше. Оба предмета были уже уничтожены, поэтому отпечатков пальцев и прочих следов было не сыскать. Шото передернуло от мыслей о том какого рода следы могли остаться на дакимакуре задрота-извращенца.
Из размышлений его вывел короткий сигнал с мобильного. Смс от Очако: «Включи телевизор, главный канал». Тодороки поспешил последовать указаниям.
С экрана улыбалась чета Мидория, за ними был главный вход больницы, в которой лежал Бакуго. Герой Деку бодрым голосом вещал:
— Его жизни ничего не угрожает, операция уже окончена, сейчас он отдыхает и совсем скоро придёт в себя. Можете быть спокойны, геройское агентство Старателя в содружестве с агентством имени Тошинори Яги, главой которого я являюсь, сейчас прикладывают все силы, чтобы расследовать серию нападений…
Дальше Шото не слушал, Изуку отлично умел убалтывать журналистов, он справится. Тодороки даже не придется отправлять туда своего пресс-секретаря. Он уловил главное: Бакуго в порядке. Можно выдохнуть. Однако, остальных проблем это не решало. Необходимо было понять, как связаны жертвы злодея. Придётся снова вызывать Файрвола.
Арата Уэно был второкурсником академии Кецубуцу. Его причуда называлась «База данных» и заключалась в том, что, поглотив ДНК человека, он мгновенно получал доступ к некоторой личной информации цели.
С помощью своей причуды я хочу оградить дорогих мне людей от несчастий, поэтому, когда получу лицензию профессионального героя, обязательно возьму себе имя Файрвол! — так было написано в его анкете при поступлении на геройский факультет.
Из-за потенциала «Базы данных» им заинтересовалось сразу несколько агентств, но будучи с детства поклонником героя Старателя, он конечно же отдал предпочтение именно агентству, основанному его кумиром. Шото, которого он так же глубоко уважал, даже предлагал отправить личную рекомендацию, чтобы перевести его на обучение в UA, так как там его потенциал раскроют лучше, но Арата отказался, поблагодарив за заботу.
Если бы кого-то попросили описать Уэно одним словом, то 9 человек из 10 назвали бы слово вежливый. Он не любил беспокоить людей по пустякам, всегда извинялся за причинённые неудобства и благодарил даже за самую несущественную помощь. Тодороки заметил, что, когда в офисе появился громкий, язвительный, несдержанный почти до беспардонности Бакуго, у Араты начал немного дергаться глаз.
Опаздывать Файрвол естественно ненавидел, поэтому после звонка Тодороки был в офисе за 15 минут до назначенного времени, дожидаясь у двери, чтобы не доставить неудобств, придя раньше нужного.
— Файрвол, вот два адреса, — Шото положил на стол бумажку, — на каждом из адресов заберёшь образцы ДНК, я предупредил, что ты приедешь. Думаю, мне не нужно объяснять тебе как работает твоя причуда? Узнай об этих людях все, что возможно. Не упусти ни одной мельчайшей детали.
— Можете на меня положиться, Тодороки-сан!
— Сколько сейчас составляет задержка перед повторным применением причуды?
— 18 часов, — стажёр мгновенно погрустнел, явно недовольный собой.
— В последний раз ты использовал «Базу» чтобы определить моё местоположение, это было примерно в полпятого утра. Значит сейчас ты уже можешь использовать её повторно, — Тодороки размышлял, барабаня длинными пальцами по столу, — вот как мы сделаем. Поглоти ДНК с первого адреса, как можно скорее, не заезжая на второй. Нужно для начала понять, даст ли это какой-то результат. Я очень рассчитываю на тебя, Файрвол.
— Сделаю в лучшем виде, Тодороки сан! Я ни за что не подведу вас! — последняя фраза Шото невероятно воодушевила Арату, поэтому парень мигом бросился выполнять поручение, чуть не забыв при этом, бумажку с адресами.
Тодороки стоило невероятных усилий не пробить себе голову фейспалмом.
***
— Рад видеть тебя живым, Каччан! — Изуку тепло улыбнулся, входя в палату, очнувшегося час назад друга детства.
— А, гребанный Деку! — Кацуки беззлобно ухмыльнулся, попытавшись махнуть здоровой рукой, — а где твоя круглолицая женушка?
— Уехала забрать Ичиро, у мамы возникли дела, поэтому она не сможет за ним присмотреть.
— Свалили ребёнка на бабушку — стандартная ситуация. Только не говори, что вы просидели тут все время, что я был в отключке.
— Давай я не буду отвечать? — Мидория замялся, — если честно, мне хватило каверзных вопросов от журналистов.
— Окей, забыли, — смягчился Бакуго, — просто расскажи, что я пропустил.
Изуку кратко обрисовал ситуацию.
— Слыш, Деку, сигаретки не будет? Боюсь, не вывезу это дерьмо без дозы никотина.
— Каччан! — Изуку нахмурился, — мы в больнице, какие к черту сигареты? Кстати, Шото обещал заехать утром.
— Сигарет пусть захватит.
— Врач сказал, что завтра утром тебя можно будет забрать домой. Дальнейшего стационарного лечения тебе не требуется, — Изуку аккуратно подводил к главному, — поэтому я хотел тебя спросить, не против ли ты пока пожить у нас с Очако?
— Это с какого хера? У меня свой дом есть.
— То, что тебе не обязательно оставаться в больнице не означает, что ты полностью здоров. Тебе требуется покой и уход.
— Деку, блять, вы с Булкой не мои родители, а мне не три! Я сам в состоянии о себе позаботиться!
— Я знал, что не прокатит, — Изуку обреченно выдохнул, — но Очако настояла, чтобы я попробовал.
— Подкаблучник! — Бакуго хрипло рассмеялся, подколов друга.
***
Последние три часа Тодороки только и делал что нервно расхаживал по кабинету, гипнотизируя свой телефон. Наконец, тот подал признаки жизни.
— Файрвол! — рявкнул Шото в трубку, — почему так долго?!
— Простите меня, Тодороки сан! Я-я подвёл вас, мне так жаль! — голос стажера излучал полную уверенность в своей никчемности и бесполезности.
— Успокойся сейчас же! Что произошло?
— «База» воздействует на определенный участок мозга цели, оттуда она и достаёт информацию, н-но мозг этого человека не функционирует. Я не смог ничего узнать.
— Срань Господня, и всего то? Я ожидал подобного исхода. Молодец, Файрвол, ты отлично поработал. Только скажи мне, для тебя не было никаких негативных последствий от поглощения такой ДНК?
— Почти ничего, только голова немного болит, спасибо за беспокойство! — к парню, кажется, понемногу возвращалась вера в себя.
— Хорошо, тогда отдохни, отоспись хорошенько, в ближайшее время мне ещё понадобиться твоя помощь.
Теперь, когда их с Шинсо теория подтвердилась, план мог быть только один.
