Путь Магии

Маразм Фаджа, стоило только дать ему повод, себя проявил. В полной мере… Тут же, после Турнира, посыпались первые законы, что «упрочили власть Министра», но при этом — позорили самого Фаджа. А Люциус Малфой был безмерно рад. Ведь Лорд ему поручил дестабилизировать Министерство. Галеонами и «добрыми словами», Люциус смог начать шевеление во все стороны в Министерстве. Даже на меня замахнулись… Точнее, пытались. Но за столько лет мои позиции в Министерстве настолько окрепли, что проще уволить Фаджа и всех его заместителей, а также Малфоя с поста «финансового советника», чем хоть как-то пошатнуть мою власть внутри этого бюрократического органа. Отчаявшись, что Люциус, что Фадж — занялись Дамблдором. Под шумок я прозондировал возможность увода Поттера из-под власти Дамблдора. Вообще, первой причиной моего такого «проступка» была тренировка Поттера. Как парень, по происхождению и потенциалу, Поттер достоин моей дочери. Иного искать нет смысла. Да и она эмоционально «приросла» к нему… Хотя, с точки зрения Поттера, меня терзали сомнения. Он ведь то с Чжоу, то с Джинни. Но Афина своего вряд ли упустит, не такой она была воспитана. В общем — я отчаянно желал провести «Курс Молодого Бойца», сделать то, что не сделала Роулинг с Поттером за все семь книг — сделать из него мужчину. Вопреки расхожему мнению, не секс делает из мальчика мужчину. Благо, что секс можно и онанизмом заменять, до поры до времени. Мужчина — это тот, кто способен драться за свои интересы, своих близких. А сношаются и животные… Сделать из Поттера мужчину этим летом не получится. А ведь я уже приготовил целую программу тренировок и даже учителя ему подобрал. Виктор вполне смог бы наставить Гарри на путь истинный, не сделать из него амбала-сверхкачка, нафиг этих шкафов, но привести в порядок его тело и так далее. Но Дамблдор и Фадж здесь меня натурально послали. Для Фаджа — я и… Эллисон, двое, кто не согласен с «новым курсом Министерства» и сидим прямо под боком у Фаджа на самых крутых постах. А для Дамблдора — Гарри — фигура, и терять её он не был намерен. Ситуацию усугубляли ещё и Делакуры. Точнее… — Мадам Делакур, Месье Делакур, — поприветствовал я чету Делакуров у себя в поместье. Июль тысяча девятьсот девяносто пятого года был тёплым. Моё тело мерно было покрыто загаром… Смысл жить у моря и не пользоваться его дарами? Вдали слышался шум накатывающих на берег волн. — Чем обязан вашему визиту? — спросил я, когда за стол в столовой присоединилась Таллисия. Дети сидели по комнатам, нечего им тут бегать, пока взрослые беседуют. — Мистер Рэйдж, — начал разговор низенький, полный, черноволосый волшебник с бородкой, Антуан Делакур, — до нас с Аполлин дошли слухи о том, что ваш сын пытается ухаживать за Флёр… — Да что слухи? — спросила Аполлин. — Мы сами видели её поведение на турнире… Откровенно говоря, — муж, походу, заглох. Во всяком случае, Антуан уставился в тарелку со стейком и предоставил жене вести переговоры, — мы в замешательстве. Дело в том, что Флёр хочет себе в жёны довольно богатый волшебник… Понятно… Я примерно представляю, что сейчас на меня вывалят. Её история оказалось банальной. Старый и богатый маг… Вообще, в нашем мире — богатство всегда скапливается именно на старости лет. Есть исключения, но всё же… Так вот. Месье Франсуа Жерен стар, но очень богат. И ему нужен наследник… Всем он нужен, смысл в богатстве, если некому его оставить? Вот он и предложил Делакурам — выдать за него Флёр. Девушке должно быть весело, ему-то сто тридцать, и он предпочитает не использовать магию на омоложение. А тут мой Виктор вылез и начал ухлёстывать за Флёр. И старикан начал переживать за целостность «товара». — Я всё понял, но, — сказал я, — я не понимаю, чего вы от меня хотите? — Моя дочь не в восторге от факта своего замужества с вышеуказанным месье, — сообщила Аполлин, выпив чаю, — так что, — она поставила чашку на блюдце, — я… Хотела бы рассмотреть все варианты. Вы заинтересованы во Флёр, в качестве жены для вашего сына? — Ну… Тут стоило бы спросить его… Не поймите неправильно, — сказал я, заметив, что Аполлин готова была уже начинать очередную фразу, для неё такая фривольность — дикость, — я сказал своему сыну, что ему нужна жена, либо чистокровная, либо полукровная и обязательно молодая ведьма, ваша Флёр подходит… — Но, она же вейла! — вставил Антуан. — Ага, — кивнул я, положив столовые приборы у пустой тарелки и протерев салфеткой губы от жира, Талли так же закончила трапезничать, как и французы, — но у вейл рождаются мальчики, для меня главное — чтобы у них получилось родить внука мужского пола, ведь я бы хотел, чтобы мой род передавался по… Патриархальному пути, таковы реалии, что моё предвидение закрепилось именно у Виктора, — и не только оно, именно ему передался весь спектр моих способностей и талантов, — так что — я хочу, чтобы они «пытались», в случае, если мы придём к соглашению, столько, сколько смогут. — Вы подходите к браку, с довольно неожиданного угла, — заметила Аполлин. — Вы тоже. Во Франции Делакуры владеют аж десятью процентами «Магикуса», а эта компания — самая богатая транснациональная компания магов, вы не нуждаетесь в деньгах, не так сильно, как хотите мне показать, это из-за вейловской крови вы выдаёте свою дочь месье Жерену? — Всё верно, — подтвердила Аполлин, — вейла, даже такая, как Флёр, всего лишь на четверть, вытягивает магическую силу партнёра, месье Жерен сколотил своё состояние, будучи наёмником, он сильный маг, а я желаю дочери лучшего. Тоже мне, суккубы нашлись. Вытягивает магию у партнёра. Учитывая потенциал Виктора, ему от такого не холодно, не жарко… Многие бы задались вопросом: раз вейлы такие суккубы, энергетические, то почему Аполлин вышла замуж за Антуана? Он же на вид — классическая тряпка. И ответ: не судите, да не судимы будете. Он превосходный артефактор, для него не требуется оперировать огромным количеством магии, а магия истощает ментальные силы, то есть человеку становится плохо, чем мощнее заклинание он активирует. Антуан мастер точечных воздействий, как раз то, что нужно для артефактора. — Говоря о месье Жерене, насколько мы сравнимы, я и он, в плане магии? — вейлы обладают сверхчувствительным магическим восприятием. Фактически — ходячий индикатор силы волшебника. — Вы примерно на одну двадцатую слабее месье Дамблдора, — задумчиво проговорила Аполлин, — и примерно в пять раз сильнее месье Жерена… Но к чему этот вопрос? Вы собираетесь выиграть для своего сына руку и сердце моей дочери? — спросила Аполлин. — Нет, — холодно сказал я, — мой сын уже сейчас по голой силе сравним с Франсуа Жереном, дело в опыте. Но, фактически — он и Франсуа — равнозначны. В таком случае, учитывая, что он влюбился в Вашу дочь, я на их отношения согласен, как и сам Виктор — лишь Вам решать давать им ход, или нет… — Думаю, стоит спросить саму Флёр, — заметил Антуан. — Можешь не тратить время, — потёрла виски Аполлин, — её ответ мне известен. Осталось обговорить условия… Она вперилась в меня изучающим взглядом своих голубых глаз. — … с Вами мистер Рэйдж. — О-О-О-О, не волнуйтесь, — улыбнулся я, рядом оживилась и Талли, — мы вашу дочь не обидим. — Этого я, как раз, не боюсь, — улыбнулась Аполлин. *** Помолвка, а после этого курса и свадьба — резонансное событие, как ни крути. Французские газеты и британские газеты пестрели статьями. Всё из-за Алии Море, я ведь изуродовал вейлу, а теперь — Виктор, мой сын, женится на вейле. Это даже смогло отвлечь народ от травли Поттера и Дамблдора. Ну, как отвлечь… Да, статьи, проплаченные Фаджем, всё так же выходили на первых полосах, но в кабаках обсуждали именно новость о помолвке Виктора Рэйджа и Флёр Делакур. За последними, кстати, нужен глаз да глаз. Реалии таковы, что при магической свадьбе, какую проводил я с Талли, какую планировали провести эти двое — девушка должна быть девственна, и желательно — парень тоже должен быть тем «кто не познал постельной любви». А эти двое, после помолвки, едва не сорвались. Но условие, что моё, что Аполлин — были неумолимы. Помолвка — это лишь изъявление желания, самое главное — свадьба, что мы проведём летом девяносто шестого. Флёр на год старше Виктора, она уже работает, в то время, как Виктору надо доучиться. Работает девушка в Гринготсе, в Британском Отделении. Используя какие-никакие связи среди гоблинов — постарался убедиться, что её контакты с Биллом Уизли сведены к минимуму, а ведь он там же работает. Дамблдор сейчас был бы рад сломать мне игру, любыми способами. Пока он сидит и ничего не делает, пока Фадж — пьёт из него кровь. Видимо, хочет провернуть мой трюк с Фаджем и Чемпионатом Мира по Квиддичу. Разве что собрал Орден Феникса. И теперь у меня есть там агенты — Тонкс и Римус Люпин с радостью сливают мне все задумки старика. Всё было превосходно и спокойно, пока не произошёл каноничный случай с дементорами. Амбридж, чтоб ей икалось… Настолько меня эта жаба взбесила, что я пошёл на сотрудничество с Фредом и Джорджем Уизли, пока тайно, проспонсировав их через Тонкс. Так же я им сообщил о том, что за Амбридж — позиция преподавателя ЗОТИ, что уже момент решённый и попросил поспобствовать её прекрасной и долгой жизни в Хогвартсе. Не сказать, что близнецы не догадывались — кто им через Тонкс передаёт деньги, но и против они явно не были. Неделя до суда над Поттером. И меня вызывает Фадж… Зайдя в лифт, я встретился с Артуром Уизли, что ехал на свою работу. — Приветствую, Артур, — ухмыльнулся я, — отчёт по взрывающимся туалетам готов? — Да, мистер Рэйдж, — важно кивнул Артур, вот это новости, может же, когда захочет, в кои-то веки — точно в срок. — Хорошая сегодня погода, не так ли, Артур? — Да, мистер Рэйдж, мне всегда нравилась солнечная погода, — заметил он, — мы с Молли решили даже на пикник сходить, всей семьёй. — Только предупредите стирателей памяти, если хотите на него взять близнецов, боюсь, с их способностями — стирателям придётся работать с маглами весь месяц на износ, — сказал я, выходящему Артуру, который заменился на Долорес Амбридж. — Всенепременно, мистер Рэйдж, — вяло улыбнулся мой подчинённый. — Мистер Рэйдж, — приторно улыбнулась Амбридж, бр-р-р… Отличное рвотное средство, — рада Вас видеть. — Не сказал бы, что это взаимно, мадам Амбридж, — холодно проговорил я, лифт продолжил своё путешествие вниз. — Мадам Амбридж, — позвал я жабу. — Да-да? — снисходительный взгляд… Убью… — Дело в том, что пару дней назад… Из хранилища артефактов ДМП исчез один управляющий артефакт, для управления дементорами… Вы очень редко посещаете мой департамент и, по счастливой случайности, именно в тот день вы пришли «навестить подругу» … — Не обвиняете ли вы меня, первого заместителя министра, в хищении артефакта, мистер Рэйдж? — сладко приторным голоском, спросила Амбридж. — Что вы, что вы, просто вспомнил старый циркуляр, согласно которому — даже министр должен заполнять протокол у начальника ДМП, при заборе артефакта контроля… — Вскоре многое изменится, — заметила Амбридж. — О, я уверен в этом, — усмехнулся я. Мы вышли из лифта и направились к Министру. Светильники освещали необходимый минимум коридора. Волшебники здесь не сновали толпами. Администрации министра — это высший эшелон власти, здесь не так много волшебников трудится. — Между тем, я поздравляю вас с помолвкой вашего сына на тв… на мисс Делакур, — мне послышалось, или она хотела сказать "на твари"? Вообще, сын-то мой завидный жених. Даже старые ведьмы, которые ещё могли выходить замуж предлагали себя, если у них не было дочерей, или родственницы на выданье. Амбридж — не исключение. Однажды она предложила себя, как супругу Виктора, взамен она будет лоббировать мои интересы… Честно говоря — это был первый раз за жизнь, за эту, когда меня вырвало, благо я успел добежать до туалета. Чтобы такая жаба, да была женой моего сына… — Да, молодым людям свойственно жениться и заводить семью, растить детей… Чтобы на старости лет дети продолжали их прижизненное дело… Я уже вижу, как буду сидеть в кресле-качалке на берегу моря, а мои внуки будут играть в квиддич, громя особняк, — усмехнулся я. Нет ничего хуже упущенных возможностей. Даже такая прожжённая мразь и карьеристка, как Амбридж, жалеет о многом, в том числе и о невозможности завести для себя семью. Даже самые бедные магические рода — слали её нафиг, что бы она им ни обещала. — Между тем, — мы всё ближе и ближе подходили к кабинету Министра, — что ваша дочь довольно близка к мистеру Поттеру… — А вам завидно? — честно спросил я. — Мистер Поттер — такой завидный жених, что даже вы завидуете Афине? — ехидно ухмыльнулся я. Поставить Амбридж на место, это искусство я осваивал долгие годы. Вот и теперь… Она заткнулась. Мы вошли в кабинет Фаджа. Тот сидел в окружении своих двух оставшихся замов и Люциуса Малфоя… — Приветствую, Долорес, Александр, — сказал Фадж, улыбнувшись. — Мы здесь собрались, чтобы обсудить суд над мистером Поттером. Мистер Рэйдж… — Для начала хочу заметить, что для суда над школьником — хватит и обычного работника Сектора борьбы с неправомерным использованием магии, не понимаю, почему я здесь? Это совещание должно проводиться на «уровень ниже», а то и на два… — Дело в мистере Поттере, — сказал Йонас Эрзол, второй заместитель министра, неприятный на вид старичок, лучший друг Фаджа. — То есть? — продолжал играть в непонятку я. — Вам предстоит собрать Визенгамот, мистер Рэйдж, суд над мистером Поттером пройдёт в Большом Судебном Зале, — сказал Фадж, поморщившись. — Над мальчишкой? За использование заклинания при магле? В большом судебном зале, — с ехидцей сказал я, — великое преступление, за которое максимальное наказание — уничтожение волшебной палочки с затиранием воспоминаний о волшебном мире, — хотя я не уверен, что человеку, способному сопротивляться Империо, да ещё и носителю крестража можно так легко стереть память, тут потребуется мастер-легилимент, скорее всего — начальник отдела стирателей, а может и повыше. — Что является преступлением — не ваша задача, — холодно заметила Амбридж, под насмешливый взгляд одноухого Люциуса. — Ну, вообще-то, я начальник ДМП, так-то, — сказал я, — а это значит… — А я — министр, и всё будет, как я скажу, — резко встал Фадж. — Слушание по делу Поттера произойдёт так, как я скажу… — Это волюнтаризм, мистер Фадж, — сухо заметил я, я так и не сел за стол за всё это время, ведь я подчинённый. Фадж всем видом показал, что не хочет меня уважать сейчас, ведь в кабинете на меня не нашлось стула. — Волю… Что? — спросил он. — Явление в магловской России, — Малфой скривился, — периода с тысяча девятьсот пятьдесят шестого, по тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый год, — назвал я даты правления Хрущёва, — стремление реализовать желаемые цели без учёта объективных обстоятельств и возможных последствий. — Что является нужным для Министерства, я сам решу! — вспылил Фадж. — Вы свободны! — прорычал он. — Как скажете… — Не забудьте о своих обязанностях… — Как скажете, — снова кивнул я. Вышел из кабинета, несмотря на явную выволочку, я в хорошем настроении. *** Гарри находился последнее время в ужасной прострации. Травля Дамблдора и его самого… Министр магии буквально обезумел, если верить последним выпускам газет. — Всё будет нормально, Гарри, — попыталась при встрече его приободрить Джинни. Да, верно… С ним были его друзья… Жаль, что рядом не было Афины. Как бы он хотел повторить то, что произошло тогда, на Святочном Балу, а после и на втором испытании. Неуверенный и быстрый поцелуй от Афины, девушка сама смущалась и краснела после этих действий. Но Афины здесь, в Йорке, доме, который достался его крестному Сириусу от Альфарда Блэка, нет. Она далеко, в Брайтоне, если не ещё дальше. В конце концов — семейство Афины богато и могло бы себе позволить отдых за границей. Гарри прошёл в довольно уютную столовую, где, стараниями миссис Уизли, которая в последнее время смотрела на Гарри с каким-то, едва уловимым, неодобрением, создавались кулинарные шедевры. — Молли, ещё раз повторяю, — недовольно рыкнул Сириус, — Регулус мой брат, и не предаст. И ты слишком долго стоишь у плиты, давай уже порции. АЙ! Кто влил в порцию амортенцию? — почесал руку Сириус. — Мой артефакт определитель сообщил о её наличии. Вы, — посмотрел он на Фреда и Джорджа, — каждой шутке есть предел. — ЭТО НЕ МЫ! — хором запротестовали братья. Сириус хмыкнул и посмотрел в сторону миссис Уизли. — Без понятия, откуда она здесь, — состроила странную мину Молли Уизли. Наконец, все гости уселись за длинный стол. — И кого мы ждём? — спросил Гарри. И тут же дал себе мысленный щелбан. — Регулуса, — сказал Сириус, — мой младший братишка и, по совместительству, самый богатый маг Европы. Когда я бежал из Азкабана, он отдал мне моё наследство и не сдал в Министерство… — Твой брат — Пожиратель, Сириус, скажи ему, чтобы держался от моих детей подальше, — поджала губы миссис Уизли. — Нужны мне ваши дети, — проговорил спокойный и холодный голос, — оставьте их себе, — в помещение вошла мини-копия Сириуса. Регулус был одет в довольно богатый, изумрудный костюм. Он был красив и статен, чёрные, как смоль волосы, в отличие от Сириуса, были аккуратно пострижены. Чёрные глаза изучали столовую, затем, изучив всё, Регулус прошёл к главе стола и пожал руку Сириусу, — давно не виделись, брат. Ты, я смотрю, решил нанять прислугу, — он окинул взглядом всё семейство Уизли. — И мистер Поттер здесь, вот так встреча, — ухмыльнулся Регулус, шрам Гарри слабо обожгло болью. — Что слышно, Рег? — спросил Сириус, когда они все расселись. Регулус вновь осмотрел столовую, затем, содержимое порции. Обмакнув котлету в кетчуп, он приступил к трапезе, орудуя ножом и вилкой. В комнату вошла Тонкс и Грозный Глаз с Люпином. Поначалу — каждый гость изучал друг друга… Первой взгляд отвела покрасневшая Тонкс, затем Люпин. Грозный Глаз и Регулус смотрели друг на друга минуты две… — Блэк, — прорычал Моуди, — не сказал бы, что рад тебя видеть. — Ну… Вы сами просили поделиться с Вами новостями… Но тут слишком много детей, — заметил он. — МЫ НЕ ДЕТИ! — вспылил Рон. — Дети — нетерпеливые и вспыльчивые глупцы, — холодно обронил Регулус, — хочешь сказать, ты не такой? — Рон! — шикнула на него миссис Уизли. — То, что я могу Вам рассказать — не особо ценная информация, — вздохнул Регулус. — ОН не любит делиться тайнами. Разве что, травля ему выгодна, и он вылезать не будет. — Кто? — недоумённо спросил Гарри. — Сам-Знаешь-Кто, — ответил ему Регулус. — Тёмный Лорд… Что, ещё интересно, Сири? — спросил Регулус у Сириуса. — Не называй меня так! — под ухмылки всех, кроме, пожалуй, Грозного Глаза, вспылил Сириус. — Это делает тебя похожим на неё… — Не любишь Беллу? — ухмыльнулся Регулус. — Ладно, ещё могу рассказать, что мне известно про слушание мистера Поттера. Судить тебя, мальчик, будут при полном составе Визенгамота тройка: Министр, Первый Заместитель Министра и глава ДМП. — Тройка? — спросила ошарашенно миссис Уизли. — Но так судят… — Самых закоренелых преступников, мразей и рецидивистов, — закончил за неё Сириус. — Да, таково решение Министра, забудь всё, что ты про него знал, Поттер, — вяло сказал Моуди, — он теперь наш враг. — Радикально, — засмеялся Регулус. — Сколько бы мне ни было это неприятно признавать, — сказал Сириус задумчивым тоном. — Но тебе следует положиться на Рэйджа, — было заметно, сколь тяжело давались Сириусу эти слова. — Он всегда старается поступать по закону, сколько бы ни был амбициозен. — Вдобавок, пусть в Министерстве и осведомлены о твоём отношении к его дочери и её взаимностью, — продолжил Регулус, — но отстранить его от суда не могут. Повисло тревожное молчание, которое было прервано заливистым смехом Сириуса. — Ай да Сохатик! Отхватил такую красотку! Молодец! — Сейчас важнее слушание, — прервал его Моуди. — Слушай внимательно, парень, пусть Рэйдж и судья, но он так же — один из трёх судей. Судьи не более чем арбитры процесса, их прерогатива — выбор самого наказания, виновным тебя на таком слушании может признать только Визенгамот… — В Визенгамоте сейчас есть три фракции, — сказал Регулус. — Три фракции? — спросила Гермиона. — Не перебивай, девочка, — сказал холодно младший брат Сириуса, Гермиона, под его прямым взглядом, зарделась и уставилась себе в тарелку. — Так вот. Три фракции: фракция старых аристократов, под предводительством Люциуса Малфоя, в ней состою и я, хоть и не разделяю все их взгляды, но я Вам это не говорил. Аристократы будут голосовать, обозначая тебя виновным. Фракция нейтралов, за предводительством Тодда Гринграсса, название такое, на самом деле — это прогрессоры, что хотят «обновить», как они выражаются, магический мир. Реальный лидер этой фракции Александр Рэйдж, и они будут тебя оправдывать, как и остатки фракции директора, которыми сейчас руководит Стёрджис Подмор. Большинство на твоей стороне, но при условии, что ты грамотно выстроишь защиту, — заявил Регулус. — Рэйдж, как ранее заметили — всегда следует букве закона, если докажешь, что дементоры в Литтл-Уингинге были — значит он и его фракция, плюс фракция Дамблдора… Тебя оправдают… Гарри претила политика. Достаточно было о ней поговорить пару минут, а ему уже хотелось просто закрыться от всех. — Вы так легко об этом говорите, — заметила Гермиона, — люди просто потому, что разделяют чьи-то взгляды, на суде могут отправить невиновного человека в тюрьму… Это безумие. — Это политика, — не согласился Регулус. — Вдобавок — максимальное наказание — стирание памяти о магическом мире и уничтожение палочки. Гарри сжал кулаки. Уничтожение палочки, то, что определяло его, как волшебника, то, за что он хватался, как за спасительную соломинку! А стирание памяти… Рон, Гермиона… Афина… Он всех забудет из-за… Из-за того, что защитил себя… Нет, он обязательно победит в слушании, на его стороне правда! *** Слушание было резонансным, как понял Гарри. Стоило ему войти… Гарри ахнул; он не смог удержаться. Огромное подземелье, в которое он вошёл, было страшно знакомым. Он не только видел его раньше, он был в нём раньше: это было то место, которое он посещал внутри Омута Памяти Дамблдора, место, где он видел, как Лестрейнджей приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Стены были сделаны из тёмного камня, тускло освещённого факелами. По обе стороны от него возвышались пустые скамейки, но впереди, на самых высоких скамейках, было много тёмных фигур. Они переговаривались тихими голосами, но, когда за Гарри захлопнулась дверь, наступила зловещая тишина. В зале суда раздался холодный мужской голос. — Вы опоздали. — Извините, — нервно сказал Гарри. — Я-я не знал, что время изменилось. — Это не вина Визенгамота, — сказал голос. — Сегодня утром вам отправляли сову. Займите своё место. Взгляд Гарри упал на кресло в центре комнаты, на подлокотниках которого лежали цепи. Он видел, как эти цепи оживают и связывают того, кто сидит между ними. Он шёл по каменному полу, и эхо громко разносило его шаги. Когда он осторожно сел на край кресла, цепи довольно угрожающе лязгнули, но не связали его. Чувствуя сильную тошноту, он посмотрел на людей, сидевших на скамейке наверху. Их было около пятидесяти, на всех, кого ему было видно, были тёмно-фиолетовые мантии с искусно вышитой серебряной буквой В на левой стороне груди, и все уставились на него, одни — с очень строгими выражениями лиц, другие смотрели с неприкрытым любопытством. В самом центре переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр Магии. Фадж был дородным мужчиной, который часто щеголял в известково-зелёном котелке, хотя сегодня он его надевать не стал; ещё он не стал снисходительно улыбаться, как раньше, когда говорил с Гарри. Слева от Фаджа сидел мистер Рэйдж, что скучающим взглядом мазнул по Гарри. Справа от Фаджа была ведьма, но она откинулась на своей скамейке так далеко, что её лицо было в тени. — Ну хорошо, — сказал Фадж. — Подсудимый присутствует — наконец-то — давайте начнём. Вы готовы? — крикнул он кому-то в своём ряду. — Да, сэр, — сказал энергичный голос, который Гарри знал. На самом краю передней скамейки сидел брат Рона — Перси. Гарри посмотрел на Перси, ожидая, что тот как-то подаст вид, что знает его, но этого не произошло. Глаза Перси за очками в роговой оправе уставились на его пергамент, а рука удерживала перо. — Дисциплинарное слушание двенадцатого августа, — сказал Фадж звучным голосом, и Перси сразу начал записывать, — о нарушении Указа о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетних и Международного Устава Секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим в доме четыре, на Тисовой Улице, Литтл Уингинг, Графство Суррей. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр Магии; Александр Гаррисон Рэйдж, глава Департамента Магического Правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, старшая заместительница министра. Секретарь суда — Перси Игнатиус Уизли… — …Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — сказал тихий голос за спиной у Гарри, который так быстро обернулся, что растянул шею. По комнате невозмутимо шёл Дамблдор в длинной полуночно-синей мантии и с абсолютно спокойным выражением лица. Его длинная седая борода и волосы сияли в свете факелов; он поравнялся с Гарри и посмотрел на Фаджа через полукруглые очки, которые были ровно посередине его очень кривого носа. Члены Визенгамота перешёптывались. Теперь все глазели на Дамблдора. Кто-то выглядел раздражённым, кто-то слегка напуганным; две пожилые ведьмы в заднем ряду, однако, подняли руки и приветственно помахали. При виде Дамблдора в груди Гарри появились сильные эмоции, чувство защищённости, надежды, похожее на то, что давала ему песня феникса. Он хотел встретиться взглядом с Дамблдором, но Дамблдор в его сторону не смотрел; он продолжал смотреть на явно растерянного Фаджа. — А, — сказал Фадж, который выглядел весьма смущённым. — Дамблдор. Да. Значит, вы — э-э — получили наше — э-э — сообщение, что время и — э-э — место слушания были изменены? — Должно быть, я его не получил, — весело сказал Дамблдор. — Однако, к счастью, я ошибся и прибыл в Министерство на три часа раньше, так что ничего страшного. — Да — ну — полагаю, нам нужно ещё одно кресло — я — Уизли, вы не могли бы?.. — Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — радостно сказал Дамблдор; он вынул свою палочку, слегка взмахнул ею, и рядом с Гарри из ниоткуда появилось мягкое ситцевое кресло. Дамблдор сел, сложил вместе кончики своих длинных пальцев и посмотрел на Фаджа поверх них с выражением вежливого интереса на лице. В Визенгамоте всё ещё перешёптывались и неустанно ёрзали; они успокоились, только когда Фадж снова заговорил. — Итак? — посмотрел директор на Фаджа. — Да, — снова сказал Фадж, положив свои записи. — Тогда хорошо. Итак. Обвинения. Да. Он извлёк из лежавшей перед ним кипы кусок пергамента, сделал глубокий вдох и прочитал: — Обвинения, выдвинутые подсудимому, таковы: он сознательно, намеренно и полностью осознавая незаконность своих действий, получив ранее письменное предупреждение от Министерства Магии в похожем случае, применил Чары Патронуса в населённой маглами области, в присутствии магла, второго августа в девять часов двадцать три минуты, что является нарушением параграфа С, Указа о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетних 1875 года, а также статьи тринадцатой Международного Устава Колдовской Секретности. Вы — Гарри Джеймс Поттер из дома четыре, на Тисовой Улице, Литтл Уингинг, Графство Суррей? — Да, — сказал Гарри. — Три года назад вы получили от Министерства официальное предупреждение за незаконное использование магии, не так ли? — Да, но… — И всё же вечером второго августа вы вызвали Патронуса? — сказал Фадж. — Да, — сказал Гарри, — но… — Зная, что вам не разрешено использовать магию вне школы, пока вам нет семнадцати? — Да, но… — Зная, что вы в области, полной маглов? — Да, но… — Полностью осознавая, что вы в этот момент находились в непосредственной близости от магла? — Да, — сердито сказал Гарри, — но я использовал его только потому, что мы… Его громогласно перебил мистер Рэйдж. — Вы вызвали полноценного Патронуса? — Да, — сказал Гарри, — потому что… — Материального Патронуса? — Чего? — сказал Гарри. — Ваш Патронус имел чётко различимую форму? Я имею в виду, он был не просто струйкой дыма? — Да, — сказал Гарри одновременно с нетерпением и лёгким отчаянием, — это олень, это всегда олень. — Вот оно что… Мда, ничего удивительного, — кивнул мистер Рэйдж. — Вы и раньше вызывали Патронуса? — Да, — сказал Гарри, — я вызываю его уже больше года… — А вам пятнадцать лет? — Да, и… — Вы научились этому в школе? — Да, меня научил профессор Люпин, когда я был в третьем классе, из-за… — Неплохо, — сказал мистер Рэйдж, — вы талантливы… Некоторые ведьмы и колдуны вокруг него снова перешёптывались; несколько кивнули, но другие хмурились и качали головами. — Вопрос не в том, насколько впечатляющей была магия, — вспыльчивым голосом сказал Фадж. — На самом деле я бы сказал, что чем больше она впечатляет, тем хуже, учитывая факт, что он сделал это прямо на глазах у магла! Те, кто хмурился, теперь согласно зашептали, но только вид лицемерного маленького кивка Перси побудил Гарри заговорить. — Я сделал это из-за дементоров! — громко сказал он раньше, чем его успели снова перебить. Он ожидал дальнейший шёпот, но наступившая тишина почему-то казалась плотнее, чем раньше. — Дементоров? — через мгновение сказал Александр Рэйдж. — Парень, что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что в том проходе было два дементора и они погнались за мной и моим кузеном! — Ах, — снова сказал Фадж, неприятно усмехаясь и оглядывая Визенгамот, как будто предлагая им оценить шутку. — Да. Да. Я так и думал, что мы услышим что-то подобное. — Дементоры в Литтл Уингинге? — проговорил мистер Рэйдж весьма удивлённым тоном. — Не понимаю… — Неужели, Александр? — сказал Фадж, всё ещё усмехаясь. — Позвольте объяснить. Он это обдумал и решил, что дементоры — очень хорошенькая отговорка, действительно, очень хорошая. Маглы же не видят дементоров, парень? Очень убедительно, очень убедительно… так что, есть только твоё слово и никаких свидетелей…. — Я не вру! — громко сказал Гарри, перекрикивая вновь раздавшийся шёпот в зале суда. — Их было двое, подошли с разных концов прохода, стало темно и холодно, и мой кузен их почувствовал и стал убегать… — Хватит, хватит! — сказал Фадж с очень высокомерным выражением лица. — Мне жаль прерывать, уверен, очень хорошо отрепетированный рассказ… Дамблдор прокашлялся. В Визенгамоте снова затихли. — У нас вообще-то есть свидетель, что в том переулке были дементоры, — сказал он, — я имею в виду — кроме Дадли Дурсля. Казалось, пухлое лицо Фаджа провисло, как будто кто-то выпустил оттуда воздух. Пару мгновений он глядел на Дамблдора, потом, с видом человека, берущего себя в руки, сказал: — Боюсь, Дамблдор, у нас нет времени слушать дальнейшую белиберду. Я хочу разобраться с этим по-быстрому… — Может, я ошибаюсь, — вежливо сказал Дамблдор, — но я уверен, что по Хартии Прав Визенгамота подсудимый имеет право предоставлять по своему делу свидетелей. Разве это не позиция Отдела Магических Правоохранительных Органов, мистер Рэйдж? — продолжил он, обращаясь к начальнику ДМП. — Верно, — сказал мистер Рэйдж. — Совершенно, верно. — Ох, ну хорошо, хорошо, — огрызнулся Фадж. — Где этот человек? — Я привёл её с собой, — сказал Дамблдор. — Она как раз за дверью. Мне?.. — Нет — Уизли, вы сходите, — рявкнул Фадж на Перси, который сразу встал, поспешно спустился с судейского балкона по каменным ступенькам и промчался мимо Дамблдора и Гарри, не взглянув на них. Через мгновение Перси вернулся, а за ним — миссис Фигг. Вид у неё был напуганный и более сумасшедший, чем когда-либо. Гарри пожалел, что она даже не подумала сменить домашние тапочки на что-нибудь другое. Дамблдор встал и отдал миссис Фигг своё кресло, а себе создал второе. — Полное имя? — громко сказал Фадж миссис Фигг, которая нервно уселась на самый край кресла. — Арабелла Дорин Фигг, — дрожащим голосом сказала миссис Фигг. — А вы вообще кто? — усталым и надменным голосом сказал Фадж. — Я живу в Литтл Уингинге, недалеко от Гарри Поттера, — сказала миссис Фигг. — У нас нет записей ни о каких ведьмах или колдунах, живущих в Литтл Уингинге, кроме Гарри Поттера, — сразу сказал мистер Рэйдж. — За этой ситуацией всегда тщательно следили, учитывая… учитывая события прошлого. — Я сквиб, — сказала миссис Фигг. — Так что вы бы не стали меня регистрировать, не так ли? — Сквиб, да? — сказал Фадж, подозрительно глазея на неё. — Это мы проверим. Вы предоставите детали о своём происхождении моему помощнику, Уизли. Кстати говоря, а видят ли сквибы дементоров? — добавил он, глядя влево и вправо вдоль скамейки, на которой сидел. — Да, видим! — возмущённо сказала миссис Фигг. Фадж снова посмотрел на неё, подняв брови. — Ну хорошо, — холодно сказал он. — Какова ваша версия? — В девять с небольшим вечера второго августа я вышла, чтобы купить кошачьей еды в магазине на углу в конце Вистерия Уок, — сразу зачастила миссис Фигг так, как будто заучила свои слова наизусть, — и тут я услышала шум в проходе между Магнолия Кресцент и Вистерия Уок. Подойдя к началу прохода, я увидела, как дементоры бегут… — Бегут? — резко сказал мистер Рэйдж подозрительным тоном. — Дементоры не бегают, они скользят. — Так я и хотела сказать, — быстро сказала миссис Фигг, на иссохших щеках которой появились розовые пятна. — Скользят по проходу к двум мальчикам. — Как они выглядели? — сказал начальник ДМП, от него начала исходить странная сила, воздух потяжелел. Сам начальник — начал коситься в сторону ведьмы, что сидела справа от министра. — Ну, один был очень крупный, а другой довольно тощий… — Нет, нет, — нетерпеливо сказал мистер Рэйдж, — дементоры… опишите их. — Ох, — сказала миссис Фигг, у которой начала розоветь ещё и шея. — Они были большие. Большие и в плащах. Гарри ощутил ужасную слабость внизу желудка. Всё-таки что бы ни говорила миссис Фигг, ему казалось, что это звучит так, как будто она в лучшем случае видела дементора на картинке, а картинка никак не могла передать, на что на самом деле похожи эти сущности: как жутко они двигаются, скользя в сантиметрах над землёй, или их вонючий запах, или тот ужасный хриплый шум, который они издают, когда всасывают воздух вокруг… Коренастый колдун с большими чёрными усами во втором ряду нагнулся поближе к своей соседке, ведьме с кудрявыми волосами, и что-то прошептал ей на ухо. Она усмехнулась и кивнула. — Большие и в плащах, — холодно повторил Александр Рэйдж, а Фадж иронично фыркнул. — Понятно. Это всё? — Нет, — сказала миссис Фигг. — Я их почувствовала. Стало холодно, а это был, напоминаю, очень тёплый летний вечер. И я почувствовала… как будто из мира исчезло всё счастье… и я вспомнила… страшные вещи…. Её голос затрясся и затих. Мистер Рэйдж, казалось, прекратил испускать силу, но всё же теперь с удовольствием смотрел на миссис Фигг. — Что делали дементоры? — спросил он, и Гарри вспомнил, что ему говорил младший брат Сириуса. — Они пошли к мальчикам, — сказала миссис Фигг уже более сильным и уверенным голосом, её порозовевшее лицо опять становилось нормальным. — Один из них упал. Другой отступал, пытаясь отпугнуть дементора. Это был Гарри. Он пробовал дважды, и у него получался серебряный дымок. С третьей попытки он вызвал Патронуса, который набросился на первого дементора, а потом по его приказу отогнал второго от его кузена. И это… это то, что случилось, — немного запинаясь, закончила миссис Фигг. Фадж на миссис Фигг вообще не смотрел, а возился со своими бумагами. Наконец он поднял глаза и сказал: — Это то, что вы видели, да? — Это то, что случилось, — повторила миссис Фигг. — Ну хорошо, — сказал Фадж. — Можете идти. Миссис Фигг перевела испуганный взгляд с Фаджа на Дамблдора, потом встала и, шаркая, вернулась к двери. Гарри услышал, как она с глухим стуком закрыла её за собой. — Не очень убедительные показания, — высокомерно сказал Фадж. — А почему бы нам не допросить мистера Поттера веритасерумом, или изъять воспоминания для Омута Памяти с последующей трансляцией на широкоформатном смартмирроре? Директор Дамблдор довольно искусный легилимент… — Я не хочу тратить своё время здесь понапрасну! — обрезал Фадж мистера Рэйджа. Повисло тревожное молчание, нарушающееся лишь перешёптываниями волшебников в зале. — Но дементоры, зашедшие в городок маглов и чисто случайно встретившие колдуна? — фыркнул Фадж. — Вероятность такого очень, очень мала, даже Бэгмен не поставил бы… — О, я не думаю, что кто-то из нас считает, что дементоры были там случайно, — беспечно сказал Дамблдор. Ведьма, сидевшая справа от Фаджа, скрывшая лицо в тени, слегка шевельнулась, но все остальные были абсолютно бесшумны и неподвижны. — И что это должно означать? — ледяным тоном спросил Фадж. — Это означает, по-моему, что их туда послали, — сказал Дамблдор. — Думаю, если бы кто-то приказал паре дементоров прогуляться по Литтл Уингингу, у нас бы было записано! — рявкнул Фадж. — Нет, если дементоры теперь выполняют приказы не Министерства Магии, а кого-то другого, — спокойно сказал Дамблдор. — Я уже излагал вам своё видение этого вопроса, Корнелиус. — Да, излагали, — яростно сказал Фадж, — и у меня нет причин считать ваше видение чем-либо, кроме чуши, Дамблдор. Дементоры остаются на месте, в Азкабане, и делают всё, о чём мы их попросим. — Тогда, — сказал Дамблдор тихо, но отчётливо, — мы должны спросить себя, почему второго августа кто-то в Министерстве послал пару дементоров в тот проход. В полной тишине, наступившей за этими словами, ведьма справа от Фаджа наклонилась вперёд, так что Гарри впервые её увидел. Он подумал, что она выглядит прямо как большая бледная жаба. Она была довольно приземистая, с широким дряблым лицом, с короткой, как у дяди Вернона, шеей и очень широким расслабленным ртом. Глаза у неё были большие, круглые и слегка выпученные. Даже маленький чёрный бархатный бант на самом верху её коротких кудрявых волос наводил на мысль о большой мухе, которую она сейчас поймает длинным, клейким языком. — Суд даёт слово Долорес Джейн Амбридж, старшей заместительнице министра, — сказал Фадж. Ведьма заговорила дрожащим, девчачьим, высоким голосом, от которого Гарри был ошеломлён; он ожидал, что она квакнет. Мистер Рэйдж скривился. — Я уверена, что неправильно вас поняла, профессор Дамблдор, — сказала она с глупой улыбкой, но большие круглые глаза остались холодными. — Так глупо с моей стороны. Но на одно малюсенькое мгновение мне показалось, что вы предполагаете, что напасть на этого мальчика приказало Министерство Магии! Она звонко рассмеялась, отчего у Гарри на затылке волосы дыбом встали. Вместе с ней рассмеялись несколько членов Визенгамота. Было яснее некуда, что на самом деле ни одному из них не смешно. — Если то, что дементоры выполняют только приказы Министерства Магии — правда, и то, что неделю назад два дементора напали на Гарри и его кузена — тоже правда, из этого логически следует, что отдать приказ о нападении мог кто-то из Министерства, — вежливо сказал Дамблдор. — Конечно, конкретно эти дементоры могли быть и не под контролем Министерства… — Дементоров не под контролем Министерства не существует! — огрызнулся Фадж, который покраснел, как кирпич. Дамблдор наклонил голову, слегка кивнув. — Тогда, без сомнения, Министерство проведёт полноценное расследование того, почему два дементора были так далеко от Азкабана и почему они напали без разрешения. — Не вам решать, что будет или не будет делать Министерство Магии, Дамблдор! — огрызнулся Фадж, уже приобретя оттенок багрового, которым гордился бы дядя Вернон. — Конечно, не мне, — мягко сказал Дамблдор. — Я просто выражал свою уверенность, что этот случай не останется нерасследованным. — Хотелось бы напомнить всем, что если эти дементоры и в самом деле не плод воображения этого мальчишки, то их поведение не является темой этого слушания! Мы здесь рассматриваем нарушение Гарри Поттером Указа о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетних! — Конечно, — сказал Дамблдор, — но присутствие дементоров в том проходе имеет большое значение. Статья седьмая Указа гласит, что в исключительных случаях использовать магию при маглах можно, и так как в эти исключительные случаи входят ситуации, угрожающие жизни самого колдуна или ведьмы или колдунов, ведьм или маглов, присутствующих в момент… — Большое спасибо, мы знакомы с седьмой статьёй! — рявкнул Фадж. — Конечно, знакомы, — учтиво сказал Дамблдор. — Тогда мы согласны, что использование Гарри Чар Патронуса в этом случае в точности подпадает под категорию исключительных случаев, которые она описывает? — Если дементоры были, в чём я сомневаюсь… — Вы слышали свидетельницу, — перебил Дамблдор. — Если вы всё ещё сомневаетесь в её правдивости, вызовите её ещё раз, допросите её снова. Я уверен, что она не станет возражать. Либо давайте поступим, как предложил мистер Рэйдж. — Я — это — не… — бесновался Фадж, листая лежавшие перед ним бумаги. — Это — я хочу закончить с этим сегодня, Дамблдор! — Но вам, естественно, было бы всё равно, сколько раз вы слушали свидетеля, если бы альтернативой была серьёзная судебная ошибка, — сказал Дамблдор. — Серьёзная ошибка, надо же! — во весь голос сказал Фадж. — Дамблдор, вы когда-нибудь подсчитывали общее число небылиц, которые выдаёт этот мальчишка, когда пытается прикрыть своё вопиющее злоупотребление магией вне школы? Полагаю, вы забыли про Чары Полёта, которые он использовал три года назад… — Это был не я, а домовой эльф! — сказал Гарри. — ВИДИТЕ? — зарычал Фадж, делая пафосный жест в сторону Гарри. — Домовой эльф! В доме маглов! Я вас спрашиваю… — Обсуждаемый домовой эльф в настоящее время работает в школе «Хогвартс», — сказал Дамблдор. — Если желаете, я могу немедленно вызвать его сюда для дачи показаний. — Я — не — у меня нет времени слушать домовых эльфов! И вообще это не единственное — Господи, да он же раздул свою тётю! — закричал Фадж, стукнув кулаком по судейской скамейке и опрокинув чернильницу. — А в тот раз вы были очень добры, не выдвинув обвинений, видимо, приняв тот факт, что даже лучшие из колдунов не всегда могут контролировать свои эмоции, — спокойно сказал Дамблдор, пока Фадж пытался счистить чернила со своих записей. — А про то, что он творит в школе, я даже ещё не начинал… — …но, так как Министерство не имеет права наказывать учеников Хогвартса за провинности в школе, поведение Гарри там не относится к этому расследованию, — вежливо, как всегда, сказал Дамблдор, но теперь с небольшой прохладой в голосе. — Ого! — сказал Фадж. — Не наше дело, что он делает в школе, да? Вы так думаете? — У Министерства нет права исключать учеников Хогвартса, Корнелиус, как я напомнил вам вечером второго августа, — сказал Дамблдор. — Нет у него и права конфисковать палочки до успешного доказательства обвинений, как я вам опять же напомнил вечером второго августа. В вашей восхитительной поспешности обеспечить соблюдение закона вы, кажется — я уверен, неумышленно — сами не заметили несколько законов. — Законы могут измениться, — грубо сказал Фадж. — Конечно, могут, — сказал Дамблдор, наклонив голову. — А вы, похоже, проводите много изменений, Корнелиус. Как же — за те несколько коротких недель с тех пор, как меня попросили уйти из Визенгамота, уже стало обычным делом устраивать полноценный уголовный суд из-за простого дела о магии несовершеннолетнего! Несколько колдунов наверху смущённо поёрзали на своих местах. Багровое лицо Фаджа чуть потемнело. Жабообразная ведьма справа от него, однако, просто уставилась на Дамблдора с ничего не выражающим лицом. — Впрочем, насколько я знаю, — продолжал Дамблдор, — у нас пока нет такого закона, который гласит, что задача этого суда — наказать Гарри за каждый раз, когда он вообще применял магию. Ему выдвинули конкретное обвинение, и он дал показания в свою защиту. Всё, что он и я теперь можем делать — это ожидать вашего вердикта. Дамблдор снова соединил кончики пальцев и больше ничего не сказал. Гарри глянул на Дамблдора, ища поддержки; он не был полностью уверен, что Дамблдор был прав, сказав Визенгамоту, в сущности, что им уже пора принимать решение. Впрочем, Дамблдор, кажется, снова не замечал попыток Гарри встретиться с ним взглядом. Он по-прежнему смотрел на скамейки, где весь Визенгамот погрузился в поспешные перешёптывания. Гарри посмотрел на свои ноги. Его сердце, которое, казалось, разбухло до неестественных размеров, громко стучало под рёбрами. Он ожидал, что слушание продлится дольше. Он был совсем не уверен, что произвёл хорошее впечатление. Вообще-то, он не очень много сказал. Ему следовало более подробно объяснить про дементоров, про то, как он споткнулся, про то, как его и Дадли чуть не поцеловали…. Дважды он смотрел на Фаджа и открывал рот, чтобы заговорить, но разбухшее сердце теперь сдавливало его дыхательную систему, и оба раза он просто делал глубокий вдох и снова смотрел на свои ботинки. Потом шёпот прекратился. Гарри хотел посмотреть на судей, но обнаружил, что гораздо, гораздо легче продолжать изучать свои шнурки. — Слово предоставляется Александру Гаррисону Рэйджу, начальнику Департамента Магического Правопорядка! — резко сказал Фадж. — Леди и джентльмены, волшебники! — поднялся мистер Рэйдж. — Честно… Я не понимаю сути происходящего! Мы же можем изъять воспоминания мистера Поттера, задать ему, с разрешения опекуна, мистера Дамблдора, вопросы о произошедшем под действием Сыворотки Правды, но вместо этого — игнорируем такие очевидные методы допроса? Вдобавок — миссис Фигг действительно увидела дементоров, сквибы вполне способны их видеть, это было доказано при просмотре воспоминаний сквиба в тысяча восемьсот тридцать седьмом, позже были ещё пару таких исследований. Так что… Кто за то, чтобы оправдать подсудимого? — резко сказал Александр Рэйдж, при этом сам поднял руку. Голова Гарри дёрнулась вверх. В воздухе были руки, их было много… больше половины! Очень быстро дыша, он попробовал сосчитать, но не успел он закончить, как мистер Рэйдж сказал: — А кто за осуждение? Руку поднял Фадж; то же сделало и полдюжины других, в том числе ведьма справа от него и колдун с большими усами и ведьма с кудрявыми волосами во втором ряду. Фадж оглядел их всех с таким видом, как будто в его горле застряло что-то большое, потом опустил свою руку. Он дважды глубоко вздохнул, а потом искажённым от подавляемой ярости голосом сказал: — Ну хорошо, хорошо… все обвинения сняты. — Отлично, — отрывисто сказал Дамблдор, вскакивая, вынимая палочку и заставляя два ситцевых кресла исчезнуть. — Ну, я должен отправляться. Хорошего дня вам всем. И, ни разу не посмотрев на Гарри, он быстро вышел из подземелья. — Поздравляю вас с победой, мистер Поттер, — к ним с мистером Уизли подошёл мистер Рэйдж. — Спасибо, сэр, — сказал Гарри. — Что же, — мистер Рэйдж стрельнул глазами в мистера Уизли, а затем в Гарри, — мистер Поттер, мы можем переговорить… Без лишних ушей. Не беспокойтесь, уж с кем-кем, а со мной мистеру Поттеру ничто не грозит. Они отошли в сторону, подальше от толпы волшебников. — Мистер Поттер, я прекрасно осведомлён о чувствах своей дочери к вам… Никто не знает Афину лучше, чем я, или моя жена. Но при этом, я не знаю, что вы хотите от неё, как вы к ней относитесь? Я отец и хотел бы услышать от вас правду… Гарри задумался… Афина была красивой и замечательной девушкой. Любил ли он её? Гарри не знал, как описать подобное чувство. Она ему приятна, она ему нравится… Он ей восхищался… Пожалуй… — Я… она, — запнулся Гарри, почувствовав, как кровь прилила к щекам, — я её люблю, — наконец сказал он. Вопреки ожиданиям, мистер Рэйдж отреагировал холодно и спокойно. — Вот оно что… Я приглашаю Вас на следующие летние каникулы ко мне в особняк, мистер Поттер… — Простите? — спросил Гарри. — Буду делать из вас достойного моей дочери мужчину, если ваши чувства серьёзны, — сухо заметил Александр Рэйдж. — Мистер Рэйдж, — отвесил себе оплеуху за бестактность Гарри, — а что это за дверь? — кивком он указал на странную дверь. — Это дверь Отдела Тайн, мистер Поттер, — улыбнулся начальник ДМП, — мой вам совет — не ходите туда без приглашения невыразимцев, можете об этом пожалеть. Всего хорошего, мистер Поттер. Жду вашего положительного решения не позднее первой недели июня, — мистер Рэйдж развернулся и пошёл к лифтам. — Нам тоже пора, Гарри, — подошёл к нему мистер Уизли. Украдкой Гарри заметил мистера Фаджа и мистера Малфоя. Фадж переставил ногу, в кармане раздался характерный звон монет… Но больше всего сейчас Гарри хотелось обдумать предложение мистера Рэйджа, а ещё большой пирог с патокой от миссис Уизли…