***
На следующий день он увидел Курта Хаммела снова. Каждую пятницу он ходил на рынок Пайк Плейс[3] за новым букетом цветов, чтобы украсить свою квартиру. После просмотра всех цветов он вернулся назад, чтобы выбрать понравившийся или два (или три — для ванной бы тоже не помешало), и наткнулся на человека. — Извините, — сказал он, хватаясь за его плечо, чтобы выпрямиться. Пара огромных голубых глаз уставилась на него. — Курт! — Блейн отстранился на расстояние вытянутой руки, в шоке глядя на парня. Курт выглядел совершенно по-другому из-за того, что был сухим. Его волосы были пушистыми и уложенными в некое подобие ирокеза, косички превратились в маленькие хвостики. Стиль миленького фермерского мальчика пропал, сменившись на черную водолазку без рукавов с высоким воротником, узкие джинсы и белые ботинки на шнурках. В одной руке он держал лимонный пирог, а в другой — огромную коробку с французской выпечкой. Он откусил большой кусок от пирога. — Э-э, я знаком с Куинн из Miro Tea и ты заходил прошлым вечером? — попытался объясниться Блейн. — Ты когда-нибудь пробовал французскую выпечку из Le Panier?[4] — спросил Курт, глядя на него. Блейн открыл рот. — Я… — Потому что она очень хорошая, — сказал Курт. — Вот, попробуй. Он запихнул оставшийся кусок лимонного торта Блейну в рот, и тот подавился от цитрусового взрыва. — Вкусно, правда? — все также монотонно сказал Курт, прежде чем пройти мимо Блейна. Яростно прожевав, Андерсон проглотил десерт и поспешил за Куртом, толкаясь с людьми на рынке. Пролетев мимо прилавков с рыбой, свинки Рейчел и киоска с пончиками, Блейн, наконец, догнал Курта. — Почему ты не в школе? Курт проигнорировал его. — Сейчас только полдень и сегодня пятница, — попытался Блейн снова. — Разве ты не должен быть в школе? — Я не хожу в школу, — коротко сказал Курт. — Это совсем не для меня. — Но ты же… — нахмурился Блейн. — Сколько тебе лет? Курт внезапно повернулся и посмотрел на него своими огромными голубыми глазами. — Я прожил уже тысячу жутких жизней, каждая ужасней другой, а эта жизнь — лишь передышка перед тем, как я позволю забвению вновь поглотить меня. Блейн уставился на него. Курт вздохнул. — Мне шестнадцать. Серьезно. У взрослых нынче совсем нет чувства юмора. — Он повернулся к огромному стенду с журналами и стал набирать различные выпуски. — И это — все, что мне надо выучить, вот здесь, — он поднял руку с охапкой Vogue, W, GQ и Elle. — Разве нет такого закона, по которому ты должен ходить в школу? — возразил Блейн. Курт переложил журналы в другую руку и потянулся, чтобы щелкнуть Блейна по носу. — Ох да, но в этом-то и вся проблема, — он наклонился вперед, и его дыхание защекотало ухо Блейна. — Я не могу ходить в школу, потому что меня не существует. Блейн моргнул, когда Курт отстранился с едва различимой улыбкой на губах. — Спасибо, что заплатили за мое образование, мистер Эрл Грей. А затем он повернулся и ушел, сливаясь с толпой. Оставив Блейна платить сорок семь долларов за журналы.***
Блейн ходил в Miro Tea каждый день под предлогом того, что это место отлично подходило для написания романа, но на самом же деле он искал Курта. Он пытался выведать что-нибудь у Куинн, но девушка держала язык за зубами. — Слушай, не связывайся с Куртом! — наконец отрезала Куинн как-то в среду. — На него и так вылилось достаточно дерьма в жизни без какого-то одинокого писаки, который допытывается до него. — Приведи пример? — попросил Блейн, наклонившись ближе. — Ну же, Куинн. Расскажи мне хоть что-нибудь. Девушка скрестила руки на груди. — Неужели у Вас нет других обязательств, мистер Андерсон? Блейн сжал челюсти, прежде чем кивнуть и снова пойти печатать на свое место.***
Блейн придумал примерный набросок романа — восьмидесятые в Лондоне. Убийца на свободе. А потом вновь его изменил. Шестидесятые в Лондоне. Убийца на свободе. А потом… снова. Сороковые в Лондоне. В нелегкое военное время убийца на свободе. После недели скитаний по временным отрезкам, он откинулся на своем деревянном стуле и уставился в экран ноутбука. Сами по себе идеи были неплохие, но он просто не мог придумать для каждой из них полноценную историю. Ему было необходимо что-то новое, от чего читатели могли бы воскликнуть: «я не ожидал, что он так поступит!». — Почему бы тебе не перенести события в Викторианскую эпоху? Блейн подпрыгнул, чуть не опрокидывая стул и самого себя, но он вовремя успел ухватиться за край стола и удержаться. Курт стоял позади него, его стиль снова сменился на кашемировый лавандовый свитер, который обнажал одно плечо, вельветовые брюки и черные балетки. Его мягкие волосы были распущены и волнами спадали на лицо. Блейн моргнул. — Что? — Тогда ты мог бы провести параллели с Джеком Потрошителем и убийствами, которые совершаются в Сиэтле, — монотонно сказал Курт, прежде чем развернуться и уйти к прилавку. Блейн поднялся со стула и последовал за ним. Он заметил несколько черных точек на спине Курта, которые приоткрывал его свободный свитер. — Что ты имеешь в виду? — спросил Блейн. — «Лондонский туман» и булочку с маком, Куинн, — заказал Курт, доставая кредитку из кармана, чтобы расплатиться. — Курт, — снова попытался Блейн. — Что ты имеешь в виду? — Викторианская эпоха — отличный источник для шизанутых историй ужасов, — пожал плечами Курт, прижимая кредитку к груди Блейна. — Спасибо за чай, кстати. Блейн взглянул на карточку, понимая, что она принадлежит ему. — Ты… — Ой, и за мою еду, и одежду, и журналы за последнюю неделю, — сказал Курт и рассеянно потерся щекой о плечо. — Раньше я не мог позволить себе носить кашемир. — Ты украл… — Только то, за что ты мог легко заплатить, — отрезал он, жуя булочку с маком и присаживаясь на стул Блейна, чтобы поглядеть на работу Андерсона. Блейн с неверием наблюдал за ним. — Курт. Курт только пролистал несколько страниц, которые Блейн выдавил из себя, его глаза не отрывались от написанного, пока он ел свое лакомство. — Курт! Курт удивленно поднял на него взгляд. — Что? На ум Блейна сразу же пришла тысяча вопросов типа «Какого дьявола ты делаешь?» или «Ты серьезно думаешь, что я не вызову полицию?» или «Почему на тебе женская одежда?». Но, в конце концов, его вопросом оказался «Что значит "убийства в Сиэтле"?». Курт смотрел на него, пока прожевывал последний кусочек булочки и, наконец, проглотив его, сказал: — В Центральном округе за последнюю пару недель нашли двух изнасилованных девушек с кляпом во рту, они были вздернуты на стене в позе, подобной распятию, с распоротыми животами и мешками на раздробленных головах. У Блейна пересохло во рту. — Ты… ты серьезно? — Абсолютно, — скучающе сказал Курт. — Из этого получится неплохой рассказ, правда? Писатели ведь так и поступают: переделывают правду, чтобы можно было рассказать историю. У тебя есть невероятно жуткий преступник, который убивает женщин, отправь его в Викторианский туман и холодные улицы Лондона, добавь несколько корсетов с примесью скандалов, и вуаля — у тебя получился национальный бестселлер. Блейн нахмурился, но идея постепенно начинала овладевать им. — Викторианская эпоха? — Попробуй тысяча восемьсот восьмидесятые года, — размышлял Курт вслух, с полуулыбкой принимая чай от Куинн. — Они были довольно погаными. Блейн закатил глаза, но его пальцы мгновенно принялись печатать.***
Они встречались каждый день в Miro Tea после пяти. Курт приходил, чтобы поехать домой вместе с Куинн, иногда к ним присоединялся жутковатый парень с ирокезом, который, как понял Блейн, был парнем Куинн и виновником ее растущего живота. Они почти не разговаривали — Блейн печатал на ноутбуке, а Курт в это время рисовал в блокноте, но с каждым случайным замечанием Курта или с каждым его новым эскизом в Викторианском стиле, который он показывал, Блейна посещала новая идея и постепенно кусочки мозаики в истории начали складываться в полноценную картину. — Это твой главный герой, — одним октябрьским днем сказал Курт, протягивая невероятно подробный рисунок человека в жилете. Блейн покосился на него. — Но это же ты. В викторианском стиле. — А это его закадычный друг, — продолжил Курт, перелистывая на следующую страницу. Блейн нахмурился. — Подожди, почему я закадычный друг? — Потому что я придумываю самые лучшие идеи, — беспечно сказал Курт, возвращаясь к эскизам. Блейн приподнял бровь. — Неужели? — Я придумал героев, место, сюжет, так что… да, ужели. Блейн скрестил руки и откинулся на спинку стула. — Ладно, и как же зовут главного героя? — Бергамот, — сказал Курт, делая глоток своего «Лондонского тумана». — Александр Бергамот. Блейн почувствовал укол раздражения, потому что это было не такое уж и плохое имя. — А закадычного друга? — Эрл, его финансист, — кивнул Курт. — Эллиот Грей, — сказал он с улыбкой, закравшейся на лицо. Блейн нахмурился, делая глоток своего чая, прежде чем расхохотаться. — Серьезно, Курт? Эрл Грей? А Курт лишь спрятал улыбку за своим чаем-латте.***
Персонажи словно расцветали на чердаке его дома. Блейн все еще старался придумать хорошее название — для него это всегда было самым сложным: оно либо придумывалось сразу, либо давало о себе знать только под конец истории — но Александр Бергамот и Эрл Эллиот Грей развивались все лучше и быстрее, пока огромные листья за окном меняли свой цвет с зеленого на желтый, а затем с красного на коричневый. Александр. Девятнадцать лет. Юноша, уподобленный Шерлоку Холмсу, со слишком большим сердцем (принятие желаемого за действительное со стороны Блейна?), который охотился за убийцей женщин на улицах Лондона. Эллиот. Двадцать четыре года. Его покровитель, который финансирует исследования Александра, потому что тот убрал с пути его старшего хлопотного братца, чтобы Эллиот мог унаследовать графство. Ладно, может, Блейн и не был таким уж искусным писателем, каким себя считал. Но у него в голове уже скопилась куча различных сюжетных линий: от пребывания в наркопритоне до поимки преступника на маскараде Леди Эдит. Убийца же, с другой стороны… Блейн вздохнул, лениво рисуя пером на страничке. Нужно что-то сделать с мешками на головах. Мешки дали бы след на путь к злодею… Но что же с ними делать?***
Блейн прочитал о третьем убийстве на восьмой странице «Сиэтл Таймс». Сьюзи Пеппер, четырнадцать лет, убита по дороге домой из школьного кружка. Избита, изнасилована, связана, найдена с кляпом во рту, распоротым животом и мешком на разбитой голове. Что-то начало пробираться вверх по шее Блейна, и он не знал, что это. Он решил с просьбой позвонить Карлу Хоуэллу — детективу в участке. Он свел его со своей коллегой, Холли Холидей на благотворительном мероприятии в Бенаройя Холл три года назад. Их отношения не продлились долго, зато Карл и Блейн сдружились, и Андерсон извлекал пользу из их дружбы. И он собирался извлечь ее и сейчас, потому что Блейн был почти уверен, что откуда-то знал Сьюзи Пеппер. А еще ему нужно было поговорить с Куртом о его недавней задумке и о том, что она будет значить для злодея. Он пошел в Miro Tea, но Курта там не оказалось. Целую неделю Курт не появлялся. Наконец, по прошествии девяти дней, парень Куинн, Пак, потряс Блейна за плечо, пока его девушка закрывала чаевню. — Чувак, ты должен найти Курта, — пробормотал он. Блейн выпрямился и убрал свой ноутбук. — О чем ты говоришь? Пак вздохнул и огляделся. — Мне кажется, он во что-то вляпался. Он должен был связываться с нами, но… зная его… он, скорее всего, снова ввязался во что-то нехорошее. Блейн уставился на него. — Пак, что случилось с Куртом? Пак облизал губы. — Слушай, ты знаешь, где находится подземка Сиэтла? На Пайонир Сквер? Блейн кивнул. — Обойди переулок рядом с ней после полуночи. И, чувак? Убедись, что с ним все в порядке.***
Тяжелые капли дождя вырывались из туч и заливали улицы города. Блейн припарковался на Западной Авеню и пошел пешком, кутаясь в воротник от слякотной погоды. Он не собирался врать — идея этого позднего тайного рандеву с судьбой и потенциальной опасностью волновала и интриговала его. Хотя стоит признать, что сильнее всего он желал узнать, как Курт оказался в самом центре этой паутины интриг. Пайонир Сквер. В свете солнца площадь была приманкой для туристов, желавших узнать больше о Сиэтле в ранние годы; здесь располагались пабы, музеи, художественные галереи, джазовые шоу, а местечко находилось всего в двух кварталах от набережной. За исключением Белл Таун, это, скорее всего, было самое ужасное место, которое только может быть в ночном центре. Блейн обошел подземку Сиэтла и поплелся вдоль гладких кирпичных стен к широкому переулку с пожарными лестницами, скрытными уголками, подозрительными дверями и мусорными контейнерами. Он заметил небольшую группку людей на своем пути и вжался в небольшое пространство под нишей с дверью, стараясь скрыться в тени, пока голоса становились все ближе. — …если Мотта даст зеленый свет. — Он вырос… защищает… чертова дочь. — Просто скажи… должен… остаток ночи. — Да, скажи Фарфоровому, что… должен заплатить… за дни… которые он провел неизвестно где, и мне пришлось его прикрывать… — У Фарфорового уже проблемы с Гулсби и… — Найди и… забери деньги! Группка исчезла за одной из дверей вниз по аллее, и Блейн выдохнул с облегчением. Он досчитал до трех и вышел на свет. Дождь стал лить еще сильнее, когда Блейн прошел мимо мусорных контейнеров. Чья-то рука протянулась и похлопала его по плечу, он повернулся и увидел симпатичную рыжеволосую девушку с улыбкой на губах. — Привет, сладкий, — улыбнулась она. — Ищешь компанию? Почему бы тебе не зайти? Здесь льет как из ведра. — Не могу, — виновато улыбнулся он. — Я занят. Но я кое-кого ищу, если ты сможешь помочь? — Он протянул пятидесятидолларовую купюру. Она с улыбкой приняла ее. — Кого ты ищешь? — Курта. Она рассмеялась. — У нас здесь нет имен. — Э-э… — нахмурился Блейн. — Каштановые, немного вьющиеся волосы? Большие голубые глаза? Э-э… — Парень с татуировкой единорога? — вздохнула она. Блейн моргнул. — Что? — Ты ищешь Фарфорового, — закатила она глаза. — Как и половина клиентов. Он сейчас с дочкой босса. До конца аллеи, направо. Яркая неоновая дверь, ты ее не пропустишь. — Благодарю, — кивнул Блейн и поспешил вниз по аллее мимо дверей, пока не дошел до последней, с ярко-розовыми неоновыми сердцами. Он попытался постучать, но к своему удовольствию обнаружил, что было не заперто, и он осторожно проскользнул внутрь. Там была лишь небольшая прихожая и лестница, ведущая на второй этаж. В окна проникал розовый свет от неоновых сердец, а в воздухе плавал аромат корицы и имбиря. Блейн молча поплелся по лестнице. Его встретил коридор с дверьми, но одна из них была приоткрыта, и оттуда раздавались голоса. — … да ладно, в конце концов, все будет в порядке. — Я не знаю… ты выглядишь не особо. — Ой, да ладно, мне просто нужно немного супа и все будет о… а… апчхи! — Ну же, Курт, я просто расскажу папочке… — Нет! Ты же знаешь, что у тебя из-за этого будут проблемы, Шугар. Блейн толкнул дверь и прищурился от количества ярко-розового цвета, который ударил по глазам, а затем сфокусировался на Курте, который сидел полуголый на огромной кровати с балдахином рядом с девушкой, которая держала его за ногу. Его волосы были растрепаны, а челка спадала на левый глаз, отчего он выглядел невероятно женственно — хотя подводка и золотистый блеск на губах тоже делали свое дело. На нем не было ничего, кроме свободной пары золотисто-алых капри, цветом походивших на хурму. — Блейн, — Курт подпрыгнул и, схватив мягкое розовое одеяло, прикрыл себя. — Что ты здесь делаешь? — Пак прислал меня, — сказал Блейн, пока его глаза бродили по комнате. — Он сказал, что, возможно, ты попал в беду. Плечи Курта поникли. — Со мной все хорошо… — Неправда, — девушка — Шугар? — прервала его, дергая его за ногу. Курт зашипел. — Смотри. На его голени показался огромный синяк с очертаниями человеческой руки. Курт отдернул ногу, закатывая глаза. — Бывало и хуже, Шугар, и ты это знаешь. Это мелочь. — Это был привет от Гулсби! — огрызнулась Шугар. — Но этот новый парень… у них новый клиент в городе, и он… он пугает меня, Курт, и Гулсби хочет послать тебя к нему сегодня, и я не могу… — Это не твой выбор, Шугар, — заключил Курт. — А мой. И если я сбегу, Гулсби найдет меня. Он всегда находит меня, когда я на улицах, и я не могу вечно прятаться по туалетам, особенно, когда начался сезон дождей. — А что если бы ты не был на улице? Курт повернулся к Блейну. — Что? — Тебе нужно где-нибудь спрятаться, верно? От греха подальше? — Блейн подошел ближе и коснулся руки Курта. Курт покачал головой. — Блейн, я не могу… Внизу послышался стук в дверь. Все трое замерли. — Фарфоровый! — Он должен был прийти только через час, — пробормотал Курт. — Фарфоровый, у тебя клиент! — Курт, уходи! — взмолилась Шугар, толкая его в сторону окна. — Уходи с… — она мельком взглянула на Блейна. — … мистером Плащом и убегайте так далеко от Пайонир Сквер, как только возможно! — Шугар… Дверь открылась. — Беги! Она вытолкала Курта на пожарную лестницу, и Блейн последовал за ним. Окно быстро закрылось за ними. Блейн схватил Курта за руку, и они поспешили вниз по металлическим ступенькам. — Фарфоровый! — прозвучал голос над ними, и Блейн толкнул Курта за перила лестницы прямо в мусорный бак, прыгнув за ним. Они вылезли из контейнера и помчались за угол. Курт вцепился в руку Блейна и потащил его за другое здание, прежде чем рвануть через площадь с тотемными столбами. Голоса все еще были слышны далеко позади, но Курт умело увел их вдоль стены, покрытой мхом, к металлическим стульям и столам, неподалеку от которых был слышен шум бегущей воды. Блейн тяжело выдохнул в тусклый серо-голубой свет, прислоняясь к стене. Курт, слегка дрожа, свернулся рядом с ним. — Возьми, — пробормотал Блейн, снимая свой плащ и закутывая в него Курта. Курт удивленно моргнул. — Спасибо, — прошептал он. — Нам нужно выждать здесь хотя бы полчаса, чтобы убедиться, что путь свободен. — Ладно, — кивнул Блейн. — Здесь… это где? — В парке Уотерфолл, — тихо сказал Курт. — Маленькое невидное местечко. — М-м-м, — пробормотал Блейн, оглядываясь. Он даже не знал, что такое место вообще существует. Следующие двадцать семь минут прошли под звуки журчания ручейка и воды, устремившейся вниз по скалам, затем Курт тихо встал и спросил Блейна, где его машина. Они проделали нелегкий путь, добираясь до нее, но уже через десять минут мчались через центр по направлению к Capitol Hill. Блейн выключил печку и прочистил горло. — Ты не хочешь… ну не знаю, поговорить? — Нет. — Ладно. Блейн включил радио, и тишину заполнила музыка. Ты сидишь со своими страданиями, Дожидаясь, пока какой-нибудь красивый мальчик Избавит тебя от старых привычек. Ты изображаешь прощение, Смотри, вот он идет. Он не похож на Иисуса, Но говорит как джентльмен, Как ты и представляла, когда была молодой.[5]***
— Вот мы и приехали, — сказал Блейн, заглушая мотор перед своим трехэтажным домом. — Добро пожаловать к Андерсону. Курт кивнул и молча вылез из машины. Он не говорил, пока они шли к дому Блейна, не прокомментировал архитектуру, не оглядывался с восторгом по сторонам, не проронил ни единого звука. — Э-э, наверное, ты можешь остаться здесь, — неловко сказал Блейн, открывая дверь в комнату для гостей, которая находилась близко к его спальне. Он подошел к тумбочке у кровати и включил свет на лампе, заполняя бледно-зеленую комнату мягким светом. — У тебя будет собственная ванная, и, думаю, мы можем завтра забрать твои вещи… — Мои вещи у Шугар, она передаст их Мерседес, которая отдаст их Куинн, которая отдаст мне, — тихо сказал Курт. — Ладно, — кивнул Блейн. — Я, э-э, принесу тебе полотенце. — Он прошел по коридору в свою комнату, взял несколько мягких бежевых полотенец и вернулся к Курту. — Вот… Он замолк, когда вошел в комнату. Курт положил плащ Блейна на стул в углу комнаты и теперь смотрел в окно. В мягком золотистом свете лампы Блейн разглядел чернила на спине Курта, которые завивались в замысловатые узоры, создавая рисунок с… единорогом. Курт обернулся, скрестив руки на бледной груди, затем подошел и с кивком забрал полотенца. Блейн посмотрел на него, такого юного, печального, равнодушного и замкнутого. И в этот момент кое-что произошло: когда Курт поднял взгляд, золотистый свет лампы блеснул в его голубых глазах, под которыми смазалась подводка, его кожа казалась совершенной, а губы сияли, как закат. и Блейн поднял руку, чтобы притянуть Курта к себе… Он похлопал Курта по плечу. — Увидимся утром. ___________________________________________________ [1] Квин-Энн Хилл — старинный и колоритный район Сиэтла под названием Квин-Энн, также известный, как холм королевы Анны (Queen Anne Hill). Квин-Энн знаменит своей богатой историей, памятниками архитектуры и прекрасными обзорными площадками с видом на Даунтаун, залив, порт Смит и Магнолию. Именно здесь находится самая высокая точка в городе — 520 футов (160 м) над уровнем моря. А еще Квин-Энн можно назвать районом с самым большим количеством ступеней, поскольку в нем располагается 120(!) пешеходных лестниц. Лэйк Юнион — аэропорт Сиэтла. Финни Ридж — район на севере Сиэтла, «населенный образованными белыми людьми с либеральными взглядами и добрыми намерениями». Пьюджет Саунд — система заливов на территории штата Вашингтон, США. Является частью моря Селиш. Баллард — район на северо-западе Сиэтла. [2] Miro Tea http://seattlemet.dev.interfacecms.com/assets/0000/8947/0803_151_dine_miro.jpg?1231110885 [3] Подробнее о рынке Пайк Плейс можно почитать здесь http://seattletales.wordpress.com/tag/pike-place/ [4] Le Panier — французская кондитерская, расположенная на рынке Пайк Плейс. [5] The Killers — When You Were Young *Эрл = граф