28 декабря 2018, 16:01
Вчера диагностировали кому третьей степени. Медицинские статьи в гугле сообщили, что при этом сохраняется призрачная надежда на то, что человек придет в себя. Призрачная надежда, которая настолько мала, что даже Маз отказалась разговаривать на эту тему. Бен сходил с ума — по-настоящему, по капле теряя рассудок. За пять дней он спал от силы пять часов и практически не ел. Только Маз постоянно цеплялась к нему со своими комментариями в стиле «Ты в зеркало когда последний раз смотрел?». Он не смотрелся в зеркало. Он уходил из больницы только для того, чтобы покормить кота. И возвращался сидеть на скамейке возле палаты — потому что в палате практически все время крутились медсестры. Бен не считал часы, не обращал внимания на проплывающих мимо призраков людей. Несколько раз заходили Роуз с Финном. Только чтобы узнать о состоянии Рей, ужаснуться и идти оплакивать свои потери. Бена они раздражали. Их фальшивые переживания за Рей были ему отвратительны. Ведь во всем мире никто не может понять, что может чувствовать человек, у которого отобрали часть души. Только Бен. И Роуз с Финном этого точно никогда не понять. — У нее был бы сегодня день рождения, — сообщила с утра Роуз. Бен готов был убить ее. За эту фразу. За то, что она посмела говорить о Рей в прошедшем времени. Как будто Рей больше нет. Финн защищал Роуз, говоря, что она просто заговорилась. Но так не заговариваются. — Не смей говорить о ней, как будто ее больше нет, — отрезал он. Маз сказала, что Рей в сознании — а это главное. Это то, что сохраняет ее в живых. Когда Бену вновь разрешили зайти к ней в палату, Рей напомнила ему Белоснежку из детской сказки. Или Спящую красавицу. Синяки очень быстро сходили — эта их с Рей особенность компенсировала болевые ощущения друг от друга. И казалось, что Рей просто заснула. Что сейчас она откроет глаза и придет в себя. Назовет себя соней и рассмеется. В другой жизни — если бы они встретились, Бен мог бы в нее влюбиться. Это точно. Потому что она была красива — даже под аппаратами жизнеобеспечения, в гипсе и со швами на лбу. Она была настоящей — не какой-то догадкой, не изображением на видеосвязи. В другой жизни они бы встретились при других обстоятельствах, и, наверное, жили бы долго и счастливо, как и положено в сказках. Или, возможно, они бы жили спокойно, не подозревая о существовании друг друга — смогли бы выстроить нормальные отношения с другими людьми. Так тоже было бы хорошо. В другой жизни Бен бы не ненавидел ее за то, что он так привязан к ней. За эту чертову связь, которая не дает ему куда-то сбежать от нее и заставляет наблюдать за тем, как жизнь Рей остановилась. Хотя без Рей Бен с трудом мог назвать себя живым. Эти несколько дней он существовал между палатой Рей и коридором. Из размышлений Бена выдернул звонок Хакса. Тот звонил по нескольку раз, начиная с того момента, когда Бен уехал. Он долго сомневался, перед тем, как принять вызов. В трубке сразу же послышался возмущенный голос. — Соло, ты там с ума сошел? Какого хрена до тебя не дозвониться? Я был у тебя дома — и консьерж сказал, что ты уехал 25 утром. И пропал! — Хакс был в ярости, а Бен поморщился. — У меня дела, — ответил ему Бен. — И ты не соизволил предупредить! — Это срочно. — Что же, контракт с Морганом Чейзом* полетел к чертям. Ты не мог сходить на эту чертову встречу, а затем уже полететь по всем своим делам? — не унимался Хакс. — Я уже сказал, что это срочно. — Мы три месяца работали над этим контрактом. И семь месяцев потратили на проект пяти филиалов. Теперь, дай бог, мы потянем один. И то совсем не факт… — Что ты от меня хочешь? — прервал его Бен. — Ты серьезно? Соло, ты управляющий директор, тебе это ничего не говорит? Тебе нужно как можно быстрей бросить все свои дела и вернуться. Я слышал, что если ты не появишься на этой неделе, то соберется совет, чтобы решать вопрос Империи. — В плане? — У Ситигруп** на нас планы. И теперь, когда наши акции упали, а ты хрен пойми где, мы вполне можем перейти под их контроль. — Черт. Черт! Я сегодня же позвоню в Чейз… — Соло, чем ты меня слушаешь? Чейз отказались от сотрудничества. Ты мог урегулировать это, если бы вышел на связь 25. Но спустя три дня — это пустой звук. И лучше бы тебе как можно скорее приехать. Это все. Хакс бросил трубку. Бен окинул взглядом палату Рей. Вчера вечером он сел в такси и поехал в аэропорт. Только даже доехать не смог — он точно не мог объяснить, что с ним происходило. Сказал только, чтобы таксист повернул к больнице. И только тогда ему полегчало. Сперва он подумал, что снова что-то случилось с Рей, но Маз сообщила, что состояние стабильное. Бен попытался повторить побег этим утром, но по дороге в аэропорт — уже на автобусе, его сковала боль. Его собственная — различать он, слава богу, уже научился. И второй раз за сутки он был вынужден повернуть назад. Он не мог сбежать от Рей. Чертова ирония судьбы: он буквально прикован к этой чертовой больнице и к девушке, без которой его собственная жизнь потеряла краски. Он ненавидел это всей душой, но был абсолютно бессилен. Потому что единственный человек, которому он мог рассказать об этом, стал причиной его страданий. Еще с утра Бен понял, что в ближайшее время ему не удастся уехать от Рей. И Хакс только подтвердил, что в его отсутствии вся его жизнь рассыпается буквально за три дня. И дальше будет только хуже. Две недели назад у него был выбор — и он выбрал собственные цели, а не Рей. Он выбрал этот чертов контракт и филиалы. Сейчас Рей забрала у него этот выбор — и это определенно ее самая ужасная шутка. Она частенько его разыгрывала, только почему на этот раз розыгрыш вышел из-под контроля? В глубине душе он знал, что если приедет к Рей, то не сможет просто так уехать — поэтому и отменил поездку, поэтому и назначил дату контракта на эти числа, чтобы прикрываться этим. Он испугался того, что в его жизни появится реальный, осязаемый человек, который будет дорог ему также, как и он. И если бы он не был таким трусом, и приехал бы к Рей раньше, то все было бы по-другому. Пейдж была бы жива. Сейчас они с Рей праздновали ее день рождения, сидя в баре. Да даже этот контракт — он бы был подписан, только после праздников. Осознание этого ударило электрическим шоком. Внутри стало еще паршивее — если такое вообще возможно. А ведь он даже не ответил на ее последнее сообщение, которое теперь свербило ему мозг ночью и днем. Бену хотелось кричать от бессилия, от абсурдности его положения. Но он не мог позволить себе даже этого. Приступ ненависти к Рей снова закипел в крови, так что он покинул палату от греха подальше. Но на выходе наткнулся на обеспокоенную Маз. — О, Соло. Нужно поговорить, — сказала она ему. Бен прикрыл дверь в палату и остановился около женщины. Он был как минимум на полметра выше нее, и ей приходилось неестественно поднимать голову, чтобы говорить с ним. — У нее оказалась просроченная страховка. — Черт! — ответил Бен. Он предполагал расценки на медицину в Англии, и ничего хорошего это не предвещало. — Мне очень жаль. Я планировала договориться со страховой фирмой, так как страховка просрочена всего на две недели. Они сообщили, что только из-за того, что Рей страховалась у них последние пять лет, и вероятнее всего просто не успела продлиться, они готовы оплатить стоимость медицинских препаратов при операции. При этом даже саму операцию они не покрывают. — Сколько это? — Осталось около четырех тысяч фунтов стерлингов. Но, вполне возможно, после официального письма от главного врача больницы, они смогут оплатить полностью операцию. Но… — Маз замялась. — Но? — Но содержание пациента в коме очень дорогостоящее. Поэтому я буду искать способы покрытия расходов. — Сколько это стоит? — Около двух тысяч в день. С учетом того, что при самом благополучном стечении обстоятельств кома может продлиться минимум две недели… — Твою мать! — Бен еще не освоился с точным курсом валют, но если перевести это в доллары, то это еще больше… Маз вздохнула. Она, скорее всего, ожидала подобной реакции. И она уже собиралась разворачиваться, но Бен ответил. — Я оплачу. Конечно, если страховая возьмет на себя покрытие расходов на операцию, я буду им очень признателен, — услышал он собственные слова. — Тебе нужно будет встретиться с главным врачом больницы, чтобы подписать несколько бумаг. Это огромная сумма, Бен. Ты точно потянешь? — Не сомневайтесь. Маз кивнула, когда Бен направился к холлу. Ему вновь нужно было позвонить Хаксу. Если тот вообще ответит. Но он взял трубку почти сразу. — Соло, скажи, что ты уже едешь разбираться с этим бардаком, — послышался его возмущенный голос. — Не еду. — И нахрена ты мне тогда перезваниваешь? — Хакс, мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу. Можешь после этого проклинать меня, как хочешь. Пока все не полетело к чертям окончательно, ты можешь перебросить от моего имени все мои сбережения с рабочего счета на личный. Это очень важно. — Ты там головой приложился? У тебя с законом проблемы? Бен вздохнул. Он не мог сказать, что они с Хаксом были закадычными друзьями, но тот был ему обязан тем, что Бен взял его сам на пост заместителя в Империи. И в конце концов, Хаксу определенно можно было доверять. — Я уехал, потому что мне сообщили, что Рей разбилась в аварии. Хакс слышал про Рей — Бен неоднократно упоминал ее. Потому что зачастую, засиживаясь на работе, Хакс был единственным собеседником. — Скажи, что ты шутишь… — Вчера диагностировали кому третьей степени. Я сам не понял, что это значит. Но содержание больницы очень дорогостоящее, да и я не смогу уехать в ближайшее время. Как только ты закроешь мой рабочий счет, я напишу совету о своем уходе и буду рекомендовать тебя. — Не думаю, что ты сейчас там что-то решаешь. Но твою мать, ты сразу не мог сказать? Я-то думал… В общем, не важно. Я сделаю это, и искренне надеюсь, что меня с этим не поймают, иначе отдуваться буду я сам. — Сейчас, как ты говоришь, начнется бардак, и всем будет все равно на это. — Ладно, плевать. Все очень плохо? — А ты как думаешь? — Ты там держись, Соло, — ответил Хакс и снова бросил трубку. Отвратительная привычка.***
4 июля 2018 года, 22:58.
Рей сидела на полу, когда осознала, что у нее только один выход. Было странно так поступать — и не в ее стиле. Нужно было проверить одну чертову теорию, которая давно закралась в ее мысли. Потому что, если теория окажется неверной, она сделает правильную вещь. Все равно она сходит с ума и уничтожает все, к чему прикоснется — особенно отношения с другими людьми. В частности, с По. Который после того, что было несколько часов назад, точно общаться с ней не будет. Она осторожно открутила винтик на дешевой бритве — в магазине не оказалось отдельного лезвия. Два металлических осколка выскользнули ей на ладонь. Один она положила на пол рядом с собой, а второй зажала между большим и указательным пальцем. Это сработает. Не важно, как именно, но сработает. Она долго смотрела на голубые вены на запястье, и уже занесла лезвие. Но нужно было проверить теорию, поэтому в последний момент она резко повернула руку и лезвие распороло кожу, не задев вены. Она прислушалась к собственным ощущениям. Ничего. Все выдумала. Она просто неуравновешенная истеричка, как и сказал По. Возможно, теперь стоит снова перевернуть руку. Но она поставила еще один порез в нескольких миллиметрах от предыдущего. На коже выступила тонкая полоска крови. Этого было недостаточно? Тогда Рей зажмурилась. Лезвие вошло в кожу совсем глубоко. Вначале не было больно — скорее щипало, но боль накрыла через пару секунд. Рей вытащила лезвие и отбросила его на кафель. На глазах выступили слезы, но она потянулась за новым лезвием. Рука была алой от крови, а голубые вены все также красовались нетронутыми. Возможно, нужно было все продумать. И сделать по-другому. Более изящно? У Рей путались мысли, а рука с лезвием задрожала. Но она никогда просто так не сдавалась. И когда лезвие почти коснулось кожи с выступающими венками, Рей почувствовала инородные ощущения на правой руке. Лезвие со звоном отскочило от плитки, когда Рей увидела, как порезами на руке выступает одно слово: «стоп» Сердце забилось как бешеное, но руки упорно не могли нащупать упавшее лезвие. Наконец тонкая пластинка была найдена, но поддеть ее никак не удавалось. Рей порезала себе два пальца — теперь уже случайно. Рей вскочила, чтобы поскорее промыть руку. Кровь не собиралась останавливаться, но с этим она разберется чуть позже. Что написать? Нужен было опознавательный знак, вот только мозг Рей упорно не хотел придумывать варианты. Она еще не могла поверить, что это — реально. Еще и кровь теперь мешала. Может это просто галлюцинации? Она встала над раковиной и поднесла лезвие к коже. Но не успела порезать из-за того, что на правую руку защипало. Там проступали цифры. — Какого черта? — прошептала она, глядя на то, как цифры появляются, складываясь в номер. Она поднялась и побежала в комнату — за телефоном. Цифры все продолжали проступать. Рей вводила их осторожно, словно это был ее последним шансом. Словно она боялась, что они исчезнут. Она набрала номер и послышались гудки. Паника накрыла внезапно, и Рей нажала на иконку отмены вызова и отбросила телефон на кровать, как будто тот был раскалённым. Кровь из глубокого пореза все еще не останавливалась, но Рей было это неважно. Потому что телефон зазвонил.***
28 декабря 2018 года. 20:00
Хакс перечислил деньги спустя полчаса, а уже через час Бен сидел в кабинете Амелин Холдо — главного врача, и подписывал документы: о госпитализации, о поддержании Рей на аппарате жизнеобеспечения и еще несколько, на его взгляд, абсолютно бесполезных бумаг. Закончив со всем этим, он поплелся к Рей в квартиру кормить кота. И спать. Сейчас, получив какую-никакую уверенность: в состоянии Рей, в собственном крахе на работе, он успокоился. Абсолютно иррациональное спокойствие — но в его положении и это было отлично. Кот встретил корм довольным урчанием и принялся за угощение. Бен снова оглядел квартиру. Немытая тарелка Рей все еще стояла на столе. Он не стал ее убирать — оставил как иллюзию, что все в порядке. Что Рей скоро вернется. Но ничего не было в порядке. Совсем. Тарелка полетела со стола и разлетелась на осколки. Кот ощетинился и прижал уши, но от миски не отошел. Бен еле остановил себя, чтобы не начать крушить квартиру Рей. Все-таки на это он не имел права. Ему пришлось отправился осматривать квартиру на предмет веника. Тот был найден в прихожей. Закончив убирать пострадавшую тарелку, Бен поставил веник на место. Его внимание вдруг привлекла книга, которая валялась около небольшой тумбы там же. На ней стоял приоткрытый рюкзак, поэтому книга, скорее всего, выпала из него. Бен ненавидел разбросанные вещи, поэтому взял ее в руки, чтобы положить на место. Это была обыкновенная записная книга. Бен не хотел открывать ее — получилось как-то случайно. Рей начала ее несколько дней назад, поэтому исписано было всего несколько страниц. Бен твердил себе, что он не может читать ее личные записи, но глаза уже заскользили по строчкам. 17.12.18. Я отсчитываю дни до приезда. Веду себя как маленькая девочка. Хотя, я по-сути и есть маленькая девочка.***
4 июля 2018 года, 23:07
В трубке сначала было молчание, и Рей была готова поклясться, что слышит каждый удар своего сердца. — Если это та идиотка, которая режет себя, то тебе лучше ответить, если ты понимаешь по-английски. Это все нереально. Она просто спит. Сейчас она проснется. — А ты понимаешь, у тебя же английский номер! Рей определенно потеряла дар речи. Нужно было что-то ответить. — Алло? Отлично, Рей. Просто лучшее, что она смогла придумать. — Твою мать, иди уже перевяжи свою рану, идиотка. — То есть ты чувствуешь? — Иди и перевяжи, дура, — послышалось в трубке. Рей кинулась к аптечке и выдавила на рану мазь, которая должна была остановить кровотечение. Взяла небольшой кусок бинта и, положив телефон на стол, обмотала руку. Наконец снова поднесла трубку к уху. — Признаю, что такая провокация — гениальный ход, тем временем. Как рука? — Лучше. Как тебе удалось написать на руке номер? Почему на мне раньше не отражались твои повреждения? — Я откуда знаю? Когда тебе пришло в голову резать себя, порезы появились на мне. И я подумал, что, возможно, это двухстороннее. — Я это сделала специально. — Спасибо, я понял, — он звучал очень раздраженно. — Я подумала, что должна проверить — схожу ли я с ума на самом деле… — Ты сошла с ума, раз начала себя резать. Как тебе это в голову пришло? И почему ты решила, что намеренное применение увечий взаимоотражаемо? — Я предположила. — Ты знаешь, у меня сейчас два часа ночи? Идиотка. — То есть тебя это никак не напрягает. Что мы чувствуем боль друг друга? Или ты не знал? — Рей все еще не могла ясно соображать, и не могла уловить смысл их диалога. Их первого разговора. — Конечно, я знал. — Тогда почему не пытался связаться со мной? — Это бы что-то изменило? — Да! — воскликнула Рей. — Не думаю, — и он положил трубку. Рей упала на кровать, прикрыв глаза. Что это было? Что, блин, это было? Вдруг телефон завибрировал, сигнализируя о новом сообщении в Ватсапе. От «неизвестный номер». «Звонить в Англию капец как дорого. Прости, я просто даже не знаю, что тебе сказать — потому что это то, что мне до сих пор не понятно. Это абсолютно нелогично, и больше походит на сюжет какого-то фильма. Знаешь, я думал о том, чтобы связаться с тобой — просто не знал, как. Спасибо, что нашла способ. Меня зовут Бен». Сердце Рей совершило очередной кульбит. __________________________________________ *JPMorgan Chase, «Джей Пи Морган Чейс» - самый крупный американский финансовый холдинг, образовавшийся в результате слияния нескольких крупных банков США. **Citigroup Inc., «Ситигруп» — один из крупнейших международных финансовых конгломератов.