Семь грехов на пути героя

Айзава закапал глазные капли и несколько раз моргнул. Исцеляющая девочка уже отчитала его, как какого-то школьника, и он не хотел больше иметь с ней дел. Но его, разумеется, никто не спрашивал. Монома и Сарумэ все еще «отдыхали» в ее офисе, так что у него было время взять небольшой перерыв. Айзава потер переносицу и вернулся к размышлению о ситуации. Самую тяжелую часть разговора с Бакуго оставили на Всемогущего, как единственного, кто хоть как-то мог повлиять на упертого подростка. Сложность заключалась в том, чтобы заставить нетерпеливого парня признать свою ошибку и необходимость измениться. Даже самой малости хватило бы для начала. Главное, чтобы Бакуго осознал это самостоятельно. После Юэй над ним не будут стоять учителя и Всемогущий, чтобы в случае чего остановить. Если после выпуска Бакуго однажды не сможет сдержать себя или в ключевой момент откажется сотрудничать с другими героями, последствия могут быть фатальными. Айзава сделал большой глоток кофе, почти не ощущая его вкуса. С одной стороны был до смерти упертый и взрывной Бакуго, а с другой — до смерти скрытная и терпеливая Сарумэ. По личным причинам она выделялась для Айзавы из толпы остального 1-В, не считая Шинсо. Немного имея представления об ее характере, мужчина был уверен, что в конце концов, но наказание она переживет. Банально уступит. Как-то на тренировках Шинсо в один из немногочисленных разговорах на отвлеченную тему заметил, что его подружка не любит конфликты. Избегает их, и там, где возможно, отходит в сторону. Но там, где так поступить нельзя, — буквально бросается грудью на амбразуру. Проблемный ребенок взваливал на себя слишком много и не особо полагается на взрослых. Айзава бы предпочел, чтобы ни она, ни его класс не сталкивались со злодеями, особенно уровня Лиги, так рано, но он не был властен над судьбой, к сожалению. Характер Сарумэ, открытие правды об ее происхождении, настрой спасти злодеев — все это беспокоило Айзаву. У него зрело нехорошее подозрение, что даже если они с Бакуго успешно проживут две недели бок о бок, то это ничему не научит его студента. Еще с конца Спортивного фестиваля у Айзавы возникло ощущение, что Сарумэ воспринимает Бакуго, как большого ребенка. Закатит глаза, повздыхает и отойдет в сторону, давая ему то, что он хочет с взглядом он-же-еще-ничего-не-понимает-не-имеет-представления-о-внешнем-мире. Айзава не был профессиональным психологом, но ежедневная работа с детьми все же сильно влияла на мировосприятие. Бакуго мог не понимать, в чем дело, но подсознательно… Дети, особенно подростки, больше всего не любят, когда их недооценивают и обращаются, как с неразумными малышами. Для Бакуго это должно быть верно вдвойне. Что ж, именно поэтому он настоял, чтобы проблемные дети были под его присмотром. В отличии от излишне прямолинейного (и сильно недолюбливающего Бакуго) Кровавого Короля, он примерно представлял, чего ждать и в случае чего мог успокоить обоих нарушителей с помощью причуды. И у него не было фаворитов, в чем можно было бы обвинить классного руководителя 1-В. — Надеюсь, директор знает, что делает… — рядом раздалось тихое бормотание Кровавого Короля, что было для него нетипично. Айзава залпом допил кофе и устало кивнул. Он тоже очень надеялся, что Незу не просчитался. Пожалуйста, без несчастных случаев в его смену, проблемные дети. *** Монома ощущал, как его качает на волнах. Безмятежное, приятное чувство. Никаких забот. Он спал? Вероятно. Но, вроде бы, было что-то, что ему нужно закончить там, в реальности. И что же… А! Удзумэ! — Удзумэ! Хитоши! Где-… Чт… А? — сон лопнул, как мыльный пузырь. Голова плохо соображала после пробуждения, так что красноречие временно ему отказало. Впрочем, в медкабинете, где он очнулся, все равно никого не было, чтобы его оценить. Дав себе минутку, чтобы унять панику и сообразить, что делать дальше, Нейто подвигал затекшими конечностями. По телу прошли противные мурашки. Сколько же он пролежал в одной позе? Причуда Исцеляющей девочки действительно была удивительной. Но пора было вернуться к по-настоящему важным вещам. В кабинете никого нет, тело слушается сносно, за окном вечерние сумерки. Значит, он проспал около суток? Неудивительно, что Удзумэ нет. Наверняка безбожно эксплуатировала Чревоугодие. Несколько порций еды — и снова как новенькая. Нейто сделал глубокий вдох. Все хорошо. Удзумэ и Хитоши в безопасности. А придурки из А-класса даже не пострадали. Почти. — Тц. Взрывной мальчик мне теперь должен. Отлично, голосовые связки тоже в порядке. Итак, что ему делать? Вернуться в общежитие? Пойти искать учителей или Исцеляющую девочку? Остаться на месте? Вероятно, последнее. Медсестра будет злиться, если не найдет его там, где оставила. Да и «допрос» ему еще не устраивали. Значит, есть время продумать ответы, учитывая, что тайны Удзумэ выдавать было нельзя. Несколько признанных провальными планов и четыре стакана воды спустя в дверь сухо постучали. Нейто, находясь далеко в своих мыслях, недоуменно моргнул. Это точно была не Исцеляющая девочка, ей не нужно разрешение, чтобы войти в кабинет к пациенту. Кто-то из друзей или класса?.. Удзумэ, как главного участника конфликта, вряд ли отпустят так просто, Хитоши привык входить без стука или вообще через окно. Остальные…. Их не пустят к нему, пока не выяснят всю предысторию конфликта. Остаются учителя. У Кан-сэнсэя совершенно другая манера поведения, он просто не может стучать так сухо и ровно. Значит, методом исключения… Нейто был почти не удивлен, когда после того, как он откликнулся, за дверью обнаружился Сотриголова. Удзумэ могла гордиться «учеником». После примера друзей Нейто тоже решил подтянуть навыки анализа, хотя бы базовые. Хитоши был необычайно силен в долгоиграющих стратегиях, а Удзумэ больше специализировалась на импровизациях во время боя. Их сильные стороны учитывали и характер, и причуды, и, разумеется, формировались не за один месяц. Сам он пока не знал, что ближе конкретно ему, и все еще находился в поиске. Оставалось надеяться, что он несильно отстанет от Удзумэ и Хитоши. — Ты очнулся, Монома? Хорошо. Как самочувствие? Голос Сотриголовы звучал хрипло и почти умирающе. Нейто понимающе кивнул. А-класс, да. Бедный Айзава-сэнсэй. — Я в порядке, спасибо Исцеляющей девочке. Вы хотели спросить что-то? И что будет с Бакуго? — имя придурка Нейто выплюнул с отвращением. При учителе ругаться было… неуважительно. Он же не грубый Хитоши или взрывной придурок, который о манерах даже краем уха не слышал. Нейто может себя контролировать, он может. Сотриголова закатил глаза и длинно выдохнул. — Бакуго никто не отчисляет, можешь не радоваться, Монома. Он уже очнулся. Сарумэ еще спит. И да, я здесь, чтобы услышать твой рассказ о произошедшем. Нейто вторил вздоху Сотриголовы и кивнул. Рассказ выйдет не очень длинным. Может, Айзава-сэнсэй поверит именно ему, а не своим пустоголовым идиотам. Нейто прекрасно понимал, что технически первой атаковала Удзумэ. И учителя спокойно могут сделать виновной ее одну. Именно поэтому он должен был быть вдвойне аккуратен со словами. Ему нужно было сделать всего две вещи. Не выдать секретов. Защитить Удзумэ. Насколько серьезно настроен Сотриголова? Могут ли учителя исключить Удзумэ? В его силах максимально снизить шанс этого исхода. И он позаботится донести до учителей правду. Правда, это немного затруднительно, учитывая тему, поднятую придурком… Айзава, видя его сомнения, потер переносицу и откинулся на спинку стула. — И ты тоже?.. Монома, я в курсе и происхождения Сарумэ, и ее затруднений с причудой. Можешь рассказать мне все, дальше директора, меня и… Бакуго это не уйдет. Нейто не сдержал скептического взгляда. Сотриголова молчал с полминуты в напряженной атмосфере, потом заговорил с ноткой раздражения: — Да, Монома, и Бакуго тоже будет молчать. До текущего момента он не проговорился никому постороннему. Бакуго легко выходит из себя, но он умеет держать слово и хранить секреты. Нейто не стал спорить, только слегка поморщился. Да, придурок не стал орать об Удзумэ и Лиге на каждом углу, как и о Всемогущем с Мидорией, но разве это может быть оправданием его поведения? Или Удзумэ должна быть ему за это благодарна? Он с трудом понимал, о чем думает Сотриголова. В отличии от Удзумэ, он не мог легко принять странный скрытный фаворитизм Сотриголовы. В отличие от Хитоши, Сотриголова не был одним из его кумиров с детства. Нейто сможет с этим справиться. — Как я говорил еще до попадания в медкабинет, я считаю во всем виноватым Бакуго. Культурный фестиваль был напряженным для всех нас, а для Удзумэ — особенно. В последнее время она… плохо спала, и сегодня ей приснилось что-то совсем страшное, — Нейто нахмурился, вспоминая состояние подруги на утро. Если бы не Культурный фестиваль, он бы смог уговорить Удзумэ пропустить день в школе или сходить к Исцеляющей девочке. Ужасное стечение обстоятельств, — Поэтому Удзумэ с утра была немного нервной. А этот придурок… Айзава тяжело на него зыркнул за использование нецензурного слова, но Нейто впервые было наплевать на мнение учителя. Ха, все же Удзумэ была права. Хитоши плохо на него влияет. — Бакуго, — исправился он, но потрудился произнести имя идиота, как последнее оскорбление, — с помощью, очевидно, последней агонизирующей клетки своего микроскопического мозга пришел к выводу, что вытащить Удзумэ в лес, наорать и оскорбить — отличная идея! А… — Монома. Короче и без личных наблюдений. Нейто практически наяву чувствовал, как в комнате понижается температура следом за градусом в голосе Сотриголовы. Глаза Айзавы загорелись красным огнем, а волосы поднялись в воздух. Парень раздраженно фыркнул, распаленный воспоминаниями, но все-таки отодвинулся от учителя подальше. Спустя мгновение тот деактивировал причуду, разрешая Нейто продолжать. — …Под конец Культурного фестиваля наш класс решил разделиться. Удзумэ устала, мы решили сократить дорогу через подлесок, кажется, она еще хотела о чем-то поговорить. Там есть удобная поляна, Удзумэ любит там сидеть. Но мы не успели ничего обсудить, как из кустов вывалился Бакуго, — лицо Нейто пересек издевательский оскал, — И начал орать про Камино, Все-За-Одного и Шигараки Томуру. Сказал, что Удзумэ ему «задолжала» за спасение в Камино, и потребовал честных ответов и битвы. Это же насколько высокомерным надо быть!.. Айзава предупредительно сверкнул глазами. Нейто понадобилось с десяток секунд, чтобы остыть и вернуться к относительно объективному рассказу. — Бакуго, даже не потрудившись узнать сначала, в курсе ли мы с Хитоши о ситуации вокруг Удзумэ, минуты две распылялся насчет сильнейшего героя, лицемерии и двойственности. Нас он после фразы «Свалите, тупые дополнения, мне нужна только белоголовая для разговора» игнорировал. Удзумэ отказалась отвечать и вообще как-то взаимодействовать. Как я уже упоминал, после фестиваля Удзумэ устала, перенервничала, кроме того, ослабила контроль над эмоциями из-за… утреннего кошмара. Сейчас я жалею, что остановил Хитоши от использования его причуды на Бакуго. А тогда думал, что Удзумэ сама разберется, — Нейто скрипнул зубами. Ослабили бдительность. Подумали, что придурок спустя столько времени успокоился, вот они все и поплатились, — Мы уже хотели уходить, когда Бакуго сказал то, за что я его… То, что нельзя говорить никому. Не только Удзумэ. Никому. Айзава напрягся, внимательно слушая. А Нейто, испытывая какое-то мрачное удовлетворение, веско продолжил. С каждым словом из него выходили злость на придурка и беспокойство за Удзумэ, неприятными комками осевшие на душе. — Он назвал ее Тринадцатой. Удзумэ не говорила, но я подозреваю, ее так звала Лига в Камино. Эта тв… Бакуго усомнился, какая из… двух Удзумэ настоящая. Еще и припомнил родственную связь с ними. Будто… Будто это имеет значение! И как он смеет… говорить ЭТО Удзумэ, которая ПОЖЕРТВОВАЛА собой там, в Камино. Как вообще!.. — Достаточно. Продолжай, Монома. Говори по делу. Нейто глубоко вдохнул. Хорошо. Учителя пробрало. Его услышали. Хорошо. — А дальше Вы наверняка знаете. Удзумэ переклинило после Тринадцатой, она увидела в нем угрозу, Хитоши сразу же побежал за «аварийной кнопкой» и помощью, потому что его причуда не сработала. Удзумэ вырубила Бакуго, мне пришлось защищать его тело. И да, я ЖАЛЕЮ об этом. Айзава слегка нахмурился. Определенно, у него еще остались вопросы. — «Аварийная кнопка»? И как Сарумэ смогла вырубить Бакуго? Нейто почувствовал, как на лицо наползает оскал. О, этот блестящий удар сумкой по тупой голове Бакуго он нескоро забудет. Слишком много эмоций за один разговор утомляют. И как Удзумэ справляется с этим каждый божий день?.. — Удзумэ со Спортивного фестиваля носит чокер* со снотворным. Кнопка-включатель есть у нас троих и Кан-сэнсэя. Естественно, мы оставили их в общежитии. А с Бакуго Удзумэ расправилась одним ударом по затылку. Не знаю, на что он рассчитывал, намеренно выводя ее из равновесия, но атаку пропустил. К следующей готов был я. Скопировал причуду Бакуго и… Дальше вам уже ваш студент рассказал все в красках, как я понимаю. Айзава медленно кивнул и поднялся со стула. Нейто отвернулся к окну. Ему явно не разрешат увидеть друзей в ближайшие пару часов, учитывая, что Исцеляющая девочка еще не осмотрела его после пробуждения. — Хорошо. Ты можешь добавить еще что-нибудь по делу? Что-нибудь важное? Нейто на секунду задумался. То, что он думает о Бакуго, Сотриголова отлично расслышал. Может ли он рассказать еще что-то? То, что он защитил придурка от Удзумэ только потому, что последствия ударили бы в первую очередь по ней? То, что он боялся за нее, а не за себя или дружка Бакуго? То, что Удзумэ никому из них не смогла бы навредить?.. Возможно, только последнее. — …Удзумэ себя не контролировала, но она не была опасна. Если бы она в действительности хотела убить или навредить Бакуго, то никто из нас ей бы не помешал, — Айзава вряд ли ему поверил, судя по скептическому взгляду. Нейто слегка подался вперед, пытаясь донести свою мысль, — Слушайте, Бакуго пропустил тот удар от Удзумэ. Она могла спокойно вместо сумки использовать острые кандзаси*. Секунда, и тот был бы мертв. Удзумэ говорила, что спицы достаточно острые и крепкие, это часть геройского костюма. И она не стала преследовать Хитоши, убегать, или нападать на нас с Киришимой. Я честно не знаю, зачем она хотела снова приблизиться к Бакуго, но вряд ли с целью убийства. Я не давал ей этого сделать на всякий случай. Ни я, ни Киришима, не получили от нее ни единого удара. Учитель пристально на него посмотрел, но Нейто не дрогнул. Посидев с минуту в идеальной тишине и удостоверившись, что студент больше ничего добавить не хочет, Сотриголова попрощался и вышел в дверь. Нейто рассеянно смотрел в ту сторону, где он скрылся, пока в кабинете не появилась Исцеляющая девочка. — Ох, дорогой, Шота не сильно тебя утомил? Сам отдыхать не умеет и другим не дает!.. Как ты себя чувствуешь? За свою безбашенную подругу не волнуйся, никаких физических повреждений нет. Как только она проснется и я ее осмотрю, ее можно будет навестить. Хотя бы поспит спокойно в кои-то веки… Нейто благодарно кивнул и открыл рот, чтобы задать вопрос, но медсестра его перебила, махнув рукой: — Да-да, я сообщу Секиджиро сразу же, как это произойдет. Хорошо, что у девочки есть такие хорошие друзья. Присматривайте друг за другом, ладно? А теперь, дорогуша, покажи мне руки…