Ученик по обмену

Миками познакомился с Наруто, Саске и Какаси лишь на второй день. Первый на него положительного впечатление почти не произвёл, если бы у Тэру спросили. Но это было в начале. Уже к третьему-четвёртому дню прибывания на этой славной летней практике, парень более-менее оценил незамысловатый юмор подростка. Ну, хоть не на тёмной дороге, уже хорошо. С Удзумаки они успели повздорить на счёт жизненных взглядов, особенно касающихся убийств людей. В то время, как Миками был согласен убить преступника, Наруто же стремился защитить каждого. Саске закатил глаза от такого нестабильного поведения напарника, но вмешиваться не стал. Сам же Учиха произвёл на Тэру достаточно позитивное впечатление, хоть подросток и показался ему достаточно холодным для своих лет. По мнению Миками, дети в его возрасте должны радоваться жизни и первой влюблённости. Хотя, не похоже, чтобы Саске вообще думал о противоположном поле. Скорее уж, о Наруто, раз на то пошло. Тэру искренне смеялся над шутками от учителя на эту тему. Какаси... Воистину невероятный мужчина. И тридцати нет, а уже обучает — да ещё и как! — отряд нового поколения. Его спортивное телосложение и чувство юмора притягивало. Миками и сам удивлялся, почему у столь молодого красавца нет девушки или хотя бы поклонницы. Тэру как-то во время обучения даже оказался под Хатакэ. Нет, не в этом смысле! Просто учитель показывал защиту от атак со спины и в конце приёма сел на парня верхом. Миками тогда покраснел, как Сакура рядом с Саске, и рефлекторно скинул с себя удивлённого задорного учителя. Парень потом день не подходил к сэнсею, боясь даже взглянуть на это прекрасное доброе лицо, хоть и скрытое маской. А ещё Миками снился он. Укутанный в японские шёлка женской одежды, тонкий, милый, аккуратный шестнадцатилетний Хаку. Тэру проклинал себя за это, хоть и не понимал, как это исправить. Во вне подросток всегда мило улыбался и счастливо собирал цветы, протягивая их Миками, от чего тот смущался и просыпался в холодном поту. Летняя прохлада отрезвляла, но не давала того чувства истинного спокойствия. Будто его что-то тянуло вновь увидеть этого женственного мальчишку. Поэтому, ночью четвёртого дня, когда все уже, как понял Миками, уснули, парень решительно направился в тот самый лес, где впервые повстречал невероятной красоты путника. Неизведанная опасность уже не пугала так сильно, Тэру твёрдо шёл вперёд ради одной цели, что не даёт жить спокойно с его приезда сюда. Лунные цветы бережно легли в руки присевшего на поляне парня. Свет отражался в каплях росы, мерцая своей невероятностью. Миками никогда раньше не осознавал, почему люди считают ночь таким прекрасным временем. Почему просвещают стихи и рассказы, пишут поэмы, рисуют картины. — Хаку, может, мы таки встретимся вновь? — Тэру задал вопрос в пустоту, сам себя не понимая. Он ведь трезвый, логичный человек в конце концов. Сдалось ему бегать за кем-то, кого он увидел один раз. Тем более парнем! Это же против природы и... И... И его прекрасное бледное лицо, тонкие руки, открытая улыбка. Тоже против природы, получается. Но Миками не решился бы сказать это в слух даже под дулом пистолета. Это было нелогично и в какой-то степени даже аморально — влюбиться в первого встречного и думать о нём каждую ночь. Так просто не бывает, тем более с выпускниками! — Хаку мёртв, если что, — из тени прозвучал столь знакомый голос. — Не расстраивайся, но ты плохо обучился искусству скрытности ниндзя, — свет Луны озарил серебристые волосы и статную фигуру молодого учителя. — Наверное, я не доглядел. Миками немного помедлил, стараясь выйти из ступора. Сэнсей застал его врасплох, на что вряд ли можно было бы ответить весомым аргументом. Да и есть ли в этом необходимость? — Вы... Знали его? — Тэру скользнул взглядом по фигуре собеседника. — Раз говорите, что умер. — Ну, как сказать. Это было недавнее задание нашей команды, — учитель бодро присел рядом с Миками, хлопая того по спине. — Вкратце, это был подросток чуть старше Наруто и Саске. Он работал вместе с Дзабудзой Момоти — достаточно известным наёмником этих краёв. Да и точных подробностей я особо не знаю. Он вырос в племени, где запрещено было иметь потомственную силу ниндзя и в силу этого лишился отца с матерью. При достаточно жутких обстоятельствах. По крайней мере это то, что он рассказал до смерти. — Понятно, — как-то спокойно ответил Миками, вглядываясь в мерцающий лунным светом глаз учителя. Теперь всё стало на свои места, на душе аж какая-то невиданная лёгкость разнеслась. Если Хаку умер, то понятно, почему они не могут встретиться. Короткий рассказ учителя немного поубавил жару. Подождите, вы серьёзно в это поверили? Вот видите вы незнакомого мёртвого парня и такие "А, ничего, он же умер", да? — Получается, ты видел его? — Какаси будто прочитал мысли парня. Наверное, так и выглядят истинные ниндзя, хоть Тэру, по правде, о них совсем ничегошеньки и не знал. — Ага. Не понимаю, почему. — Посмотри мне в глаза, Миками. Эта просьба немного выбила из колеи только недавно собравшегося с духом одинадцатиклассника. Тэру сам не понял, что его в этой реплике смутило — непоколебимый тон учителя или само содержание. Или всё разом. Но парень всё же выполнил просьбу, смотря прямо в светящийся глаз учителя. Тот наклонился немного ближе, изучающе всматриваясь в тёмные глаза ученика по обмену. Миками уловил в этом моменте что-то до боли неправильное, иррациональное, неприродное. Но даже спустя минуту не смог оторвать взгляд от учителя. — Так я и думал. Это один из видов техник, только вот не слишком популярной. В густой мгле твоих глаз есть небольшой узор, он тому доказательство. Ею владело не так много семей, передавалось наследственным путём. Я знаю об этом лишь потому, что в лет пятнадцать повстречал одного мужчину, владеющего этим сложным даром. Да и то, направлялся он в Осаку, поэтому мы больше не пересекались. Видимо, это был твой родственник. — Но... Я же... Не ниндзя, как такое возможно? И что вообще значат эти техники? — Миками искренне не понимал что происходит, ведь об этом ему ничего толком и не рассказать. А тут, оказывается, он какой-то ниндзя-сын... — Это вполне возможно, Судьба же не просто так свела тебя с нами. Но эта способность... Действительно огромная редкость, я даже толком не вспомню, как называется. Учитель задумчиво вгляделся в яркий белоснежный цветок на руках Тэру. Лёгким движением руки мужчина сорвал подобный, коих на поляне было не мало, вдыхая приятный запах ночи. — Ты особенный, Миками, — слова прозвучали эхом в голове будущего преступника-прокурора. — Ты можешь видеть души умерших. Одинадцатиклассник, казалось, не понимал о чём речь. В смысле, души умерших? Он ведь никогда такого не проявлял. На похоронах любимой бабушки была лишь громкая праздничная музыка и рассказы родителей о "Лучшем мире дня каждого". На могиле друга детства, что попал в фатальную аварию, гоняя на излюбленном мотоцикле с какой-то громкой рок-песней. Как бесчувственно, изрядно холодно смотрел на цветы у надгробья матери, смерть которой унесла и худших его одноклассников. Ни разу в своей жизни он не видел тех, с тем так горько прощался, желая им лучшего пути. И сейчас какой-то учитель говорит, что его лучшего друга, Мотти, чёрт бы его побрал, Абрамса, что любил яркий стиль и американский акцент, можно было увидеть, просто получше вглядевшись. И что маму, за которой он так скучал, которую так сильно любил, была возможность увидеть тогда. Да кем он себя возомнил? У Миками в сердце что-то кольнуло, а кулаки инстинктивно сжались. В следущий момент он уже прижимал шокированного сэнсея к прохладной летней земле, усыпанной сотнями ярких белых звёзд. Тэру тяжело дышал, будто в этом вообще был смысл. Будто в злости вообще когда-то был смысл. Учитель лишь аккуратно провёл рукой по своему лицу, поправляя чуть съехавшую маску. Наверное, это было достаточно глупой ошибкой, ведь в следующий момент Тэру соврал с лица его временного сенсэя этот чёртов чёрный клачок ткани. Левый глаз засверкал неописуемо ярко, переливаясь ночными бликами. — У вас... У вас... Тоже техника? — парень вгляделся сильнее, стараясь переварить услышанное ранее. Значит, учитель тоже не так прост? — Да, — спокойно ответил Какаси, изучающе взглянув на нависающего над ним ученика. Хатакэ понадобилось лишь несколько секунд, чтобы полностью изменить их позы. Теперь руки Миками были заведены на спину, а сам Какаси спокойно стоял на поляне, под покровом нежного света Луны. — На то вы и учитель, верно? Чтобы побеждать в любой схватке ради учеников? — хрипло выдохнул Тэру, стараясь вырваться из захвата. — А ты что думал? Я не просто учитель, — мужчина отпустил руки парня, поднимая с земли единственное, что Какаси всегда носил с собой. Маска ниндзя не просто аксессуар, еще и возможность скрыть от противника своё преимущество, не попадая под яркий взор. Но для Хатакэ, как таковая, она несла куда более сильный смысл — возможность защитить собственную личность и скрыться от внешнего мира. Надев её, учитель повернулся обратно к ученику, что изрядно успел заинтересовать его в последнее время. Кроме старательности и достаточно хорошего телосложения, Миками был и тем, с кем можно было спокойно пообщаться на достаточно "взрослые" темы, будто они просто нормальные люди. Обычные знакомые или друзья. У Тэру совсем скоро восемнадцатилетие и, что символично, именно в день отъезда отсюда. Хотя сам парень не удосужился сказать об этом никому из команды, даже собственному сэнсею. Тот ведь в итоге узнал, читая досье на ученика по обмену, составленное самим одинадцатиклассником как анкета. Хотя, признатся честно, Хатакэ бы не сделал этого, не привлеки его глаза. Эти тёмные, полные загадочности, глаза обычного семнадцатилетнего-почти-взрослого-ребёнка. Сэнсей бы в жизни не понял, что в них таится один из видов техник. Но он определённо знал и раньше эти глубокие глаза, убедившись в этом при встрече с самим Миками. Это была такая же летне-весенняя пора, двенадцать лет назад, на этой самой поляне. Хатакэ показалось, что это действительно Судьба привела сюда ничего не соображающего Тэру, просто так, чтобы задеть ножи в ранах Какаси, проталкивая их глужбе в плоть. Мужчина, что старше его вдвое, смотрел, как сам Хатакэ сейчас смотрит на своего ученика. С гордостью, но скрываемой болью. То была совершенно иного рода боль. Мужчина должен был отказаться от лучшего ученика, которого растил пять лет, чтобы уехать к собственному маленькому сыну, которому в скором времени исполнится восемь лет. Какаси помнит с каким скрипом сердце отпускало столь важного человека. И да, он был больше, нежели просто учителем. Мужчина это знал, всё равно оставляя Какаси в одиночестве, отпуская в руки другого учителя. И как же больно было просмотреть на тонущий лайнер, не в силах что-либо сделать. Тогда будущий учитель винил себя за слабость, но сейчас такого не будет. Просто потому что Миками это не его отец, пусть они и похожи. Хатакэ резко двинулся вперёд в молниеносном выпаде. Тэру ожидал многого: почувствовать вкус собственной крови, упасть на землю или хотя бы вновь лишиться возможно двигать руками. Но вместо этого, Какаси-сэнсей просто обнял: до удивления нежно и трепетно. Будто стараясь удержать нечто, чего уже в этом мире давно нет. Миками опешил, рефлекторно сжимая чужое тело в ответ. Сердце билось с бешеной скоростью, а голова уже плохо соображала. — Тэру, — голос прозвучал совсем тихо, трепетно. Тёплое дыхание жгло ушную раковину. Учитель в маске, всегда скрывающий себя и своё прошлое, решился на самый, казалось бы, важный шаг в данный момент. — Ты хотел бы остаться с нами? Вопрос выбил из колеи, глаза Миками вмиг засверкали удивлением, будто это был совсем не тот обычный вопрос, который задают любому ученику на подобной практике ближе к концу. И сейчас, обнимая собственного сэнсея, парень не знал правильного ответа. Точнее, было ли его решение воистину верным. — Простите, учитель, я бы хотел вернуться обратно в родной город, — с трудом выдохнул парень, разжимая непослушные руки. На поляне повисла тишина и Какаси, который до этого спорил с самим собой, стоило ли задавать вопрос, окончательно убедился с выбором. Вот только поздновато, ведь на вопрос уже даже было отвечено. Но такие, как он, не плачут ведь, верно? Их путь выбирают до шока сильные волей и истинно холодные сердцем. Хатакэ знал об этом с самого начала и сейчас, как никогда, хотел бы заставить себя быть настоящим айсбергом. Ведь мужчина действительно такой. Чёрт побери, такой! Этот мальчик всего-то всколыхнул давнишнюю историю, которую никто никогда не должен был вспоминать. Миками не виноват, правда. — Я понимаю, — Какаси с трудом проглотил ставший в горле ком. — Давай вернёмся, а то холодает. Я же твой учитель, не могу позволить тебе замёрзнуть. — И т-то верно, — Тэру отвёл взгляд, стараясь не думать о происходящем пару минут назад. — Видишь, ты уже говорить от холода нормально не можешь. Ну, хотя бы, если замёрзнешь, будешь на шаг ближе к ниндзя из легенд, — выдал первую попавшуюся шутку Хатакэ, на что Миками ответил добродушной улыбкой. Через несколько часов настал рассвет пятого дня прибывания Миками Тэру в Конохе на летней практике.