28 декабря 1996 года.
Бену казалось, что его разрывают на части. И больше он ничего не помнил о том, что случилось тогда. Он очнулся через несколько часов и слышал, как плачет мама. Койка была до отвращения жесткой, а скомканная вата в матрасе давила на бок. Его подташнивало, и немного кружилась голова. Он приподнялся на кровати. Мышцы болели так, как будто он пробежал несколько миль. Мама скорее всего заметила движение и подошла к нему. Глаза у нее были на мокром месте, и именно это, скорее всего, напугало Бена. Потому что он еще никогда не видел ее слез. — Не вскакивай, милый, — послышался ее шепот. Бен перечить не стал, поэтому лег обратно и закрыл глаза. Но через мгновение хлопнула дверь, и послышались незнакомые голоса. Бен ощутил теплую руку мамы на своей щеке. Запах медового крема для рук его всегда успокаивал. Мама ничего не говорила, только слегка поглаживала его. Бен различал несколько голосов — и женских, и мужских. — … Анализы пришли… — … странно… говорили ЭКГ… — …но он просто отключился… — … симулирует…. Проверить…. Голоса были все ближе, и Бен, наконец, открыл глаза. Над ним склонился седой мужчина в медицинской маске. — О, паренек пришел в себя, — прокомментировал он. Бен снова приподнялся. — Милый, аккуратнее, не так резко, — предупредила мама. — Где я? — шепнул он ей, осматриваясь. Кроме того седого мужчины в комнате было еще 3 человека — все в белых халатах. — Мы в больнице. Бен округлил глаза. Еще ни разу он не оказывался в больнице, поэтому она его очень пугала. — Я умираю? — поинтересовался он скорее в научных целях. — Ты что? — мама улыбнулась. — Нет, конечно. Мне позвонила соседка и сказала, что ты упал рядом с нашим домом — и теперь нам нужно выяснить, что с тобой случилось. — Ладно, — согласился Бен. Ему всегда нравилось, когда с ним разговаривали, как со взрослым. И он подумал, что раз он в первый раз в больнице, то будет себя вести как взрослый. Тут к нему подошла женщина в белом халате. — Как ты себя чувствуешь, Бен? — Хорошо. Только все вокруг кружится, — сказал он. — Давай сходим с тобой на МРТ, — предложила она. Бен покосился на маму — он не знал, что такое МРТ. Но та улыбнулась, поэтому Бен согласился на эту экзекуцию. Папа ему говорил, что мужчины всегда терпят. Вот и он будет терпеть — решил он, когда чуть не согнулся от боли. Но потом этот приступ прошел, и Бен сконцентрировался на насущной проблеме: пугающем шуме МРТ-машины. Когда пытка этим грохотом закончилась, женщина в белом халате помогла ему спуститься на пол. — Я не умираю? — спросил Бен, чтобы уж точно удостовериться. Женщина сняла медицинскую маску и улыбнулась. Бен про себя отметил, что у нее были очень белые зубы. — Нет, ты абсолютно здоров. Тебя что-то беспокоит? — Уже нет, мне больше не больно, — сказал он. — А тебе было больно? — прищурилась женщина. — Немножко, — соврал Бен. — А что у тебя болело, скажешь? — Руки, ноги, голова, туловище, — начал перечислять Бен. Женщина внимательно посмотрела на него. Затем, когда они вдвоем вышли из комнаты с шумной машиной, она что-то сказала врачу. Все анализы были собраны повторно, но диагноз подтвердился — Бен был абсолютно здоров.***
25 декабря 2018, 23.30
Бен не был уверен, что переживет эти десять часов, которые со сменой часовых поясов превратились в пятнадцать. Он всем существом ненавидел пересадки — а добраться без них было просто невозможно. И теперь он сидел в такси по пути в больницу. На всякий случай он перезвонил Маз во время сорокаминутного перерыва между рейсами в Амстердаме. Она не взяла трубку, но сама позвонила в тот момент, когда он заходил в самолет. Сказала, что Рей еще в операционной, и пока не известно, как обстоят дела. Всю бесконечную дорогу Бен был с ней. Он чувствовал, как ей ввели наркоз. Сквозь него замечал отголоски ноющей боли в голове, в руках и ногах. Если судить по ощущениям, на Рей живого места не было. И он должен был бороться — ради нее. Теперь все его силы не были его собственностью. На протяжении десяти часов он думал о ней каждую секунду — так и сойти с ума можно было. Хотя он сам уже не был уверен, что находится в здравом рассудке. Из окон такси показалось огромное сооружение — та самая больница, адрес которой прислала Маз. Бен рассчитался с водителем и направился ко входу. — Где у вас реанимация? — спросил он охранника. — Не уверен, что вас туда пустят, — прокомментировал тот. — Но зайдите с главного входа. Бен кивнул и чуть ли не бегом обошел здание. Холл больницы был украшен к рождеству светящимися гирляндами. Было почему-то отвратительно встретить это в больнице. Вымотанная девушка в регистратуре подняла взгляд на Бена. — У нас посещения только в дневное время, — предупредила она, немного смутившись. — Мне нужна Маз Каната. — Она сейчас с пациенткой, она не сможет подойти. — Эта пациентка — моя невеста. После растерянного «оу», девушка набрала что-то на служебном телефоне. — Маз, можете спуститься? Тут пришел … , — она посмотрела на Бена. — Бен Соло. — … Бен Соло. Да, около главного входа… Да, хорошо, — она опустила трубку и подняла взгляд на Бена. — Она сейчас спустится, — затем она наклонилась куда-то за стойкой и достала пакет, откуда вытащила сверток. Протянула его Бену. — Это халат, наденьте его. А сумку с пальто оставьте в камере хранения. Там сейчас никого нет — просто повесьте на свободный крючок. Еще наденьте чехлы на обувь. Бен кивнул. На автопилоте сделал все, что ему сказала та уставшая девушка и вернулся обратно. Около регистратуры стояла невысокая женщина лет пятидесяти. — Вы, вероятно, Бен? — спросила она, как только заметила его. Бен кивнул. — Я — Маз Каната, с которой вы разговаривали по телефону. — Здравствуйте, я понял. — Идемте со мной, — она махнула рукой. Они направились к лифту, когда уставшая девушка спросила: — Мы будем оформлять лист посещений? — Оставь эту бухгалтерию для другого раза, Кайдел. Если не терпится, запиши его как мужа. Или как у тебя это составляется? — А документы? — Обойдутся, — отрезала Маз, когда они уже заходили в лифт. Бен вдруг понял, что дрожит. Никак не мог остановиться. В глазах потемнело, и ему пришлось приложить невероятное количество усилий, чтобы снова сконцентрироваться на той грани между ним и Рей. Маз внимательно наблюдала за ним. — Да на тебе лица нет. — Как она? — Все еще в операционной. У нее черепно-мозговая травма, несколько открытых переломов, многочисленные повреждения. Не вдаюсь в подробности, так как все равно ни черта не поймешь. Если захочешь, сможешь позже ознакомиться с ее историей болезни, сейчас, видимо, ты не в состоянии воспринимать какую-либо информацию. Бен кивнул. Рей еще в операционной. А с момента первого звонка Маз прошло уже почти 12 часов. В просторном коридоре Маз пошла впереди, а Бен поплелся за ней. Он даже не пытался сосредоточиться на том, чтобы запомнить дорогу до реанимации. Через жалюзи, которые отделяли остекленную операционную от коридора, было мало что заметно. Маз кивнула ему на стулья напротив, но Бен сделал вид, что не заметил этот жест, и подошел вплотную к стеклу. — Я и так правила нарушаю из-за того, что привела тебя сюда. Не маячь, скоро должно все закончиться, и ее переведут в палату. Тогда Бен сделал пару шагов назад и растерянно опустился на стул. — Жди здесь, — сказала ему Маз напоследок и открыла дверь операционной. Бен вдруг понял, что сейчас находится настолько близко к Рей, как никогда до этого. Их разделяет всего несколько метров. И эта мысль впервые с утра согрела его. Он прислушался к ощущениям Рей. Казалось, что тело ломило немного меньше. Несмотря на то, что в лифте он чувствовал отчетливую боль в левом боку, сейчас она практически не ощущалась. Бен уже потерял счет времени, и пришел в себя только когда дверь в операционную открылась. Оттуда вышла Маз, и, кажется, на ее лице был намек на улыбку. — Удалось устранить внутреннее кровотечение. Состояние стабилизировано, слава Богу, — сообщила она. — Сейчас ее повезут в палату. Не будем мешаться здесь. Бен выдохнул и вновь поплелся вслед за слишком бойкой женщиной. — Есть прогнозы? — спросил он. Да, ему хотелось это знать. Больше всего на свете, если уж быть честным. Но его мозг упорно не желал анализировать информацию. — Я никогда не делаю никаких прогнозов, — отрезала Маз. — Но тот факт, что мы 12 часов боролись за ее жизнь стоит принимать во внимание. — Когда она очнется? — Чем ты меня слушаешь, молодой человек? Я сказала, что не делаю прогнозов. И не заставляй меня жалеть, что пропустила тебя без документальной волокиты — иначе бы замучился доказывать, что ты ее почти-муж. Бен смутился. Он настолько редко в последнее время соприкасался с больницами, что совершенно отвык от их идиотских правил. — Формально у меня нет права здесь находиться? — зачем-то переспросил он. Нужно было поддерживать этот отвлекающий разговор. — Если не предоставишь свидетельство о браке, то нет. Да не напрягайся, я заказала пропуск — будет готов к утру. У нее действительно аллергия на лидокаин, и не думаю, что посторонний человек мог бы это знать. И заканчивай с этими вопросами. Я здесь уже вторую смену, хотя могла бы праздновать Рождество, как все нормальные люди. Они пришли к двери, на которой красовалась табличка: «Маз Каната, хирургическое отделение». — Заходи, мне нужно заполнить ее карточку, — она кивнула на дверь. Часть Бена изнывала от мысли, что Рей где-то здесь, все еще в операционной, а он так спокойно себя ведет. Ему хотелось развернуться и побежать обратно — к ней. Что это изменит, он не знал. Приложив немалое усилие, он заставил себя зайти в кабинет и сесть напротив Маз. — Когда вы в последний раз общались? — начала Маз. — Какое это имеет значение? — Я говорила, что скажу вам, что произошло при встрече. Или вам теперь плевать? — Последний раз она писала мне, по вашему времени, примерно в 10. Она ехала за город. — Верно, — от резкости в голосе Маз не осталось ни капли. — Авария произошла на трассе. У нас обычно мороза нет, но сегодняшним утром дороги покрылись наледью… Пауза казалось вечной. — Скорее всего, кто-то из водителей не справился с управлением. Не в нашей компетенции выяснять, кого именно вынесло на встречную полосу… Бену перестало хватать воздуха. И на этот раз это происходило не из-за Рей. Она просто хотела сделать сюрприз — она ведь так может. Она же просто обожает своих друзей — столько раз она с упоением рассказывала о них. Она же даже предположить не могла… Бен концентрировался из последних сил, но том, что говорила Маз. Та снова остановилась — скорее всего, заметила его реакцию. Бен поднял взгляд на нее и кивнул, показывая, что она может продолжать. — Она же не вела машину? — Бен вдруг вспомнил про текилу, которую упоминала Рей, и его сковал повторный ужас — За рулем была другая девушка. — Что с ней? — скорее даже машинально спросил Бен, потому что ему было плевать на все, что не касалось Рей. — Что вы качайте головой? Что с ней? — Рей — единственная выжившая в этой аварии. У нас было трое погибших, среди которых вторая девушка. Если честно, это чудо какое-то. Потому что в таких авариях не выживают, Бен. Я работаю здесь тридцать лет и ничего подобного не видела, — она глубоко вздохнула и продолжила. — Знаете, я обычно не даю прогнозов и не вселяю ложные надежды. Так вот: по моим прогнозам она не должна была выжить. И я это знала, когда звонила вам утром. Я готовилась сообщать вам о смерти.***
26 декабря 2018, 04.47
Бен не спал уже третьи сутки, но адреналин и страх как будто отключили все его чувства. «Она не должна была выжить… Я готовилась сообщать вам о смерти», — крутилось в его голове. Потому что Рей была мертва. Несколько минут она была мертва — и это факт, потому что он чувствовал. Но что-то вернуло ее. Он не мог ее отпустить, и она вернулась. Все эти нескончаемые часы она боролась и продолжает бороться. Бен сидел, уставившись в стену. В это время он был единственным в этом зале ожидания. Вскочил только, когда увидел Маз, которая вышла из стеклянной двери, отделяющих этот зал от отделения с палатами. — Вы можете ее увидеть, — сказала она и направилась обратно. Бен подскочил со стула и кинулся за женщиной. В белой палате было подозрительно тихо. Маз сказала, что будет ждать его у себя в кабинете — нужно будет внести уточняющие данные в медицинскую карту. Бен стоял на пороге и не мог заставить себя подойти ближе. Монотонный звук аппарата жизнеобеспечения был просто оглушающим. Капельница не давала ему разглядеть Рей с этого расстояния. Наконец, выдохнув, он приблизился к лежащей Рей. Сердце подпрыгнуло как сумасшедшее. Потому что под капельницами, в окружении трубок Рей казалась совсем беззащитной. Все лицо в кровоподтеках, большая рана на виске. Обе руки и ноги были загипсованы. Ком подкатил к горлу. Ему было больно от того, что их первая встреча до абсурдности ужасна. Потому что с Рей не должно было это случиться. Потому что он не знал более позитивного человека, чем Рей. Кто угодно, только не она. До этого момента Рей казалась каким-то мифом. Он видел ее по видеосвязи практически ежедневно, но все равно она оставалась чем-то нереальным. А сейчас она лежала в окружении этих проклятых аппаратов, и строка пульса монотонно вздымалась и опускалась. Ему хотелось кричать от осознания собственной беспомощности. Наконец, Бен преодолел расстояние между ними и слегка коснулся рукой лица Рей. И вдруг, сквозь боль — ее боль, которая его все еще не отпускала, ему на мгновение показалось что где-то внутри него потеплело. Ощущение было инородным и пугающим. Но впервые за эти сутки Бен почувствовал спокойствие. Это чувство длилось буквально пару секунд, а в следующий момент боль нахлынула с новой силой. И Бен понял, что все, что он чувствовал до этого было лишь отражением того, что как мучилась Рей. Бен успел сделать пару шагов назад, и у него в глазах потемнело.***
26 декабря 2018, 05:34.
Резкий запах нашатырного спирта ударил в ноздри. — О, подействовало, — послышался незнакомый голос. Бен приоткрыл глаза, и заметил нависающую над ним Маз. — Мне и тебя теперь откачивать? — строго сказала она. — Тебе определенно нужно поспать. У Бена раскалывалась голова, и он поморщился. — Рей… — начал он. — Все еще в палате, и все еще под наркозом. Так что тем, что ты будешь падать в обмороки, ты точно ей не поможешь. — Это не обморок, — начал Бен, но Маз снова его оборвала. — Рассказывай мне, конечно. — Да уберите эту вонь от меня, — указал он на нашатырь, который Маз все еще держала у него под носом. Он поднялся со скамейки и огляделся. Увидел дверь, за которой находился коридор с палатой, и направился туда. Ему нужно было к Рей. Но Маз ловко обогнала его и встала перед ним. Несмотря на то, что она была значительно ниже ростом, она выглядела устрашающе. — Мистер Соло, если вы сейчас же не пойдете домой и не поспите хотя бы несколько часов, я передумаю на счет вашего легального нахождения в больнице. И сейчас я абсолютно серьезно. Бену пришлось приложить невероятное количество сил, чтобы включить свой здравый смысл, который подсказывал, что Маз действительно права. И лучшее, что он может сделать для Рей — восстановить свои собственные силы. — Хорошо, — наконец согласился он. Бен заметил, что все это время с Маз рядом стоял какой-то незнакомый парень, который внимательно наблюдал за ним. Тот, видимо, поймал взгляд Бена. — Я Финн, — поприветствовал он и протянул руку Бену для приветствия. Он же сделал вид, что не заметил этого жеста. — Рей про тебя рассказывала, — тихо заметил Бен. — Про тебя тоже. Знаешь, я и не думал, что ты приедешь. Хотя то, что случилось с Рей и Пейдж… — начал было он. — Я в курсе произошедшего, если ты об этом, — отрезал Бен. Меньше всего ему хотелось снова переживать у себя в голове то, что случилось на трассе. — Нужно Роуз сказать, что ты приехал. Она сейчас не в себе… — Роуз, — машинально повторил имя Бен. — Просто ее сестра. Ты же знаешь. Что произошло? — Знаю, — ответил Бен. Он совершенно не желал вести беседы и плакаться о том, что случилось. — В любом случае, ты тогда покормишь кота. Потому что мне нужно ехать к Роуз и сообщить, что Рей пережила операцию, и то, что ты здесь. Она сейчас у родителей… — Финн говорил слишком быстро, и это изрядно утомляло. Было видно, что он слишком встревожен, но Бену было все равно. — Какого, к черту, кота? — Кота Рей. Мозг Бена отказывался думать о каких-либо бытовых вещах, поэтому он и не вспомнил про то, что Рей часто упоминала своего домашнего питомца. Сейчас ему это казалось таким незначительным. Все, что было для него важным, находилось в палате за дверью. А остального просто не существовало. — Точно, — сказал он, наконец. — Кот. — Держи ключи от квартиры Рей. Адрес знаешь? — Рей мне писала. — Окей. Тогда пересечемся здесь, я думаю, — сказал Финн. Бен задумчиво посмотрел на ключи.***
26 декабря 2018, 06:27
Всю дорогу в такси Бен старался абстрагироваться от увиденного в больнице. Из-за того, что он был без сна более двух суток подряд, все происходящее с ним ощущалось приглушенно. Он уже привык к боли Рей, так что почти перестал замечать ее. Но как только он переступил порог ее квартиры, его накрыла паника. Он вдруг почувствовал себя чужаком, который без спроса вторгся в ее пространство. Может она бы не хотела, чтобы он приходил сюда? Вдруг он вообще не заслуживает быть частью ее жизни после того, что он ей наговорил несколько дней назад? Подавив эти мысли, он включил свет. Прихожая была смежной с небольшой кухней. Шторы были плотно зашторенны — даже если она и была здесь утром, чтобы напоследок покормить кота, то не стала утруждаться, чтобы раздвинуть их. На столе стояла немытая тарелка, а на диване около окна было кинуто несколько платьев. Было ощущение, что Рей только что вышла и вот-вот вернется. А еще он почувствовал едва-едва уловимый запах духов. Странно, что за сутки он не выветрился. Легкий аромат ванили, казалось, пропитал все в квартире. Откуда-то снизу послышалось недовольное мяуканье. Бен вздрогнул и опустил взгляд. У его ног сидел большой рыжий котяра. — Есть хочешь? — поинтересовался у него Бен машинально. До этого у него не было животных, и он не знал, что они едят. К счастью, в холодильнике оказалось несколько пачек с кормом, и Бен щедро вывалил аж две упаковки в миску, которая стояла у стены. Кот с довольным чавканьем принялся за угощение. У Бена же не было никакого аппетита, но он заставил себя съесть банан, связка из которых лежала на столе в корзине для фруктов. Потом он обязательно извинится за то, что вел себя так по-хозяйски. Но сейчас он слишком хотел спать. Он не стал открывать комнату Рей — все-таки это пространство он должен сохранить нетронутым. Бен аккуратно переложил вещи с дивана на стул и улегся, даже не став снимать одежду. Он уже погружался в сон, как что-то горячее очутилось у него под боком. Он приоткрыл глаза и увидел, как котяра пытается удобнее примоститься. Бен слишком устал для того, чтобы сгонять его.***
WhatsApp, 13 декабря 2018, 14:00
«Не могу поверить, что ты едешь в Англию».«Ты это уже говорила».
«Я все еще не могу поверить»«Придется :)»
«Слушай, а ты умеешь кататься на коньках? Не знаю, интересно ли тебе вообще это. Просто я подумала, что можно уже сейчас составить программу на эту неделю, чтобы все-все успеть».«Рей, я буду слишком уставшим, и максимум, на что я надеюсь — на киновечера в твоем обществе».
«Ну уж нет, я тебе дам отдохнуть только один день. Дальше у нас все будет по расписанию».«И что ты туда включишь помимо катка?»
«Хм Не знаю Нужно подумать. Но я абсолютно точно потащу тебя в паб. И на рождественскую ярмарку».«На это я согласен»
«И карусели!»«Только не это!»
«С лошадками!»«Рей».
«Все, решено»***
14:29.
«Кстати, а что ты любишь из еды? Я куплю продукты заранее».«Я не привередлив, так что можешь не заморачиваться».
«Хорошо, я просто пересмотрю, что готовил на рождественский ужин Джейми Оливер».«Рей, Джейми Оливер — антоним фразе «не заморачивайся».
***
15:12
«Последний вопрос».«что-то я сомневаюсь в этом ;)»
«Серьезно, последний».«Рей, что ты затихла».
«Я передумала спрашивать. Спрошу лично, когда приедешь ;)»«Ты же знаешь, что я ненавижу интригу»
«Знаю :)».