Песчаная полоска у прозрачной воды отливала ярким золотом. Спокойный прибой неспешно нёс свои покорные волны к твоим босым ногам, стоявшим на мягком песке, заливая их почти до колена приятной морской пеной. Лёгкий морской ветерок, словно чья-то нежная рука, развевал по воздуху твои волосы и лёгкое атласное платье. Ты вдохнула в лёгкие этот приятный аромат моря, наслаждаясь умиротворяющей атмосферой, каждой секундой своего пребывания около бриза. Казалось бы, что ничто вокруг не может разрушить эту прекрасную обстановку, наполненную душевными раздумьями о красоте мира и природы. Пока около небольшого нагорья ты не обратила внимания на фигуру молодого человека. Ты недолгое время наблюдала за ним; он казался спокойным и отрешённым от мира, ветер развевал подол его длинного плаща, он, следуя твоему примеру, также наблюдал за игривыми волнами. Ты мягко улыбнулась, радуясь тому, что нашёлся ещё один человек, способный оценить по достоинству окружающую среду, и снова устремила свой взгляд на бескрайнее синее море, на солнце, медленно заходящее за морскую синеву. Неожиданный всплекс отвлёк твоё внимание; ты тут же машинально посмотрела на нагорье, где стоял молодой человек, и ужаснулась, заметив, что его силуэт пропал, а вода под ним разошлась рябью.
Тебя охватило волнение, но ты тут же успокоила себя мыслью, что он мог оступиться и сейчас уже вылезет из воды. Но когда круги на водной глади исчезли, а человек так и не подал признаки жизни, ты запаниковала. Оглядевшись по сторонам и не найдя потенциальных спасителей, ты поняла, что остаёшься единственной надеждой для него. Несмотря на всё волнение, твои глаза налились решимостью и, заставив себя твёрдой фразой "Возьми себя в руки!" успокоиться, твоя персона рванула к месту назначения. Воодушевлённая мыслью о его спасении, ты полностью освободилась от прежнего страха и без раздумий прыгнула в море. Морская влага заполнила твои уши плотной ватой и размыла изображение перед глазами, но ты решительно двигалась в самую глубь, из стороны в сторону размахивая плавно руками, пытаясь довериться чувству осязания. Глубина встретила тебя непривычной прохладой и вездесущими водорослями, плавно движущихся по течению. Перебирая руками растения, тебе казалось, что ты находишься в морском лесу: такие же длинные водоросли, напоминающие экзотические лианы на деревьях, влажные разноцветные камни под золотистыми песчинками и свои пугливые жители, которые скрывались за анемонами.
Ты увидела его в тот момент, когда морской взморник, извиваясь, точно щупальца голодного осьминога, протянули навстречу к его невесомому телу свои изумрудные, тоненькие ручки, желая не то поглотить, не то принять в свои шёлковые и холодные объятья. Он выглядел слишком умиротворённым: веки расслабленно сомкнуты, тонкие губы с безупречными очертаниями раздвинуты и выпускали вереницу прозрачных пузырьков вверх, где над вами светило размазанное и бледное солнце, его лицо и расслабленная поза сделали его похожим на мраморную скульптуру далёкой эпохи, которую случайно выбросило в водяную бездну после разрушения богатой яхты. Подплыв к нему, ты обхватила его худоватый стан одной рукой и усилиями двигалась наверх, словно пытаясь схватить свободной ладонью приветливый луч света. Ты ощущала собственную усталость, как громаду воды, сминающую тебя, как хрупкий осенний лист. Одежда, плотно прилипающая к телу, тянула на дно вместе с повисшей на руке ношей, однако ты продолжала плыть, не слушая злой шёпот моря, которое пыталось утащить тебя в ледяную и недружелюбную глубину. Живое пламя, которое ты разогрела внутри себя, помогло совершить последний рывок, чтобы высунуть голову наружу, разрывая толщу воды. Ты судорожно втянула воздух в лёгкие, которые сдавливала попавшая туда жидкость, и, подхватив под локти незнакомца, потащила его к берегу, волоча, как полный мусорный мешок.
Песок под его влажным телом потемнел, обратившись в нечто похожее на грязь, и сделался рыхлым. Молодой человек продолжал лежать мёртвым грузом на твёрдой поверхности, не подавая признаков жизни. По побледневшему лицу стекали поблёскивающие струйки воды, падая куда-то за воротник формы. Вороша на ходу шкатулку памяти, в которой хранились сбережения о первой помощи, ты сложила ладони друг на друге, опустив их на его грудную клетку, и начала надавливать на неё. Под твоими резкими движениями плоть конвульсивно дёргалась, но алебастровая маска не давала трещину на лице незнакомца, что могло бы родить в тебе слабый импульс надежды. Провальные попытки оживить утопленника казались жестокой насмешкой, и от этого становилось ещё больнее и горше. На тебя накатил ужас, но теперь совершенно иного толка: он дарил отчаяние, смелость, безрассудство. Ты почти видела, как вынимаешь из своей груди крохотный клубочек сияния, подносишь его к сухим и мёртвенно-синим губам парня и сказочным образом подпитываешь его живительной энергией. Ты не могла позволить ему умереть - это было не в приоритетах твоей работы. Решительно опустившись к нему, прислоняешься губами к губам, сталкиваясь с холодом и солёным привусом. Его уста... они чертовски мягие и такие сейчас податливые, что тебе хочется утонуть в развернувшейся острой неге, но усилием воли возвращаешь себя на землю. "Очнись, (Твоё имя), перед тобой же почти труп! Ты должна думать о его жизни, а не о том, как он прекрасен!" - мысленно давала ты себе хлёсткие пощёчины, раз за разом с уже отточенной беспристрастностью возвращаясь к его открытому рту, в который ты щедро пускала воздух, точно кислородная маска.
Не помогало. Шелест волн рядом предупреждал о том, что его душа в их власти, чтобы твоя боль, жгущая, будто открытые раны были залиты расплавленным металлом, не утихала. Агония от собственной безысходности поглощала с новой яностью. Она стала скелетом, хребтом, самой твоей сутью, и ты, несмотря на далёкие отголоски веры, не смогла унять слёзы, прозрачные капли которых застыли в уголках глаз и обмочили собой ресницы, которыми ты пыталась смахнуть со склер жгучую влагу. Ты дрожала, чувствуя, как сердце едва ли не разрывается, а перед глазами проносятся картины того, что никогда не сбудется, что его грудь никогда не начнёт вздыматься и ты так и не узнаешь имя инкуба, что покорил тебя с первого взгляда, как наивную, маленькую девочку.
Внезапно незнакомец зашёлся булькающим кашлем; он дёрнулся, как неожиданно воспрянувший некромантом мертвец, и сплюнул изо рта несколько капель воды, и его кашель сделался просто сухим. Описать свою радость, выглянувшую из потемневших уголков души, не представлялось возможным. Ты завороженно смотрела за тем, как медленно молодой человек смаргивает влажность с длинных ресниц, демонстрируя тебе кофейные глаза, в омут которых хотелось нестерпимо окунуться и не выплывать. Постепенно к Дазаю возвращались звуки, просачиваясь сквозь вату тишины. Крупная дрожь прокатилась по позвоночнику, давая знак, что он снова жив. Густая мгла перед глазами начала постепенно рассеиваться, как порошок на ветру, и он, тяжело моргая, наконец-то сумел рассмотреть девичий силуэт, который выделялся особенно ярко на фоне природного пейзажа.
- Вы ангел? - спросил он каким-то странно-облегчённым голосом, в котором сквозила кроха надежды, и на губах начала расползаться немного пьяная улыбка.
- Нет, - почему-то смущённо отвечаешь ты, чувствуя необузданное тепло от его невинного предположения. - (Твоё имя), - зачем-то так глупо представилась ты, не вкладывая ни доли шутливости, ни доли скептицизма. Просто захотелось назвать ему своё имя. - Вы не умерли.
На мгновение тебе показалось, что на его лице отпечаталась грусть, но она была быстро смыта другой эмоцией.
- Значит, стало быть, Вы спасли меня своим прекрасным поцелуем? - с щеньячим блеском в глазах поинтересовался он с приторной улыбкой, от которой у тебя защемило сердце, а пальцы на ногах поджались.
- Я-я не целовала Вас... Всего лишь откачала.
- Да? - Осаму демонстративно опустил расстроенно брови. - Как жаль! Иначе бы у нас всё было как у Ромео и Джульетты, только наоборот - на Ваших устах запечатлелся бы эликсир, который спас бы мне жизнь посредством чувственного поцелуя, - заговорил в поэтической манере он, приумножая романтику момента. - В любом случае, хоть я и опять потерпел неудачу, но зато смог попасть в руки к такой красавице, - он кокетливо подмигнул тебе, заставив полыхать огнём твои щёки.
- О какой неудаче Вы говорите?
- А разве это не очевидно? - он немного удивлённо хлопает глазами, смотря на тебя так, будто ты не можешь понять очевидную вещь. - Я хотел умереть.
"Ещё и говорит это с таким видом, словно это будничное занятие каждого среднестатестического человека!" - поразилась ты, не отводя застывшего, ошеломлённого взора с эксцентричного субъекта. Он не наслаждался произведённым эффектом, но проявлял серьёзность в своих словах, что напугало тебя ещё больше - лучше бы у него в крови был чёрный юмор.
- Простите, а как Вы пришли к такому решению? Люди не могут просто так захотеть покончить с жизнью, на это должны быть веские причины. Вас бросила девушка? - предположила ты, мысленно перебирая ещё сотню вариантов в подобном духе и уже виня ту самую негодяйку, которая посмела отказаться от дивного незнакомца.
- Девушка? - Осаму удивлённо и предельно изящно поднял брови. - Увы, у меня нет красавицы, которая бы разделила со мной сладкую участь смерти... Кстати, это хорошая идея! - внезапно оживился он, доселе находясь в некой прогорклой апатии. - Вместо того, чтобы убивать себя в одиночку, я найду себе пару! Не хотите ли совершить со мной двойное самоубийство, мисс (Твоё имя)? - он внезапно подполз к тебе, введя твою персону в ступор и первобытное смущение, и положил твою перехваченную ладонь на свою. - Я не тороплю Вас с решением, потому что это очень ответственный шаг, но знайте: я очень серьёзен в своих намерениях провести с вами свои последние минуты жизни.
И говорил он так, будто делал тебе предложение руки и сердца, а не предлагал быть поцелованными хладным ртом Смерти. Ты опешила и несколько секунд молчала, не находя нужных слов и даже просто реакции. Эмоции, казалось, вымерли, как и способность здраво мыслить в компании такого человека. Не так ты представляла себе благодарность за свой риск, не хотела ты спасти человека только для того, чтобы он потом ещё раз попытался убить себя, наплевав на твои труды. Тряхнув несколько раз головой, ты сняла пелену с глаз и попятилась назад, неохотно отдёрнув руку - в конце концов его ладонь, вопреки влажности, будто истязал внутри жар, передавшийся и твоему телу; теперь ты ощущала себя в тисках целого пожара.
- Если это шутка, то не очень удачная, - ты насупила брови, пытаясь сделать вид, что с тобой такие выходки плохи. - Жизнь надо ценить, - строго замечаешь ты; и уместней было бы просверлить его укоризненным взглядом, но ты всё ещё заглядывалась, вопреки логике, на его мокрые волнистые волосы, соблазнительно липнущие к лицу.
- А если она мне наскучила и я вижу только счастье в смерти? - беззаботно парировал шатен. - Для меня смерть - это красота и освобождение от проблем. Я даже вчера пытался проломить себе череп об сало, которое долго пролежало в морозильнике, но ничего не вышло - получил только ушиб. Смерть обходит меня, как бы я к ней ни тянулся.
- Потому что Ваше время ещё не пришло, - пояснила как можно спокойней твоя персона.
- А когда придёт моё время, Вы знаете? У вас есть специальный гибельный таймер, который скажет, когда наступят мои последние часы? - по-детски забрасывая тебя глупыми вопросами и хлопая в ладоши, лепетал Дазай, заставляя выражение твоего лица меняться с каждой секундой - от сдержанного до недоумённого.
- Нет, я просто это чувствую, - с нажимом объяснила ты, находясь на той тонкой грани, когда хотелось встряхнуть его за плечи и образумить. - Говорят, если человек не может умереть даже в самых экстремальных ситуациях, значит, он ещё нужен на земле, чтобы выполнить какую-то определённую цель...
- Например, найти девушку, которая согласится совершить со мной двойное самоубийство - это ведь благодарная цель, к которой я двигался на протяжении всей свой жизни, но осознал это только сейчас! - бодро перебил тебя молодой человек с видом творца, которому пришла в голову гениальная идея, нуждающаяся в срочной реализации.
- Нет! - упрямилась твоя персона, охваченная неожиданным порывом остановить его от этого безумия. - Это значит, что Вы должны понять ценность жизни. И я помогу Вам в этом! В конце концов моя работа заключается в спасении чужих жизней.
- Вы спасатель? - предположил Осаму.
- Нет...
- Доктор? - ты снова не договорила из-за парня, который вознамерился самостоятельно догадаться о твоей деятельности. - Я бы хотел посмотреть на Вас в медицинском халате, - добавил он с на секунду загоревшимися зрачками.
- Нет, я не...
- О, знаю-знаю! - победно воскликнул шатен, протянув в твою сторону раскрытую ладонь, как знак "стоп", чтобы он мог высказаться первый. Он приложил свободную конечность ко лбу, изображая усиленную задумчивость, а затем выдал с широкой улыбкой: - Вы мороженщик!
- Что...? - изумилась твоя персона, мотнув головой так, будто тебе послышалось это абсурдное предположение. - Как это связано со спасением жизни?
- Вы спасаете людей от жары своим вкусным мороженым! - с уверенным смешком объяснил Дазай твоей недалёкой персоне, радуясь мнимому триумфу и своей смекалке.
- Я полицейский, - не выдержав, сразу называешь свою профессию без лишних вступлений.
- Полицейский? - Осаму незаметно помрачнел, сделавшись не то хмурым, не то отрешённым - его словно накрыла туманная завеса, за которой не было видно истинных эмоций мафиози. - Что ж, это очень хорошая профессия. Сидишь себе спокойно на кресле, жуёшь пончики, набираешь вес... Но к Вам это не относится, Вы - особенный полицейский, раз решили спасти суицидника вроде меня, - он играюче улыбнулся, сметя с тебя ранее витавшее негодование. - Да и по Вашей стройной фигуре не скажешь, что Вы любите пончики. Может, Вы тайно подрабатываете моделью?
Ты не знала, как воспринимать его дальнейшие слова: за комплимент или за какие-то нелепые издёвки. Молодой человек при пробуждении показался сплошной загадкой, говорящей уклончивые вещи, чтобы скрыть свою истинную натуру. Ты чувствовала в нём некий подвох, который тебе хотелось разгадать. Чисто для потешения своего любопытства. И ради угождения странной тяги к этому сумасшедшему, с которым свела тебя река и его попытка умереть. Довольно странное знакомство с тем, кого послала твоей персоне, как тебе показалось, сама судьба. Как сентиментальная девушка, начитанная бульварными романами, ты мечтала о сказочной встрече и прочей романтической шелухе, но жизнь принесла сюрприз получше - окунула тебя в холодную воду с тем, кто сейчас был бы не против утопить и тебя за компанию. И почему сложившаяся ситуация, хоть и смущала тебя, но не отталкивала, как того требовала уместность? Может, ты тоже сумасшедшая, или он заразил тебя во время мимолётного соприкосновения губ? В любом случае, ты не собиралась менять своё решение.
- Давайте я докажу Вам, что жизнь может быть прекрасной? - с энтузиазмом предложила твоя светлость.
- Увы, но я не хочу менять сладкие и удушающие объятья смерти на какую-то обыденность, - отмахнулся с непринуждённой улыбкой Осаму. - Лучше присоединяйтесь ко мне в клан самоубийц, я создал. Я покажу Вам все прелести из этой области. У меня даже есть книга с особыми позами... - он внезапно осёкся, в упор глядя на твой растерявшийся взгляд, ведь его фраза вкупе с похотливой улыбкой звучала слишком двусмысленно, - где можно безболезненно убить себя! - закончил на весёлой ноте он, застави тебя закатить глаза. "Он дурак, но весьма обаятельный" - ловя себя на мысли, что ты неизбежно тонешь в этой трясине, обречённо подумала твоя персона.
- Хорошо, я принимаю Ваши условия. Вы покажите мне свой мир, а я Вам - свой. Посмотрим, чей окажется лучше.
- И если я выиграю, Вы согласитесь умереть вместе со мной? - оживлённо спросил кареглазый, смотря на тебя, как на сбыточную мечту.
- Нуу... - ты замялась с ответом, потому что не задумалась о возможных последствиях, но всё же решила проявить свойственную полицейскому решимость, пусть и напускную. - Да, я согласна с такими условиями.
...Обрекла ли ты себя после своего ответа на проблемы? Ответ затерялся где-то между "ещё как!" и "ну, в конце концов в каждой ситуации есть свои плюсы". Останавливать Осаму, который с восторженной улыбкой нёсся к дорожной части с фанатичными визгами "Сбейте меня полностью!", уже вошло в твою привычку. В его же привычку вошло насильно утягивать тебя в центр экстримальных условий, где ваша жизнь находилась на волоске от гибели, а он, уверенно расхаживая по узкой балке, разделяющей его от пропасти или стаи диких животных, с философскими рассуждениями приводил тебе положительные стороны суицида. Что ж, благодаря нему тебе удалось натренировать стойкость своей психики, а он со временем... почувствовал нечто вроде привязанности, с какой девушка, проявляя истовость жены в плане заботы, вытаскивала его из передряг, а не отвечала на звонки с предупреждением о том, что он тяжело умирает, монотонным "удачно сдохнуть!". Ты бежала по первому его зову и иногда суицидник пользовался этим, намеренно придумывая, что с ним случилась страшная беда, а сам, когда ты суетливо искала подвох, торжественно раскидывал руки и объявлял, что просто соскучился по тебе, вопреки ужасу на твоём лице. Дазай на самом делене хотел обрекать себя на какие-то чувства с полицейским, который мог пронюхать о его деятельности, но это как привязаться к бродячему животному - когда ты обернёшься и заметишь, что он не отходил от тебя ни на шаг и теперь дружелюбно виляет хвостом, одержимо заглядывая тебе в рот, уже не останется сил отвергнуть наивного питомца.
- Хорошо, я больше не буду лезть под машины, (Твоё имя), - как-то пообещал тебе Дазай в одной из ваших беззаботных прогулок. - Лучше дождусь, когда ты сама захочешь быть раздавленной, и только тогда я разделю с тобой эту участь! - с небавалым энтузиазмом сказал он, позволив своим зрачкам лихорадочно загореться.
Ты уже перевличато смеёшься над его словами, не воспринимая их всерьёз, как жуткую, вечернюю байку у костра. Всё прекрасно. Но длятся эти мгновения, увы, недолго...
***
Шлепок. Голова Акутагавы слегка откидывается, бархатные глаза пылают горечью и обидой, а щека неумолимо горит.
- Ты хотя бы ящики с оружием, принадлежащие по твоей вине трупам, сможешь разобрать без совершения ошибок? - с некой иронией интересуется Дазай, поднимая брови над выразительными глазами с недобро темнеющим взглядом, смотря на подчинённого сверху вниз; глаза надменно сужаются, поджатые губы выражают презрение, которое Рюноске проглатывает, и, потирая алеющую кожу с отпечатками пальцев, покорно направляется к складу.
Осаму тяжело вздыхает, мысленно сетуя на умственную отсталость подопечного, и вдыхает тяжёлый, едкий смрад разлитого бензина, канистру с которым перед замиранием сердца уронил один из членов вражеской гильдии, и воглый запах заплесневелого закутка, где хранилось оружие любой расцветки. Ещё он чувствовал преследующий его, как королевский шлейф, фимиам смерти. Впрочем, этот душок был неотъемлемой частью его жизни, и Осаму нередко ощущал желание перекрыть его нежным жасмином, аромат которого исходил из твоих волос. Пожалуй, это было единственным утешением в безрадостной жизни Дазая. Он запрокинул голову, безучастно глядя на пошарпанный потолок, и считал секунды, чтобы наконец-то выйти из этого душного .
- Стоять на месте!
Кричит тоненький, женский голос, заставивший шатена рефлекторно замереть. Не потому, что он испугался возможного наказания за все свои преступления. А потому, что этот голос принадлежал тебе. Осаму чувствует, как язык прилипает к нёбу, а горло першит сухим песком. Дазай ощущает, как сердце перестаёт равномерно биться - оно вообще останавливается, отказываясь верить в жестокий приговор. Зубы свело так, будто ему довелось проглотить кислую таблетку.
- Руки за голову и повернись ко мне! - решительно скомандовала ты.
Дазай напряжно усмехнулся - наконец-то он увидел тебя в деле, - хотя он чувствовал, как твой голос полнится лёгкой дрожью, обличая волнение, - но совсем не в том свете, в каком ему хотелось. С силой сжав челюсти, что это отдалось в затылке, он неторопливо обернулся, игнорируя твою первую просьбу, и в расслабленной позе воззрился на тебя с напускным равнодушным видом.
- Д... Дазай?! - ты не узнавала собственный голос, потому что он сломался и потерялся где-то в гортани. Язык сел и ощущался деревянным. Глок в твоих руках предательски задрожал и опустился, хотя ещё секунду назад ты уверенно нацелила его в грудь противника.
- Приятная встреча, не считаешь? - начал как-то горестно Осаму, хотя на его лице нарисовалась странная, неестественная улыбка. - Склад, трупы, вонь, ты с пистолетом - чудная романтика. Правда, я немного не так представлял себе наше первое свидание, - я хотел, чтобы оно случилось у нас при падении с вышки, - ну да ладно.
- Ты... Ты работаешь на мафию! - на этих словах в груди что-то мучительно кольнуло. Сердце сбоило от досады. Ты резко мотнула головой, пробуждаясь от оцепенения, и заставила себя встретиться с ним взглядом - он идеально отшлифовал своё спокойствие при встрече в неблагоприятных условиях.
- А ты догадлива, - с некой усмешкой процитировал молодой человек. - И твоя работа заключается в том, чтобы арестовать мафиози. А лучше - убить. Такой, как я, не должен жить. А умереть от твоей руки будет вполне неплохо.
Он начал медленно надвигаться на тебя, как грозовая тень. Тебя окатило жаром. В голове пульсировала кровь. Машинально ты сжала в руках пистолет и снова вернула его в прежнее положение.
- Остановись! Я выстрелю!
Но Осаму, несмотря на твои крики, продолжил невозмутимо идти вперёд. От растущего между вами сближения ты готова была лезть на стену. Рука, сжимающая рукоять глока, затекла. Пальцы предательски занемели. Дазай, находясь у тебя на прицеле, даже не дёрнул мускулом на лице и не испытывал ни капли страха, который обуял тебя. Внезапно из-за двери, где минуту назад стоял шатен, выскочил брюнет в чёрном плаще. На его лице при виде тебя появилась мрачная решимость, не терпящая сентиментальностей. Рюноске пригнулся в настороженной манере дрессированной овчаркой, готовой совершить смертельный рывок для защиты своего хозяина.
- Дазай-сан, я разберусь с не...
Он не успел договорить, как Расёмон, преобразовавшийся в чёрные пики копьев, летящие в твоё сердце, был блокирован одним прикосновением двух пальцев Осаму, который встал перед нагнувшейся тобой для защиты. Чёрт бы тебя побрал, даже выстрелить не могла на случай опасности, едва ли не выронила пистолет в немом крике от увиденной мощи мистического происхождения. "Что за?!" - выругнулся мысленно Акутагава, как его пронзил ледяной озноб; Дазай медленно повернулся к нему и смерил его убийственным взглядом.
- Не лезь, - ты, отойдя от шока и ужаса, впервые услышала ледяной баритон всегда беспечного парня, от которого егозливой стайкой поползли мурашки, а поперёк горла встал тугой ком.
Он снова повернулся к тебе, и ты вздрогнула, встретившись с его сумрачным взглядом потемневших до незаваренного кофе глаз. Но при изумлении на твоём лице Дазай смягчил черты лица, сделавшись снова приветливым на вид, и осторожно поднёс к тебе свои руки. Ты, завороженно глядя в его глаза, пропустила момент, когда твои ладони уже оказались в его плену. Охаешь и запоздало опускаешь взор, трепеща от того, как он держит твои ладони в своих - так нежно, так вкрадчиво, так сокровенно, что хочется взвыть от эмоций и бросить чёртов пистолет. Его кожа была настолько горячей, что ты обожглась и закусила губу. Что же ты за полицейский, который умирает от наслаждения в руках преступника? Он, ни на минуту не сводя с тебя ласкового взгляда, управляет твоими руками, уверенно наставляя дуло себе на лоб.
- Стреляй сюда, - объясняет он спокойным голосом психиатра, который бы тебе сейчас пригодился, - так точно не промахнёшься.
От кинутых слов во рту всё пересохло. Руки дрожат пуще прежнего, как на безжалостном морозе. Хочется провалиться под землю или утратить способность чувствовать.
- Не медли, (Твоё имя), - ворковал его до пробирания костей ровный голос, отдающий невидимой горчинкой, почти над самым твоим ухом. - Я преступник. Я тот, кто убил сто тридцать восемь человек в сговоре, совершил триста двенадцать вымогательств и других злодеяний, мой список полон. Я тот, кто заслуживает смерти от руки закона.
Страшные цифры, закружившиеся перед глазами, подкосили тебя, привели к одуряющей слабости, от которой хотелось повалиться на колени, держась за разломленную напополам голову. Невольно ты вспомнила о вашей первой встречи, которая огорошила тебя ныне противоречивыми эмоциями: волшебным летним теплом, солнечным смехом и солоновато-горьким сожалением от осознания того, что он оказался другим. Ты бережно хранила в сокровищнице памяти этот день. Он перевернул всю твою жизнь в положительную сторону, а теперь развернул вверх тормашками. Ты всхлипнула, будучи не в силах вскрикнуть; тебе было больно от сложившейся ситуации и от того, что, вопреки своей профессии, ты не могла спустить заветный курок, пока он выжидающе смотрел на тебя. Твои трясущиеся ладони были давно готовы безвольно упасть, их удерживали только бережные руки Дазая, чьё тепло ты мечтала впитать в себя, словно губка.
- Я... я не могу... - шепчешь одними губами, заливая грязный пол прозрачными каплями слёз, и, стискивая зубы до боли в челюсти, уныло опускаешь голову. - Плохой из меня полицейский, да?
На лице Осаму вырисовывается кривая усмешка, не предвещающая ничего хорошего. Он покорно опускает твои руки, на минуту задерживая соприкосновение; удерживая глок в твоей ладони и поглаживая большим пальцем твой, который слабо зажимает спусковой крючок. Тебя ещё раз бросает в адский жар.
- Отвратительный, - взаимно шепчет он, но никакого укора или отвращения в его голосе нет - он преподносит это как сухой и немного печальный для него факт, неохотно отстраняясь от тебя. - Но делаешь искусственное дыхание ты хорошо, - с неожиданной непринуждённостью произносит он, заставляя тебя поднять увлажнённые глаза на него. - Я не пожалел, когда притворился мёртвым, чтобы дождаться твоего поцелуя.
Смех светлой печалью вырывается наружу, хотя твоё действие больше походило на захлёбывание слезами. Растягиваешься в вымученной улыбке, глотая влагу, и чувствуешь, как сердце разрывается надвое. Вы больше не сможете жить, как прежде, и эта встреча окажется последней - там ты и оставишь раненную часть главного человеческого органа, как подарок за пережитые радости. Уходишь, закрывая глаза на его деятельность, тем самым спасая любимого, но вместе с этим ощущаешь на хрупких плечах груз безответственности, который ядовитой желчью оседает в горле...
***
Прошла неделя всепоглощающей агонии. Ты стояла на остановке, выжидая свой поезд. Осталось совсем чуть-чуть и ты окажешься уже на другом конце света, забыв о позоре, пережитом в Йокогаме. Но воспоминания, связанные с Дазаем, навязчиво лезущие в твою голову, не давали покоя. Через плечо бросаешь долгий взгляд на город, в котором остались отголоски пережитого и отворачиваешься, растворяясь в прохладе ветра, уговаривающий тебя больше никогда не доверять грёзам. Сладкие иллюзии были развеяны беспощадной реальностью. Перед глазами проносятся мириады разноцветных вспышек, которые соединяются в одно целое, как атомы, и показывают портрет Дазая, к которому хочется приникнуть и обнять. Сентиментальность как назло врывается в сознание слишком не вовремя, вынуждая на виду у публики показывать свою слабость. Кто-то выкрикивает твоё имя, и едва знакомый голос растворяется в рокоте, как в осином гнезде, толпы. Оборачиваешься, вытягивая шею и пытаясь попутно смахнуть слепящую влагу с век, но отступаешься и падаешь на рельсы. Не успеваешь совладать с шоком и подняться на локтях, как кто-то падает на тебя сверху, опрокидывая весом обратно на холодную твёрдость.
- (Твоё имя), с твоей стороны очень грубо совершить самоубйиство без меня - с беззаботной улыбкой произнёс Дазай, казалось бы, совсем не слышащего позади шум поезда, что повергло тебя в испуг.
- Дазай! - воскликнула ты, ощутив, как тайфун эмоций разбушевался при виде возлюбленного. Вся горечь куда-то улетучилась. Хотелось наплевать на всё и снова обнять его. Но начавшаяся тряска, знаменующая о возможной трагедии, навела на тебя панику. - Я, конечно, рада видеть тебя и хотела бы умереть в руках любимого человека, но не в такой ситуации.
- О, так значит, ты меня любишь? - оживился шатен и, взяв тебя за подбородок, повернул твоё лицо к себе, выжидающе глядя в твои глаза, наполненные ужасом. - Полицейский, влюбившийся в мафиози... Тебе действительно не подходит эта профессия, (Твоё имя), но я даже рад.
- Глупый, сейчас не время! - ты попыталась оттолкнуть его во имя вашего спасения, но руки парня были намертво прижаты к твоей талии.
- Но я всё равно был бы не против услышать признание, - весело сказал он, не разделяя твою панику.
Твоё сердце учащённо забилось, когда шум поезда становился всё ближе, а рельсы начали содрагаться под его тяжестью. Ты побледнела, тебе казалось, что сейчас из твоего тела вылетит душа. Понимая, что Дазай не отпустит, ты смирилась со своей участью и лишь беспомощно, как испуганный котёнок, прижалась к парню, уткнувшись лицом в его пиджак, и вцепилась в него дрожащими пальцами, нервно сжимая кусок ткани.
- Да, я люблю тебя! - выкрикнула ты последние слова, желая перед смертью раскрыть собственные чувства парню. Всё равно уже нечего терять.
Рельсы затряслись сильнее, шум оглушил тебя и все мысли в одно мгновение растворились в голове. Дикий и животный страх покинул твоё содрагающееся тело. Ты лишь плотно сомкнула глаза, прячась в собственной тьме, и твоей последней связующей с реальным миром мыслью стала светлая радость того, что если ты умрёшь, то хотя бы в объятьях Дазая. Ты плотнее прижалась к телу Осаму, желая ощутить живое тепло возлюбленного, и даришь ему жгучий поцелуй на грани отчаяния, похожий на предсмертный стон. Крепко вцепляешься пальцами в воротник его пиджака и тянешь его на себя, углубляя последнее соприкосновение. Ты до сих пор слышишь, как едет поезд, а затем резко останавливается, выпуская из трубы платиновый дым и противный свист, заставляющий тебя резко распахнуть глаза, словно пробуждая от долгого сна. Тебе кажется, что сейчас ты увидишь пушистые облака, врата, покрытые золотом, как это описывалось в книгах, когда люди попадали на небо. Ты видишь всё размыто, но среди неясных изображений удаётся разглядеть остановку, на которой ты ждала свой поезд и людей, столпившихся вокруг тебя и что-то невнятно кричащих. Ты несколько раз проморгала, словно отгоняя от себя дремоту, и, видя уже более отчётливо, смогла убедиться, что всё ещё находишься на той самой остановке, а твой транспорт и люди, выбегающие из него, покорно ждут свою новую спутницу. Чувствуя лёгкость в теле, как при парении над землёй, ты медленно повернула голову в другую сторону. Не веришь тому, что сейчас перед тобой находится Дазай, держащий тебя в руках как ни в чём не бывало и добродушно улыбающийся не только тебе, но и всем остальным обеспокоенным прохожим, говоря о том, что с ними всё в порядке. Только сейчас ты осознаёшь, что шатен в последнюю секунду смог вытащить тебя с рельс и сейчас они находятся в реальном мире, живые и ты на его руках, о чём ты когда-то мечтала в своих девичьих фантазиях.
- Дазай, ты дурак! - со слезами на глазах вопишь ты и, дав пощёчину изумлённому парню, пользуешься возможностью, когда его руки расслабляются, а он сам отшатывается в сторону от удара, и спрыгиваешь на землю, с трудом удерживаясь на трясущихся ногах. Если бы не взгляд прохожих, ты с радостью повалилась на колени и расцеловала бы тротуар за то, что тебе дали второй шанс прожить жизнь.
- (Твоё имя), не слишком-то вежливо бить своего спасителя, - усмехнулся Дазай, потирая ушибленную щёку.
- Ты вообще думаешь, о чём говоришь?! - истерично взревела ты и, найдя в себе силы, прихрамывая, подошла к парню, схватив его дрожащими руками за воротник пиджака, притянув ближе к своему лицу. - Я ненавижу тебя, Дазай!
- Какая ты переменчивая, (Твоё имя); минуту назад любила, что чуть не задушла в своих объятьях, а теперь ненавидишь и готова действительно задушить, - усмехнулся шатен и выставил перед тобой руки, объявляя подобным жестом, что он готов сдаться. - Только давай сейчас не будем драться.
- Да я тебя...
Ты сжимаешь в руках его одежду, готовясь ударить парня по насмешливой физиономии, но желание в миг улетучивается, когда тёплые губы парня резко припадают к твоим, выбивая из твоей головы яростные мысли о том, каким изощрённым способом его можно убить. Ты ослабляешь хватку, покорно обмякаешь, поддаваясь соблазну, и обвиваешь руками его шею, приподнимаясь на цыпочки и углубляя желанный поцелуй с возлюбленным. Смакуешь каждую секунду, пока он сминает твои уста, и любовно обвиваешь руками его шею.
- Знаешь, а ведь я больше не являюсь мафиози, - прерывает он поцелуй, говоря серьёзным тоном. - Но мне нужно залечь на дно, чтобы вокруг меня утихомирилась шумиха. Согласна спрятаться от всего мира вместе со мной?
- Согласна! - без колебаний отвечаешь ты, будучи ослеплённая счастьем, удивляя парня своей решимостью.
- И когда мы выйдем, ты обещаешь совершить со мной в этот раз настоящее самоубийство? - с надеждой спрашивает он, войдя в раж. - Тебе ведь понравился мой мир, я вижу по твоим глазам.
- Ты дурак, Дазай, - расслабленно смеёшься ты, чувствуя, что он попал в самую точку и теперь тебя можно официально назвать сумасшедшей. - Но я всё равно люблю тебя.
- И ты мне тоже нравишься, (Твоё имя), - прилетает тебе беззаботно в ответ, на что Осаму получает негрубый тычок в грудь и порцию жизнерадостного смеха.
