Семь грехов на пути героя

Сотриголова прикрыл раздраженные глаза. По чистой случайности он оказался в не самом популярном районе города, собирая сведения о злодее-призраке. Жалобы начали поступать в местное отделение полиции с полгода назад, но в последний месяц участились. Неизвестный с завидной постоянностью разносил то старую фабрику, то парк недалеко отсюда, то здания, предназначенные под снос. Герой хорошо понимал, почему именно его отправили на вызов обеспокоенных граждан: если у буянящего злодея сильная причуда, то он просто сотрет ее, не допуская жертв или беспорядков. Но он совершенно не надеялся найти реального виновника. Было больше похоже на то, что кто-то выпускал здесь пар или преступник обыскал тайники, давно испарившись в противоположном направлении, не будучи дураком. А он здесь нужен был для «содействия» полиции в расследовании и подтверждении, что ничего опасного или достойного внимания героев нет. Как же он ненавидел подобные задания. Нечем больше людям заняться, кроме как портить другим отдых. Сотриголова перевел взгляд покрасневших глаз с ученицы средней школы, замотанной в его бинты, как мумия, на фиолетоволосого парня напротив. Тот застыл в напряжении, сжимая кулаки и косясь на ленту в его руках. Герой нутром чуял неприкрытую враждебность по отношению к себе, хотя лицо мальчишки ничего не выражало. Мужчина хотел побыстрее с этим покончить, пусть детективы и полиция разбираются с двумя малолетками, которые, похоже, возомнили, что их причуды самые мощные и им закон не писан. — Итак… Я не знаю, что тут произошло, но это вы, дети, виноваты в том, что меня оторвали от по-настоящему важных дел? Девчонка зашевелилась, пытаясь безуспешно выбраться из лент, и парень напрягся еще больше. Сотриголова не знал его причуды, но на всякий случай приготовился к атаке. Но вместо этого школьник на мгновение отвел взгляд и коротко спросил: — Вы… кто? «Что за глупые вопросы?» — хотел ответить герой, но запнулся на первом же слове. — Чт… Через несколько часов герой возвращался в агентство, абсолютно растерянный и раздраженный. Он точно помнил, что возле старой фабрики встретил двух детишек, которые устроили себе там штаб. Отчитав школьников, отправился дальше в лес проверить следы злодея… Голова заболела, когда он начал думать об этом больше. Мало того, что вздернули в его законный выходной, так еще и для полиции придется писать отчет… Что-то зудело на краю сознания, но никак не желало превращаться в четкие мысли или хотя бы в направленные опасения. Кроме того, каждый раз, когда он пытался вспомнить подробности «выслеживания» злодея или лица школьников, в мозг словно бы ввинчивались тысячи мелких иголок, и ни одно лекарство не помогало. В агентстве на обоснованные волнения посмотрели с пониманием и заботливо отправили в отпуск на неделю. Так, ненавязчиво намекнули прочистить мозги и не отвлекаться на ерунду. В конце концов, в этом районе в ближайшие недели не произошло ничего, заслуживающего внимания героя, так что он перестал тратить время на бессмысленные размышления. Но почему же в тот день у него после возвращения болели руки и охрип голос, будто весь день интенсивно тренировался, как в далекие времена юности?.. *** — Хитоши, прикажи ему распутать меня. Пожалуйста. Я не могу выбраться сама. Шинсо едва слышал тихий голос подруги за гулко бьющимся сердцем. Он смог остановить профессионального героя своей причудой. Значит, сможет и злодеев. Только что им удалось избежать очень, очень крупных неприятностей. Хитоши прекрасно знал личность мужчины, стоящего перед ним с пугающе стеклянными глазами. Они с Удзумэ тщательно отслеживали героев с небоевыми или слабыми причудами, чтобы использовать их опыт или подсмотреть используемые аксессуары. Они скрупулезно записывали все подходящие советы. Спустя несколько лет странного увлечения друзья заметили закономерности: хорошая физическая подготовка, неординарное мышление и мастерское владение предметами поддержки. Такие герои часто работали с напарниками, но встречались и такие уникумы, как Сотриголова: одиночка, способный самостоятельно повалить толпу злодеев. И именно такой уникум стоял перед ним, готовый исполнить любой его приказ. Будто сама судьба подкинула им с Удзумэ реальный шанс поступить в самую лучшую геройскую академию Юэй. Юэй, где преподавал Сотриголова. Конечно же, он просто не мог не воспользоваться такой возможностью. Подруга пребывала в самом радушном настроении после вспышек Гнева, что позволяло ей без лишнего напряжения оставаться самой собой. После ставшего обыденной оказания первой помощи девочка пылала энтузиазмом и засыпала Хитоши идеями о расспросе Сотриголовы. Шинсо был не уверен, насколько далеко простираются возможности его причуды, раньше ему как-то не подворачивалось случая посмотреть, что будет, если приказать человеку забыть несколько часов своей жизни. Подруга уверяла, что обычно не помнит, что происходит с нею-Гневом, но было неизвестно, из-за чьей именно причуды, так что решили перестраховаться. Следующие часы прошли плодотворно: Сотриголова прилежно отвечал на вопросы и писал, писал, писал. Все, что можно было вытащить полезного для тренировок, развития и поступления в Юэй. Начало темнеть, когда друзья приняли волевое решение отпустить мужчину из-под контроля. Шинсо, помня прошлые немногочисленные эксперименты на Удзумэ, старался давать максимально короткие приказы: — Не думай о том, что произошло. Забудь, что мы делали. Думай, что достиг цели своего визита. Не обращай внимания на детали, когда очнешься. Эффективность приказов после сброса контроля была под большим вопросом, но все равно ничего другого не оставалось. Удзумэ в какой-то степени была фаталисткой, она-Уныние воспринимала Шинсо с тренировками, как неизбежное зло, а она-Зависть, совсем недавно присоединившаяся к другим состояниям, твердо верила, что станет крутым героем вопреки всему. А Шинсо и вовсе не жалел: академия Юэй славилась довольно жестоким подходом к отбору студентов с конкурсом на место в более, чем триста человек, и использовала практический экзамен с максимальным преимуществом для боевых причуд. Сбор информации с помощью его Контроля считался тоже. Для него, по крайней мере. Только спустя несколько недель, когда друзья перестали трястись по любому поводу и удостоверились, что их не объявили вне закона, а полиция не рыщет по городу, друзья спокойно выдохнули. Эйфория от удачного разрешения конфликта развеялась, оставив после себя лишь небольшое преимущество с их стороны. Они лишились места для тренировок, повысилась опасность любого, даже случайного проявления причуды Удзумэ, им были неизвестны последствия влияния Хитоши на Сотриголову. Информации от героя было много, но она была беспорядочной и довольно расплывчатой. Под Контролем Шинсо люди могли выполнять лишь простые приказы, как и отвечать на несложные вопросы. Или, как выяснилось, делать что-то, очень привычное для их обычной жизни. Например, свой распорядок дня Сотриголова написал, даже не глядя на лист бумаги, а вот советы для безопасного развития причуд — нет. На вопросы о вступительном экзамене отвечал односложно. Шинсо уже который раз за месяц опустил взгляд в блокнот, где узким почерком записывал наблюдения и ответы, если удавалось их вытащить. «В чем заключается практический экзамен на геройский факультет? — без ответа. Опасен ли экзамен для учеников? — да. Основной критерий для прохождения? — сила. Его принимают учителя? — да. Как его пройти? — без ответа. Сколько учителей будет на экзамене? — один. Что он будет делать? — без ответа. За что-то, кроме причуды, дают баллы? — да. Там будут роботы? — да. Они опасны? — нет» Еще с десяток страниц были расписаны в подобном стиле. Некоторые ответы противоречили друг другу, а по корявому рисунку сути испытания было сложно что-то понять. Сотриголова явно не обладал навыками художника. Словно несколько геометрических фигур навалили в хаотичном порядке и пририсовали две жирные точки, изображающие, видимо, глаза. На повторную просьбу был нарисован квадрат побольше и уже с пятью точками-глазами. В принципе, условия экзамена несильно менялись каждый год, но незначительно лишь для обладателей сильных причуд. Для специфичных сил нужна была либо бешеная удача, либо помощь извне, либо хорошо продуманный план и огромная подготовка. — Сложно, но возможно. У меня есть план. *** Как оказалось, у Удзумэ действительно появился план. Даже не так, План. Поскольку использовать и исследовать причуды теперь было невозможно из-за страха раскрытия, вместо этого было решено тренировать тело для лучшего принятия причуд. Хитоши обнаружил в листке с расписанием Сотриголовы интересные пункты: «глазная гимнастика» и «переглядывания с котом». Подробное изучение одного из немногочисленных видео о ранних подвигах Сотриголовы без его очков дало понимание, зачем ему такое странное времяпровождение. Чем острее его зрение, тем сильнее причуда? Ее дальность зависит от здоровья глаз? Может применять ее, пока не моргнет? В принципе, неважно, каким было его ограничение. Главное, что они оба вынесли ценный урок из встречи с Сотриголовой: на одних мускулах и плане далеко не уедешь. Нужно быть готовым не только разумом, но и телом к причуде. Удзумэ поняла это достаточно поздно, потому что сама она не нуждалась в дополнительных тренировках. Ее причуда банально не давала ей остановиться. Стань сильнее или умри. Стань выносливее или получи билет в больницу. Стань собраннее или сойди с ума. Ее беспокоило, что с каждым разом Гнев становился все опаснее и опаснее, а Шинсо едва-едва успевал развивать причуду за ней. Она видела огромный синяк на спине друга после последнего срыва. Более того, она помнила, как одним ударом отправляла парня в недолгий полет до стенки после первой неудачной попытки ее подчинить. Может, встреча с профессиональным героем и стала той чертой, после которой настало время помочь себе самой. Пришлось измениться еще немного. Снова. В начале второго года средней школы все встало на свои места. Тихий щелчок в голове и еще одна-она-эмоция-состояние пришла последней. В голове словно бы включили свет после продолжительной темноты. А она ослепла на время от нестерпимо яркого света. Гордыня, как ей и полагается, пришла последней, по цепочке активируя все предыдущие состояния и принося болезненное понимание. С этого момента ей полагалось держать глаза широко открытыми. Гордыня не простит ни намеренной, ни случайной слабости. В ослепительном свете выстраивались, скреплялись, нарастали тяжелые цепи причуды поверх ее собственных хрупких нитей самоконтроля. Где-то, когда-то в попытках найти объяснение природе Гнева, она читала статьи о разных религиях. И во многих из них Гордыня ставилась во главе пороков. Именно Гордыня послужит ключом к ее способностям. Острейшим мечом без рукояти, разящим врагов, оставляя владелице тонкие кровоточащие раны на ладонях. Вот чем оказалась ее причуда… Семь грехов. Семь способностей, бесполезных по одиночке, но опасных вместе. *** Шинсо беспокоился за подругу детства. Тогда, почти год назад, после постановки Плана, Хитоши подумал, что это безумие. И самое ужасное — подруга полностью осознала свое безумие, тщательно отшлифовала его, любовно протерла тряпочкой и вставила в строго отведенный для него замок в центре своей личности. Изменения были… Значительными, но до ужаса гармоничными. Они стали видеться немного реже, потому что в начале следующего года записались в разные кружки и клубы, забивая расписание до максимума. Подруга как будто очнулась от длительной спячки и рванула вперед на полной скорости с низкого старта. Шинсо уже привычно не понимал причины, но так же привычно воспринял изменения без лишних вопросов. Удзумэ все равно остается Удзумэ. *** Хитоши держался за живот, с трудом проталкивая обжигающий кислород через легкие. Подняться на ноги получилось лишь на третий раз. Утерев напульсником пот, он со скрытым удовольствием отметил, что коленки почти не дрожат. Видимо, пора увеличивать нагрузку. — Хитоши, как себя чувствуешь? Парень потянулся на пробу, присел, хрустнул плечами. — Ничего не сломано, можем продолжить, Шин-сан. — Как знаешь. Но перед кузиной сам будешь оправдываться, сам понимаешь. Парень молча кивнул. Шин-сан, его двоюродный дядя с маминой стороны, работал в соседнем городе в отделении полиции и в свободное время согласился полтора года назад позаниматься с родственником. Мужчина обладал специфичным флегматичным нравом и оставлял все травмы от перегрузок на совести двоюродного племянника. Тренировка продолжалась. - … Жаль будет лишиться такого хорошего спарринг-партнера, когда ты поступишь в Юэй. Использовав оружие, которым только что пытался достать мужчину, как подпорку, Хитоши выразительно посмотрел на родственника. Шин-сан не умел шутить. У них это было семейным. Отвратительное чувство юмора передавалось у них по наследству вместе с вечными синяками под глазами и неспособностью выразить чувства нормальными словами. — Вы пытались меня подбодрить, Шин-сан? Но я буду приезжать на выходных. И я поступлю в Юэй. Установилась тишина. За полтора года они не то чтобы сблизились, но они были достаточно похожи, чтобы чувствовать себя комфортно в обществе друг друга без лишних расшаркиваний. Одинаковые черты лица, похожие причуды, одни и те же реакции на окружающих. Разве что мужчина в силу возраста и жизненного опыта умел общаться с людьми… Ну, обычно. Как это принято делать. Двоюродный дядя пожал плечами. — Все, давай домой. Последнюю тренировку проведем через неделю. У меня есть сюрприз. Шинсо кивнул, разворачиваясь к умывальнику. Несмотря на все спокойствие, он волновался. До вступительных экзаменов осталось меньше месяца, а значит, подходит следующая фаза Плана по становлению героями. Подняв руку в качестве прощания, Хитоши не удержался и спросил напоследок: — Вы же отдадите мне ухват, да? - … Не порть сюрприз. Не скажу. Шинсо хмыкнул, заправил невиданно как выбившуюся из прически прядь обратно и закинул сумку на плечо. — Хорошо. До свидания, Шин-сан. *** Мужчина смотрел на спину двоюродного племянника со смешанными чувствами. Он ни разу не видел Удзумэ Сарумэ в лицо, но племянник был просто-напросто пропитан ее влиянием. Хитоши не был похож ни на слабую личность, ни на того, кто нуждается в поводыре по жизни. У парня были мечта, твердые принципы и непробиваемая уверенность, что неустанный труд приведет к победе. Он так легко и обыденно говорил о поступлении в Юэй, лучшую геройскую академию в Японии, словно это было что-то неизбежное. И Шин не знал, плохо это или хорошо. Что случится с его характером, если он не пройдет? Причуда Хитоши была очень сильна, сильнее, чем у него или у его родителей. Сам Шин мог лишь раз в день изменить человеку, который заговаривал с ним, настрой на диаметрально противоположный, что иногда было полезно при задержании мелких преступников, но не более. Хитоши же, в отличии от родственника, такие ограничения не сковывали, но… Черт побери, его всегда тихий, уравновешенный и несоциализированный племянник выбрал в качестве цели Юэй — единственную академию с безумным практическим экзаменом. Шин был более, чем уверен, что в другие геройские школы его взяли бы с распростертыми объятьями, если бы он объяснил свое положение и причуду. Но Шинсо страшно удивился, когда Шин посоветовал ему подумать еще немного. И тогда он узнал о существовании Плана и Удзумэ Сарумэ. Из уст школьника средней школы это прозвучало бы смешно, если бы племянник с бараньим упрямством не следовал этому загадочному Плану. Шел вперед, словно не замечая препятствий и падений. А может, и вправду не придавал им значения. Записался на курсы чревовещания, добился от дяди согласия на тренировки с сасуматой, посещал клуб паркура. Смотрелось, как набор случайных решений, если забыть о сути его причуды. Шин думал, что племянник уступит после нескольких занятий с боевым ухватом. Сасумата была тяжеловатой для его телосложения, а тренировочные бои с ее использованием оставляли парню синяки, сливающиеся с цветом его волос, а иногда не обходилось и без растяжений. Один раз Хитоши даже раздробил себе кость, не рассчитав движений и неудачно подставив под оружие руку. Шин перепугался даже не самой травмы, а реакции племянника. У него из глаз потекли слезы, но лицо осталось бесстрастным. Хрипловатый из-за испытанной боли голос произнес: — Теперь я понимаю. Нелегко Удзумэ приходится после вспышек Гнева. Серьезный разговор с матерью ничего не дал. Шинсо ничего не сказал, только пообещал вынести урок из травмы. Родным пришлось удовлетвориться таким странным исходом. Хитоши приобрел за годы средней школы какую-то извращенную харизму. Одноклассники, судя по его редким оговоркам, все так же сторонились его с подружкой, но не только из-за «злодейской» причуды, но и из-за мрачного вида. Парень постоянно появлялся в школе в пластырях и бинтах, словно после мордобоя. Но железная уверенность во всем, что он делает, не могла не цеплять. Шин и сам поддался странному очарованию племянника, занимаясь с ним до изнеможения. Хитоши не признавал полумер, увеличивая каждый раз нагрузку хоть на чуть-чуть. Когда Шин все-таки поинтересовался, что за чертовщина происходит, то получил немедленный ответ. «Сарумэ Удзумэ» А на вопрос о ее целях после небольшой паузы спокойно заявил: «Свобода. Законная свобода» И лишь спустя долгое время он узнал, что имел в виду племянник. Девочка считала причуду неотъемлемой частью себя и не могла ее деактивировать. Но полумеры ее не удовлетворяли (вот от кого племянник этим заразился), и она хотела на полную использовать все стороны причуды. А для этого нужна была лицензия героя. Шин вздохнул и вернулся в офис. Почему-то он тоже не сомневался, что у двух монстриков все получился. Его посвятили в тайну встречи с Сотриголовой, чтобы показать сделанные записи. Все-таки он был взрослым и мог дать больше советов. Да, геройское сообщество ждут веселые времена с этими двумя. А он чувствовал слабую вину за то, что немало поспособствовал грядущим потрясениям. Но не мог удержаться от нервного смешка. Ему не удалось поступить в свое время, пусть хотя бы племянник порадуется. *** Удзумэ тоже не теряла времени даром. Когда спустя неделю душевной ломки и повторного собирания личности в единое целое она смогла выйти из дома, то наконец узнала тайну своей способности. Пришлось менять некоторые привычки, не устраивающие новую часть личности, и в срочном порядке искать способы нащупать точку опоры. Сперва они с другом ограничили время, проводимое вместе, чтобы не повторять путь друг друга. У них все же были разные характеры, предпочтения и, самое главное, причуды, так что им предстояло выбрать разные пути развития, чтобы позже дополнять друг друга. Удзумэ скрупулезно искала в городе подходящие места. Пошла на курсы актерского мастерства ради возможности совмещения двух состояний-эмоций, всерьез занялась велосипедным спортом, чтобы на выходных забираться далеко в горы и там пытаться взять под контроль Гнев. Чтобы научиться его контролировать, надо было хотя бы помнить, что происходит. Кроме того, Хитоши уже один раз чуть не пострадал от набирающего обороты Гнева, кровь из носа надо было приостановить его развитие. В буквальном смысле кровь из носа. После впечатляющих выходных она выглядела измученной и помятой. Хитоши не отставал от нее: его тренировки с Шин-саном были не менее тяжелыми. Ей пришлось потратить некоторое время на курсы оказания первой помощи, прошлых навыков стало не хватать на растяжения или вывихи. Неожиданным даже для нее выходом в плане еще лучшего контроля эмоций и физического состояния стала йога. Она опасалась, что если продолжит целенаправленно качать Гнев, как делала это раньше, то в один непрекрасный день он переборет даже Гордыню и выйдет из-под контроля. Кроме того, она была все же девочкой, так что в обычном состоянии Шинсо был сильнее по определению. Йога давала необходимую гибкость, а медитации помогали переживать вспышки Гнева с меньшими душевными и физическими травмами. Велосипедных прогулок и зарядки хватало для поддержания хорошей формы. Дольше всего девушка не могла подобрать оружие. Причуде Шинсо почти идеально подходила полицейская сасумата, включая ее многофункциональность. В большинстве случаев ему придется приближаться ко врагу, потому что причуда не действовала через электронные приборы, которые могли бы усилить громкость. Вместо этого был вынужден укреплять голосовые связки и учиться манипулировать голосом. Как и метать копье на дальние дистанции. У девушки не было таких ограничений, именно поэтому она долго не могла выбрать. Жутко не хотелось зря тратить время и заставлять друга ждать. В их будущем дуэте именно на нее ляжет роль щита, пусть они оба стремились к универсальности, как Сотриголова. А до той минуты, когда она осознанно сможет прибегать ко Гневу, еще надо дожить и желательно целыми, так что придется работать с тем, что есть. План на экзамены у нее уже был, но детали зависели от конкретных обстоятельств. С ее комбинацией Алчность-Зависть один из них точно пройдет экзамен, но такой вариант неприемлем. Так же, как и с причудой: все или ничего. Время все шло, приближался судьбоносный момент, а она так и не выбрала оружие. Конечно, свободного времени и так не было, она оттачивала то, что уже есть. В итоге, за месяц до экзамена пришлось что-то делать. Потому что медленно подступающее удушающее отчаяние, густо замешанное на Гневе, Гордыне и Зависти, требовалось устранить. Не все стороны личности остались довольны, но девушка усилием воли подавила внутренний бунт. Только этого не хватало. Стоило немалых нервов, препирательств с самой собой и часов поиска, чтобы получить необходимое. Утяжелители на руки, ноги, перчатки и ботинки. Удзумэ вспомнила лицо Хитоши, когда она показала ему аксессуары и на секунду подвисла. Гордыня требовала провалиться сквозь землю от стыда, Блуд шептал рассмотреть мускулистого и статного друга поподробнее, а Гнев вопил натянуть сраные штуки и тренироваться до упаду, раз уж нельзя хорошенько побуянить. Девушка привычно сделала глубокий вдох, задержала дыхание, мысленно отпинала орущих и на выдохе снова стала единой личностью. Слегка некомфортное ощущение от противоречивых эмоций проигнорировала, как и всегда, полагаясь на здравый смысл. До экзаменов действительно стоило потренироваться. Но сначала — встретиться с Хитоши, чтобы поехать к его дяде в соседний город. Еще один важный пункт Плана.