Путь Магии

Гарри было несказанно тяжело. Травля со всех сторон обессиливала. Казалось, что каждый человек был готов вцепиться в него когтями, как стервятник в падаль и разделать, оторвать от него побольше. Лишь Семейство Уизли, исключая Джинни и тех, кто сейчас не в Хогвартсе, Гермиона и Афина, были его отдушиной. С Джинни вообще всё странно. Новость о том, что Гарри и Афина «состоят в отношениях, предполагающих интимную близость» — не наделала ожидаемого шума в Хогвартсе. Слишком высоко было влияние отца его девушки на мир, чтобы кто-то пытался её в наглую убрать. Плюс — брат-семикурсник, который мог, случись что, накостылять за сестрёнку. И сам брат был ходячей проблемой, если верить слухам, ведь не так давно — он заключил помолвку с Флёр Делакур. Семейство Рэйдж было наслуху, как никогда, да и сам Гарри уже давно привык к тому, что на него в школе все смотрят. Но это не мешало Джинни Уизли дуться, и чуть ли не плакать, когда рядом появлялся Поттер или Рэйдж. Плюс ко всему — всё усугубляла Амбридж. Новый преподаватель ЗОТИ либо была полностью некомпетентна в преподаваемой области, либо намеренно старалась не дать детям нужных знаний. А ведь — Волдеморт воскрес… Но всё что видел Гарри — полное игнорирование реальности. На фоне всего этого — Гарри никак не ожидал того, что произойдёт в «Кабаньей Голове» сегодняшним днём. — Так кто там, ты говорила, должен с нами встретиться? — спросил Гарри, открыв ржавую крышку своего сливочного пива и сделав глоток. — Лишь пара человек, — повторила Гермиона, посмотрев на свои часы, а потом нервно глянув на дверь. — Я сказала им, чтобы пришли примерно в это время, и я уверена, что они все знают, куда... О, смотри, вот это, может, они… Дверь пивной открылась. Широкий луч солнечного света на мгновение разделил комнату на две части, а потом исчез, закрытый быстро входящей толпой людей. Первыми вошли Невилл, Афина, Дин и Лаванда, сразу за ними шли Парвати и Падма Патил, вместе с Чжоу Чанг и одной из её, как обычно, хихикающих подруг, потом (совсем одна и с таким мечтательным видом, что вполне могла зайти сюда случайно) Луна Лавгуд; потом Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон, Колин и Дэннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Аббот и девушка из Хаффлпаффа с длинной косой до пояса, имени которой Гарри не знал; три парня из Рэйвенкло, которых, как он был практически уверен, звали Энтони Гольдштейн, Майкл Корнер и Терри Бут; Джинни, а за ней — высокий тощий светловолосый парень со вздёрнутым носом, в котором Гарри смутно узнал члена квиддич-команды Хаффлпаффа, а замыкали строй Фред и Джордж Уизли со своим другом Ли Джорданом, все трое несли большие бумажные пакеты с товарами Зонко. — Пара человек? — хрипло сказал Гарри Гермионе. — «Пара человек»?! — Ну да, идея, похоже, довольно популярная, — радостно сказала Гермиона. — Рон, не хочешь выдвинуть ещё стульев? Бармен застыл, не закончив протирать стакан тряпкой, такой грязной, как будто её никогда не мыли. Вероятно, его пивная никогда ещё так не заполнялась. — Здравствуйте, — сказал Фред, первым дойдя до барной стойки и быстро пересчитав своих компаньонов. — Можно нам… двадцать пять бутылок сливочного пива, пожалуйста? Мгновение бармен сердито глядел на него, потом, раздражённо бросив свою тряпку, как будто ему прервали что-то очень важное, он начал передавать из-под барной стойки пыльные бутылки со сливочным пивом. — Круто, — ухмыльнувшись, сказал Фред, раздавая их. — Раскошеливайтесь все, у меня на всё это золота не хватит…. Гарри оцепенело смотрел, как большая болтающая группа взяла у Фреда пиво и порылась в своих мантиях в поисках монет. Он представить не мог, зачем явились все эти люди, пока ему не пришла в голову страшная мысль, что они, может быть, ожидают, какой-то речи, и тут он повернулся к Гермионе. — Что ты говорила народу? — сказал он тихим голосом. — Чего они ожидают? — Я же сказала тебе, они просто хотят услышать то, что ты скажешь, — успокаивающим тоном сказала Гермиона, но Гарри продолжал так яростно смотреть на неё, что она быстро добавила: — Пока тебе ничего не надо делать, я с ними первая поговорю. — Привет, Гарри, — сказал Невилл, широко улыбнувшись и заняв место напротив Гарри. По двое и по трое вновь прибывшие усаживались вокруг Гарри, Рона и Гермионы, у некоторых был весьма взволнованный вид, у других — любопытный, Луна Лавгуд мечтательно пялилась в пространство. Когда все остальные выдвинули по стулу. Болтовня стихла. Все смотрели на Гарри. — Э-э, — сказала Гермиона чуть более высоким, чем обычно, голосом из-за нервов. — Ну — э-э — привет. Теперь группа сосредоточила внимание на ней, хотя глаза продолжали регулярно поглядывать на Гарри. — Ну… э-эм… ну, вы знаете, почему вы здесь. Э-эм… ну, тут у Гарри возникла идея — то есть… — Гарри резко взглянул на неё, — …у меня возникла идея — что, может, было бы хорошо, если бы люди, которые хотят научиться Защите от Тёмных Искусств — и я имею в виду, действительно научиться ей, понимаете, не той чепухе, которой с нами занимается Амбридж (голос Гермионы вдруг зазвучал гораздо громче и увереннее) — потому что никто не назвал бы это Защитой от Тёмных Искусств… — Точно, — сказал Энтони Гольдштейн, и Гермиона, с вдохновлённым видом, продолжила: - …ну, я подумала, было бы хорошо, если бы мы, ну, взяли дело в свои руки. Она остановилась, покосилась на Гарри и продолжила: — А под этим я подразумеваю обучение нормальной самозащите, не только теории, но и реальным заклинаниям… — Держу пари, сдать СОВ по Защите от Тёмных Искусств ты тоже хочешь? — сказал Майкл Корнер. — Конечно, хочу, — сразу сказала Гермиона. — Но я хочу не только этого, я хочу, чтобы меня обучили нормальной защите, потому что… потому что… — она глубоко вдохнула и закончила: — Потому что Лорд Волдеморт вернулся. Реакция была немедленной и предсказуемой. Подруга Чанг взвизгнула и пролила на себя сливочное пиво, Терри Бут как-то непроизвольно дёрнулся, Падма Патил вздрогнула, а Невилл издал странный писк, который ему удалось перевести в кашель. Все они, однако, неотрывно и даже любопытно посмотрели на Гарри. — Ну… в общем, план такой, — сказала Гермиона. — Если хотите к нам присоединиться, нам нужно решить, как мы будем… — Где доказательство, что Сама-Знаешь-Кто вернулся? — довольно агрессивным голосом сказал светловолосый игрок Хаффлпаффа. — Ну, Дамблдор верит в это… — начала Гермиона. — То есть, Дамблдор верит ему, — сказал светловолосый парень, кивнув в сторону Гарри. — А ты кто? — довольно грубо сказал Рон. — Захария Смит, — сказал парень, — и я думаю, у нас есть право знать, из-за чего именно он говорит, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. — Слушайте, — сказала Гермиона, — вообще-то, на этой встрече мы собирались обсудить не это… — Всё нормально, Гермиона, — сказал Гарри. До него только что дошло, почему здесь так много народу. Он чувствовал, что Гермионе надо было это предвидеть. Кто-то из этих людей — может, даже большинство — явились в надежде услышать историю Гарри из первых уст. — Из-за чего я говорю, что Сам-Знаешь-Кто вернулся? — спросил он, глядя Захарии прямо в лицо. — Я его видел. Но Дамблдор в прошлом году рассказал всей школе, что случилось, и, если ты ему не поверил, ты не веришь мне, и я не буду тратить день на попытки кого-то убедить. Когда Гарри заговорил, казалось, что вся группа затаила дыхание. У Гарри возникло ощущение, что слушает даже бармен. Он протирал грязной тряпкой тот же стакан; тот постепенно становился грязнее. Захария пренебрежительно сказал: — В прошлом году Дамблдор сказал нам только то, что Седрик Диггори был убит Сам-Знаешь-Кем, и что ты принёс тело Диггори обратно в Хогвартс. Он не рассказал нам детали, он не рассказал нам, как именно Диггори был убит, думаю, мы все хотели бы знать… — А тебе что с этого? — резко высказалась Афина, поморщившись. — Мало, — ответил ей Захария, — твой отец, вроде как, глава ДМП, что он думает об этом? Обо всём этом? — Да какая разница… — Какая разница?! — вспылил Захария, побагровев. — Я скажу тебе, в чём разница: на Турнире убивают человека, а начальник ДМП — даже расследование не провёл… АЙ! — Захария выронил кружку со сливочным пивом, держась за правую руку. Пиво растеклось по полу. — В следующий раз — трижды подумай, прежде чем говорить плохое о моём отце… Чтоб ты знал, Захария, отец предлагал провести обстоятельное расследование основываясь на показаниях Гарри, — Гарри почувствовал странный прилив сил, когда Афина произнесла его имя, — но его завернул сам Министр… — НЕ КОЛДУЙТЕ В МОЁМ ПАБЕ! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! — громогласно провозгласил властный старик за стойкой, поглаживая свою пышную бороду. На всех будто вылили ушат с холодной водой. Послышались робкие извинения, хотя не от самой виновницы. Афина метнула такой взгляд на трактирщика, что тот предпочёл сам отвести взгляд в сторону, а Гарри вжался в кресло. От Рона он заметил какой-то странный, сочувствующий взгляд… — Министр не хочет знать истину? — спросила Чжоу Чанг, танцевавшая на Святочном Балу с Седриком. Послышался ропот среди всех собравшихся… — Министерство вмешалось в дела Хогвартса, — резко сказала Гермиона, Гарри сам не подозревал, что его подруга способна говорить подобным холодным тоном, — и при этом, не хочет учить нас защите, так что… Я подумала и решила… Кто, если не Гарри сможет обучить нас всех… На достаточном уровне. — Достаточном уровне? — издевательски спросил Захария. — Да он… — А правда, — перебила девушка с длинной косой до пояса, глядя на Гарри, — что ты умеешь вызывать Патронуса? Тут в группе раздался заинтересованный шёпот. — Да, — слегка вызывающим тоном сказал Гарри. — Телесного Патронуса? От этой фразы в памяти Гарри кое-что шевельнулось. — Э-э — откуда? — спросил он. Девушка улыбнулась. — Слышал про мадам Боунс? Она заместитель начальника ДМП… А ещё моя тётя, — пояснила девушка с золотыми волосами, заплетёнными в косу, — я Сьюзен Боунс. Она рассказала мне о твоём слушании. Так — это действительно правда? Ты вызываешь Патронуса-оленя? Гарри и в правду видел женщину лет сорока-сорока пяти пару раз. Серьёзная, создающая впечатление силы, волшебница. — Так что, — Гермиона отчего-то бросила быстрый взгляд с торжеством на Захарию Смита. Её голос так же содержал победные нотки. — Гарри вполне способен обучить нас… — Почему, тогда не Афина? — не сдавался Захария. — Ой, заткнись… — начал было Рон. — Постой, братец, — Фред обернулся в сторону Афины, — а что ты скажешь? Всем известно, что твой отец невероятно сильный волшебник и что вполне мог обучить тебя… — Хм-м-м, — задумалась девушка, — дай-ка подумать… Я действительно умею применять многие заклинания, тот придурок не даст соврать, — кивнула она в сторону поёжившегося Захария Смита, — хотя основной упор отец делал на Вика… Если честно, Виктор уже вполне способен сразиться с полноценным Аврором. Я же… Да, я умею применять магию, сильную, наверное, — задумалась девушка, — но я ещё никогда не была в настоящих боевых схватках, — Афина допила своё пиво, — да, отец всегда говорит, что истинные знания приходят вместе с опытом сражения и учить имеют право лишь те, кто в сражениях побывал… Вспомните Лже-Моуди, — внезапно сказала Афина, — да это был Барти Крауч-младший, он лишь отыгрывал Моуди, но он участвовал в Первой Магической Войне и был неплохим учителем по ЗОТИ, — закончила Афина. — Тебе понравился учитель-Пожиратель? — презрительно ухмыльнулся Захария. — Какая разница, кто он по жизни? — резко спросила Афина. — Знания — есть знания. — Верно, — поддакнули Энтони Гольдштейн и Терри Бут. — Гарри был в настоящих сражениях, помимо заклинаний, он способен передать нам опыт, — продолжила мысль Афина, Гарри ощутил, как кровь приливает к голове, — так что — я за Гарри, если уж на то пошло. — Да, так вот, — поспешно сказала Гермиона, — продолжим… вопрос в том, согласны ли мы брать у Гарри уроки? Раздалось общее согласное бормотание. Захария сложил руки и ничего не сказал, хотя, может, он просто был слишком занят тем, что не спускал глаз с Афины, которая мерно потягивала своё сливочное пиво. — Хорошо, — сказала Гермиона с облегчением от того, что наконец хоть что-то было решено. — Ну тогда следующий вопрос — как часто мы будем этим заниматься. Вообще-то я думаю, что нет смысла встречаться реже, чем раз в неделю… — Погоди, — сказала Анджелина, — нам нужно сделать так, чтобы это не наложилось на наши тренировки по квиддичу. — Да, — сказала Чжоу, — и на наши. — И наши, — добавил Захария Смит. — Я уверена, мы найдём вечер, который подойдёт всем, — немного нетерпеливо сказала Гермиона, — но знаете, это довольно важно, мы говорим о том, чтобы научиться защищаться от Пожирателей Смерти В-Волдеморта… — Хорошо сказано! — рявкнул Эрни Макмиллан, от которого Гарри уже давно ждал каких-нибудь слов. — Лично я думаю, что это действительно важно, вероятно, важнее, чем всё остальное, чем мы будем заниматься в этом году, даже важнее, чем предстоящие нам СОВ! Он выразительно огляделся, как будто ожидал, что народ закричит «Конечно, нет!» Когда никто ничего не сказал, он продолжил: — Я лично в недоумении, почему Министерство в этот критический период подсунуло нам такого бесполезного учителя. Очевидно, они отрицают Сами-Знаете-Чьё возвращение, но давать нам учителя, который пытается намеренно не дать нам применять защитные заклинания… — Мы думаем, что причина, по которой Амбридж не хочет, чтобы мы учились защите от тёмных искусств, — сказала Гермиона, — в том, что у неё какая-то… какая-то безумная идея, что Дамблдор мог бы использовать учеников в школе, как некую личную армию. Она думает, что он мог бы мобилизовать нас против Министерства. Этой новостью были поражены почти все; все, кроме Луны Лавгуд, которая вставила: — Ну, в этом есть смысл. У Корнелиуса Фаджа ведь есть своя личная армия. — Что? — сказал Гарри, абсолютно обалдев от этой неожиданной информации. — Да, у него есть армия гелиопатов, — торжественно сказала Луна. — А вот и нет, — огрызнулась Гермиона. — А вот и да, — сказала Луна. — Что такое гелиопаты? — спросил Невилл с непонимающим видом. — Это духи огня, — сказала Луна, расширив выпученные глаза и выглядя безумнее, чем когда-либо. — Огромные высокие пылающие существа, которые скачут по земле, сжигая всё перед… — Их не существует, Луна, — кисло сказала Гермиона. — Ещё как существуют! — сердито сказала Луна. — Извини, но где доказательство? — огрызнулась Гермиона. — Есть куча свидетельских показаний, просто ты такая ограниченная, что тебя нужно во всё тыкать носом… — Кхм, — влезла Афина, — под это описание, мой отец может выдать целую кучу существ. Те же Дэвы — элементали огня, оживлённые с помощью трансфигурации, или демоны, хотя их давно не призывали, но всем известно, что демоны способны применять стихийную магию огня, теней, а также — магию крови. А ещё есть драконы и дракониды — когда дракона скрещивают с человеческой самкой… — Остановись! — резко вскрикнуло несколько девушек. — Я не хочу знать такие подробности, — продолжила Лаванда. — Но почему? — недоумённым тоном спросила Афина. — Это же интересно… Эх, жаль отец ограничивает мои знания, вот Виктор… Гарри почувствовал странное облегчение. Афина девушка… и он бы хотел, чтобы она была именно девушкой, а не боевиком, как её отец… Держать её подальше от сражений, от опасных знаний… Оберегать… — Кхм, кхм, — сказала Джинни, так хорошо изобразив профессора Амбридж, что несколько человек тревожно оглянулись, а потом засмеялись. — Разве мы не пытались решить, как часто мы будем встречаться и брать уроки защиты? — Да, — сразу сказала Гермиона, — да, пытались, ты права…. — Ну, раз в неделю будет круто, — сказал Ли Джордан. — Только чтобы не… — начала Анджелина. — Да, да, мы знаем про квиддич, — напряжённым голосом сказала Гермиона. — Ну, ещё нужно решить, где мы будем встречаться… Это было намного сложнее; затихла вся группа. — Библиотека? — через несколько мгновений предположила Кэти Белл. — На мой взгляд, мадам Пинс будет не в восторге, что мы в библиотеке применяем сглазы, — сказал Гарри. — Может, в пустом классе? — сказал Дин. — Ага, — сказал Рон, — может, МакГонагалл разрешит нам использовать свой, как Гарри, когда он тренировался перед Турниром Трёх… Но Гарри был практически уверен, что в этот раз МакГонагалл будет не так гостеприимна. Хотя Гермиона и сказала, что группы по учёбе и домашней работе разрешены, у него было явное ощущение, что эту могут посчитать гораздо более бунтарской чем простым клубом, где ученики обмениваются домашними заданиями. — Ну ладно, мы попытаемся что-нибудь найти, — сказала Гермиона. — Мы разошлём всем сообщение, как только будет известно время и место первой встречи. Она порылась в своей сумке и достала пергамент и перо, потом помолчала, как будто крепилась перед тем, чтобы что-то сказать. — Я-я думаю, все должны записать свои имена, просто чтобы мы знали, кто здесь был. Но ещё я думаю, — она сделала глубокий вдох, — что нам всем следует согласиться, что мы не будем кричать о том, что мы делаем. Так что, подписавшись, вы соглашаетесь не говорить Амбридж — или кому-то ещё — что мы задумали. Фред потянулся за пергаментом и радостно расписался, но Гарри заметил, что несколько человек менее чем рады перспективе записать в список свои имена. — Э-э… — медленно сказал Захария, не забирая пергамент, который Джордж пытался ему передать. — Ну… я уверен, Эрни мне скажет, когда встреча. Но и Эрни, похоже, не очень-то хотел подписываться. Гермиона подняла брови. — Я — ну, мы старосты, — вырвалось у Эрни. — И если этот список найдут… ну, я хочу сказать… ты сама сказала, если Амбридж узнает… — Ты только что говорил, что эта группа — самое важное, чем ты будешь заниматься в этом году, — напомнил ему Гарри. — Я — да, — сказал Эрни, — да, я правда так считаю, просто… — Эрни, ты реально думаешь, что я бы оставила этот список где попало? — вспыльчиво сказала Гермиона. — Нет. Нет, конечно, нет, — сказал Эрни с чуть менее нервным видом. — Я — да, конечно, я подпишу. После Эрни никто не возражал, хотя Гарри увидел, как подруга Чжоу довольно укоризненно посмотрела на неё перед тем, как вписать своё имя. Когда последний человек — Захария — подписался, Гермиона забрала пергамент и осторожно положила его себе в сумку. Теперь у группы было странное ощущение. Как будто они только что подписали какой-то контракт. — Ну, часы тикают, — оживлённо сказал Фред, вставая. — Джорджу, Ли и мне надо купить вещи повышенной чувствительности, увидимся с вами всеми позже. Расходилась группа тоже по двое и по трое. — Ну, по-моему, прошло довольно хорошо, — радостно сказала Гермиона, когда через несколько мгновений она, Гарри и Рон вышли из «Кабаньей головы» на яркое солнце, Гарри и Рон всё ещё сжимали свои бутылки со сливочным пивом. — Этот Захария — несносный парень, — сказал Рон, сердито смотревший вслед фигуре Смита, еле различимой вдали. — Мне он тоже не очень нравится, — признала Гермиона, — но он услышал, как я говорю с Эрни и Ханной за столом Хаффлпаффа, и казалось, что ему реально захотелось прийти, так что я могла сказать? — Мне он очень не понравился, — признался Гарри. — Не мудрено, — заметила Гермиона. — Он пытался ухаживать за Афиной… — ЧТО?! — вспылил Гарри. — Но Афина его отшила, как она это умеет, — нервно усмехнулась Гермиона. — А Майкл Корнер? — поспешил перевести тему Рон. — Почему он пришёл? — Ну… Майкл не пришёл бы со своими друзьями, если бы не встречался с Джинни, — заметила Гермиона. Рон, который выпивал последние несколько капель сливочного пива из своей бутылки, подавился и пролил пиво на себя спереди. — Он ЧТО?! — оскорблённо сказал Рон, уши которого теперь напоминали кривые куски сырой говядины. — Она встречается с ... моя сестра встречается с Майклом Корнером? — Ну, я думаю, поэтому он и его друзья пришли — ну, им, очевидно, интересно учиться защите, но если бы Джинни не сказала Майклу, что происходит… — Когда это ... когда она?.. — Они познакомились на Святочном Балу и начали встречаться в конце прошлого года, — спокойно сказала Гермиона. Они повернули на Главную улицу, и она остановилась у «Магазина перьев Скривеншафта», где на витрине была симпатичная подборка фазаньих перьев. — Хм-м… мне бы не помешало новое перо. Она пошла в магазин. Гарри и Рон — за ней. — Кто из них Майкл Корнер? — сердито задал вопрос Рон. — Темноволосый, — сказала Гермиона. — Мне он не понравился, — сразу сказал Рон. — Тоже мне, удивил, — шёпотом сказала Гермиона. — Но, — сказал Рон, следуя за Гермионой вдоль ряда перьев в медных кружках, — я думал, Джинни мечтает о Гарри! Гермиона с большим сочувствием посмотрела на него и покачала головой. — Джинни раньше мечтала о Гарри, но несколько месяцев назад о нём забыла. Не то чтобы ты ей не нравился, конечно, — добродушно добавила она Гарри, рассматривая длинное чёрно-золотистое перо. Рон просто дрожал от возмущения… Он что, такой собственник? — Так вот почему она теперь разговаривает? — спросил он Гермиону. — Раньше она при мне не разговаривала. — Именно, — сказала Гермиона. — Да, думаю, я возьму это… Она подошла к прилавку и протянула пятнадцать сиклей и два кната, Рон всё ещё дышал ей в спину. — Рон, — сурово сказала она, обернувшись и наступив ему на ногу, — именно поэтому Джинни и не сказала тебе, что встречается с Майклом, она знала, что ты плохо это воспримешь. Так что, ради Бога, не зацикливайся на этом. — Что ты имеешь в виду, кто что плохо воспринимает? Не собираюсь я ни на чём зацикливаться… Всю дорогу по улице Рон продолжал шёпотом ворчать. Пока Рон бормотал проклятья в адрес Майкла Корнера, Гермиона закатила глаза, а потом тихо спросила Гарри: — Кстати, о Майкле и Джинни… что насчёт Афины и тебя? Я не заметила, чтобы ты так особо ей оказывал внимание… — Что ты имеешь в виду? — быстро сказал Гарри. Внутри него как будто быстро поднималась кипящая вода; лицо так горело, что на холоде ему было больно — неужели он вёл себя настолько очевидно? — Ну, — сказала Гермиона, слегка улыбнувшись, — вы же… Ну с прошлого года… Гарри серьёзно задумался… А затем резко вспомнил разговор с мистером Рэйджем… Одно слово, будто цепляло его… «Недостоин моей дочери». Именно это он и сказал тогда… — Я пока… Мистер Рэйдж не хочет видеть меня рядом с Афиной, по крайней мере так он мне сказал, — пролепетал Гарри. — Что? Ты разговаривал с ним? — встрепенулась Гермиона. — А что он тебе сказал? Гарри, быстро вспоминая подробности — рассказал друзьям, пусть и сильно краснея, про разговор с мистером Рэйджем. — Ха-ха-ха-ха! — вдруг рассмеялся Рон. — Знаешь, выбери ты Джинни и таких проблем бы у тебя не было. — Если бы всё было так просто в отношениях, Рон, — заметила Гермиона, печально вздохнув. Афина и Джинни… Нет, это как выбор между платиной и бронзой, между небом и землёй… Не в пользу представительницы семейства Уизли выбор… Гарри посмотрел на Рона… Сказать ему правду, что Джинни и рядом не стоит с Афиной? Нет… Лучше этого делать не стоит. *** Как лучше всего унизить человека? Лично я считал, что лучший способ — это победить его на пике его же силы. В мире пиратов очень уж любили орать всякие пафосные речуги перед сильнейшим приёмом. А ощущение, когда ты говоришь: «твой тычок — ничто по сравнению с моим» … Непередаваемо… А самое главное — результат, что получается при такой победе. Не обязательно убивать противника… Он и так уже низложен… Морально и физически. Так, к примеру, было с Дофламинго, которого одолел в своё время Мугивара. В магической Британии практиковали Дуэли. Самое что ни на есть — настоящие мордобойские дуэли… Только с помощью местной магии. Амбридж не могла победить меня на дуэли. Она бы не смогла, даже с «группой поддержки» из половины Аврората… Во-первых — потому что Авроры в первую очередь подчинены начальнику ДМП и будут сомневаться. А во-вторых — я банально не буду сдерживаться и все это прекрасно знают… Но, как говорится… Если не можешь использовать силу, используй разум и хитрость. Вообще — ум важнее, чем грубая сила, если бы можно было лишь с помощью силы править, то наш мир был бы другим. Вот и Амбридж считает, что она умнее меня. Ключевое слово «считает». Как и Фадж — считает, что умнее меня… Дамблдора или того же Эллисона. Но, как итог — всего лишь кукла. В общем — думать-то они думали. Аж до нового года… Поттер становился всё наглее. И, как итог, начал своё шевеление с отрядом Дамблдора. Информаторов в школе я так и не получил. Зато получил информацию о великанах. Целое великанье племя, которое завербовал Волдеморт. Селвин с Малсибером «слили» где оно ошивается. И я решил немного размяться, заодно убрав будущую угрозу. С собой я никого не брал, отправившись в одиночку. Шёл дождь… Промозглый туман затопил Уральские горы в Российской Империи. Попасть сюда было легко, спасибо моему другу Павлу Шереметьеву. Сложнее было убедить Шереметьева отпустить меня убивать целое племя великанов. Технически — они не подданные Российской Империи. Так что — я мог резвиться с ними, как хочу. Благо, что сторонники Волдеморта просто не успели ещё их переместить отсюда в Британию. Капли дождя мерно стекали по моему капюшону. Заклинание, отталкивающее воду — полезная штука. Я шёл по скалистой местности медленно, неспеша, готовясь к предстоящему сражению. Убедить великанов играть за нашу сторону? Нереально… После принятия решения они закрепляют его на «тотеме» и клан становится верен тому, кому поклялись, даже после смерти вождя… Хагрид и Максим просто не успели окончательно заключить соглашение с великанами, вот и все проблемы. — ВОЛШЕБНИКА СТОЙ! — остановил меня гигант ростом под семь метров. — ЧТО ТЫ ДЕЛАТЬ ЗДЕСЬ? — Я пришёл поговорить с вашим вождём, — сказал я, приподняв руки, показывая, что «безоружен». — ГМ… НЕЛЬЗЯ К ВОЖДЯ… ХОТЯ ТЫ ПРИШЁЛ ОТ ТЁМНЫЙ ЛОРД? — спросил он, уставившись на меня своим тупым выражением лица. Я ни капли не расист, но вот эта особь… — Империо, — прошептал я, — проведи меня к вождю… Вообще — что Империо, что Круцио очень слабо на них действуют. Великаны — магические создания и, хотя они не элементали-повелители стихий, но устойчивость имеют и не плохую. Единственное, что гарантированно убьёт их — Авада. Но и тут есть свои нюансы. Великаны об этом заклинании осведомлены, они научились создавать особую «магическую сталь», что не пропускает удар, тем самым не убивая их. Они буквально заливают этот металл себе под кожу. Психи… Хотя, в своё время волшебники почти истребили эту расу этим заклинанием, их понять можно. Чем выше положение великана в иерархии — тем больше под его кожей металла, тем он распространённее под самой кожей. У этого стража, видимо, его совсем нет… Он повернулся и, указав мне рукой в сторону центра лагеря, повёл меня к вождю. Лагерь находился в огромном, искусственном каньоне. Великанье племя жило в выдолбленных в горах пещерах. Здесь были особи вплоть до пятнадцати метров. Вождь, что восседал на троне, сделанном из черепов… его сородичей, любовался огромным топором, на котором светились руны… Хм… Высвобождение огня. Хреновая работа, даже мне видно, что сделаны они в спешке, по принципу «и так сойдёт». Видимо, Волдеморт особо не желал заморачиваться… Тут действовала его логика — он всегда боится излишне сильных и самостоятельных союзников. Даже не дойдя до трона, я нацелил палочку точно в глаз великану, в место, которое никогда не трогают этим металлом. — Авада Кедавра! — зелёный луч прочертил туманную мглу. Вождь умер быстрее, чем успел понять — «что здесь происходит». Послышался крик… Инфернус Фламия, мысленная команда и с моей палочки сорвался поток пламени. Экзекутио Тонантис… Ещё одна мысленная команда и с хмурого, серого неба обрушилась канонада молний. Великаны всей толпой попытались кинуться на меня. Двадцать три… Я ушёл в полутрансгрессию, приземлившись на спинку трона. — Сентенариус! — взмах палочки… Великаны так и не добегут до меня. Сама земля разверзлась. Вздохнув — я начал посылать в падающих, горящих от молний и огня великанов — заклинание, за заклинанием. Авады, диссекто… Ледяные копья, огненный хлысты… — Почему? — последняя оставшаяся в живых великанша смотрела на меня заплаканными глазами стоя на коленях, спустя минут десять, после начала казни. — Вы сами подставили себя под удар, — холодно сказал я. — Если бы ваше племя не участвовало в войне — я бы и слова не сказал. Но… Вы способны стать ощутимой проблемой в будущем… Поправка… Были способны. Авада Кедавра! — зелёная вспышка ударила в глаз женщины. Ну, а теперь — скрыть следы. Я тут порядком наследил… Волдеморт может решить, что это сделал Дамблдор, но слишком уж старик не любит пачкаться в крови. Естественно — их могли бы убить маги России. Вот только — племя существовало столетиями на этой территории и никому не было до них дела. Плюс — явные следы от применения диссекто, учитывая то, как аккуратно разрезаны тела. За последние лет десять, в мире появилась парочка режущих заклинаний, вдохновлённых и Сектумсемпрой, и Диссектой. Но ни одно из них не превзошло последнюю. Диссекта — сильнейшее режущее и оно способно разрезать великанов, об этом многие догадаться смогут. Но самое главное — лишь у нескольких людей оно выходит. У меня, моей матери, что неосознанно применяет волю вооружения, сама того не понимая и у Виктора. Но разрубить великана — способен лишь я… Для начала — сжечь тела адским пламенем. Затем — наложить комплекс заклинаний, препятствующих сбору сведений заклинаниями отмотки времени. Есть такой комплекс заклинаний, что позволит посмотреть — что было пару часов назад. Сам таким пользуюсь. И сам же изобрёл контрмеры. Также, заклинания, блокирующие территорию от хроноворотов. Антитемпоральные заклинания — родом из Египта. Очень «дорогие» заклинания были в своё время. Было время, когда с помощью хроноворотов мстили за семьи, за разбитые надежды. Не посчитать сколько волшебников умерло таким образом. Так что, египтяне придумали антитемпоральные чары, мешающие использовавшим хроноворот получить доступ к определённой территории. Их можно наложить и на себя, защищая себя таким образом от любых темпоральных изменений… — Итак, — спустя час воздух буквально фонил магией, — я справился… Это было… Разочаровывающе. Может всё же стоило напасть на них с пафосом? Тогда бы они успели посопротивляться… А так… *** Гермиона вместе с Джинни, Фредом, Джорджем — бежали, направляясь в гостиную Гриффиндора. Всё пропало, их раскрыла Амбридж. Столько времени на создание организации «Отряд Дамблдора» и всё пошло псу под хвост. Но ведь она перестраховалась… Сделала так, что предатель получит сполна за свою наивность. И она следила, особое внимание уделив тем, кто мог сдать своим родителям, или Амбридж. Кто их предал? Афина Рэйдж — самая красивая девушка в Хогвартсе, девушка её лучшего друга Гарри Поттера. Её отец чудовище из Министерства, которое убивает больше из прихоти. Она могла… Нет, она присутствовала на последнем занятии, где вызывала Патронуса-медоеда. Она не предатель. Кто ещё? Захария Смит… Наглый, самовлюблённый… Облегчённая версия Малфоя. Мариэтта Эджком… Она могла, подруга Чжоу и она, по счастливой случайности, отсутствовала на занятии… Они вылетели в коридор. Ещё один коридор и они вылетят на лестницы, а там — спустятся на седьмой этаж и скроются в гостиной. Перед ними встало три слизеринца. Милисента Булстроуд, Пэнси Паркинсон и Винсент Крэбб… — Грязнокровка, стой! — прокричала Паркинсон, но получила оглушающим. Фред, Джордж и Джинни… Их наконец догнал и запыхавшийся Рон. Неравное сражение… Быстрое и мимолётное — слизеринцы так и упали, где стояли. Только они собрались бежать вперёд, как скрипнула дверь в конце коридора. Перед ними показался человек, которого они бы не хотели видеть ни при каких обстоятельствах. — Что-то вы слишком расшумелись, детишки, — произнёс Александр Гаррисон Рэйдж, — Амбридж мне за это ответит… Где это видано! Посылать начальника ДМП на отлов непослушных детей… — Отец, — их догнала и Афина. — Афина, ты меня разочаровала… Твой интеллект… Впрочем, у тебя всегда было шило в одном месте, так что — ничего удивительного, — прикрыл глаза Александр Рэйдж. — Талли узнает о твоём поведении в школе, обещаю… — Угх, — сморщилась девушка. — К… какие у нас шансы? — Гермиона, как могла, медленно подошла к Афине и спросила волнующий её вопрос. — Даже если все объединимся — никаких, — убитым голосом всё ещё воображающая кары своей матери произнесла дочь начальника ДМП. — Ребят, у меня нет времени, чтобы заниматься вашим воспитанием, палочки бросьте мне, я просто отведу вас в кабинет Директора, где вам вставят словесных ударов, а затем — можете быть свободны, — сказал Александр Рэйдж, но внезапно началось то, что Гермиона согласилась бы избежать любой ценой. Фред и Джордж. Затем Рон и Джинни — атаковали Александра Рэйджа. Миг и три оглушающих заклинания и один летучемышиный сглаз — застревают в воздухе из-за щита, воздвигнутого перед волшебником. Волшебник делает плавный взмах и четыре тела подлетают вверх, упав в бессознательном состоянии. Фред, Джордж, Рон и Джинни — за одну секунду потеряли сознание. Это невозможно… Разница настолько велика? Он же просто их размазал одним заклинанием… — Афина и Гермиона… — начал было Александр, но сказать ничего не успел, перед ним появился серебрянный силуэт, что приобрёл вид рыси. — Патронус Кингсли? — спросил Рэйдж. Гермиона вспомнила волшебника из Ордена Феникса… Он был олицетворением спокойствия. — Дамблдор сбежал, — начал патронус, — Министр хочет вас видеть. — Хммм, — задумчиво протянул начальник ДМП, — вот что. Энервейт, — взмах палочки и семейство Уизли начало открывать глаза, — идите в гостиную, сейчас мне не до вас… Но все они его не послушали, последовав за мистером Рэйджем. Хотя он особо и не возражал… — Папа нас уже заметил… Точнее — он сразу знал, — прошептала Афина. — Мистер Рэйдж, где вы были Мерлин вас побери! — прорычала Амбридж. — В смысле? — недоумённо спросил Рэйдж. Они находились в Большом Зале. Здесь же находились Авроры, мадам Боунс и Корнелиус Фадж. — Мы должны были задержать Дамблдора! — воскликнул Корнелиус Фадж. — Ну тогда — увольте мисс Амбридж, — улыбнулся Рэйдж, — ведь это она мне приказала — найти всех участников ученического кружка по изучению ЗОТИ «Отряд Дамблдора», а не следовать с вами в кабинет признанного магистра магии… — Долорес? — поражённо вздохнул Фадж. — Вздор… — Готов подтвердить под клятвой, — сказал Рэйдж. Амбридж побагровела и начала тяжело дышать. — В любом случае — не я упустил Дамблдора, так что не понимаю какие ко мне претензии? Вдобавок, — резко сказал Рэйдж, — скажите мне спасибо, что меня рядом не было и с ним я не столкнулся… Ведь тогда нам бы пришлось перечерчивать много карт местности. А теперь, Амелия, Долиш, Кингсли и все остальные, — обвёл он взглядом Авроров и сотрудников ДМП, — нам пора в Министерство. — Стойте! — прокричала Амбридж. — Для начала надо арестовать… — Учеников, что помогали Дамблдору? — спросил Рэйдж, усмехнувшись, в груди у Гермионы поселилось странное чувство страха. — Но ДИРЕКТОР Дамблдор — их за это не отчислил, так ведь? — Дамблдор теперь не директор! — вспылил Фадж. — Но на тот момент, когда вы их поймали, был директором и, полагаю — назначил наказания… Соответствующие… Что? Не назначил? Значит простил… Очень любит давать вторые шансы, старик, — он над ними издевается? Так и есть. — А так как старый директор ещё находился у власти при поимке этих детишек и он никак их не наказал, в том числе — не отчислил… А новый, в виду того, что случай рассматривался при старом — не имеет права этого делать, — важно заметил Рэйдж. — Так что — дети останутся, где им положено и будут учиться дальше. Всего хорошего! Рэйдж покинул зал, вместе с Аврорами… — Этот… Этот, — голос Амбридж дрожал от гнева. — Отец всегда мечтал максимально унизить эту жабу, — сказала Афина вечером в гостиной. — Она его бесила с первых дней работы в Министерстве, как он говорил. — И для этого он через тебя и Вика передавал нам деньги? — с ехидцей в голосе спросил Фред. — Верно, — кивнула Афина. — Отец не относится к шуткам негативно, просто не любит, когда «перегибают палку». — Когда это мы перегибали палку, прекрасная Афина? — осведомился Джордж. — Дай-ка подумать… Всегда, — улыбнулась девушка. — Но… в случае с Амбридж… Её не жаль. — О, братец Фордж! Кажется, нам выдал карт-бланш сам начальник ДМП, — улыбнулся близнец. — Ага, братец Дред! Значит ли это… — … что пора… — ПОКАЗАТЬ ВСЕМУ ЭТОМУ МИРУ НА ЧТО МЫ ГОДНЫ! Мы не разочаруем вашего отца, мисс Рэйдж. — Надеюсь на это, — нагло улыбнулась Афина, да так, что часть гостиной передёрнуло. — Гарри… — Афина направилась к креслу Гарри… Гермиона взглянула на девушку, а потом кивнула. — Пойдём Рон… — Но… — Квиддич обсудишь потом, пошли, — Гермиона схватила упирающегося бестактного друга под локоть и увела его в сторону. — Не мешай, — прошипела она другу на ухо, кивнув на Гарри, их друг сидел весь вечер с печальным выражением лица. Афина подошла к Поттеру, взяла того за руку и начала ему что-то рассказывать. Поначалу изменился взгляд Гарри, а затем — и сам он начал улыбаться. *** Министерство магии… Сириус в беде и Гарри Поттер с верными друзьями сорвался его спасать. Многое произошло в Хогвартсе. Амбридж попала в плен к кентаврам. А половина Инспекционной Дружины в Больничное Крыло к мадам Помфри. И вот они наконец добрались до Лондона. Мысленно Гарри понимал, что здесь всё не чисто. «В отдел тайн, без разрешения невыразимцев лучше не соваться». Это ему сказал мистер Рэйдж. И он собирался нарушить это правило. — Ну, а теперь нам куда? — спросила Афина Гарри вежливо-заинтересованным голосом, как будто это всё была довольно интересная поездка. — Сюда, — сказал он. По-быстрому погладив своего фестрала в знак благодарности, Гарри быстро пошёл впереди всех к потрёпанной телефонной будке и открыл дверь. — Скорее! — поторопил он остальных, которые медлили. Афина, Рон и Джинни послушно вошли; за ними втиснулись Гермиона, Невилл и Луна; Гарри ещё раз оглянулся на фестралов, которые теперь разыскивали гнилую еду в мусорном баке, потом протиснулся в будку за Луной. — Кто ближе всех к трубке, наберите шесть-два-четыре-четыре-два! — сказал он. Это сделал Рон, заумно выгнув руку, чтобы достать до наборного диска. Когда тот крутанулся обратно, в будке раздался прохладный женский голос: — Добро пожаловать в Министерство Магии. Пожалуйста, назовите ваше имя и цель посещения. — Гарри Поттер, Афина Рэйдж, Рон Уизли, Гермиона Грэйнджер, — очень быстро заговорил Гарри, — Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд… Мы здесь, чтобы кое-кого спасти, если ваше Министерство не сделает этого раньше! — Спасибо, — сказал прохладный женский голос. — Посетители, пожалуйста, возьмите значки и прикрепите их спереди к вашим мантиям. Из металлического жёлоба, где обычно появлялись возвращённые монеты, выскользнуло полдюжины значков. Гермиона подхватила их и молча передала Гарри над головой Джинни; он глянул на верхний. ГАРРИ ПОТТЕР СПАСАТЕЛЬНАЯ МИССИЯ — Посетитель Министерства, вы обязаны пройти досмотр и предоставить вашу палочку у стола охраны, который находится в дальнем конце Атриума. — Прекрасно! — громко сказал Гарри, у которого ещё раз кольнуло шрам. — Теперь мы можем двигаться? Пол телефонной будки дрогнул, и тротуар за её стеклянными окнами начал подниматься. Скрылись из виду копавшиеся в мусоре фестралы, над головами сомкнулась чернота, и с однообразным шумным скрипом они погрузились в глубины Министерства Магии. Их ноги осветила щель мягкого золотистого света и, расширяясь, дошла до их туловищ. Гарри согнул колени и держал палочку наготове, насколько это было возможно в таких стеснённых условиях, глядя через стекло, не ждёт ли их кто в Атриуме, но он, кажется, был совершенно пуст. Свет был тусклее, чем днём. В каминах, вмонтированных в стены, огонь не горел, но, когда лифт гладко остановился, он увидел, что золотистые символы на тёмно-синем потолке продолжают сложно извиваться. — Министерство Магии желает вам приятного вечера, — сказал женский голос. Дверь телефонной будки раскрылась; Гарри вывалился оттуда, а за ним — Невилл и Луна. Единственным звуком в Атриуме было непрерывное журчание воды из золотого фонтана, струи которой продолжали литься из палочек ведьмы и колдуна, наконечника стрелы кентавра, верхушки гоблинской шляпы и ушей домового эльфа в окружающий бассейн. — Скорее, — тихо сказал Гарри, и они семером во главе с Гарри припустили по залу, мимо фонтана, к столу, где раньше сидел охранник, взвесивший палочку Гарри, за которым теперь было пусто. Гарри был уверен, что здесь должен был быть охранник, уверен, что его отсутствие — дурной знак, и его плохое предчувствие усилилось, когда они прошли через золотые ворота к лифтам. Он нажал ближайшую кнопку «вниз», и почти сразу, громыхая, подъехал лифт, с громким щёлканьем, которое разнесло эхо, разъехались золотые решётки, и они бросились внутрь. Гарри ткнул в кнопку номер девять, решётки с грохотом закрылись, и лифт начал с бряцаньем и грохотом спускаться. В тот день, когда он пришёл сюда с мистером Уизли, Гарри не понял, насколько шумные эти лифты — он был уверен, что гул привлечёт внимание всех охранников в здании, и всё же, когда лифт остановился, прохладный женский голос сказал «Отдел Тайн» и решётки снова разъехались, они шагнули в коридор, где не двигалось ничего, кроме ближайших факелов, мерцавших в потоке воздуха от лифта. Гарри повернулся к гладкой чёрной двери. После долгих месяцев сновидений о ней он, наконец, был здесь…. — Вперёд, — прошептал он и первым пошёл по коридору, сразу за ним — Луна, со слегка открытым ртом глазевшая на всё вокруг. — Так, слушайте, — сказал Гарри, снова остановившись за полтора метра от двери. — Может… может, паре человек стоит остаться здесь — стоять на стрёме и… — А как мы дадим тебе знать, если что-то произойдёт? — спросила Джинни, подняв брови. — Ты можешь оказаться за километры от нас. — Мы идём с тобой, Гарри, — сказал Невилл. — Давай дальше, — твёрдо сказал Рон. Гарри всё ещё не хотел брать их всех с собой, но казалось, что выбора у него нет. Он повернулся лицом к двери и пошёл вперёд. Прямо как в его сне, она распахнулась, и он прошёл вперёд, первым переступив порог. Они стояли в большой круглой комнате. Здесь всё было чёрным, включая пол и потолок — вдоль чёрных стен с равными интервалами были расставлены одинаковые, непомеченные чёрные двери без ручек, а между ними — канделябры, свечи в которых горели синим, их прохладный мерцающий свет отражался в сияющем мраморном полу, так что было похоже, как будто под ногами тёмная вода. — Закройте кто-нибудь дверь, — пробормотал Гарри. Как только Невилл подчинился этому приказу, Гарри пожалел, что его отдал. Без длинной щели света из освещённого факелами коридора за ними это место стало таким тёмным, что мгновение они не видели ничего, кроме групп дрожащих синих огоньков на стенах и собственных призрачных отражений на полу внизу. Во сне Гарри всегда без промедления пересекал комнату и шёл в прямо противоположную дверь. Но здесь было около дюжины дверей. Он как раз глазел на двери напротив, пытаясь решить, какая из них ему нужна, когда раздался громкий грохот и свечи начали двигаться вбок. Круглая комната вращалась. Гермиона схватила Гарри за руку, как будто боялась, что и пол может сдвинуться, но этого не случилось. Несколько секунд синее пламя вокруг них было размыто и напоминало неоновые линии, когда стена быстро вращалась, а потом грохот прекратился так же внезапно, как и начался, и всё снова стало неподвижным. Перед глазами Гарри стояли синие полосы; больше он ничего не видел. — И что это было? — напуганно прошептал Рон. — По-моему, это нас запутали, чтобы мы не знали, через какую дверь вошли, — приглушённым голосом сказала Джинни. Гарри сразу понял, что она права: он бы скорее нашёл муравья на чёрном как смоль полу, чем нашёл отсюда выход. Тем временем дверью, куда им было нужно пройти, могла быть любая из окружившей их дюжины. — Как мы будем выбираться обратно? — неуверенно спросил Невилл. — Ну, это сейчас неважно, — с нажимом сказал Гарри, моргая в попытках стереть из глаз синие линии и ещё крепче сжимая палочку. — Обратно нам не надо будет, пока не найдём Сириуса… — Но не смей его звать! — поспешно сказала Гермиона, но Гарри её совет никогда ещё не был настолько не нужен; инстинкт подсказывал ему, что в данный момент надо вести себя как можно тише. — Тогда куда нам идти, Гарри? — спросил Рон. — Я не… — начал Гарри. Он сглотнул. — В снах я шёл через дверь в конце коридора с лифтами в тёмную комнату — вот в эту — а потом я шёл через ещё одну дверь в комнату, которая вроде как… блестит. Надо попробовать несколько дверей, — поспешно сказал он. — Я узнаю верный путь, когда его увижу. Пошли. — Блестит? — спросила Афина. — Скорее всего — Сириуса держат в Зале Пророчеств. — Зал пророчеств? — спросила Гермиона. — Особый зал в Отделе Тайн. В нём хранятся различные пророчества о том, или ином человеке. Когда пророчество произносится, оно, с помощью особой магии может быть кристаллизовано в шар пророчества. Все пророчества, произнесённый на территории магической Британии обязаны быть сданы в Отдел Тайн, точнее — в зал пророчеств, — пояснила Афина. — Да какая разница, — высказался Рон. — Сейчас это не важно… Гарри, кивнув, прошёл прямо к двери напротив, другие пошли прямо за ним, он положил руку на её холодную сияющую поверхность, поднял палочку, готовый ударить, как только она откроется, и толкнул. Она легко распахнулась. После темноты первой комнаты лампы, низко свисавшие здесь с потолка на золотых цепях, создавали впечатление, что в этой длинной прямоугольной комнате гораздо светлее, хотя таких блестящих, мерцающих огоньков, как Гарри видел во сне, не было. Это место было пустым, если не считать нескольких столов, а в самой середине комнаты — огромного стеклянного резервуара с тёмно-зелёной водой, достаточно большого, чтобы они все могли в нём плавать, в котором было несколько жемчужно-белых предметов, лениво плававших в жидкости. — Это чё за штуки? — прошептал Рон. — Не в курсе, — сказал Гарри. — Это рыбы? — произнесла Джинни. — Личинки аквавириуса! — взволнованно сказала Луна. — Папа говорил, что Министерство разводит… — Нет, — сказала Гермиона. У неё был странный голос. Она подошла и посмотрела сквозь стенку резервуара. — Это мозги. — Мозги? — Да… интересно, что они с ними делают? — Отец как-то говорил, — начала Афина, — что мистер Эллисон пытается сделать искусственный интеллект, как у маглов… Мистер Эллисон — довольно… Эксцентричная личность, — сказала Афина, подойдя к резервуару. Гарри, как и она, подошёл к резервуару. И точно, теперь, когда он видел их с близкого расстояния, ошибки быть не могло. Жутковато светясь, они плавали туда-сюда по глубинам зелёной воды, чем-то похожие на скользкую цветную капусту. — Давайте уйдём отсюда, — сказал Гарри. — Это не то, нам нужно попробовать другую дверь… — Здесь тоже есть двери, — сказал Рон, указывая на стены. Гарри упал духом; насколько же большим было это место? — Во сне я проходил через тёмную комнату прямо во вторую, — сказал он. — По-моему, нам стоит вернуться и попробовать оттуда. Так что они поспешили обратно в тёмную круглую комнату; теперь вместо синего пламени свечей перед глазами у Гарри плавали призрачные силуэты мозгов. — Подожди! — резко сказала Гермиона Луне, которая хотела закрыть за ними дверь комнаты с мозгами. — Флагрейт! Она поводила палочкой в воздухе, и на двери появилась огненная буква Х. Как только дверь за ними со щелчком захлопнулась, раздался громкий грохот, и опять стена начала очень быстро вращаться, но теперь среди бледно-синих пятен было одно большое красно-золотое, и когда всё снова стало неподвижным, огненный крест всё ещё горел, показывая дверь, которую они уже попробовали. — Хорошая мысль, — сказал Гарри. — Ладно, давайте попробуем эту… Он снова прошёл прямо к двери напротив и открыл её, всё ещё держа палочку наготове, остальные — за ним. Комната была больше предыдущей, тускло освещённой и прямоугольной, а её центр был опущен, там была большая каменная яма метров в шесть. Они стояли на верхнем ряду чего-то похожего на каменные скамейки, расставленные по всей комнате и спускавшиеся к каменным ступенькам, как у амфитеатра или зала, где Гарри судил Визенгамот. Однако вместо кресла с цепями в центре опущенного пола был высокий каменный помост, и на этом помосте стояла каменная арка, которая выглядела такой древней, потрескавшейся и рассыпающейся, что Гарри был удивлён, что эта штука ещё стоит. Не поддерживаемая никакими стенами арка была завешена потрёпанной чёрной занавеской или вуалью, которая, несмотря на полную неподвижность холодного воздуха вокруг, совсем чуть-чуть колебалась, как будто её только что трогали. — Кто там? — сказал Гарри, спрыгнув на нижнюю скамейку. Никто не ответил, но вуаль продолжала колебаться и покачиваться. — Осторожно! — прошептала Гермиона. Гарри одну за другой перелезал скамейки, пока не дошёл до каменного дна глубокой ямы. Его шаги громко отдавались эхом, пока он медленно шёл к помосту. Оттуда, где он стоял теперь, заострённая арка выглядела гораздо выше, чем когда он смотрел на неё сверху вниз. Вуаль всё равно мягко покачивалась, как будто через неё только что кто-то прошёл. — Сириус? — снова заговорил Гарри, но теперь, когда он был ближе, гораздо тише. У него было странное ощущение, что прямо за вуалью по ту сторону арки кто-то стоит. Очень крепко сжав палочку, он обошёл помост, но там никого не было. Была видна лишь другая сторона потрёпанной чёрной вуали. — Пошли, — крикнула Гермиона с середины каменной лестницы. — Это не то, Гарри, пошли скорее…. Похоже, она была напугана, напугана гораздо больше, чем в комнате, где плавали мозги, и всё же Гарри думал, что в арке, хоть она и старая, есть некая красота. Его заинтриговала мягко колыхавшаяся вуаль; он чувствовал очень сильное желание забраться на помост и пройти через неё. — Гарри, пошли, ладно? — с чуть большим нажимом сказала Гермиона. — Ладно, — сказал он, но не шевельнулся. Он только что что-то услышал. С другой стороны вуали раздавались звуки тихого шёпота и бормотания. — Что вы говорите? — очень громко сказал он, так что слова отдались эхом по каменным скамейкам вокруг. — Никто не говорит, Гарри! — сказала Гермиона, теперь подходя к нему. — Там сзади кто-то шепчет, — сказал он, отходя от неё и продолжая хмуро глядеть на вуаль. — Это ты, Рон? — Я здесь, дружище, — сказал Рон, появляясь из-за арки сбоку. — Больше никто не слышит? — задал вопрос Гарри, так как шёпот и бормотание становились громче; он обнаружил, что его нога на помосте, хотя он вообще-то не собирался её туда ставить. — Я тоже их слышу, — произнесла Луна, тоже встав у арки сбоку и уставившись на покачивавшуюся вуаль. — Там внутри люди! — Гарри, Луна, назад! — прокричала Афина. — Это арка Смерти, её раньше использовали, как способ казни преступников. Пройдёте через неё и больше никогда не вернётесь! Она схватила его за руку и потянула, но он упирался. — Гарри, я думала, мы здесь ради Сириуса! — высоким напряжённым голосом сказала она. — Сириус, — повторил Гарри, всё ещё заворожённо глядя на непрерывно покачивавшуюся вуаль. — Ага… А потом в его мозгу кое-что встало на место: Сириус в плену, связанный и под пытками, а он на эту арку уставился…. Он сделал несколько шагов от помоста и оторвал взгляд от вуали. — Пошли, — сказал он. — Именно это я и пытаюсь — ну пошли уже! — сказала Гермиона и первой пошла вокруг помоста обратно. На другой стороне на вуаль уставились Джинни и Невилл, очевидно, заворожённые. Гермиона без слов взяла за руку Джинни, Рон — Невилла, и они твёрдо подвели их к нижней каменной скамейке и протащили до самой двери. Комната ещё раз крутанулась и снова стала неподвижной. Гарри подошёл к случайной двери и толкнул. Она не шевельнулась. — Что не так? — сказала Гермиона. — Она… заперта… — сказал Гарри, наваливаясь всем весом на дверь, но она не сдвинулась. — Тогда это оно, не так ли? — взволнованно сказал Рон, вместе с Гарри пытаясь открыть дверь. — По-любому! — Отойдите! — резко сказала Гермиона. Она направила палочку на место, где у обычной двери был бы замок, и сказала: — Алохомора! Ничего не произошло. — Нож Сириуса! — сказал Гарри, вынул его из-под мантии и вставил в щель между дверью и стеной. Все остальные любопытно смотрели, как он провёл им сверху вниз, вынул, а потом снова дал плечом по двери. Она оставалась такой же плотно закрытой, как раньше. К тому же когда Гарри посмотрел на нож, он увидел, что лезвие расплавилось. — Так, с этой комнатой заканчиваем, — решительно сказала Гермиона. — Но что, если это та самая? — сказал Рон, уставившись на неё со смесью опасения и тоски. — Не может быть, Гарри во сне мог пройти через все двери, — сказала Гермиона, помечая дверь очередным огненным крестом, пока Гарри вернул в карман теперь бесполезную рукоятку ножа Сириуса. — Знаете, что там могло быть? — любопытно сказала Луна, когда стена опять начала крутиться. — Без сомнения, что-то блиббердящее, — совсем тихо сказала Гермиона, и Невилл тихо и нервно хихикнул. Стена вновь остановилась, и Гарри с чувством растущего отчаяния открыл следующую дверь. — Вот оно! — Зал пророчеств, — сказала Афина, Гарри подумал, что она как будто стала гидом. Он сразу узнал её по красивому, пляшущему, сверкавшему, как алмаз, свету. Когда глаза Гарри более-менее привыкли к яркому сиянию, он увидел, что на каждой поверхности сверкают часы, большие и маленькие, напольные и переносные, висящие между книжными шкафами или стоящие на столах, расставленных по всей комнате, так что это место наполняло неустанное деловитое тиканье, похожее на звук тысяч марширующих букашек. Источником яркого, как алмаз, пляшущего света был высоченный хрустальный колпак, стоявший в дальнем конце комнаты. — Сюда! Теперь, когда Гарри знал, что они на правильном пути, его сердце бешено забилось. Он пошёл первым по узкому пространству между рядами столов, направляясь, как и в своём сне, к источнику света, хрустальному колпаку ростом с него самого, который стоял на столе и был, казалось, наполнен мерцающим дующим ветром. — Ох, смотрите! — сказала Джинни, приближаясь и показывая в самый центр колпака. В сверкавшем потоке внутри плавало крошечное яйцо, яркое, как самоцвет. Поднимаясь в колпаке, оно открывалось, и появлялась колибри, которую уносило на самый верх колпака, но когда она падала обратно, её перья становились промокшими, сырыми, и к тому времени, как её уносило на дно колпака, она опять скрывалась в яйце. — Не останавливаться! — резко сказал Гарри, потому что Джинни, похоже, хотела остановиться и посмотреть, как яйцо опять превращается в птицу. — Ты достаточно тормозил у той старой арки! — сердито сказала она, но пошла за ним мимо колпака к единственной двери за ним. — Вот оно, — снова сказал Гарри, и его сердце теперь билось так сильно и быстро, что он чувствовал, что ему из-за него трудно говорить. — Это здесь… Он оглядел их всех. Они достали палочки, и вид у них вдруг стал серьёзный и нервный. Он опять посмотрел на дверь и толкнул. Она распахнулась. Они пришли, они нашли это место: высокое, как церковь, и заполненное лишь высоченными полками, заставленными маленькими пыльными стеклянными шариками. Те однообразно мерцали в свете, исходившем от свеч, равномерно расставленных в подсвечниках вдоль полок. В них, как и в тех, что в круглой комнате позади, горело синее пламя. В комнате было очень холодно. Гарри прокрался вперёд и заглянул в один из тёмных проходов между двумя рядами полок. Он ничего не слышал и не видел ни малейшего признака движения. — Ты сказал, что это в девяносто седьмом ряду, — прошептала Гермиона. — Ага, — произнёс Гарри, глядя в конец ближайшего ряда. Под торчащим оттуда канделябром с сияющими синими свечами мерцало серебряное число пятьдесят три. — По-моему, нам нужно направо, — прошептала Гермиона, глянув на следующий ряд. — Да… это пятьдесят четвёртый…. — Держите палочки наготове, — тихо сказал Гарри. Они прокрались вперёд, оглядываясь по пути через длинные проходы с полками, дальние концы которых были почти в полной темноте. Под каждым стеклянным шариком на полке был положен крошечный желтеющий ярлык. Некоторые шарики странно сияли, как будто жидкие; другие были внутри пустые и тёмные, как потухшие лампочки. Они прошли восемьдесят четвёртый ряд… восемьдесят пятый… Гарри напряжённо вслушивался, ожидая малейших звуков движения, но Сириусу могли уже заткнуть рот или лишить сознания… «или, — сказал непрошеный голос у него в голове, — может, он уже мёртв…» «Я бы это почувствовал, — сказал он себе, сердце теперь колотилось в кадык. — Я бы уже знал…» — Девяносто седьмой! — прошептала Гермиона. Они столпились вокруг конца ряда, глазея в ближайший проход. Там никого не было. — Он в самом конце, — сказал Гарри, у которого вдруг слегка пересохло во рту. — Где-нибудь здесь… реально близко… — Гарри? — неуверенно сказала Гермиона, но он не хотел отвечать. Теперь у него во рту было очень сухо. — Где-то рядом… здесь… — сказал он. Они дошли до конца ряда, и их опять осветили тусклые свечи. Там вообще никого не было. Была лишь звенящая пыльная тишина. — Может, он… — хрипло прошептал Гарри, глянув в соседний проход. — Или, может… — он поспешно посмотрел в следующий. — Гарри? — снова сказала Гермиона. — Что? — огрызнулся он. — Я… я думаю, Сириуса здесь нет. Никто не говорил. Гарри не хотел ни на кого из них смотреть. Ему стало тошно. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен был быть здесь. Это здесь он, Гарри, его видел… Он побежал к последнему ряду, глядя в каждый. Мимо проносился один пустой проход за другим. Он побежал в другую сторону, мимо уставившихся на него компаньонов. Нигде не было ни намёка на Сириуса, никаких следов борьбы. — Гарри? — позвал Рон. — Что? Он не хотел слышать, что скажет Рон, не хотел слышать, как Рон назовёт его тупым или предложит вернуться в Хогвартс. Но его лицо начинало гореть, и он почувствовал, как ему хочется надолго затаиться здесь, в темноте перед тем, как увидеть свет Атриума наверху и обвиняющие взгляды остальных… — Ты это видел? — сказал Рон. — Что? — сказал Гарри, но в этот раз оживлённо — это должен был быть знак, что Сириус здесь был, подсказка — он подошёл обратно туда, где они все стояли, недалеко от начала девяносто седьмого ряда, но не обнаружил ничего, кроме того, что Рон уставился на один из пыльных стеклянных шариков на полках. — Что? — угрюмо повторил Гарри. — На нём — на нём твоё имя, — сказал Рон. Гарри подошёл чуть ближе. Рон указывал на один из маленьких стеклянных шариков, сиявших однообразным внутренним светом, хотя он был очень пыльный и его, похоже, много лет не трогали. — Моё имя? — тупо сказал Гарри. Он шагнул вперёд. Он был ниже Рона, и ему пришлось вытянуть шею, чтобы прочитать желтоватый ярлык, прикреплённый к полке прямо под пыльным стеклянным шариком. Ветвистым почерком была написана дата примерно шестнадцатилетней давности, а под ней: С. П. Т. — А. П. В. Б. Д. Тёмный Лорд и (?) Гарри Поттер Гарри уставился на него. — Это что? — спросил встревоженный Рон. — Что там делает твоё имя? — Это… Пророчество! — благоговейным голосом сказала Афина. — Оно… А. П. В. Б. Д — это инициалы профессора Дамблдора… Вторым всегда идёт тот, кто слышит пророчество, а первым пророк. — Но кто такой С. П. Т? — спросил Рон. — Не может быть! — ахнула Гермиона. — Сивилла Патриция Трелони! — На нём моё имя, — сказал Гарри. И с лёгким безрассудством он сомкнул пальцы на поверхности пыльного шарика. Он ожидал, что тот будет холодным, но ошибся. Наоборот, он как будто часами лежал на солнце, словно его согревало свечение изнутри. Ожидая, даже надеясь, что сейчас случится что-то драматическое, что-то волнующее, из-за чего их долгое и опасное путешествие всё-таки окажется не напрасным, он поднял стеклянный шарик с полки и уставился на него. Не случилось вообще ничего. Остальные подошли к Гарри поближе, глазея на шарик, который он протёр от налетевшей пыли. И тут прямо за спиной протяжный голос сказал: — Очень хорошо, Поттер. А теперь красиво и медленно развернись и отдай это мне. *** Всё было очень и очень плохо для всех присутствующих из «Отряда Дамблдора». Их окружило пятнадцать Пожирателей смерти… Они бежали сквозь Отдел Тайн, меняли комнату за комнатой. Гарри и его друзья применяли весь арсенал, какой могли. Но в итоге — их загнали, как зверей, в комнату с Аркой Смерти. Раздался странный шум. Всполохи чёрного света, сигнализирующие о полутрансгрессии, окружили их и расшвыряли, как детей… Хотя они и есть дети. — Блестяще, Поттер! — лениво проговорил Люциус Малфой. — Ты действительно думал, что эти дети и ты сможешь сбежать от нас? Гарри оглянулся. Все его друзья стояли, пленённые Пожирателями. Афине в голову нацелил палочку Пожиратель с рыжей шевелюрой. Невилла пленила Беллатрикс Лестрейндж… Гермиону на весу держал Долохов… Рона прижал к полу Рудольфус Лестрейндж. И так со всеми. — Мдааа, мир наполнили паразиты, Люциус Малфой, — сказал спокойный голос откуда-то сверху. Все, кто мог, обернулся. На самом дальнем ряду стоял Александр Гаррисон Рэйдж. Он будто возвышался над прочими. — Рэйдж, — послышался безумный голос Беллатрикс. — Давно не виделись, Белла, смотрю, курорт в Азкабане сделал тебя ещё безумней… И красоту твою, которая покоряла всех, как-то незаметно убрал, — мерзко ухмыльнулся Рэйдж. — Но ты всё ещё жива, а это значит — что курорт доказал свою несостоятельность, почему бы тебе не задрать руки к верху и не вернуться туда, откуда ты бежала, пока я вас тут всех вместе не прикопал? — Думаешь твои угрозы подействуют? — прорычала Лестрейндж. — Твоя дочь теперь у меня! Держи её покрепче… — Ты же любишь чёрненьких, — заметил Александр Рэйдж, — ладно… Поиграли и хватит… Отпустите детишек на свободу, они уже поняли, что здесь им делать нечего.