Пизда тебе, бородатый!

Вид из офисного окна был сказочный: переливающиеся разноцветными огоньками гирлянд окна соседнего здания, деревья, укрытые инеем, мерцающие от света фонарей… Влад тяжело вздохнул и скривился — новый год он терпеть не мог. Всем сердцем ненавидел и предновогоднюю суматоху, неизменно возникающую в офисе каждый год, когда даже самые адекватные и серьезные люди начинали вдруг, ностальгически вздыхая, вспоминать старые стеклянные елочные игрушки. Когда-то, в очень далеком детстве, когда жива была ещё бабушка, Влад и сам любил новый год, но потом бабушка умерла и праздник кончился вместе с ней. Много чего хорошего закончилось с ее смертью — Влад обычно старался об этом не вспоминать, но зимой не помнить получалось плохо. Он ещё раз вздохнул, услышав скрип отворяемой двери. В офис Влад всегда приходил пораньше, самым первым, чтобы у него было время спокойно, в тишине, выпить кружку чая и настроиться на рабочий день. — Ой, Владичка, а ты там шо, чай пьешь? — в кабинет шумно ввалилась бухгалтер Вера Павловна. — Ты погоди, я тебе туда лимончику! — Да отъебитесь вы со своим лимончиком, баб Вер, я его и не люблю даже, лимончик ваш! — огрызнулся Влад, прекрасно зная, что эту женщину даже самый отборный мат не мог ни удивить, ни оскорбить, ни обидеть. Более того, она и сама, несмотря на благопристойный вид, могла хуями обложить так, что мало не покажется. — Чего это — отъебитесь? — сходу завелась Вера Павловна. — Всем, главное, нравится, а ему не нравится! Там же самые витамины! А ты вон какой бледненький! И опять в штанах своих узеньких приперся, вот пережмешь себе яйчонки, вот потом поглядим, как… Влад взвыл в голос. Вера Павловна или, как ее называли в офисе, баб Вера, отчего-то воспылала к Владу искренней и пылкой любовью с самого его первого дня работы. Она относилась к нему, будто к давно потерянному и вновь приобретенному любимому внуку, а он не знал, куда от этого обожания деваться. Половина офиса над ним втихую хихикала, половина — завидовала, ибо пироги баба Вера пекла вкуснейшие, а потчевала она ими преимущественно любимого «внучка». Сколько точно баба Вера работает в офисе, не знал никто. Поговаривали, что работу в организации она начинала будучи молодой и красивой, а так как на данный момент она не могла похвастаться ни тем, ни другим, вывод напрашивался сам собой. Несмотря на то, что баб Вера уже не тянула темп работы и категорически отказывалась работать с компьютером, больше доверяя старым деревянным счетам, на которых то ли правда каким-то образом умудрялась считать, то ли держала при себе просто для антуража, ее никто не увольнял. То ли потому что она была живым символом организации, то ли потому что когда разговор заходил о высоком уровне текучки персонала, можно было тыкнуть в Веру Павловну и возмущенно возопить «какая текучка, человек не первый десяток лет трудится!». Влад подозревал, что уволить баб Веру просто-напросто боятся — рассказывала она как-то про бывшего мужа-военного и что с тех пор отлично владеет огнестрельным оружием. Даже если и про оружие врала, никто не сомневался — при желании сможет удавить голыми руками. Было в ней что-то такое, дикое. Тем не менее выглядела баб Вера, как для своего возраста, очень достойно. Волосы всегда были аккуратно уложены волосок к волоску, платье идеально выглажено, бусы и другие украшения, которые баб Вера носила в огромных количествах, всегда были подобраны в тон наряду, ногти аккуратно подпилены и накрашены, на губах неизменная жуткого оттенка кирпично-оранжевая помада, брови жирно подведены черным карандашом. Баб Вера была обладательницей говора с характерным гэканьем и длинного носа, который обожала совать везде, особенно туда, куда не следовало бы. Ещё Вера Павловна питала нездоровую страсть к лимонам. Причины такой преданной любви к цитрусу не знал никто, но то, что если не спрятать контейнер с едой, то в нем обязательно окажется нарезанный аккуратными кружочками лимон, знали наверняка. В арсенале также были лимонные карамельки, лимонный мармелад и лимонные духи, которыми баб Вера обильно поливалась и которые навевали ассоциации с освежителем для туалета. Единственное, от чего никогда никто не отказывался — это настойка на лимонах, по фирменному рецепту. Вера Павловна приносила настойку на все праздники и пила как водичку, несмотря на крепость в сорок градусов. — Вот ты бы послушал меня, я разве тебе, дураку, посоветую дурное? — оставлять последнее слово баб Вера предпочитала за собой. После ухода бухгалтера спустя пару минут в кабинет ворвался Сержик, молодой парень-айтишник, один из немногих, кто Влада не раздражал. Увидев кислую владову физиономию, Сержик догадливо поинтересовался: — Что, лимончик? И, дождавшись кивка, сочувственно кивнул в ответ. Вслед за Сержиком стали подтягиваться и все остальные, офис наполнился шумом, Влад в один глоток допил чай и отставил кружку — начинался обычный рабочий день. *** — Влад, ты скажи, пожалуйста, как с отчетом закончишь, ладно? Влад хмуро кивнул, не поднимая взгляда. Он в принципе своих коллег по работе любил не особо, за что их любить-то, когда они через одного ебанутые, но Ваню не любил на качественно другом уровне. Ваня появился в офисе всего полгода назад. Длинный, смуглый, но при этом светловолосый и светлоглазый, он вначале очаровал всех своей экзотической внешностью и рассказами о путешествиях. Пиздел, скорее всего, как дышал, ему и лет-то было всего ничего, когда бы ему успеть весь мир объездить, но даже если он и врал, Влад не мог этого не признать, врал очень складно — комар носу не подточит. Затем оказалось, что помимо внешности и хорошо подвешенного языка у Вани много других достоинств, за что его полюбили и ласково окрестили Ванечкой, причем называли его так все, даже славившаяся дурным и вспыльчивым характером Дарья Васильевна, руководитель отдела. Ванечка был добрый. Просто так, без причины. Никогда не отказывал в помощи, ко всем благожелательно относился, а своим благосклонным отношением к лимону сумел растопить даже суровое сердце Веры Павловны, где теперь занимал почетное третье (после собственно лимонов и Влада) место. Ванечка был умный, Ванечка был одним из самых эффективных менеджеров. Все у него в руках спорилось, все получалось, и даже к самым проблемным клиентам он мог найти подход. К своим успехам Ваня относился ровно, не звездил, корону не надевал, а относился как к само собой разумеющемуся — он-то знал, сколько сил ему пришлось приложить, чтобы достигнуть цели. За это Влад его, конечно, уважал: Ваня не ждал милостей судьбы, а сам все брал в свои руки, учился, ошибался, снова пробовал — не каждый бы так смог. Влад бы вот не смог и отчасти Ванечке завидовал, может, потому-то его и раздражало, что носятся все с этим Ванечкой, как с писаной торбой. Влад и самому себе признаться боялся, что все эти чувства, которые он по отношению к Ванечке испытывал, были продиктованы не уважением и завистью, а совсем другим, поэтому иногда и бывал с последним нарочито груб, несмотря на то, что Ванечка как раз-таки проявлял к нему живой интерес, все время пытался развести на разговор по душам, куда-нибудь пригласить. — У тебя всё сходится, может, помочь? — участливо поинтересовался Ваня. — Не надо, — буркнул Влад. — Ну, как знаешь, Анфисе я помог, у нее не получалось, — ничуть не обиделся Ваня и начал насвистывать какую-то дурацкую мелодию. Даже свистел он, поганец, почти профессионально. Конечно, помог он Анфисе. И ещё половине офиса, наверное, помог — кроме Влада от предложенной помощи никто не отказывался, даже просили. Ванечка иногда во всеуслышание заявлял, что с него хватит, но на следующий же день о своем грозном обещании забывал. — Ты уж подарок-то купил на Тайного Санту, до двадцать шестого, помнишь же? Ко всему прочему у Ванечки ещё и шило в жопе имелось, которое в его организме отвечало, очевидно, за креативность и легкость на подъем. Ещё в самом начале декабря он уже распланировал новогодние мероприятия в офисе и вызвался организовать этого самого Тайного Санту, причем сделал все через головы руководителей, благодаря чему участие стало обязательным для всех. Жестяную банку с бумажками Ванечка припер Владу сам, схохмив про вип-сервис для избранных клиентов. Бумажку пришлось вытаскивать. Владу не повезло даже здесь — попалась Вера Павловна, и его горестное «да еб твою мать!» слышал, кажется, весь этаж. Но никто и слова не сказал — у всех горели годовые отчеты, поэтому матерные вопли никого не удивляли. — Да ты ж забыть-то не дашь. — А я уже купил! Ещё полторы недели назад, почти сразу. А знаешь, откуда пошла вообще эта традиция? — Я знаю! — откликнулась Анфиса. Ещё одна обитательница офиса, место которой, вместе с ее мужем, тоже продажником, с которым она работала вместе, по мнению Влада, было в кунсткамере. Анфиса была вегетарианкой и, как она сама утверждала, общалась с космосом. Влад злоехидно думал, что с космосом Анфиса как раз-таки потому и общается, что питается практически одними овощами. Слава богу, воинствующей вегетарианкой она не была и совершенно нормально относилась к тому, что все вокруг едят мясо, с другой стороны, она как-то раз неделю не разговаривала с Владом только потому, что он раздавил ползающую по монитору муху. Он и не сразу понял-то, почему Анфиса размазывает по щекам слезы и называет его убийцей слабых и невинных. Да он и сейчас не догонял, зачем было поднимать кабинет с ног на голову, чтобы найти коробок и похоронить почившую муху с почестями. Влад за процессом не наблюдал, но не удивился бы, если б Анфиса из спичек надгробие слепила. Муж Анфисы, Игорь, был ей под стать — был уверен, что обладает экстрасенсорными способностями, лечит возложением рук и видит вещие сны. Ни один из снов пока не сбылся — но Игорь в себя верил, как верил и в чудодейственную силу своих рук и под предлогом «вижу аура у тебя затемненная» предлагал всем массаж. Массаж, по слухам, он делал и впрямь неплохой, хотя руки у него были маленькие, у него была дурная привычка прижимать их к туловищу и бурно жестикулировать, отчего он становился похожим на тиранозавра. Несмотря на припизднутость, космические супруги были одними из самых эффективных продажников в отделе и легко могли убедить клиента оформить заказ именно сейчас, потому что если сделать это позже, когда будет Лев во Стрельце, это может принести неудачу. Иногда складывалось впечатление, что Анфиса и Игорь вообще-то нормальные и вся их мишура — это наносное, чтоб жилось не скучно. — А я и знать не хочу, — упрямо буркнул Влад. Тут же встрепенулся Игорь: — Ой, Владик, в тебе скоплено столько негативной энергии, я вижу, что ей нужен выход, скоро же новый год, надо радоваться, надо впустить в свою жизнь позитив, давай я тебе сделаю массаж? — Давай ты нахрен пойдешь? — окончательно обозлился Влад. — Игорь, ну правда, не лезь к человеку, вон он работой занят, отчет делает, — мягко улыбнулся Ванечка Игорю. — Слышали, кстати, сегодня собрание после обеда по поводу нового года? Влад не слышал. И слышать не хотел. Но пришлось. ***