waves

Эван и его дочь Лиса всегда жили в Ванкувере, хоть и были частично русскими по крови. Правда, полгода назад, от них съехала мать. Съехала в иной мир. Остальные члены семьи продолжили жить в том же доме, но уже не так, как прежде. После похорон средний капитал семьи Лэйк заметно понизился, поэтому отец часто уезжал в командировки, на недели, а то и на месяцы. В качестве няньки у Лисы была старшая сестра ее матери — Фелисити. Лиса в последний раз ополаскивает свое тело, выходит из ванны, сразу же кутаясь в полотенце. Никогда в своей жизни она не мылась так долго, буквально затирая каждый кусочек своей кожи до дыр — поездка в дорогущий лагерь это вам не хухры-мухры, нужно выглядеть хотя бы немного лучше, чем обычно. Из коридора уже звучат недовольные возгласы, что заставляет девушку поторопится с освобождением ванной комнаты. — Могла бы еще дольше занимать ванную! Очень на тебя не похоже. —прозвучал недовольный комментарий отца семейства и сразу удаляющийся уже в ванной комнате. — Эван, не ворчи! Девочка взрослеет, ей нужно больше времени на принятие ванны. — прокричала вслед ему Фелисити. — А ты мог бы открыть окно не на форточку, а на распашку, я ведь из горячего душа выхожу, конечно, а на улице холодный дождь, — недовольно пробурчала Лиса. Девушка поежилась. За окном — мокрая, но как никак зима, типичная для Ванкувера. Солнце начинало заходить за горизонт, но Лэйк это не мешало подумывать о сегодняшней возможной прогулке. — Еще одна ворчунья. Вещи в лагерь собрала? —Фелисити заваривала вечерний мятный чай. — Если да, можем попить чай и перекусить. Хотя, кого я обманываю… Тебе ведь лень и ты откладываешь до завтрашнего утра, я ведь права, да? Лиса ленивыми шажками уходит с коридора, издавая недовольный звук «АаАаА» и шевеля руками, словно переварившимися макаронинами. Да, Фелисити была права. В идеально прибранной комнате лишь одна вещь не вписывалась — валяющийся по среди дороги наполовину пустой чемоданчик. Рядом с ним в добавок стопка перемешанных черных, зеленых, сине-голубых вещей. Чемоданчик смотрит на нее, она смотрит на чемоданчик. Искра, буря… лень. Проще было одется и прогулятся вдоль магазина. Раздается звук открывающейся двери, вслед за ним: —Я пОшлА гУлЯять и в мАгазИин! Потом хлопок двери и вслед за этим крик из кухни: — Будь недолго и недалеко! Лиса любила вечерние прогулки, особено частую прохладу Ванкувера. Боятся ночной поры было бессмысленно, кроме отдельных районов, благо которые были далековато от района прожавания нашей главной героини, так что почти на каждую прогулку, девушка брала наушники и слушала музыку. Как только Лиса пришла домой, Эван уже из-за порога увидал причину будущего выговора для свой дочери — пакет, с торчащими сверху знакомыми упаковками читоса и прочих разновидностей чипсов. — Конфискую! У тебя брекеты. — со строгим голосом Эван вытаскивает всю вредную пищу. — Хотя бы читос отдай! Я буду рассасывать и прогладывать, я же всегда аккуратно ем. — Обещай, что не съешь сразу в первый день лагеря и не попадешься с чипсами вожатым. Подросток поклялся и получил назад джанк-фуд, после чего она удалилась в свою комнату, где ее ждало неприятное собирание вещей до 3 ночи. В это время входило не только их укладывание, но еще и подготовка: готовых комплектов одежды на каждый день; скудного комплекта косметики (девушка использовала лишь консилер, тени и хайлайтер); дорожный наборчик гигиенических средств по типу зубной пасты и прочего. В общем, всего самого необходимого. Ну и еще она запрятала «запасную жрачку»: несколько банок энергетиков, чипсов, а так же парочку книг, если ей будет скучно. Почему книга входила в «запасную жрачку»? Даже я не знаю, ей просто нравится ограничивать все одним угарным словом. Она считает, что прогладывает книги день за днем, как пищу. Но спать Лиса любила больше чем еду. Будучи уверенной, что она все положила, спать девушка легла в пол 4 утра. А будильник прозвенел в 9:15. Наверное, у каждого человека утром всплывают неприятные мысли. Особенно — когда ты проспал меньше, чем 5 часов. Лиса считала странным, что утром (в основном во время типичных процедур, например, как застилание постели) она больше мечтает, чем недовольствует. «Было бы круто встретить актеров из «Очень странных дел» в лагере, пусть и вероятность что я их встречу крайне мала, есть шанс… Люблю этот сериал... И мюсли по утрам… Снег, которого в Ванкувере нет…— раздумывала Лиса, пока не стукнулась об дверь ванной комнаты. — и свое идиотское зрение… Надо было надеть очки. И вообще, что я блин несу?» За завтраком девушка все еще продолжала сонно раздумывать, утренняя прохладная вода хоть и взбодрила — но не настолько, как бы ей хотелось. Хоть Лэйк и не любила откровеничать, она понимала, что не будет видить отца и тетю месяц. Это сподвигло подростка сказать приятные слова благодарности отцу: — Пап, спасибо за путевку в дорогущий лагерь выданную по работе. И такие же столь приятные слова тете: — И тебе, тетя Фелисити, за твой упорный труд и помощь. Но на выслушивание таких же слов благодарности и объятий с близкими — у нее не хватило духа. От Лисы это было ожидаемо. Вот она, типичная Лиса Лэйк — холодная и тихая. Если ты с ней не в близких отношениях, конечно. Вещи были собраны. Отец уже вышел на улицу с чемоданом, чтобы заранее завести и обогреть машину. По словам родни, Лиса всегда выглядела растрепанной, ей всегда было необходимо поправить что-то во внешности/одежде, поэтому она по привычке заглянула в зеркало. Зеркало и родственники похоже были в сговоре, потому что сама по себе натура у девушки была такая, растрепанная. В отражении выглянул силуэт уставшей девушки, ее бледное овальное лицо с еле-видными веснушками, которые и так закрывали прозрачные очки, серебристые маленькие сережки в носу, которые подчеркивали такой же цвет ее глаз и фэйковый септум в носу зелено-бензинового цвета. Отметив, что с утра она забыла расчесать волосы, она быстренько привела в порядок свое сплит-каре по очереди расчесывая каждую из сторон: одну часть ее головы, натурального черного цвета волос, другую представлявшую из себя смесь серого осветленного цвета волос и остатки нежных сине-зеленых оттенков. А так же, убрав липкой катушкой лишнюю шерсть с ее сверху накинутой зеленой куртки, длинной худи с комикс-персонажем Флэшем и чёрных джинс с ремнем — вместе с ними жила кошечка, с которой Лиса чуть позже попрощалась. Попрощавшись с Фелисити, Лиса спустилась, села в машину и через пол часа пересаживалась с авто на автобус, уже прощаясь с папой. Последние места к привеликому счастью девушки были совершенно пустыми. Ее план на эту поездку заключался во сне и прослушивании Мелани Мартинез, Авроры и других любимых певиц и певцов. И ее план наполовину свершился – она заснула. Правда, в середине поездки кто-то сел рядом с ней, жутко шумя и с кем-то разговаривая, тем самом пробудив чуткий сон. И этот кто-то с кем-то готовы были получить по заслугам, если бы они не обладали столь знакомыми голосами. — Прости, мы тебя разбудили? — Да, двойник Милли Бобби Браун, ты меня разбудила, — сонная девушка оглянулась, протирая глаза. — и двойники Финна Вулфарда и Ноа Шнаппа. Как вам удается быть столь похожими на них?.. так, стоп. — Да, мы косплеим самих себя. —ТАК, СТОП.