Путь Магии

Августа Лонгботтом, несмотря на поддержку нейтральной фракции, что я создал благодаря Тодду Гринграссу — всё же была проблемой. Если быть более точным, она вела свою игру внутри фракции, если так дело пойдёт дальше, фракция может распасться… Старушка — дестабилизирующий фактор — это факт. Да, у них есть общие интересы, но в отличие от «быстрой» политики Гринграсса, которой он старался расшатать Министерство, чтобы приход меня к власти был мягким, Августа наоборот — старалась стабилизировать обстановку вокруг Фаджа и считала, что наши желания и законы легче всего будет продавливать через Фаджа. У фракции Нейтралов, несмотря на лидера Тодда Гринграсса, не было ярких кандидатов на пост Министра. Сам по себе Тодд в политику влез, условившись со мной, что лидер фракции — это его максимум, и пропихивать его в кресло министра я не буду. Естественно, не буду. О остальных и говорить нечего. Единственный вариант — Августа, но она не устраивает меня, в конце концов я эти самые игры начал чтобы привести себя к власти, а не кого-либо другого. По этой причине я не вмешивался в дело Крауча-младшего, хотя даже вмешайся я, что бы изменилось? Этот наглец смог снять отцовское Империо… Убить? Спрятать? Политика — грязное дело, рано или поздно — все обстоятельства бы вскрылись. Возвращаясь к Августе, я не знал, как заставить её заткнуться. Первое — Лонгботтомы — очень древний род. Второе — я как бы вне фракций. То есть лезть к ней с «поучительными советами» — не вариант. Да и не воспримет она их от меня. Выбор… Физическая ликвидация отодвинута очень далеко. Был бы неплох вариант с перехватом предприятий Лонгботтомов, они владеют сетью ферм с магическими растениями, составляя конкуренцию Гринграссам, но вот беда… «Магикус» Блэк — официально снабжает фракцию Аристократов и, если он начнёт скупать предприятия Лонгботтомов, Августа начнёт просить помощь у фракции, естественно — мы можем ей помочь, выдвинув необходимые нам условия, вот только — проблема состоит в том, что она может пойти напролом в буквальном смысле. Гриффиндор головного мозга — неизлечимая болезнь, она в какой-то степени проявляется у всего факультета золотого льва… Эх, а ведь есть мир, где знак золотого льва символизирует богатство, хитрость, расчётливость и почему меня не закинуло конкретно туда, в род этих самых львов? Почему я должен ломать голову, как приструнить зарвавшегося союзника, а не просто нанять кого-нибудь и сказать этому наймиту, чтобы, посмотрев в лицо жертвы, тот сообщил: «Ланнистеры всегда платят долги». Но что есть то есть… Я аристократ магической Британии, а не Вестероса, я член совершенно иного рода и располагаю совершенно иными ресурсами, хоть и стремления у нас со Старым Львом похожи. Вернувшись к мыслям, как приструнить Лонгботтом… Хотя, нет, пока никак. Всё что мне остаётся — это ждать удобного момента. Скинув мантию и оставшись в рубашке и штанах, я открыл окно и присел на подоконник, свесив ногу. Люпус услужливо подал рюмку огневиски… Огромная Луна озаряла Ла-Манш. Далёкие звезды отражались от водной глади… Виски привычно жгло горло, оправдывая своё название. Пока, да… Пока я ничего не могу сделать Августе Лонгботтом. Возможно, стоит подумать ещё и подкинуть идеи Тодду? На следующее утро я оделся в обычную одежду. Мой выходной предполагал времяпрепровождение с женой. Что мы только не делали, и не скучали, к слову. И в магловские рестораны ходили, кинотеатры, на пляж, книги читали, устраивали волшебные потасовки. Иногда Талли — экспериментировала со своей любимой трансфигурацией. В этот раз привычный распорядок дня был нарушен совой Августы Лонгботтом… Старуха предлагала встретиться и обсудить кое-что… Вспышка зелёного пламени, через три часа после отосланного мной ответа, явила сухонькую, величавую старуху, одетую в изумрудную мантию и со своей неизменной шляпой с чучелом грифа. Морщины изъели лицо некогда одной из самых красивых женщин Европы. — Леди Лонгботтом, — поприветствовал её я в холле, пока Люпус убирал пепел из камина. Её же поприветствовала Таллисия. — Лорд Рэйдж, — кивнула старуха. — Весьма рад вашему визиту, миссис Лонгботтом, — начал я, — пройдёмте в гостиную, Люпус уже накрыл на стол, присоединитесь к нашему обеду. Лонгботтом выразила согласие, и мы прошли к столу… Обед происходил под аккомпанемент аристократичной беседы, начавшийся с классики «о погоде» и продолжившийся обсуждением успехов предприятий. Ни для кого не секрет, что я держу множество магловских компаний, приносящих мне доход. Разумеется, я держу разрешённый максимум акций, всё остальное — мои подставные люди, что имеют с этого неплохой процент, кстати! Ну, а далее, она изъявила желание поговорить со мной тет-а-тет. В кабинете… — От жены у меня нет секретов, — сказал я холодным тоном, — если хотите что-то сказать, говорите здесь и сейчас. Непроизвольно и воля начала исторгаться в мир… — Хорошо, мистер Рэйдж, — кивнула Августа, поджав губы, — дело в том, что мне известен настоящий лидер «нашей фракции». Воздух в комнате похолодел, Августа поморщилась и поёрзала в кресле, я начал, не скрываясь давить на неё волей, а Таллисия, как бы невзначай, положила руку на бедро мантии, именно там, пусть некоторым кажется, что это и неудобно — она носила свою волшебную палочку, восьмидюймовую палочку из ивы с сердцевиной из волоса единорога. — Я вижу, вы осознаёте… — А вы нет, — перебил её я, — вы хоть понимаете, что делаете? Если знаете меня, как лидера, наверняка и знаете, что я делаю со своими противниками, если они не принимают моих условий? — продолжил давить я, Люпус предусмотрительно убрал посуду, она начала трескаться. — Вы хотите умереть? Если понимаете, кто играет в Визенгамоте и, в частности, мои цели — прекратите мешать… — Послушайте, — прервала меня Лонгботтом, ну и наглая же старушенция, — я не хочу вам угрожать, более того, я понимаю, что против вас у меня нет и шанса. С вами сейчас может справиться либо Фламель, либо Дамблдор, либо Шереметьев, — печально вздохнула Августа, — один — затворник, второй не любит марать руки, а с сыном третьего — вы дружите. — Тогда я вас не понимаю, — взглядом попросил Талли не беспокоиться, — что не так? Вы ведь понимаете, к чему идёт фракция, более того, вы вступили в неё, вы должны понимать цену провала моих амбиций, для всех… Всех, кто провалится. — Дело в том, мистер Рэйдж, — нервно хихикнула Лонгботтом, — что я не хочу быть тем, кого вы используете? — То есть? — приподнял я бровь. — Первая Магическая Война, посмотрите на моего сына, — начала она, — на его жену и на мальчика, Невилла. Вы ведь были тем, кто задержал их всех, этих мразей тогда. Моя семья проиграла, нам почти нечего терять, и я хотела бы, чтобы в вашей интриге нашлось место для Невилла, в качестве победителя. Это всё, что я хочу. — Для Невилла? — удивлённо спросила Таллисия. — Верно, — кивнула старуха, — вы ведь как-нибудь меня устраните, так или иначе, а вот для моего внука… Я хочу, чтобы вы дали ему гарантию и положение, помогите роду Лонгботтом, и я согласна выполнять свою роль во фракции Нейтралов, пока вы не решите убрать меня. Я прикрыл глаза, начав анализировать полученную информацию. Люпус раздал всем чай… В камине мерно трещали поленья. За окном начался дождь, печально барабаня по стеклу. — Что вы хотите? — выдохнул я. — Женить Невилла на одной из так называемых «принцесс фракций», — сказала Августа, — Дафна Гринграсс, Астория Гринграсс или, — она с опаской посмотрела на меня, — Афина Рэйдж. — Вот оно что? — усмехнулся я. — Вы просчитали выгодополучателей от игры трёх фракций и… — И пришла к выводу, что даже если вы проиграете, то всё равно останетесь на плаву, — завершила старуха. — Знаете, я ведь сам выбрал свою жену, да, формально у нас договорной брак, — начал я, — но, в итоге, это я решил жениться на Таллисии! И я хотел бы, чтобы мои дети поступили так же, единственное условие — чистокровный или полукровный и, желательно, ровесник. Так что, Афина отпадает, — сказал я, — если она сама не изъявит желание, в чём я сомневаюсь, ваш внук — самая настоящая мямля, вы забросили его воспитание. Я сомневаюсь, что лет через пять у него кто-то будет из девушек, в добровольном понятии. Даже у Рона Уизли, безманерного, бесталанного барана, как я понял, больше шансов в будущем заполучить руку моей дочери, естественно, если он постарается. По мере моей речи глаза что Талли, что Августы, округлялись в удивлении. — Чего вы хотели? — спросил я, посмотрев на двух женщин. — Для своего рода я вывел одну занимательную формулу — мы наверху пока мы приказываем, а не нам. И я не собираюсь, пусть это и не приказ, выдавать свою дочь за Невилла, если, конечно, он не станет тем, кто привлечёт мою дочку. Договорные браки… Для меня это мерзко, а для аристократии — норма. Это то, что я изменить не смогу. Нет, я могу направить своих детей в правильном направлении, но всё же… — Однако, я обещаю с Тоддом поговорить на счёт Дафны и Астории, если сольются два таких рода, как Гринграссы и Лонгботтомы, — потёр я руки, — мне вот интересно, насколько будет силён ребёнок той же Дафны и Невилла. На этом разговор окончился. Честно говоря, Таллисия не совсем понимала мой закидон о «счастье детей», дескать вот он я, всё ради семьи. Но когда речь заходит о браках — встал и сказал «НЕТ!». В итоге — договориться с Тоддом мы не смогли, точнее — он провёл такой же финт ушами, о счастье Дафны, что хочет, чтобы Дафна сама… На самом деле, он меня так завуалированно послал, сказав, что Дафна занята для кого-то, но не сказал для кого. Хитрюга… Тем временем, как решить проблему с Лонгботтом, я не знал… Ровно до того самого конца года… Учебного. *** Афина Таллисия Рэйдж сейчас кралась, следя под дезиллюминационными чарами за троицей Поттера, или же, как начали говорить, Золотое Трио. Учёба в Хогвартсе захватила её с головой, единственное, что её огорчало — некомпетентность Квирелла, из-за его заиканий — вся романтика ЗОТИ портилась. С сокурсницами Рэйдж сошлась на уровне «вы». Лаванда и Парвати — типичные сплетницы, Фэй Дэнбар — тихоня, что пришла просто проучиться. Ну, а Гермиона — невыносимая заучка, которую не выносит добрая половина Хогвартса, женская, ведь она, о ужас, строит глазки Поттеру! В одиннадцать лет… Как там говорил отец, рассказывая о магловских программах по телевизору? Сейчас не хватает такого звука: «Ба Дум ТС-С-С-С!», звука барабанов, что пора смеяться… Отдельно доставал Малфой, точнее — тот доставал Уизли, Уизли втягивал Поттера, а страдал весь факультет. Гарри — приятный человек, но вот Уизли рядом с ним… Поттер неплохо учился, хотя недотягивал до «мисс Второе Место», как называл её Малфой, радуясь, что «мисс Первое Место», по совместительству Афина, чистокровная ведьма, что указывает место грязнокровке. Афина морщилась на такое сравнение, но ничего поделать не могла. Ей претило сдерживаться. Её брат — лучший ученик Хаффлпаффа, она не имеет права его позорить. Но что больше всего злило это то, что что-то или кто-то пытается сознательно ограничить её общение с Гарри. Она выбрала Гарри, как своего друга, он её привлекал, как и Невилл, но в итоге — кто-то постоянно подстраивал ситуации так, чтобы Поттер не мог с ней общаться. Причём настолько искусно, что лишь Виктор, которого отец «посвящал» в политику — указал ей на сей факт. Что же происходит? Кто смеет играть с Рэйджами? Параллельно с этим, Афина смогла раскрыть страшную тайну. Философский камень, тинктура, пятый элемент, ляпис философорум. То, за чем охотятся тысячи магов по всему миру! Он находится в школе, здесь. И его защищают от… Волдеморта? Что за бред? Кто придумал в школе с детьми прятать камень? Волдеморт оканчивал эту школу, наверняка знает тайный ход… И вот, Золотое Трио решило, что им море по колено, и они могут разобраться со взрослым волшебником. Хотя, может и могут. Монстр вроде её отца им не по зубам, но вот какой-нибудь идиот, вроде Квирелла — проиграет всухую. Завистливый, никчёмный идиот, да ещё и педофил, Квирелл вполне серьёзно засматривался на девушек на четвёртом и пятом курсе. А уж сколько у него ненависти… В этом году было много странных событий. Хаффлпафф, пользуясь способностями её брата и гениальностью Диггори на полную, несмотря на старания Поттера — победил в кубке школы по квиддичу. За что Уизли, все поголовно, её ненавидели. Естественно, виновата она, ведь это она родила Виктора, она его воспитала, научила играть в квиддич! Афина аккуратно следовала за троицей. Миновав цербера, дьявольские силки, и, буквально проскочив в дверь с ключами, она столкнулась с первым препятствием. Фигуры… Виктор, при желании, может неплохо сыграть, сама же шахматы она не очень любит. Но тут показал себя Рон Уизли, несмотря на общую тупость и лень, мальчик смог сделать так, чтобы Гарри и Зубастая Зубрила прошли вперёд. С решением загадки на логику возникли бы проблемы, если бы Афина не подготовилась заранее. — Ступефай! — оглушив Гермиону, она отлеветировала ту к Рону, а затем нашла капельку зелья, что пропускает вперёд. Это могла быть и слюна Гарри или Волдеморта. — Выбора особого нет, — вздохнула девочка, — не знаю почему, но мне интересно туда лезть. Да и философский камень… Она смогла размножить каплю и выпила… Сработало! Девочка очутилась в мрачном зале, где происходило нечто ужасное. У Квирелла два лица! И одно из них… Принадлежит Волдеморту. С этим монстром, буквально ненавидящим всё живое! Афина застыла в ужасе… Квирелл почти победил Гарри, но в итоге тот начал его натурально плавить! Стыдно признаться самой Афине, она была смелой, как она считала. Очень смелой… Но она натурально обмочилась. В ужасе она смотрела на происходящие события, не в силах пошевелиться. Чёрт! И с этим монстром сражался её отец! И как это… Она взмахнула палочкой, когда Гарри отрубился и начала приводить себя в порядок… Ощутив эмоции этого… Существа… Она поняла, насколько она ничтожна в сравнении со своим отцом, который сражался с НИМ почти на равных. Гарри… Афина сорвалась на бег, подбегая к мальчику, что лежал без сознания. Пульс, вроде бы есть… Что ещё? — Энервейт! — попыталась она привести его в чувство. Красная вспышка немного подбросила тело мальчика, от напряжения она вбухала немного больше магии. — Чёрт! Я же должна лечить, а не калечить… Чёрт! Мама, если увидит эти воспоминания в думосбросе, выпорет меня за несдержанность, — посмотрела она на лужу, — да и слова я говорю… Плохие, — Афина нервно захихикала от ситуации. Её привлёк странный глухой звук… Ручка девочки скользнула в карман Гарри Поттера… — ЭТО ЖЕ! — воскликнула она. — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! В комнату влетел феникс. Чёрт… Машинально девочка спрятала камень, философский камень, в мантию и спряталась за колонной. Во вспышке света появился Дамблдор… Сам директор Дамблдор сразу же начал проводить диагностику места сражения, начав с извлечения воспоминаний Гарри. Афина молилась всем, кому знала, да даже магии, чтобы Дамблдор не догадался ударить по комнате «Гоменум Ревелио». Или ей конец. Как объяснить у неё наличие камня она не знала… Но всё обошлось… Каким-то чудом, Дамблдор, видимо, решил в первую очередь спасти Гарри и исчез во вспышке света, вместе с фениксом. Афина кинулась к выходу. Вылетев в комнату шахмат, она напоролась на преподавателей. — Гоменум Ревелио! — произнесла Минерва МакГонагалл. Заколка, не зацепив волосы, сгорела. «Так вот какие у неё свойства», — пронеслось в голове, — «а я всё думала, что у мистера Блэка просто какие-то виды на меня, а он выдал мне мощнейший, пусть и одноразовый скрывающий артефакт…» — Невидимки нет? Но мне показалось, что я почувствовала эманации магии, — удивлённо пробормотала МакГонагалл… Влетев в комнату, Афина залетела под одеяло. Тело дрожало, сердце неистово билось, а внутри всё пылало от возбуждения. Она только что… Ха-ха-ха-ха-ха… Обманула несколько вз… взрослых магов. — Ха-ха-ха… ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — нервно она захихикала, разбудив соседок. — Всё… нормально… — ответила она на вопрос Лаванды. — Всё… Нормально… *** Планы, планы… Величайший Светлый Волшебник двадцатого века Альбус Дамблдор сидел и нервно, в промышленных масштабах, уничтожал лимонные дольки. Геллерт, его любимый, пошёл по неправильной дорожке… Дамблдор всегда хотел претворить в жизнь мечту, мечту с введением в обществе магов — новых технологий маглов. Прошло столько лет от поражения Геллерта. Дамблдор считал и считает, что маглов не надо уничтожить, надо перенять всё полезное у них. Поэтому он даже заинтересовал Артура Уизли и ещё множество магов в магловской технике. Но без помех не обойтись. Даже его репутация не даёт ему перебороть древних аристократов. Ему нужны помощники, таковым он видел Реддла: пытливый ум, симпатичная внешность. Но амбиции его испортили… И тогда Альбус понял — вот он, шанс — сколотить свою организацию, используя Тома, как пугало. Но всё шло не так. Да, его «Орден Феникса» перенёсся и на Визенгамот, но вместе с этим даже проигравшая фракция смогла восстановиться. Более того — была сформирована новая фракция, под началом Тодда… Нет, Альбус прекрасно видел, кто там за главного. Александр Рэйдж… Непредсказуемый, жестокий и сильный волшебник. В тоже время — хитрый, настоящий Слизеринец, с большой буквы. Александр… На его же счастье, счастье Альбуса, он старается вытолкнуть сразу обе фракции, а не его одного. Его дети тоже представляют опасность. Виктор кажется невзрачным. Но в мальчике есть задатки лидера, как и у его отца, ещё есть это проклятое предвидение. А девочка… Своим появлением она чуть не порушила планы Альбуса на наследника. Альбус стар, нет, маги живут и больше, но вот только — бурная жизнь в молодости на нём сказалась не очень хорошо. Ему нужен преемник. А за кем пойдут люди? За героем, коим и является Гарри Поттер. Но дети Рэйджа могут всё испортить, в частности, Афина. Каких трудов стоило Альбусу ограничить их общение, плюс Рон, плюс Хагрид — столько усилий приложили, чтобы отношение Гарри к роду Рэйдж и их лидеру упало, пусть немного, но ниже нуля. И сейчас… Кто-то украл философский камень. Гарри не мог, Гермиона и Рон — не дошли до комнаты, кто-то оглушил Гермиону, пробрался в комнату с Гарри и Томом и украл камень! Дамблдор с тяжёлым сердцем смотрел на Большой Зал. Кто-то из учеников, у преподавателей столько клятв, что укравший уже должен был стать пеплом. Но, увы и ах, он не может ни задержать их, ни допросить… Придётся отпустить… Вор, когда-нибудь, себя проявит. И Альбус его, нет, не убьёт, это Рэйдж пусть глотки режет. Но сладко вору точно не будет… *** — Итак, — начал я, когда два моих ребёнка прошли в кабинет, — вы великолепно отучились, я вами доволен. — Спасибо, папа! — в хор сказали дети. — Что же, есть у кого какие замечания, предложения, — я уселся в кресло, — что говорят ваши друзья? Нашла уже за кого выйдешь, Афина? А ты, Виктор, когда собираешься делать предложение Чжоу? — ПА-А-АП! — вскричали оба шалопая. — Алекс, им не рано? — спросила Талли, сидящая рядом со мной. — Хм-м-м, возможно, но я стал встречаться с тобой на четвёртом курсе, так что, Вику будет скоро пора, — ухмыльнулся я. — Ну, а с тобой, юная леди, — обратился я к дочери, — ты тоже не затягивай! Надо будет определиться с приданным… — Философский камень подойдёт? — неожиданно спросила дочь. — Камень? У нас его нет, но ты ценишь себя слишком высоко, доча, — улыбнулась Талли. В тесном кругу семьи она может общаться и без аристократических замашек. Хотя, когда злится — переводит всех на этот манер. — Вообще-то, — девочка полезла под мантию и выложила… КАК? Я поперхнулся чаем… — МГХМ! ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ?! — вскрикнули мы с Талли. — Ага! — улыбнулась Афина. — Афина, — собрался я, рассматривая алый, переливающийся на свету, камень, — расскажи нам ВСЁ! *** Стук совы в окно спальни разбудил Августу Лонгботтом. Сова выглядела обычно, никаких изысков. Она её узнала. Эта сова — собственность Рэйджа… «Миссис Лонгботтом, у меня есть предложение, как уладить разногласия между нами» — гласила записка, без подробностей. Августа ухмыльнулась. Что придумал новый игрок Магической Британии, что умудряется, оставаясь фактически инкогнито, утирать нос что Абраксасу, что Альбусу? Ей до безумия интересно узнать, что собрался предложить ей Александр Рэйдж… Спустя пару недель… Данное событие произошло пятого июля, тысяча девятьсот девяносто второго года. Доведённые до безумия Фрэнк и Алиса Лонгботтомы — пришли в рассудок, что стало буквально мировым потрясением. Ни слёзы феникса, ни мастера легилименции, ни зельевары-мастера не могли вывести Лонгботтомов из состояния магического кретинизма. А тут, они сами пришли в себя. Первое, что сделала выпавшая на одиннадцать лет из мира пара — обняла и затискала фактически до смерти своего плачущего сына, не стесняясь репортёров и других людей… — Не забывайте нашу договорённость, Августа, — прошептал я ей на ухо. — Не забуду, — кивнула серьёзно старуха, — вы сделали то, о чём я мечтала долгие годы. — И да, добро пожаловать в Дозор, и мистеру Лонгботтому, передайте, что я ожидаю его на чай. Нам есть о чём побеседовать, — развернувшись, я скрылся в толпе.