Семь грехов на пути героя

Удзумэ, отложив вопросы самобичевания на потом, вовсю наслаждалась неожиданным праздником. Одноклассники делились впечатлениями, строили планы, подкалывали друг друга. Больше всех издевок досталось Камакири — он прошел экзамен с отметкой в пятьдесят три балла. К Шинсо и Сарумэ никто не лез, стоило главным шутникам в лице Авасе и Токаге взглянуть на лицо друга. Да, Удзумэ проинформировала класс про полное отсутствие чувства юмора у Хитоши еще в самом начале. Никто так и не рискнул проверить. Она устроилась на подлокотнике дивана, поджав под себя одну ногу. С ее чувством баланса это не было проблемой. Она была занята тем, что пыталась вникнуть в эмоциональный рассказ Пони, то и дело сбивающейся на английский. Класс просидел в гостиной достаточно долго, Удзумэ стало клонить в сон, энергии на экзамене она потратила достаточно. Ее состояние заметил Шинсо и не терпящим возражения тоном прервал их с Пони разговор. Ребята тихо захихикали, глядя на то, как Хитоши с видом мученика разгоняет разошедшихся всех по спальням. Не будучи большим любителем подобных мероприятий, Шинсо игнорировал ворчания парней про последний день летних каникул и недрогнувшей рукой организовал мужскую часть класса на уборку оставленного беспорядка. Удзумэ, засыпающая на ходу, уже не видела, как друга из общежития выводил непривычно серьезный Монома. А на следующий день Хитоши с присущей ему прямотой поделился, что они с Нейто услышали очень интересный разговор Всемогущего с Мидорией и Бакуго. Во время не менее любопытной беседы, которую затеял Монома. Оказалось, что он интересовался, не встречаются ли они. Слишком много новостей за один раз. *** — Хитоши-кун, можно тебя на пару минут? Нужно поговорить. Насчет Удзумэ-сан. Шинсо резко кивнул. Он понятия не имел, что за дело у Нейто может быть к нему, с которым нельзя было обратиться напрямую к Удзумэ. В основном подруга отвечала за их социализацию в классе. Ему для общения хватало ее самой. А с недавних пор еще и Мономы с Тецутецу, с которыми он мог говорить дольше пяти минут без внутреннего дискомфорта. — И? Они в полном молчании дошли до одной из центральных аллей, ведущих к главному зданию Юэй. Удзумэ нравилось время от времени обедать здесь, отдыхая от шумного класса или насыщенных тренировок. А после отставки Всемогущего и возвращения из неволи она перестала постоянно травмировать себя на спаррингах. Своевременный отдых, как и объединение семи состояний, начали хорошо сказываться на внешнем виде подруги: пропали вечно несходящие синяки и прозрачность кожи, исчезла круглосуточная напряженность во взгляде, ее перестало явственно передергивать при переключении состояний. Кажется, девчонки из класса тоже что-то такое заметили, потому что на «вечеринке» облепили подругу со всех сторон и подозрительно шептались о своих, девичьих делах. Косметика, прически, прочие рюшки-финтифлюшки. Наверное, Удзумэ будет полезно узнать о чем-то подобном, она же не парень, в конце концов. Шинсо смутно догадывался, что девочки со всеми этими знаниями не рождаются, но, как и всегда, в случае с Удзумэ не мог знать наверняка. Поток мыслей оказался прерван Мономой, который заговорил спустя несколько минут молчания. — Хитоши-кун, кем… Кем для тебя является Удзумэ-сан? Есть ли у меня шансы? Шинсо скользнул непонимающим взглядом по напряженной фигуре одноклассника. Что за дурацкие вопросы? Какие шансы? Как они связаны с Удзумэ? — … А ты действительно странный, Нейто. — Хитоши-кун?! — Не знаю, о каких ты шансах говоришь, но Удзумэ — мой единст… Лучший друг. Неужели это все, что ты хотел спросить? И зачем мы тащились в такую даль? Монома издал нервный смешок. Шинсо не понимал его резких смен настроения. Волнуется? Разыгрывает? — Прости, Хитоши-кун. Я неправильно выразился. Мне нравится Удзумэ-сан. Как девушка. Шинсо окончательно упустил нить их разговора. Логично, что Удзумэ могла понравится кому-нибудь из одноклассников. Хитоши заранее, еще до поступления в Юэй, смирился с этой мыслью. Сам он, как бы не дорожил Удзумэ, не мог увидеть в ней любовный интерес. Просто не представлял, как можно променять многолетнюю дружбу, когда другой человек понимает тебя с полуслова и которому без опаски можно доверить свою спину, на легкомысленную и мимолетную влюбленность. Да и выработанная стойкость к флирту со стороны Блуда развила у него аллергию на романтику и прочую дребедень. — И? Теперь растерялся уже Монома. Его пробило на поток невнятных объяснений. — Я… Ну, конечно, я сначала хочу узнать ее получше. Вот и спрашиваю, какие у вас двоих отношения. Знаешь, со стороны выглядит очень неоднозначно. Все в классе считают вас парочкой. Сегодня после экзамена… Я восхищаюсь ее целеустремленностью и характером. А сегодня понял, что мне недостаточно восхищения со стороны. Я хочу предложить ей встречаться. Поддержать. А у тебя, — Нейто как-то тревожно усмехнулся, — хотел спросить… Ну, разрешения. Благословения. Совета. Ты же явно знаешь Удзумэ намного лучше моего. Шинсо выслушал короткую исповедь Нейто и ненадолго призадумался. Он понятия не имел, что думает Удзумэ на счет Мономы, лезть в романтические отношения подруги он и близко не собирался. Но Шинсо счел нужным предупредить Моному. У Удзумэ с недавних пор хватало проблем даже без учета влияния причуды на характер. Если подруга решит доверить Мономе свои секреты, для него обратного пути уже не будет. А ведь люди редко остаются рядом с теми, с кем сошлись в старшей школе — и неважно, идет речь о дружбе или любви. Это знал даже далекий от сентиментальной ерунды Шинсо. Так что если Удзумэ доверится Нейто, то Хитоши лично его к подруге привяжет, когда понадобится. Или запугает до смерти. Или использует свою причуду. Зависит от обстоятельств. Он честно пересказал парню часть своих мыслей. Тот побледнел, но от планов не отступился. Меньшего от того, кто претендует на внимание Удзумэ, и не ожидалось. — Нейто. Я не могу ничем тебе помочь. И, более того, даже если мог — не стал бы. Удзумэ вольна в своем выборе, я ей не надзиратель. Скажу только одну вещь. У Удзумэ, кроме крайне проблемной причуды, есть и другие… Секреты. Очень опасные. Влияющие на ее дальнейшую жизнь. И сейчас ей точно не до влюбленностей. Я не могу запретить тебе пытаться, просто помни об этом. Шинсо с некоторым сомнением смотрел на парня напротив. Кажется, столько шокирующих открытий было немного чересчур для двух минут разговора. Монома поломался ненадолго, пялясь на Шинсо абсолютно бессмысленным взглядом. Моргнул. Медленно кивнул. — Я понял, Хитоши-кун. Я понял. Но об этом я и так догадывался, так что я готов. — Тогда идем обратно. Мне холодно. Нейто скосил красноречивый взгляд на его футболку, потом на свою кофту. Шинсо проигнорировал его. На полпути к общежитию Хитоши, услышав из-за ближайшего поворота чьи-то шаги, затормозил и чуть ли не впечатал Нейто в стенку. Впрочем, тот успел увернуться, что свидетельствовало о хорошей реакции. — Почему… — Тс, тихо. Оба парня застыли каменными изваяниями, когда мимо в опасной близости прошли… Всемогущий с Бакуго и Мидорией. Учитель что-то рассказывал им севшим голосом, а те внимательно слушали, плетясь на достаточном расстоянии друг от друга. Монома и Шинсо волей-неволей прислушались. От услышанного непроизвольно округлялись глаза. А ведь он думал, что после стольких лет, проведенных бок о бок с Сарумэ, его ничто не способно потрясти до глубины души, но… — Юный Бакуго, история, которую я тебе поведаю… Уходит корнями далеко в прошлое. После того, что тебе раскрыл юный Мидория, ты имеешь право знать, в некотором смысле. Один за Всех — удивительная причуда, передающаяся из поколение в поколение и становящаяся только сильнее со временем. Юный Мидория — девятый носитель и… Шинсо смотрел на сгорбившуюся фигуру Всемогущего со спины. Неожиданный источник информации ускользал от него, а ведь Удзумэ подозревала практически с самого начала, что Всемогущий прилип к А-классу и конкретно к Мидории не просто так. Упускать такой шанс было нельзя, а с моральной стороной подслушивания он разберется после окончания заинтересовавшего его разговора. Двинув пребывавшего в прострации Моному под ребра, чтобы пришел в себя, потянул его за собой. Они почти бесшумно попятились подальше в проход, огибая здание. Шинсо, зная о звериных инстинктах Бакуго, не рискнул идти за ними по пятам, а решил преследовать их по параллельной улице. Троица плелась обратно медленно, видимо, Всемогущий затеял длинный разговор. Монома, которому сломали рамки мировоззрения второй раз за вечер, не мешал Шинсо вести охоту за интересующими его данными. На противоположной стороне Бакуго прервал тихое повествование Всемогущего выкриком «Да вы издеваетесь?!», и Хитоши поспешил скрыться в тенях стены, пододвигаясь максимально близко. В затылок ему дышал Нейто, ни на шаг не отстающий от нерастерявшегося друга. — Трудно было ожидать другого от тебя, юный Бакуго. Хотя я бы предпочел бы, чтобы ты так и оставался в неведении, но рад, что на этом месте оказался именно ты, мой мальчик. Я… очень сожа… — Не надо, Всемогущий. В отличии от гребаного Деку, я умею хранить секреты. А после… Камино я готов поверить даже в такую фантастическую херню. Происхождение силы Символа мира от силы главного злодея… Вся эта фигня про Одного за Всех и Всех за Одного… Бакуго говорил на удивление спокойно и как-то заторможено. Слегка хрипловатый голос звучал размеренно. Словно не отошел от глубокого сна. Словно не верил. Шинсо слушал внимательно, но дальше Мидория своим обреченным «Кач-чан» разрушил хрупкую адекватность Бакуго и между ними завязалась словесная ссора. Переходить на кулаки в присутствии бывшего Символа Мира они опасались. И без того, видимо, дел наворотили. Шинсо хотел было испариться от греха подальше, но в запале обмена повторяющимися колкостями Бакуго прорычал кое-что, что едва не заставило Хитоши выпрыгнуть на середину дороги и наброситься на придурка, лезущего не в свое собачье дело. — Дерьмовый ботаник, ты не можешь победить даже с поддержкой и силой героя номер один! Ты. Ты бесишь! Как и белая рожа! Всемогущий! Разве белоголовая из 1-В не знает обо всей этой мути тоже? Она же связана с боссом злодеев? Ответьте, Всемогущий! От глупостей его удержала не слишком сильная, но отрезвляющая хватка Мономы. Тот вцепился в него обеими руками и смотрел вперед потрясенным взглядом. Шинсо пришел в себя спустя целых пять секунд. Первой в голову влезла совершенно неуместная мысль о том, что после услышанного сегодня Мономе больше некуда деваться: такие тайны связывают их всех не хуже цепей. Второй мыслью было острое сожаление, что он не может заставить забыть Мидорию и Бакуго о подруге немедленно. Если бы в тайну не был посвящен целый Всемогущий, которого брать под контроль было не только чревато последствиями, но и как-то неуважительно, то Шинсо так бы и поступил. А теперь… Не признаваться же, что подслушали. Установилось короткое молчание. Мужчина явно раздумывал, как лучше ответить. Мидория смотрел на обоих совершенно круглыми глазами, пару раз запнувшись на ровном месте. Всемогущий ответил не сразу, аккуратно подбирая слова: — Юный Бакуго, я не могу ответить на твои вопросы по поводу юной Сарумэ. Это не только ее тайна. Более того, любые мои слова только навредят и тебе, и ей, и всем людям, волей случая вовлеченных в эту историю. Полицейские совсем не зря ограничили круг посвященных и попросили тебя, юный Бакуго, молчать об увиденном. Я не прошу забыть, но уверен, придет время и юная Сарумэ когда-то сможет довериться тебе. Шинсо сжал челюсти до зубовного скрежета. Всемогущий, конечно, отличный герой, но решать за Удзумэ, кому она может доверять, точно не ему. Еще и этот «наследник» Мидория теперь в курсе связи Удзумэ с боссом Лиги Злодеев. Придурок Бакуго, не язык, а помело. — Черт! Это не то, что… Да мне все равно на сопливые сентименты белоголовой! Мне не нужно ее доверие и прочая эмоциональная поебень. Я стану сильнейшим героем и одержу победу над всеми! Просто меня бесит происходящая вокруг белой рожи чертовщина. Я хотел понять суть ее силы, а ерунда, вроде историй прошлого из бабьих романов, мне не нужна!.. Черт. Бакуго не сдержался и устроил серию небольших взрывов на одной из ладоней. Потом поднял глаза на внимательно слушающего Всемогущего и продолжил немного спокойнее: — Не дурак, я все понимаю. Сам выбью ответы из белоголовой, она мне должна за спасение ее шкуры из лап злодейских ублюдков. Бывший Символ Мира на пару с заикающимся Мидорией попытались его образумить, но от частых увещеваний парень злился все больше и больше. На подходе к общежитию замолкли, ничего не добившись. Все-таки неважный из Всемогущего учитель, мог бы и укротить распаявшегося придурка. Если Бакуго полезет к Удзумэ со своими дурацкими вопросами, то разбираться будет уже Шинсо. «Должна»… Да если бы не Удзумэ, то несдержанного придурка могли кокнуть злодеи в первые же пять минут. Подруга не распространялась особо про те несколько дней, которые провела в плену, но Удзумэ явно пришлось тяжело. Ей необходима была пауза, чтобы привыкнуть к родству с двумя главными злодеями и хоть как-то распределить свалившуюся на ее плечи ношу. Шинсо был готов разделить бремя с подругой, но та высказалась против, попросив не поднимать эту тему некоторое время. — Хитоши-кун?.. Почему-то мне кажется, что ты знаешь, что происходит?.. — Примерно. Но завтра сам все спросишь у Удзумэ. А Бакуго я убью, если он посмеет приблизиться к ней ближе, чем на десять метров. Моному заметно передернуло от его холодного тона, но Шинсо не собирался скрывать своих намерений. Он защитит Удзумэ в любом случае, даже если подруга говорит, что они слишком зависимы друг от друга. До общежития дошли в полной тишине. Хитоши не спал всю ночь, раздумывая над словами Всемогущего. Ему было не в новинку проводить время, отведенное для сна, бодрствуя, но подруга опять будет смотреть упрекающим взглядом полдня. Ворчать она давно уже перестала, признав такой метод недейственным. А Моному придется затаскивать в спортзал, начиная со следующего дня. Вряд ли Удзумэ нравятся хилые парни. Блуду-Удзумэ, по крайней мере, не нравились.