Решительность

Источник был горячим. От прудика поднимался пар, образуя нескончаемый танец туманных завитков, придающих всему, что было рядом, очертания нереальности. Воздух насыщало множество дурманящих запахов, преимущественно растений и минералов. Под ногами стелился ковёр из пышной молодой травы. То тут, то там виднелись пёстрые пучки цветов, обманутых близким теплом. Вокруг возвышалась стена из скалистых образований. Она же препятствовала холодным ветрам из вне и сохраняла завесу туманных теней от сильных колебаний, но даже подобное препятствие не помешало главному наблюдателю вашей команды проникнуть в занятую территорию. Стайка маленьких птичек упорхнула ввысь, намекая о том, что здесь таится незваный гость. Первое время не обращаешь внимание на взбунтовавшуюся интуицию, по-прежнему удобно сидя на гладком камне под водной гладью, а затем слышишь резкий треск упавшей под чужим весом ветки, меланхолично наблюдая за чертыхающимся Лаббоком, который потирал ушибленный крестец, усиленно делая вид, что он не намеренно пришёл на горячие источники. - И не надоело тебе десять минут наблюдать за моими монотонными посиделками? - скрещивая руки на груди так, чтобы скрыть даже ложбинку, саркастично интересуешься ты, смотря на ненаглядного, который даже в отношениях продолжал портить всё своими извращёнными замашками, как на нашкодившего ребёнка. - Ээ...? - зеленовласый удивлённо оборачивается, встречаясь с твоим проницательным взглядом, который читал его, как открытую книгу, и обречённо вздохнул, понуро повесив руки до коленей в ссутулившейся спине. - Блин, (Твоё имя), как ты узнала, что я сижу тут? Я же вёл себя тихо, как настоящий ниндзя. А ты всё равно разгадала меня! Про падение с ветки я молчу, потому что тут и так всё ясно, - несколько обиженно бурчал он, будто ты ругала его за невинный проступок, который должен был вознаградиться прощением. - Потому что я знаю все твои хобби, а у тебя оно только одно, - пожимая плечами, беззаботно отвечаешь ты. - Я могу всегда избавиться от него, если ты сама позовёшь меня на источники, - многозначительно ухмыльнулся он, решив пойти напрямую, но ты жестоко отбила его проработанную, как казалось самому парню, атаку. - Меня и так всё устраивает. - Так нечестно, (Твоё имя)! - вспылил Лаббок, ухватившись за голову. - Почему у нас с тобой не всё так романтично и сентиментально до тошноты, как у Майн и Тацуми? Я тоже хочу, чтобы у нас всё было, как у них! - Они не сидят вместе голые на источниках, - хмуро парировала ты, решив не церемониться с его детскими капризами. Лаббок, которому, в общем-то, и не было больше чем-то обороняться, тоже нахмурился и скрестил руки на груди, по-лягушачьи надувая губы и щёки. - Да, но... - зеленоглазый осекается, не зная, как начать серьёзный разговор и не превратить его в комичный фарс. - Я из-за тебя даже забыл о своём гареме! - всё, что он так репетировал внутри себя, снова превратилось в забавные обвинения. - А девчонки наверняка уже скучает по тому, как я за ними усердно наблюдал! А ты... Мы уже давно встречаемся, но ты всё ещё отстраняешься от меня, - последнюю фразу он произнёс глухо, с румянцем на щеках, будто стыдясь за то, что спустя достаточно долгие месяцы ненавязчиво требует от тебя естественного продвижения в любви. Ты, как и он, тоже замолкаешь, окуная природу в долгожданное затишье; птицы возвращаются на стволы деревьев и по-старому воркуют между собой, прислоняясь клювами к друг другу в романтичном поцелуе. Запрокидываешь голову, смотря на них с какой-то глубокой задумчивостью, понимая, что всё-таки не можешь пока решиться на большее, хоть и прекрасно понимаешь Лаббока в его просьбах. Вода вокруг тебя казалась пучиной твоей нерешительности. Ты знала, как может быть прекрасен мир без страхов и сомнений и мечтала погрузиться в него, но внутренняя недотрога продолжала играть свою роль, вынуждая скромно стоять в стороне. - Давай поговорим об этом в другой раз? - уклончиво просишь ты, ощущая в собственном голосе виноватые нотки, и желаешь, чтобы их услышал и Лаббок, ведь ты действительно раскаивалась за то, что не могла пересилить себя. Зеленовласый скосил взгляд на деревья, почёсывая указательным пальцем щёку, будто бы обдумывая твои слова. Досада в очередной раз поедает его нутро, но он старается оставаться оптимистичным и находить плюсы в любой ситуации. - Может, тогда встанешь и поцелуешь меня хотя бы перед прощанием? - предлагает он, состраивая невинную гримасу и демонстративно выпячивая губы трубочкой, при этом не захлопывая веки и пристально следя за твоими движениями. - Попытка увидеть меня голой потерпела поражение, - поддавшись игривому настрою, победно ухмыляешься ты, разгадав его нехитрый манёвр, и наигранно осуждающе покачиваешь головой. - Вот чёрт! - слышашиь ты уже напоследок чертыхания своего молодого человека, который от безысходности начал пинать встречающиеся по пути камни и почёсывая ещё ноющую спину. Не сдерживаясь, издаёшь добродушный смешок, красноречиво комментируя поведение своего возлюбленного. Пытаешься расслабиться, облокачиваясь о оградку, но на душе всё равно кружится какое-то тягостное напряжение. Потеряв всякий настрой принимать приятно покалывающую наитеплейшей водой ванную, вытираешь мокрое тело полотенцем и уходишь с упавшим настроением обратно в Рейд. Узнаешь с уст Леоне, что Лаббок отправился на миссию, на что вымученно вздыхаешь - не хватало ещё беспокойств о нём. Уныло опускаешься на скамью, кладёшь локти на колени и ставишь ладони на щёки, используя их как опору для головы. Мрачно наблюдаешь исподлобья за Майн, которая обвила стан Тацуми своими руками, и попутно думаешь о том, как настроить себя на разговор с ней. Побороть своё либид, в котором преобладала скромность девственницы, оказалось не так просто. Часть тебя мысленно визжала от восторга когда-нибудь слиться воедино с ним, а другая оробело цеплялась за свою мнительность и неуверенность. Мысли об этом дико волновали, приводя в ступор, и требовали совета со стороны опытных в этом деле людей. Только ты хотела сделать шаг, как тебя буквально пригвоздили к месту, вероломно оседлав твои колени довольно широкими бёдрами. Ты опешила, увидев перед собой лицо Леоне, которая полупьяно улыбалась и лезла к тебе обниматься. - Отойди, сестрица, - тактично попросила ты свою подругу, пытаюясь спихнуть её с себя, но та оказалась напористей: просто напросто прижалась пышной грудью к твоему лику, не позволив тебе не то что сказать слово, но и нормально вздохнуть. - Л-Лео...нх... - невнятно мычишь ты, пока она придавливает тебя к своему телу, а потом резко отталкиваешь от себя девушку в порыве отчаяния и нетерпения; мысли об отношениях с Лаббоком заставляли тебя действовать безрассудно и вспыльчиво. - Сестра, встань с меня. Я хочу спросить у Майн, как она дошла до близких отношений с Тацуми. А то я не могу найти в себе решительность подарить свою невинность Лаббоку. Лицо блондинки, у которой всё время с хмельного расслабления бегали в разные стороны глаза, приобрело нарочитую серьёзность. Она упёрла руки в боки и начала активно мотать головой, разбрасывая повсюду свои и без того растрёпанные солнечные волосы; от некоторых прядей тебе пришлось увернуться, как от нападок врага. - А ты камикадзе, (Твоё имя)! - одобрительно воскликнула она, мощно хлопнув тебя по плечу так, что у тебя на секунду потемнело в глазах после встряски. - Майн же поста...вит тебе шишку на голове, если ты спросишь у неё о, ик, таких интимных вещах. Спроси лучше об этом, ик, сестрицу Леоне! - Хорошо, - без колебаний согласилась ты, ведь, вопреки тому, что блондинка была в пьяном бреду, она говорила действительно разумные вещи; импульсивная Майн не стала бы разбрасываться фактами из своей личной жизни и как минимум дала бы тебе оплеуху, а если бы тебя ждал худший вариант - она бы наставила на тебя дуло пистолета, бросаясь нецензурной бранью, от которой бы у тебя завяли уши. - Я стесняюсь отдаться Лаббоку. Как мне это побороть? - Да никак, ик! - весело ответила Леоне. - Я бы этому извращенцу на твоём месте вообще руки бы сломала, ик... - ты картинно закатила глаза, поняв, что от девушки не удастся добиться вразумительного ответа. Когда она встала с твоих ног, ты уже хотела пойти в свою комнату, как она заговорила достаточно ровным голосом, с ноткой какой-то сумрачной грусти: - Знаешь, я ведь тоже боялась отдавать свою девственность, была не готова... Просто я однажды узнала, что этот парень отправляется на сложную миссию, после которой он, возможно, никогда не вернётся. И я решилась. Просто потому, что я хотела познать именно с ним все прелести любви. Я боялась упустить свой, возможно, последний шанс провести с ним лучшую ночь в своей жизни. Да и знаешь... в нашем Райде ведь тоже не всё так спокойно, как кажется. Каждая миссия может закончиться фатально, поэтому надо ценить каждый день, как последний. Вот и ты постарайся получить от жизни всё, (Твоё имя), не поддавайся страхам и колебаниям. На минуту, пока Леоне приглушённо рассказывала свою историю, тебе показалось, что весь алкоголь в её крови улетучился. Потому что её глаза смотрели ясно на тебя, с каким-то ободряющим, таинственным блеском, а губы снисходительно и одновременно со светлой печалью улыбались, проникая в самую душу. Под потоком её речи ты начала осознавать глупость прежних убеждений, которые упали на тебя давящим грузом. Блондинка как-то по-матерински потрепала тебя за правое плечи и, закинув руки за голову, направилась в гущу всеобщего праздника, намереваясь смыть с себя спиртным напитком толику уныния. Вопреки звенела оглушающая тишина, нагоняющая на живые чувства ледяную стужу. "Возможно, завтра он не вернётся, а я так и не подарю ему то, что он желает..." - повторялось у тебя в голове и ты мысленно стенала, ощущая, как самый худший кошмар обретает физическую форму, неся за собой шлейф чужой крови. Корни решимости, оплетая резвыми побегами душу, окончательно проросли в тебе, сгоняя балласт тяжёлых, как булыжник, переживаний. - Ребята, когда Лаббок вернётся с миссии, скажите ему, что я жду его на озере, - перекрикивая музыку, передала ты своим друзьям, на что трезвые из них послушно кивнули, а ты, подгоняемая адреналином и небывалой решимостью, неслась к назначенному месту так, будто за тобой гналась стая чертей. ...Ты не замёрзла, но кончики пальцев от волнения - копья сосулек. Нанижут подобно шпажкам для бутербродов тёплую плоть. Лаббок вернулся как раз под вечер и выжидающе смотрел на тебя, пока ты, растревоженная травмирующими переживаниями о будущей совместной ночи, наблюдала за незамысловатым танцем стрекоз над зеркальной гладью воды, которые разводили крохотные круги в отражении жидкой луны, искажая её идеальные очертания. - Ну и зачем ты позвала меня сюда, (Твоё имя)? Опять будешь ругать и бить за то, что я подглядываю за тобой? - иронично поинтересовался зеленоволосый; его челюсти свело скучающим зевком, а веки полуопустились, обнажая известный исход, который достаточно в своё время потрепал ему нервы. Ты обернулась, смотря на него и радуясь тому, что сейчас он жив. Ты дышала им, отравляя себя непозволительной нежностью к другому человеку. Принадлежала ему каждым своим помыслом, каждым сном, каждым всплеском замешанного на боли тепла в душе. Ты испытывала чувство созвучное пробуждению, озарению, осознанию, что никто не займёт его место в сердце, никто не заставит его неистово и свирепо стучать, никто не сотрёт твою потребность любить. Хотелось поблагодарить этот мир за то, что он дал вам ещё один шанс провести вместе день, в этот раз поддавшись новым открытиям. Ты захваченно моргнула, уловив на себе любопытный взгляд юноши, и отвела на миг взор, силясь вернуть мыслям уверенный настрой. Сглотнув несколько комков, ты остервенело сжала кулаки и сказала самой себе, что сможешь сделать это. Открыла глаза ты уже другим человеком: спокойным, сдержанным, готовым принять ответственное решение, как истинный лидер, управляющий этой ситуацией. - Раздевайся и залезай в воду! - прокашлявшись в кулак, властно скомандовала ты, на что Лаббок обескураженно захлопал ресницами. - Мы поменялись ролями и ты, желая отомстить мне, хочешь подглядывать за мной, (Твоё имя)? - нервно отшутился молодой человек, взъерошив волосы цвета молодой листвы, но ты не стала терпеть его шутки; один раз поддашься - весь настрой убьёшь на весь день. - Давай быстрее! - тоном строгого надзирателя приказала ты, неумело строя из себя разгневанного в пустом ожидании человека, но на доверчивого Лаббока этот трюк хорошо повлиял. Отойдя от ступора, как истукан, он, не смея гневать твою персону ещё больше, с изумлением начал торопливо скидывать с себя вещи, попутно путаясь в штанах. Дело дошло до того, что, пока он пытался вытряхнуть штанину с правой ноги, как прилипшего к пятке таракана, парень поскользнулся на скользком камне, омытым водой, и плюхнулся прямо на пятую точку, издав страдальческий стон. Доселе повёрнутая к нему спиной, чтобы не смущать себя раньше времени, ты повернулась, скосив на него взгляд, и неслышно хихикнула. Лаббоку хватило одного твоего прямого взора на себя, чтобы испугаться и с двойной скоростью наконец-то избавиться от мешающейся вещи. Он вёл себя так, будто перед ним предстал сам дьявол, собирающийся варить его в котле, и юноша смиренно ждал свою участь. Не пробуя на вкус твой резко изменившийся темперамент, который поверг его в голый шок, зеленовласый быстро залез по талию в воду, продрогнув всеми костями от холода влаги. Он начал лихорадочно обтирать себя ещё тёплыми руками, поглядывая боковым затравленным зрением на тебя, словно ожидая казни. Но, вопреки плачевному состоянию бедного парня, твои фантазии, одна порочней другой, потекли горячим потоком по венам. Ты явсвтенно представила себе, как твои пальцы обводят контуры его натренированного тела. Свои красноречивые терзания ты случайно выпустила наружу, поалев хуже пожарного гидранта, что заметил в конец недоумённый Лаббок. Ты пришла поиздеваться над ним, чтобы удовлетворить какую-то свою развязную прихоть? Поняв свою ошибку, ты снова поднесла ладонь к дрожащим губам, выдающим твой истинный девичий стыд, и ещё раз строго сказала: - Отвернись на минутку. С опаской закрыв глаза, Лаббок терпеливо ждал твоего разрешения распахнуть изумрудные очи. Пока ты разбиралась с бретелькой платья, он ощутил прилив приятного волнения, слыша характерный шорох белья позади себя. Не удержав своё взбудораженное вожделение, он всё-таки слабо приоткрывает один глаз и медленно поворачивает голову, как неповоротливый робот, надеясь хоть что-нибудь узреть. Разгадав его замысел, направляешь на него укоризненный взгляд, на что парень резко выпрямляется солдатом, встревоженным неожиданным появлением командира, и покорно смотрит на горы перед собой, всё чаще дыша. Ты неспешно плыла к нему, укутавшись в одно махровое полотенце, напрасно пытаясь угомонить вскипающее волнение. Вода шёлковой нежностью обтекала кожу, даруя обманчивую невесомость, несмотря на свою прохладу, к которой ты быстро привыкла - кажется, она даже немного утихомирила недобрый огонь внутри. Твоё волнение резко усилилось, когда ты оказалась рядом с неподвижным юношей, и голос предательски сел. - Я здесь, - тихо объявила ты, сократив между вами расстояние до полуметра. Лаббок неспешно повернулся, утихомиренный твоим мягким, обволакивающим тоном. Он неотрывно уставился в твои глаза, которые показались ему при свете луны и твоём появляющемся азарте очами сирены, которая влекла к желанной гибели. В твоём проникновенном взгляде читала страсть, щедро разбавленная осторожностью, проявляемая, дабы не отпугнуть жертву. Но Лаббок всё равно был бы легко обманут, даже если бы ты не пыталась скрыть на время появившегося в тебе плотоядного существа. - Эээ, ну и что ты задумала? - зеленовласый необъяснимо волновался и не знал, куда деть взгляд; он мог спокойно смотреть на обнажённых девушек, которые не являлись для него близкими подругами, а на свою девушку в уже одном полотенце ему было даже стыдно мимолётно взглянуть. Ты на несколько секунд утонула в обезоруживающих глазах возлюбленного, перебирая в сознании очевидное продолжение этого вечера. На подсознательном уровне тебя обуревала жажда по его ласке. Стремление отдать ему всю себя ныне туманила твой мозг так, что ты готова была пересилить своё болезненное смущение. Волоча ногами по дну и скидывая острые камни, ты нащупала гладкий и встала на него, чуть возвысившись над парнем. Пытаешься выровнять дыхание, но всё без толку. Просто плюёшь на всё и без лишних раздумий распахиваешь полотенце, небрежно откидывая его в ближние волны, приветливо принявших человеческий дар. Челюсть Лаббока падает чуть ли не в самую глубину воды, а ты, преодолевая рвение прикрыть оголённую грудь, пытаешься научиться заново дышать и подавить в себе обжигающие вспышки. - (Т-Твоё имя)... - обалдело проговаривает одними губами юноша, не справляясь со своими реакциями. Он пытается для приличия отвести взгляд, уговаривая себя на том, что ты случайно выкинула часть своего гардероба, но взор упрямо возвращался обратно, жадно запоминая каждую безупречную деталь на твоём теле. Ладони, вопреки холоду, вспотели, задрожали и зачесались - он находил утешение в том, чтобы прикоснуться к заветной груди, но всё ещё пытался держать нетерпение плоти в узде. Он не мог поверить в своё счастье и везде искал подвох. - Почему ты решилась на это? Что с тобой произошло? Это вообще ты? - задавал он бесконечные вопросы, не находя тебе оправданий. - То, о чём я говорил, это было... серьёзно, но не совсем! Я не хотел тебя к чему-то принуждать и... - Молчи, - неожиданно громко прерываешь ты его нотации. - Ведёшь себя как девчонка, когда смотришь в зрачок опасностям, но сам при этом спокойно подсматриваешь за девушками, пока они не видят. Будь мужиком и смотри теперь не втихоря, как серая мышь. - Ч-ч-что?! - Лаббок, морально раздавленный твоими изменениями, и вовсе сходил с ума от удивления. - Меня ещё никто не обвинял в этом! (Твоё имя), ты точно... Поддаёшься порыву и захватываешь его лицо ладонями, затыкая болтливый рот губами. "А если завтра для нас не наступит никогда?" - таков был твой ответ на каждый его предыдущий вопрос, но ты ни за что бы не стала озвучивать его - слишком больно думать об этом. Этой ночью хочется насладлиться тем, что предлагает вам щедрая жизнь, но никак не думать о плохом. Объятья становились туже, жарче, смелее. Несмотря на стеснение, вела в этом "танце" ты, пока растерянный Лаббок пытался совладать с собой. Ваши обнажённые тела жались к друг другу, порождая сокровенные вибрации внутри. Ничего он так сильно не жаждал, как твоих касаний и храбрых объятий. Лаббок начинает верить в эту сказку и уверенно обвивает твой стан руками, исследуя мокрыми ладонями спину, проводя подушечками пальцев по позвоночнику, притягивая ближе к себе надавливанием на затылок. Он так углубляется в поцелуй, что зубы начинают стучать о друг друга, но подобная симфония не останавливает вас от соития. Он будто хочет ощутить на самом высшем уровне, что происходящее - реальность, и готов для этого принять самые серьёзные меры, даже если они обойдутся синяками или чьей-то неловкостью. Лаббок будто тоже где-то в глубине души понимает, что больше возможности не найдётся, и впивается пальцами в твои ягодицы, прижимая к ближнему камню, прижимаясь источником возбуждения к чужому. Поцелуи обрушивались с такой силой, что казалось, будто вы хотите выпить душу друг друга и одновременно заполнить пустоту внутри. Лаббок с удивлением поймал себя на том, что готов разрыдаться, хотя толком не понимал причину своей трагедии, ведь сегодня всё было более чем хорошо. Но могли ли вы надеяться на счастливое завтра? Ответ затерялся в ваших шумных перемешавшихся вздохах, в искрах исступления, в невинных и порочных движениях двух сгорающих в огне необходимости слияния существ. В телах, что двигались в простом извечном ритме страсти. В электрических разрядах, которые рождались и рассыпались ослепительными искрами внутри.