Волчья яма на двоих

*** К дверце холодильника разноцветными магнитами был пришпилен целый ворох бумажек. Среди разноцветных рекламок, журнальных вырезок и блокнотных листков Стайлз увидел пару фотографий. На одной была большая семья, отдыхающая где-то за городом. Стайлз с трудом узнал среди них Дерека, еще совсем молодого, с улыбкой от уха до уха. На другом снимке была красивая темноволосая девушка, и ее зеленоватые глаза выдавали в ней еще одну из Хейлов. Поверх всех бумажек красовался обрывок салфетки с криво выведенным и три раза подчеркнутым «КОФЕ». Стайлз хмыкнул. — Нет, чувак, так это никогда не сработает. — Что не сработает? Он вздрогнул и обернулся. Дерек молча наклонил немного голову и отступил на шаг, извиняясь за то, что напугал. — Записки на холодильнике. Нет, серьезно? Ты когда-нибудь слышал о такой штуке, как напоминалка в телефоне? — Телефоном я пользуюсь, чтобы звонить. А записки срабатывают. — Да? И который день ты забываешь про кофе? — поинтересовался Стайлз, продолжая изучать бумажную попону холодильника. — И вообще… а как же эсэмэски? Будильник? Музыка и интернет, в конце концов? — Позвонить быстрее, чем набрать эсэмэс. Будильник у меня старый и меня вполне устраивает. Для музыки есть отдельный плеер, а интернет — только в случае крайней необходимости. И зависание в социальных сетях сюда не относится, — отчитался Дерек таким тоном, будто его уже задолбали спрашивать. — Еще вопросы? Стайлз вдруг заметил, что из-под рекламного листка какого-то автосервиса выглядывает уголок третьей фотографии, и осторожно потянул ее на себя, придерживая всю остальную аппликацию. — Только один, — пробормотал он, разглядывая снимок. На нем Дерек обнимал за плечи темноволосого ослепительно-красивого парня. Такие обычно вышагивают по подиумам в идиотских шмотках или «дают страсть» в фотостудиях. Впрочем, этот был похож на нормального человека: джинсы, футболка с растянутым воротом. Ангельская улыбка. — Кто это? Дерек забрал у него фотографию, мрачно взглянул на нее и загнал обратно под рекламу автосервиса. — Приятель. — Походу, не самый близкий, — задумчиво протянул Стайлз и напоролся на выжидающий взгляд Дерека. Пришлось вспомнить, что тактика увиливаний больше не работает. — Ну так что? — спросил он и машинально взялся за отставленный на стол стакан. Собственно, он затем и пошел в «кухонный уголок» — налить себе воды. Удобный повод, чтобы убраться подальше от Дерека, который отправился за ноутбуком. Видео нужно было проверить, раз уж оно могло стать основной свежей уликой. Стайлзу хотелось сбежать. Хорошо, что кухня располагалась в противоположной стороне от спальной зоны. Компьютер Дерек держал, как и сам Стайлз, неподалеку от постели. Сейчас Стайлз чувствовал, как неприятно липнет к спине футболка. — Это было последнее видео, — ответил Дерек и протянул ему флешку. — Из тех пяти. — Ясно. Стайлз кивнул, но не был готов решить для себя, хорошо это или плохо. Не было новых улик. Не было необходимости подробно изучать новые улики. Плохо. Хорошо. Дерек поправил один из сдвинутых магнитов на холодильнике и тихо сказал: — Извини. — За что? — безразлично пожал плечами Стайлз, глядя под ноги. — За это. И за все остальные — тоже. Это никто не должен видеть. — Но это видели многие другие, я так понимаю. Федералы. Аналитики. Отец. И все без толку, ничего они там не нашли, да ведь? Никаких ответов. Стайлзу было неуютно, и нарастающее раздражение он выплеснул движением — прошагал комнату насквозь, подошел к огромному окну и остановился. За разбитым на квадраты стеклом простирался шумный город, вызолоченный горячим солнцем. Свет успокаивал. Сзади подошел и встал чуть поодаль Дерек. — Ответы были, — сказал он. — Просто мы долго не знали, где их искать. Эксперты изучали помещение — самый обычный подвал, таких в Лос-Анджелесе тысячи. Звуковой анализ ничего не дал. О… субъекте, — он споткнулся, подбирая слово, и выбрал самое нейтральное определение, — сказать много тоже не удалось. Никаких отличительных особенностей, никаких следов операций, татуировок, родимых пятен. Ничего. Он все время был в маске. И все время молчал. — Нет, — мотнул головой Стайлз, чувствуя, как его ведет. — Не все время… Он еще говорил, когда город за окном размазался в сплошное разноцветное пятно. Ладоней и лба коснулась приятная прохлада стекла, и в уши снова ввинчивался шум, сквозь который прорывались голоса. «Ты онемел?» — его собственный, из ролика и из памяти, двоящийся, как змеиный язык. И чужой. «С Днем независимости, детка». — Эй! Стайлз? Третий голос доносился издалека, а на плече сжимались твердые пальцы. Стайлз вернулся так же резко, проморгался, уставился на Дерека. Тот стоял совсем рядом и глядел на него с чем-то, похожим на панику. Наверное, думал, что Стайлз сейчас хлопнется в обморок и придется его откачивать. По правде сказать, Стайлз и сам не был уверен, что отключка ему совсем не грозила. — Как ты? Он вслушался в себя и нашел только удивление. После очередного рывка памяти каша в голове колыхнулась неприятной склизкой массой, но было что-то еще. Что-то достаточно странное, чтобы выбить его из колеи, убегающей в прошлое. Дерек все еще придерживал его за плечо, дожидаясь ответа на стандартный вопрос всех голливудских фильмов и ширпотребных сериальчиков. Стайлз посмотрел на его руку, на него самого. И снова. Ему не хотелось отодвинуться. Впервые за долгое-долгое время ему не хотелось отодвинуться от другого человека. Словно давно отлаженный механизм защиты от чужих прикосновений дал сбой. Дерек, кажется, начал понимать, что что-то неладно. Он отстранился, отошел. Это было почти разочарованием. Стайлз едва удержался, чтобы не вцепиться в его запястье. Ему хотелось проверить. — Порядок, — запоздало откликнулся он. — Что-то вспомнил? Дерек подошел к длинному обеденному столу и отодвинул стул, жестом предлагая Стайлзу сесть. Мысль была весьма здравой. — Он говорил со мной. Не на камеру, а… просто. — Что? — Юморил, — мрачно ответил Стайлз. Почему-то теперь он был уверен, какого числа полиция получила первую видеозапись. — Сука. Лежащие на коленях руки опять начали противно вздрагивать. Стайлзу это нисколько не мешало, но он боялся, что Дерек заметит. И так, наверное, уже думает, что зря связался с этим припадочным. — Ты так и не сказал, что вы нашли в видео. Ведь что-то же нашли? Раз уж я сижу тут у тебя и отвлекаю от тренировки, вместо того, чтоб покоиться на каком-нибудь симпатичном участке городского кладбища Бейкон Хиллз. Или… или в том подвале. Дерек сел на соседний стул и сцепил пальцы в замок. — Ты помнишь, что кричал ему? В этом видео? Стайлз покачал головой. — Нет, я… я не смог его посмотреть. Не знаю. Крыл его матом? Надеюсь только, что не умолял. Это было бы слишком хорошо для него. — Ты не умолял. — Стайлз встретил его жесткий взгляд и отвернуться уже не смог. Дерек держал его, как в капкане. — Ни разу. — И что же тогда? — Ебаный ублюдок, — без выражения начал Дерек. — Сука. Гандон конченый. Педрила. Мразь. Грязная свинья. Уебище. Сучья харя. На последнем определении у него дрогнули углы губ, и Стайлз, хотя в этом не было ничего смешного, не смог сдержать улыбку. — Черт, да я хорош. Надеюсь, он за мной записывал. То есть… ну да. Конечно. — Веселиться разом перехотелось. — И что такого информативного можно из этого извлечь? — Только из этого — мало что. Но двумя днями ранее было другое видео. И еще один ряд оскорблений. Некоторые повторялись, и среди них — «грязная свинья». Тебе это о чем-то говорит? — Только о том, что моя выразительность пострадала не меньше, чем все остальное, — бодрясь, ответил Стайлз. — Как-то это совсем мягко. А что? — Аналитики, которые проверяли запись, не смогли ничего из этого вытащить. А я спотыкался об это выражение. Я искал, и искал, хотя понимал, что хватаюсь за соломинку. Потом прошло два дня, и новой записи не было, — он сложил руки на столе, как прилежный ученик, и пальцами сжал локти. — До этого он придерживался собственного графика. В разное время, но видео появлялось каждые два дня. Прошло три. Заканчивался четвертый. Все понимали, что времени мало. Вряд ли он собирался держать тебя слишком долго. Дерек повернулся к нему боком, глядя в окно. Солнце било ему в лицо, но он не моргал, и зелень в его глазах высветилась до почти прозрачного цвета с карими точками. Стайлз рассматривал его, потому что говорить все равно не мог. — Я слушал тебя снова и снова. И мне вспомнилось кое-что. Когда я был подростком, мы с семьей жили в пригороде. На въезде возле дороги стояла забегаловка. Обычная такая, ничего примечательного. Я сейчас даже названия не вспомню. И у них была вывеска — здоровенная свинья в поварском колпаке или вроде того. Как-то раз местные ребята решили пошутить, раскрасили ее из баллончиков, только художники их них были так себе. В итоге издали казалось, что свинья вывалялась в навозе. Хозяин собирался поменять вывеску, но сначала, видимо, руки не доходили, а потом все привыкли. Договаривались встретиться у «Грязной свиньи», посидеть в «Грязной свинье» вечером. Я там даже, кажется, пару раз бывал. С тех пор прошло больше одиннадцати лет. Я… не знаю, с чего я взял, что это важно. Мне просто очень хотелось верить. Ты мог случайно увидеть ту вывеску, когда он вез тебя в дом. Я хотел, чтобы это было так. Стайлз слушал очень внимательно. В носу у него стоял пыльный запах старой машины. Вывеска, описанная Дереком, качалась перед мысленным взором размытым бурым пятном. — Я проверил информацию о том районе. Из-за недостатка финансирования там уже несколько лет стоят дома, предназначенные к сносу. Они в настолько плохом состоянии, что там даже бездомные не приживаются. Но подвалы сохранились неплохо, — продолжал Дерек с паузами, будто ему тяжело было вытаскивать из себя слова вместе с воспоминаниями. — Была уже ночь, когда я достаточно убедил себя, что это стоит проверить. Я не сунулся к федералам, просто решил проехаться, посмотреть. Спать я все равно не мог. Я обошел четыре дома — самые подходящие, самые удобные для… этого. Я уже собирался уезжать. И все-таки зашел в пятый. Это был он. Единственный дом с запертой дверью в подвал. Он снова остановился, и лицо у него было в этот момент таким злым, что Стайлз испугался бы, будь эта злость направлена против него. Он не решался ничего сказать, да и нечего было — все слова и вопросы потерялись где-то в той далекой затянувшейся ночи, которую он не помнил и которая тянула из него соки, как вампир. — Я выломал дверь. Вызвал подкрепление. Я… я боялся, что ты не дышишь. Когда подошел к тебе. Этот сукин сын просто бросил тебя там. Ты пролежал один, без воды и еды, четыре дня. — Ты не мог снять цепи, — заговорил кто-то голосом Стайлза. — Ключа не было, и ты не мог их отстрелить, не оглушив меня. Ты накрыл меня курткой. Ты обещал, что теперь все будет хорошо. И я не верил ни единому слову. Стайлз не мог определить, что это за ощущение. Он словно бы видел черно-белые картинки, но они все еще не были его жизнью. Это случилось с кем-то другим. Когда-то немыслимо давно. — Я облажался, — сказал Дерек, вытягивая его обратно, к себе. — Мы все облажались. Стайлз не сразу понял, о чем он говорит. — Детектив Хейл, — с нажимом произнес он, — вы мне всего-навсего жизнь спасли. Может, для вашего комплекса героя этого и мало, но я жаловаться точно не собираюсь. Так что прекращай страдать херней. — Мне повезло, — не позволил сбить себя Дерек. — Хоть раз в жизни мне чертовски повезло — понять то единственное, что ты мог передать нам через камеру. И до сих пор мне кажется, что даже это он позволил специально. Ему было все равно, умрешь ты или нет, зато любопытно — успеем ли мы тебя найти. И когда мы появились, его давно уже и след простыл. Чертов сукин сын доиграл в свою игру до конца. — Зато тебе удалось свести все к ничьей, — покачал головой Стайлз. Она оказалась тяжелой, как будто ее опять нафаршировали чугуном. — Этого мало, — припечатал Дерек. Стайлз не собирался с ним спорить. — Я должен вернуться туда. В то место. — Сейчас тебе нужно вернуться только в одно место — домой, — встряхнувшись, решительно сказал Дерек. Наверное, Стайлз переоценил свою способность держать лицо. — Правда. Хватит с тебя на сегодня. И с этим спорить тоже было сложно. Вопросов было еще так много, а в висках звенело уже так настойчиво, что Стайлз разрешил себе отложить все на завтра. Он поднялся, попытался собрать в кучу мысли, тараканами разбегающиеся во все стороны. Дерек смотрел на него с отчетливо читаемым сомнением. — Ты ведь нормально доберешься? — спросил он. Стайлз закатил глаза. — О мой бог, в тот день, когда я не смогу нормально вести мой джип, меня точно можно будет списывать на свалку. Он без долгих расшаркиваний направился к двери и уже на пороге остановился, повернулся к Дереку лицом. Тот шел следом на расстоянии. — Спасибо, Дерек. За чай. И за… ну ты знаешь. Спасибо. Дерек несколько секунд смотрел на протянутую ему руку, прежде чем крепко обхватить ее своей. У него были сухие теплые пальцы. И теплый взгляд. Больше до сознания Стайлза ничего не смогло достучаться. — Советую хорошенько выспаться. Ты свободен завтра с утра? — Уже да. А что? — Думаю, нам стоит прокатиться. — Куда? Дерек отодвинул перед ним дверь и ответил: — Если ты правда хочешь вспомнить — поедем вспоминать. С самого начала.