Семь грехов на пути героя

— Ты!.. Да что ты знаешь?! Тебя… Вообще не было там! Сарумэ чуть не убила Бакуго! Монома и я!.. — Тихо! — Гончий Пес брякнул кулаком по стволу дерева, заставив обоих парней подскочить от неожиданности. Шинсо как-то встряхнулся и перестал выглядеть снулой рыбой, которой все равно, как и когда ее приготовят. В глазах загорелся мрачный огонек, — Р-р-разберемся потом. Сейчас — марш в медкабинет. Пер-р-р-реоденьтесь и успокойтесь. Чер-р-рез полчаса ждем вас двоих у дир-р-р-ректора. Все, идите! Гончий Пес с трудом справился с собой, тихо порыкивая от раздражения ситуацией. Эйджиро рванул с места первым, чувствуя спиной скрещенные на нем взгляды. Усталые и недовольные — учителей и невероятно тяжелый — Шинсо. Он с трудом подавил желание обернуться, не подставляться под возможный удар, как подсказывал инстинкт самосохранения. Киришима ворвался в медкабинет с гулко бьющимся сердцем. Похоже, он опередил Исцеляющую девочку на несколько минут, потому что бежал так быстро, словно за ним гналась свора демонов. — Где Хитоши? Эй, А-шка, вас же оставляли вместе… Он вздрогнул и обернулся на недовольный голос. За своими мыслями и волнениями он совсем забыл, что, кроме бессознательных Сарумэ и Бакубро, которых разместили в разных углах кабинета, сюда доставили еще и Моному. Эйджиро оторвался от созерцания двери в попытке привести мысли хотя бы в подобие порядка и обернулся. Блондин сидел на кровати рядом с Сарумэ, тяжело опираясь на подушку. Исцеляющая девочка использовала на нем свою причуду, и парень всеми силами старался не заснуть, приложив ладонь к лицу. — Он идет, — лаконично выдохнул Эйджиро, не желая связываться с острым на язык Мономой. Он успел морально устать от перепалки с Шинсо и не хотел проверять терпение учителей. Они все и так… отличились. Монома фыркнул, не глядя в его сторону. До прихода Исцеляющей девочки они успешно игнорировали друг друга. Эйджиро успел успокоиться, проверив состояние Бакубро. Тот в действительности почти не пострадал, отделавшись внушительной шишкой на затылке. Больше всех потрепанным казался именно Монома, принявший на себя основной натиск Сарумэ. Вслед за медсестрой в дверь просочился Шинсо, сразу же метнувшийся к друзьям. И то ли из-за уважения к Исцеляющей девочке, то ли из-за еще чего не ставший развивать прежнюю тему с исключением Бакубро. Но Эйджиро все равно оставался настороже. — Ну-ка, ну-ка, молодые люди, перестаньте. Я запрещаю вам ссориться в моем кабинете! Махать кулаками будете в другом месте! Подумать только, устроили тут драку прямо на Культурном фестивале. А если бы пострадал кто-то посторонний? Кто-то без специальной подготовки и сильной причуды? И Шинсо, и Монома отвели взгляды. Киришима тоже почувствовал себя неуютно перед низенькой старушечьей фигурой. Исцеляющая девочка не повышала голоса, но все равно внушала. В ее присутствии никто не посмел выяснять отношения. Тишина прерывалась лишь ворчанием медсестры и ее же звонкими «чмоками». Монома, которого осмотрели первым и одарили еще одним лечебным поцелуем, проиграл битву со сном и отключился прямо так, как сидел, с недовольным выражением лица. Эйджиро мысленно выдохнул. Если с Шинсо он мог попытаться справиться в одиночку, то еще и Монома в два счета перевернул бы всю ситуацию с ног на голову перед учителями. Когда Бакубро очнется, он, разумеется, прояснит недоразумение, но до этого еще дожить надо. — Молодой человек, подними-ка футболку. Почему сразу не сказал, что болит? Я здесь сижу именно для того, чтобы лечить таких сорвиголов, как ты, знаешь ли, — проворчала Исцеляющая девочка перед тем, как использовать на нем свою причуду. — Я даже ничего не заметил, — попытался оправдаться он, и в ответ прослушал мини-лекцию о внимании к своему здоровью и скрытых болячках. На Эйджиро навалилась легкая усталость, чувства немного притупились из-за небольшого истощения. Внушительный синяк на боку рассосался на его глазах под действием причуды Исцеляющей девочки. Убедившись, что они не скрывают больше никаких ранений (будто от нее вообще было возможно что-либо спрятать), медсестра позволила им покинуть помещение. Шинсо ни разу за десять минут в кабинете не свел глаз с Сарумэ, застыв на стуле неподвижной статуей. Киришима на этот раз пропустил парня вперед, не рискнув подставить ему спину. Не то, чтобы он думал, будто Шинсо собирался напасть или типа того, просто… Так Эйджиро было спокойнее. Открыв дверь, они нос к носу столкнулись с Айзава-сэнсеем. Логично, что решили послать учителя, чтобы они не «заблудились» по дороге или не подрались снова. Киришима сглотнул и с опаской покосился на классного руководителя. Они подорвали доверие Айзавы-сэнсея… Снова. — …Проблемные дети. А я только хотел лечь поспать, — последовала короткая пауза, которую никто не посмел прервать, — Идем. Директор и Кровавый Король ждут. Киришима не знал, куда деться от стыда. По пути в кабинет директора он несколько раз успел испытать жгучее желание получить причуду Тогаты-сэмпая, чтобы натурально провалиться сквозь землю. В отличие от него, Шинсо и не думал испытывать вину. Он смотрел прямо перед собой, ни обронив ни единого звука. Когда взгляды Айзавы-сэнсэя и Шинсо пересеклись на мгновение, Киришиме отчего-то показалось, что за ними что-то скрывается. Но все посторонние мысли испарились, стоило им переступить порог директорского кабинета. Бакубро и Сарумэ грозило серьезное наказание. *** Айзава тяжело вздохнул. Как напряжно. Ситуация выходила из-под контроля. Он, конечно, знал, что некоторые детишки Кровавого Короля недолюбливают 1-А, но теперь все вышло за любые рамки. Они расслабились, когда Монома перестал орать на каждом углу об превосходстве 1-В, но, как выяснилось, слишком рано. И настоящей проблемой был не Монома, острый на язык, но нескорый на действия, а Шинсо. Шинсо, с которым он уже месяц занимался индивидуально, но так и не смог понять, о чем тот думает. Изначально Айзава согласился на просьбу Кровавого Короля только потому, что испытывал странное чувство дежавю при виде Шинсо. Потом, когда правда все же всплыла, продолжил, потому что за Шинсо нужно было приглядывать. Ну, и немного по… личным причинам тоже. Кровавый Король говорил, что их причуды и даже характеры похожи, но Айзава сильно засомневался в обоих утверждениях после того, как выяснил, где уже видел фиолетовые волосы и усталый, немного мрачный взгляд. Да и причуда… Ребенок мог заставить человека не только остановиться и подчиняться. Воздействие его причуды было куда глубже. В отличии от Айзавы в том же возрасте, Шинсо уже четко знал свою цель. И Айзаве-школьнику, вероятно, не хватило бы нахальства ультимативно требовать исключения одноклассника из школы. Не говоря уже об открытой угрозе в присутствии учителей промыть мозги Бакуго, если он скажет еще хоть одно плохое слово в сторону Сарумэ. Он на пару секунд прикрыл глаза, больше не для того, чтобы успокоиться, а для того, чтобы подумать, как донести до Шинсо запрет на подобные… крайние меры. — Значит, — вполне доброжелательно начал директор, будто ничего особенного не произошло, — ты считаешь, что единственным достойным наказанием для Бакуго будет исключение? Шинсо резко кивнул, глядя Незу прямо в глаза. Что ж, Айзава не сомневался. Судя по всему, «собрание», устроенное на ночь глядя, затянется надолго. Ему жизненно необходима хорошая доза кофеина. Иначе у кого-то будут большие проблемы. …Но не факт, что у кого-то из детишек. По крайней мере, Шинсо и Сарумэ большинство наказаний, как с гуся вода. Больше было похоже на то, что учителям только что подкинули больше работы. У Незу подозрительно блестели глаза, и он сидел неподвижно уже третью минуту. Значит, задумал что-нибудь «гениальное». А разгребать, как всегда, учителям. Боже, когда он попал в Юэй, даже не подозревал, в какую глубокую ловушку угодил. Он бы сказал, что ему платят слишком мало за это, но зарплаты в лучшей геройской школе были достойными. — Взрывной придурок не сможет быть героем. Вы видели, как он общается со всеми? С одноклассниками? А с другом детства? Я знаю, что он травил Мидорию. Он постоянно желает всем смерти. Он сказал Удзумэ то, что нельзя было говорить. Хотя он был предупрежден. Ублюдок сделал это умышленно. И вы считаете, у меня еще могут быть сомнения?.. — Да ты… — Киришима задохнулся от возмущения, сжав кулаки до белых костяшек. Шинсо одарил его снисходительным взглядом. Видимо, уже успели столкнуться лбами несколько раз после драки. Проблемные дети. Незу выслушал не очень-то вежливую, острую речь Шинсо с видимым интересом. Сделал большой глоток чая и сложил лапы «домиком». — Шинсо-кун, я услышал тебя. Но мы не можем исключить Бакуго. Не до полного выяснения всех обстоятельств, по крайней мере. Как ни странно, Шинсо хватило нескольких слов директора, чтобы замолчать и снова нацепить маску спокойствия. Успев немного изучить характер ученика, Айзава совсем не был уверен, что тот отступит даже перед Незу. Подобную упертость да в более полезное русло… Как же Айзаве повезло, что этот проблемный ребенок не в его классе. Пусть у Кровавого Короля болит голова. А ему достаточно и Бакуго с Мидорией. Шинсо отрывисто кивнул и снова застыл каменной статуей. Он уже отказался что-либо рассказывать в присутствии других учеников и учителей, на чем директор не стал заострять внимание, но Айзава запомнил. Это показало, насколько Шинсо близок к Сарумэ. Единственная причина, по которой он мог отказаться облегчить свое наказание или выгородить подружку, — секреты Сарумэ. В которые, как оказалось, она посвятила товарища. Вероятно, после собрания Айзаве надо будет поговорить с Незу. Что будет стоить лишнего часа сна, но он герой, а герои постоянно идут на жертвы. Даже в мыслях это звучало утомительно, но что поделать. Он — учитель. — Киришима-кун, пожалуйста, расскажи, что произошло. Студент сделал глубокий вдох, бросил косой взгляд на неподвижного Шинсо, и его прорвало. Киришима говорил быстро, эмоционально и сумбурно. Шинсо кривился, как при зубной боли, но молчал, сверля раздраженным взглядом противоположную стенку. Незу выслушал его не менее внимательно. Через несколько минут неуютной для Киришимы тишины (Шинсо выглядел так, будто ему было все равно, чем закончится собрание) Незу выразил надежду, что впредь они будут вести себя благоразумнее и назначил наказание. — …Три дня домашнего ареста и неделя дежурства по общежитию для каждого. Шинсо-кун, я сам свяжусь с Метким Стрелком и объясню ему ситуацию. Завтра я прошу тебя зайти ко мне еще раз. Он кивнул, показывая, что понял, и подал голос, начисто игнорируя пыхтящего рядом Киришиму и укоряющие взгляды учителей. Восхитительная непрошибаемость. — Я могу идти, директор? Я бы хотел проведать Удзумэ и Нейто. Незу загадочно и немного пугающе улыбнулся и показал лапой на дверь. — Вы с Киришимой-куном можете идти, Шинсо-кун. Но в медкабинет зайдете завтра, сегодня уже поздно. Гончий Пес проследит, чтобы вы добрались до своих общежитий без новых приключений. Инуи-сан, пожалуйста. Гончий Пес рыкнул что-то утвердительное и схватил обоих нарушителей за шкирку. Под доброжелательным взглядом черных глаз директора остальные учителя потихоньку потянулись к выходу в многообещающей тишине. Все чего-то ждали. — Айзава-кун, Кан-кун, а вас я прошу остаться еще на несколько минут. Сущий Мик сочувственно похлопал его по плечу, проходя мимо, а Полночь состроила извиняющееся лицо перед тем, как аккуратно закрыть дверь с другой стороны. Айзава переглянулся с Кровавым Королем, у которого в глазах заметил точно такую же обреченность. Похоже, сегодня они даже не лягут спать, потому что директор заварил им по чашке чая тоже. А когда директор так делал, это значило, что разговор будет очень долгим. Незу вежливо указал им на места, пододвинул чашки и, дождавшись, пока они окажутся в руках, заговорил. — Думаю, вы оба понимаете причину, почему я хочу поговорить с вами без других. Айзава вздохнул. Незу любит такого рода пинг-понг вопросами и ответами. И пока они не удовлетворят прихоть директора, разговор не сдвинется с мертвой точки. — Сарумэ Удзумэ. — Шинсо.