Семь грехов на пути героя

Удзумэ не сразу поняла, что произошло. Просто в один момент нахлынули воспоминания вперемешку с сегодняшним сном, контроль над ее частями и причудой на секунду ускользнул от нее, и сознание помутилось. Хватило секунды, чтобы соскользнуть в мягкую тьму. Она висела в Нигде. Очень знакомом Нигде. Без света, без чувств, без течения времени. Удивительно цельная, удивительно спокойная. Она помнила только одно место, где такое возможно. Чистилище с душами Ному. Она не знала, почему и как снова сюда попала. Мир через призму сепии был жутко непривычным, но уже виденным. В прошлый раз в ее уютный уголок пустоты ворвались тени, но в этот она собиралась разрушить его сама. Она не боится. Больше не боится. Нельзя оставаться здесь надолго, наверняка на той стороне ее заждались. Невидимая скорлупа пошла трещинами от мысленного усилия и осыпалась неслышными осколками. Похоже, она стала немного сильнее и сможет себя защитить. Хорошо. Едва ее убежище пало, к ней хлынули размытые комки черноты без единого намека на человеческие силуэты. Они стонали. Просили о помощи, плакали навзрыд. К ней, словно мотыльки на свет, начали слетаться все больше и больше теней. На какой-то миг Удзумэ опешила. С прошлого раза их стало… действительно больше? — Девочка… Девочка-Ному? Помочь?.. Ребенок? Непохожа на нас… Непохожа!.. Хор рыдающих голосов на все лады повторял то же, что и в прошлый раз. Ничего особо не изменилось… Вроде бы. В месте, где не было ни света, ни сторон света, ни привычных чувств, трудно было заметить какие-либо перемены. Удзумэ негромко цыкнула, ее голос эхом разнесся по Чистилищу. Ближайшие тени отшатнулись с еще более громкими стонами, расчищая ей дорогу. Осталось понять, как попасть обратно. Ждать и полагаться на удачу — гиблое дело. В прошлый раз ее вернуло в тело приказом Даби, но сейчас?.. Надо научиться выбираться отсюда самостоятельно, пока не найдется способа контролировать эти перемещения. Они были опасны сами по себе, вдобавок, она совершенно не представляла, как «путешествие» туда-обратно влияет на ее организм, причуду и… более тонкие материи. — Помочь… Освободить… Живая девочка!.. Причитания теней очень сильно мешали сосредоточиться. Удзумэ еще раз цыкнула, но это не отпугивало их надолго, а повышать голос еще больше она не хотела. Эти… души и так страдали, а звуки ее речи по какой-то причине очень им не нравились. А как двигаться в этом «Нигде» она представляла плохо. В конце концов, она сама здесь была, скорее всего, чем-то средним между сгустком света и человекоподобным духом. Своих конечностей или волос Удзумэ не видела, но, по крайней мере, являлась тусклым источником света, вокруг которого, как путники у костра, пытались сгрудиться тени. Надо было что-то делать, но души забивали собой все пространство, весь «эфир», не давая ни пройти, ни хорошенько подумать. Удзумэ попыталась использовать Уныние или Гнев, но ничего не получилось. Печально, но ожидаемо. Неудивительно, что здесь она чувствовала себя вполне комфортно, если не считать «соседей». Причуды не существовали в Чистилище. А значит, и всех ее проблем с контролем не существовало тоже. Удзумэ, немного сомневаясь, решила понаблюдать за тенями. — Освободи!.. Помоги!.. Задавать им вопросы было бессмысленно, двигаться куда-то пока не получалось, вернуться обратно в тело — тоже. Возможно, есть некий обязательный лимит времени ее пребывания здесь? Вроде «перезарядки» или восстановления душевных сил после самых сильных потрясений? В любом случае это как-то должно быть связано с… ее частичной природой… Ному. Тот молодой парень, привязанный к Курогири, и, кажется, хороший знакомый Сотриголовы, говорил, что она в любом случае вернется. Что живым в Чистилище не место. — Девочка!.. Живой ребенок!.. Если бы Удзумэ могла чувствовать голову, то она бы уже раскололась на две части. Теней было слишком много. Ни одна из них не молчала. И с каждым мгновением, проведенным здесь, они прибывали и прибывали. Все новые и новые выступали буквально из неоткуда целыми группами. Удзумэ начала опасаться за свое тело-не-тело. Нелепая участь быть задавленной толпой душ в Чистилище совершенно не тянула на героическую смерть. Удзумэ даже пришлось повысить голос, чтобы тени оставили ей хоть сколько-то личного пространства. Теперь в первую очередь она пыталась не вернуться обратно, а для начала как-то избавиться от толпы, которая собралась вокруг нее. Удзумэ понятия не имела, сколько времени она провисела в пространстве с толпой невменяемых душ, но явно дольше, чем в прошлый раз. Тогда к ней не успело слететься столько теней. Хуже того, друг Айзавы так и не приходил. Курогири был слишком далеко? Или ключевым фактором было не расстояние? Что же тогда… О. Может, в прошлый раз он пришел потому, что она звала? Как же она сразу не догадалась?! — …Эй? Кто-нибудь разумный есть? Ответом ей были лишь испуганные стоны и упорные мольбы о помощи. Удзумэ мысленно вздохнула. И сколько ей еще так висеть? Она уже почти не обращала внимания на стенания размытой толпы, раз уж помочь была не в силах. — М-м-м, ответьте, кто живой?.. Ничего не случилось. Только еще парочка теней прибилась к толпе, которая скоро грозилась перерасти из моря в настоящий океан душ. Удзумэ из-за ближайших силуэтов уже не видела конца сборища. Страшно было подумать, сколько Ному еще находятся у злодеев… Удзумэ остановила бесплодные попытки дозваться до кого-нибудь. Надо было придумать еще что-то. Итак, что она знала о Ному и Чистилище? Сюда попадали души людей, которых убили и использовали для создания монстров. Существовали «особые» Ному, такие, как Курогири, и Удзумэ очень надеялась, в единичном экземпляре. Его призрак, молодой парень, сохранил разум, и смог услышать ее из реальности, когда она просила помочь ей в Камино. Она попала в Чистилище во второй раз, но при разных обстоятельствах. Здесь не работали ни привычные законы физики, ни причуды. Она по какой-то причине привлекала души к себе, но их ранил ее голос. Удзумэ почувствовала, что напала на след после небольшого мозгового штурма. Если призрак Курогири смог услышать ее тогда, в Камино, из Чистилища, то это должно работать и здесь. Тогда почему?.. Что-то должно быть не так. Она знала, что Курогири схватили. Значит, каким-то образом полиция и герои смогли блокировать не только его причуду, но и доступ в Чистилище?.. Странно. Если бы такой способ и существовал, то с ней бы им точно поделились. Побочный эффект? Или изменилось что-то, что она не могла увидеть?.. Попытка сосредоточиться на образе и причуде парня успеха не возымела. Что ж, у Удзумэ осталась лишь одна идея, на которую ее натолкнула привычка Курогири называть всех по полным именам и тот факт, что молодой парень не помнил своего. Может, все-таки не зря во всяких легендах и мифах имя тесно связано с душой и всякими мистическими материями. Даже некоторым причудам для активации нужно было знание имени и фамилии объекта. Осталось вспомнить, как именно звали друга Сотриголовы. При Удзумэ его имя звучало пару раз из уст детектива, но она плохо запомнила. Если бы она только знала… Чувство было донельзя странное. Висеть в толпе воющих призраков и друг за другом перебирать возможные комбинации имени и фамилии было донельзя нелепым. Но Удзумэ это не беспокоило. Собственно, здесь у нее не было никаких эмоций, так что ее ничего не беспокоило. Удзумэ смутно помнила набор букв и то, что его имя как-то было связано с «туманом» или «облаком», так что круг имен сужался, но тем ни менее, прошло еще какое-то время прежде, чем она угадала. — Ширакири* Оборо?.. Нет? Тогда Ширакумо Оборо?.. Удзумэ сразу же поняла, что угадала. Она не могла сказать как, но она точно это знала. Даже тени замолкли на крошечную секунду, отвлекаясь от нее на вспышку слабого голубого света чуть поодаль. Правда, тут же потеряли интерес к человеческому силуэту, вернувшись к вою и мольбам в ее сторону. Она с трудом проигнорировала их, всматриваясь поверх теней в появившегося из неоткуда призрака. С прошлого раза он стал выглядеть более… приземленным? Четким? По крайней мере, когда он приблизился к ней, Удзумэ смогла разглядеть очертания лица и цвет глаз. Парень выглядел наполовину встревоженным, наполовину радостным. Перед тем, как заговорить, он осмотрел ее с головы до ног и облегченно вздохнул. — Ты… в порядке. Хвала всем силам, ты все еще в порядке. Его тихий голос перекрыл вой отступивших от ее голоса теней, хотя и звучал словно через слой стекла. Те, казалось, его не замечали или игнорировали, принимая «за своего», несмотря на очевидные различия. У Удзумэ было много вопросов. И первый, собственно… — Все еще? Он спохватился, торопливо кивнул и без труда придвинулся ближе сквозь толпу. Слишком близко подойти ему не удалось, будто прозрачная стена не пускала дальше. Его голос упал до еле слышного шепота, словно он чего-то опасался. — Слушай, я очень рад, что ты в порядке. Но тут становится опасно. Я не знаю, что происходит и помочь в любом случае не смогу, даже если теперь знаю свое имя. Спасибо тебе, ты каким-то невероятным образом вытащила меня из очень неприятного состояния, и я расскажу тебе кое-что важное, но постарайся сюда больше не попадать, окей? Оборо выпалил все это скороговоркой и продолжил, не дожидаясь ее реакции и нервно оглядываясь по сторонам. — Еще раз спасибо. Говорю кратко, так что слушай внимательно. У нас мало времени. В общем, моего Ному схватили и долго не отдавали никаких приказов. До этого иногда я смутно слышал реальный мир, но ничего сделать не мог. В тот раз, когда ты просила о помощи, я смог помочь, потому что ты создала что-то вроде небольших просветов между собой и моим Ному. После этого ко мне вернулись небольшие кусочки воспоминаний о прошлом. Может, еще какие-то воспоминания вернутся вместе с моим именем со временем, но сейчас не об этом. Он выглядел слегка спятившим с едва разборчивым шепотом и нервными передергиваниями. Видимо, то место, где он был до этого, было еще хуже Чистилища. Последующий его торопливый монолог подтвердил догадку Удзумэ и заставил бы ее кровь похолодеть, была бы такая возможность. Новости были просто ужасными. — В какой-то момент кто-то рядом с моим Ному упомянул то ли мою фамилию, то ли еще что, я уже не помню, но меня моментально утянуло в тело Ному. Ну, технически, мое тело, но… Ты поняла. Другие души, привязанные к нему, остались здесь, в Чистилище. Они слишком слабы и ничего не помнят уже давным-давно. Я смутно все слышал и видел, но ничего не мог поделать. Не хватало сил. Я пытался… пытался бороться, но доступа к телу или причуде не получил. Тот просвет, что ты создавала, немного помог мне сориентироваться и найти путь к телу, но я все равно застрял. Как муха в меде. Ни туда, ни сюда. Несколько раз, когда моего Ному пытались вывести из себя, я почти перехватывал контроль, но… не сложилось. Благодаря тебе я получил небольшую передышку, кстати. Спасибо. Видимо, потому что ты находилась близко от моего Ному в прошлый раз, нам удалось встретиться почти сразу. Твоя причуда… и ты — уникальны, девочка-картинка. Ты можешь влиять на души Чистилища и Ному. Он на секунду замолк, оценивая, дошла ли до нее информация. Удзумэ почти не сомневалась, что он долго планировал свою речь — так быстро отбарабанить можно только заранее заготовленный текст. — Я и так хотела встретиться с Куроги… Парень отпрянул от нее вместе с другими тенями, словно она предложила что-то ужасное. В его голубых глазах мелькнул страх. Страх за нее. Это длилось меньше мига, Ширакумо сразу же прильнул обратно к невидимой стене, которая их разделяла. — Не смей! Слышишь, не смей! Это слишком большой риск. Ты снова можешь попасть сюда! Это слишком опасно! Особенно после их появления! Удзумэ запнулась в подобии изумления. Что за…? Она едва удержалась от громкого возгласа, но все-таки промолчала, склонив голову в немом вопросе. — Слушай, это… правда, очень опасно. Я знаю, ты хочешь помочь, но это подвергнет тебя огромной опасности. Ты… можешь и не вернуться. Обычные безымянные души сами тебя боятся, я знаю, и с прошлого раза ты стала… сильнее, но эти… существа тебе не по зубам. Никому не по зубам. При слове «существа» его крупно передернуло. Внутри девушки поселилось нехорошее предчувствие. Ширакумо выглядел не просто испуганным, а полностью объятым страхом. Даже про свое злоключение парень говорил, как о чем-то не очень приятном, но терпимом. Он торопился рассказать ей как можно больше. Оба понимали, что ее может дернуть обратно в реальность в любой момент, хотя Удзумэ и не знала, когда именно. — Их больше десятка, и другие души их тоже боятся. Я их видел только очень издалека. Они не говорят и не просят о пощаде. Они всегда молчат, но… тоже могут влиять на реальность. Хотя нет, наоборот, я думаю. Они из реальности каким-то образом могут влиять на Чистилище. И если к тебе души тянутся, как к свету, то от них шарахаются, как от тьмы. Да и выглядят они… Черными провалами. Не сгустками, как тени, а бездонными провалами с человеческими очертаниями. Не знаю, чем они отличаются от обычных, но эти штуки явно опасны, раз даже души от них бегут, как от чумы. И еще… Вокруг них нет других привязанных душ. Я встретил парочку относительно, — здесь все относительно, — недавно и, если бы меня не утянуло к телу моего Ному, я не знаю, что бы произошло в результате этой встречи. Удзумэ знала, что это означает. И это было очень-очень плохо. Раньше она считала, что Ному больше невозможно создать из-за ареста Всех-За-Одного. Ошибалась, считая, что без него процесс превращения людей в монстров остановился. Но этот мудак упоминал что-то о своем помощнике, который «заведовал» лабораториями по созданию Ному. Она бы рассказала об этом детективу, но кроме туманных рассказов Всех-За-Одного из ее снов у нее ничего не было, ублюдок был очень осторожен со своими секретами. Таких «помощников» у него было, как грязи. Получается, его «помощник» либо использовал заранее заготовленные злодеем тела, либо, что было намного хуже, смог найти способ передачи причуд без участия Всех-За-Одного. В любом случае, появление десятка новых Ному с неизвестными качествами, более сильных, более опасных даже в Чистилище могло стать переломным моментом. Но у Ширакумо еще даже не закончились плохие новости. — Но самый худший… Ному-скала, так я его называю. Раньше он ни разу не двигался, так что я принимал его за центр Чистилища или что-то вроде того. Скала ожил совсем недавно, я уже был заперт в теле моего Ному. Я не видел, но… слышал. Он… похож на натуральную черную дыру. Он огромен. И, похоже, может… пожирать другие души. Я слышал их крики. Удзумэ застыла. Казалось, даже свет, который она здесь непроизвольно излучала, мигнул пару раз. Все внутри медленно леденело. Она… правильно услышала? Кроме десятка непонятных опасных существ, в Чистилище все это время был кошмарный огромный Ному-скала, который с высокой вероятностью мог пожирать души. И… что ей теперь делать со всем этим? Когда она вернется обратно в реальность, придется идти сдаваться Незу. Без вариантов. Она просто не справится с этим в одиночку. Ей не хватит ни сил, ни ресурсов, ни времени. С этим может не справится целая Геройская ассоциация, не говоря уже об одной сопливой первогодке. — Спасибо… что рассказал. Обещаю, я постараюсь поберечься. Но и ты не теряй надежды… Ширакумо. После подобных новостей игнорировать толпу теней стало намного легче, потому что теперь ее разум сверлили намного более мрачные мысли. На стенания душ банально не оставалось моральных сил. Ширакумо сочувственно на нее смотрел, не в силах выразить поддержку по-другому. Их по-прежнему разделяла прозрачная преграда, так что он ограничился мягким взглядом и словами. — Девочка-картинка, это сделка. Ты возвращаешься и становишься отличным героем, помогаешь всем этим душам, а я продолжаю бороться. Может, еще увидимся. Но помни, ты обещала не искать встречи специа-. Чт… Прячься! Возвращайся! ВОЗВРАЩАЙСЯ! Он заметил что-то позади нее и сразу же попытался броситься вперед на ее защиту, но злополучная невидимая стена помешала. Он бился об нее, как дикий зверь, но безрезультатно. Дернувшись и развернувшись, Удзумэ увидела… нечто темное. Будто несколько душ срослись в одну. Больше в размере, плотнее в тьме силуэта. А еще от него разило желанием крови. Больше Удзумэ пугал только Все-За-Одного. Сюда, где не существовало эмоций, пробился страх. Она судорожно следила за приближением силуэта. Он летел медленно, но явно направлялся в ее сторону. Души застонали сильнее, даже громче, чем от звука ее голоса. Они заметались на месте, но не отступили, все еще окружая ее. Ей нельзя было паниковать, только не сейчас. Разум захватила одна-единственная мысль, которая забилась там маленькой птичкой в клетке. Сбежать, сбежать, сбежать. Домой, домой, домой!.. — Давай, давай, ДАВАЙ! ВОЗВРАЩАЙСЯ! Я задержу его! Панический вопль отрезвил. Сбежать? Она не бежала даже от «отца». Нет. Она не бежит, она отступает для вызова помощи. Кроме нее, сообщить о происходящем некому. Страх отхлынул точно так же, как и нахлынул. Что ей делать в первую очередь? Вдруг ее голос ранит и эту штуку? — Хей, урод! Держись подальше! Провал замер на месте, слово прислушиваясь к непривычному для Чистилища звуку. Удзумэ мысленно выдохнула и продолжила говорить, мысленно извиняясь перед обычными душами, которым тоже было плохо от ее голоса. Но они, по крайней мере, начали метаться в разные стороны, спасаясь бегством. А вот провал не спешил ни двигаться в ее сторону, ни отдаляться. Теперь надо быстро найти способ вернуться. Вернуться… Причуды не работают… Просвет… Просвет! Она сможет вернуться! Стоило представить свое тело и подобие светового пути к нему, как в месте, где должен быть ее живот, что-то ухнуло, прямо под ней темнота на секунду разверзлась и… Удзумэ помнила, как рефлекторно бросила туда взгляд, но ничего не увидела. По той причине, что она провалилась в образовавшуюся дыру с невнятными криками. Полет не длился и миллисекунды, все, что Удзумэ успела ощутить — облегчение от успеха попытки и эфемерную нить, которая и привела ее обратно в тело. Которое болело. Кажется, она свалилась с кровати. И это было больно. Но она была жива, в своем теле и уме. Удзумэ ощутила прилив незамутненной радости от этого простого факта. На фоне происходящего в последнее полугодие — большая удача. Как же ей мало надо для счастья. Так, а теперь нужно собрать себя обратно в одну кучку и подняться. С первого раза не получилось. Тело вполне устраивал пол в качестве ложа, и оно активно сопротивлялось любым движениям. Дав себе пять минут на отдых и осознание всего того пиздеца, только что пронесшегося мимо, она попыталась снова. Кряхтя, как старая бабка, и раскорячившись, как дед, все-таки залезла обратно на кровать. На этом этапе организм решил, что сил не осталось, и без спросу отключил вздрюченное сознание. По крайней мере, Удзумэ ничего и, главное, никто не снился. Обычный крепкий и здоровый сон. Похоже, это становится не очень приятной закономерностью с одним лишь плюсом — любой пиздец пока что благополучно заканчивается десятком часов крепкого сна.