Семь грехов на пути героя

Незу находился в легком замешательстве. Это почти стало его обычным состоянием по отношению к конкретно этой первогодке. Девочка сама по себе была способной и умной, вдобавок, за ней необходимо было приглядывать из-за ее необычного происхождения, так что у директора она была на особом счету. Правда, иногда Сарумэ Удзумэ создавала впечатление не совсем адекватной барышни, и то, что сейчас она рассказывала… Было почти настолько же невероятным, насколько и ужасающим. Если бы не некоторые косвенные доказательства, которые он начал собирать после Камино, и сведения, которые Сарумэ просто не могла узнать из других источников, то он бы первым пожалел бедную ученицу, перетрудившуюся на уроках, и отправил ее на пару дней отдыхать. Но Сарумэ… Она с высокой вероятностью говорила правду. Девочка уже успела зарекомендовать себя надежным источником информации, у него нет повода не верить ей в этот раз. По крайней мере, с ее помощью расследование по Лиге Злодеев сдвинулось с мертвой точки. Полиция уже напала на след злодея «Спиннера», который оставил Лигу и ушел вершить «волю Пятна» в одиночку. Несколько героев пострадали, но им вовремя оказали медицинскую помощь. Происшествия удалось скрыть от медиа, и теперь полиция совместно с Геройской Ассоциацией активно выслеживали второго «Пятно». Незу был консультантом в этом деле, как и в расследовании по Лиге Злодеев. Он был уверен, что Спиннера скоро поймают. Он силен и фанатично предан идеалам Пятна, но в отличии от оригинала ему не хватает опыта и осторожности. Так что его поимка — лишь вопрос времени. Его все еще волновала малопонятная связь Сарумэ с Ному и Все-За-Одного, но они и так предприняли все возможные меры безопасности. И несмотря на это, ситуация все равно вышла из-под контроля… Собственно, это было еще одной причиной, почему он выбрал подобное «наказание» для нее. Сарумэ необходим плотный контроль. Сотриголова должен с этим справится. Если за две недели ничего не случится, можно будет вернуть ее в общежитие 1-В класса. Незу сделал большой глоток, задумчиво разглядывая студентку. Та выглядела вялой и заторможенной даже после большой кружки самого крепкого чая, который у него был (между делом, способность студентки поглощать что угодно в каких угодно количествах поражала). Что ж, неудивительно, учитывая, что она ультимативно требовала визита в его офис сразу же по пробуждению, несмотря на активные протесты Исцеляющей девочки. Озвученное наказание девочку практически не впечатлило, она лишь нетерпеливо отмахнулась перед тем, как утопить директора в реках новой информации о Ному. И озвученное его страшило не меньше, чем похищение Бакуго или потеря сил Тогатой. Его студентка находилась в большой опасности. А он, директор, не мог гарантировать ее безопасность. Незу отхлебнул еще чаю, размышляя о том, что ему рассказала Сарумэ, и рассортировывая информацию в «чертогах разума». Приятный аромат и терпкий вкус чая помогал настроиться на медитацию и использовать его причуду по максимуму. Он провел около получаса, полностью уйдя в себя. Сарумэ за все это время едва ли раз пошевелилась, не задавая вопросов, не выказывая недовольства. Незу не удивится, если девочка и дышала через раз, боясь ему помешать. В конце концов, она должна не понаслышке быть знакома с практиками медитации. Какой бы комфортной не была тишина, ее пришлось нарушить. — Спасибо за ожидание, Сарумэ-сан. Я оповещу о твоих открытиях Цукаучи-сана как можно скорее. И обещаю, никто, кроме него и уже посвященных лиц, не будет знать о твоей роли в этой истории. Тебя с Бакуго я освобождаю от занятий на два дня, используйте это время для восстановления. Наказание все еще в силе, но, разумеется, если ты почувствуешь, что теряешь контроль, то мы вас разделим. Сразу же сообщи, если почувствуешь, что что-то не так. Мы не можем подвергать тебя еще большему риску. Девочка слегка склонила голову набок и вымученно улыбнулась. — Я поняла, директор. Спасибо. Но, думаю, все будет в порядке. Я не смогла вчера справиться с собой из-за утреннего кошмара и нервов вокруг Культурного фестиваля. Больше такого не повторится. Незу беспокоила тенденция Сарумэ брать слишком высокие планки за раз. Шота упоминал об этом, но директор в действительности не думал, что все зашло так далеко. Судя по упрямо сжатым губам и сошедшимися на переносице бровям, Сарумэ твердо верит, что сможет это контролировать. Может, нахождение рядом с Бакуго хоть немного ей поможет. Хорошо бы так и было, но эти новые Ному, о которых Сарумэ говорила с явным содроганием… Как бы не сделать еще хуже. Но Незу готов принять ответственность за это откровенно рисковое решение. Все-таки Бакуго — такой же студент геройского департамента, как и она. Лучше попытаться развить в Сарумэ стойкость рядом с ним и убедиться, что она может держать себя в руках, сейчас, чем потом подвергать ее психику куда большей опасности в столкновении со злодеями. Незу был готов нести ответственность за свои решения в любом случае. — Не волнуйся насчет этого, Сарумэ-сан. Сотриголова, Всемогущий и любой из учителей, в том числе и я, всегда здесь, если тебе потребуется помощь. Девочка улыбнулась уже более осмысленно и немного расслабилась. Незу кивнул на дверь. — Тогда можешь идти, Сарумэ-сан. Собери вещи, и к вечеру, пожалуйста, приходи в общежитие 1-А. Ваше наказание с Бакуго-куном начнется с завтрашнего дня. Девочка, явно вымотанная непростым разговором и пережитым кошмаром, поклонилась и скрылась за дверью. Незу остался в одиночестве. А теперь — самая тяжелая часть работы. Директор потянулся к телефону. Спустя два гудка с той стороны раздался мужской голос: — Алло? Незу-сан? Что-то срочное? — Цукаучи-сан. Да, к сожалению. Сарумэ-сан попала в небольшой инцидент, все обошлось, но она снова побывала в… «Чистилище». Она в порядке, но принесла плохие новости. Похоже, появились новые Ному. В трубке на две долгих секунды установилась напряженная тишина. Директор прекрасно представлял, что испытывает детектив сейчас. Лига Злодеев словно была Лернейской гидрой* из человеческих мифов — отрубаешь одну голову, а на ее месте тут же вырастает две. — Бедная девочка, даже после ареста Всех-За-Одного… Дайте мне пять минут, и я внимательно слушаю, Незу-сан. Директор потратил весь остаток дня и вечер на беседу с детективом, сопоставляя полученную от Удзумэ информацию с теми данными, которые уже имелись у полиции. Что-то еще мелькало на периферии сознания, на самом краешке. Что-то недостаточно срочное, но достаточно важное, чтобы взять на заметку. Что-то связанное с Сарумэ и, вероятно, Бакуго… О, точно. Они же противоположного пола. А парни и девушки, как правило, стесняются друг друга, даже будущие герои. Хм… Незу на секунду задумался над небольшой проблемой, но быстро нашел решение. Сотриголова сможет об этом позаботиться. Его разум уже несколько часов к ряду работал на полную катушку над разрешением задачи, которую им подкинула Сарумэ, поэтому, отправив Сотриголове сообщение-напоминание, Незу выбросил несущественный пустяк из головы. Впереди маячила долгая ночь бодрствования. *** …Сотриголова не знал, что творится в голове Незу. Только что директор прислал ему короткое сообщение с непонятным посылом. Мужчина еще раз щелкнул раскладушкой, не доверяя своим глазам. Но нет, на тусклом экране черным по белому было напечатано: «Шота-кун, не забудь: Сарумэ и Бакуго — разного пола!». …Он был в замешательстве. Кажется, директор немного перетрудился. Шота бросил взгляд на Сарумэ, которая послушно и мирно шагала за ним в сторону общежития, едва ли не за край одежды держась. Он поймал себя на мысли, что студентка напоминает маленького ребенка при многодетной мамке. В роли которой выступал он сам. Тяжёлый вздох вырвался сам собой. Ну, против правды не попрешь… Естественно, что она другого пола, чем Бакуго. Погрузчику пришлось поломать голову над «расширением» его комнаты, но рядом была одна свободная, так что они выкрутились. Погрузчик что-то прикинул, переставил в ванных комнатах и заявил, что оба студента в бытовом плане перенесут наказание без проблем. У Сарумэ будет отдельная ванная, а длины цепи и закрытой двери хватит для необходимой девочкам приватности. Которая не особо беспокоит саму девочку… Зато сильно беспокоит ее друзей. Которые, в свою очередь, как приклеенные, идут за ней следом. Шинсо и Монома увязались за Сарумэ под предлогом помощи с вещами, хотя он сам спокойно бы донес две несчастные сумки до соседнего здания. Проблемные дети. Впрочем, он не возразил потому, что Сарумэ вела себя образцово примерно после долгой беседы с Незу. Айзаве было проще разрешить студентам эту малость, чем потом разгребать какие-то недомолвки между классами две недели. Жаль, правила не запрещали находиться ученикам параллельного класса в чужом общежитии. Только после отбоя. Конкретно для Шинсо и Мономы стоило бы сделать исключение. Эти двое способны превратить и без того неспокойное общежитие А-класса в настоящий дурдом. К его двадцати проблемным детишкам на две (если не больше) недели и так прибавится Сарумэ, ему хватит. Хвала уму Незу, который поставил обоим классам первогодок дополнительные вечерние тренировки на сегодня с Всемогущим и Сущим Миком, в общежитии никого не было, кроме провинившегося Бакуго. Ему не хотелось объяснять перевозбужденным любопытным подросткам, что происходит, и сталкивать их с Шинсо и Мономой. Его класс и так пережил многое в последнее время, не хватало накаления конфликта с 1-В, к чему почти со стопроцентной вероятностью приведет внеплановое появление Шинсо и Мономы в общежитии. — Добро пожаловать в общежитие А-класса. Структура здания аналогична вашему, комната Бакуго находится на четвертом этаже. Рядом была незанятая, Погрузчик временно их соединил. Шинсо, Монома, можете возвращаться. Сарумэ необходимо до отбоя разобрать вещи, а вам — начать отбывать свое наказание. Скандальный блондин, которого Айзава в тайне от Кровавого Короля считал главным подстрекателем 1-В, нахмурился и остро взглянул на Сарумэ, будто спрашивая ее мнение. Та, все ещё имея вид познавшего всю мудрость на свете человека, едва заметно качнула головой в согласии и слабо улыбнулась друзьям. Монома ответил ей недоверчивым прищуром, а Шинсо закатил глаза, схватил друга за шкирку и бросил на прощание: — Увидимся завтра, Удзумэ. Не давай придурку себя донимать и соблюдай правила приличия, в твое отсутствие класс не переживет сцены ревности от Нейто. До свидания, Айзава-сэнсэй. — Я все понимаю, но спасибо за заботу, Хитоши. Пока, Нейто. Выпустив эту парфянскую стрелу, Шинсо вместе с ошарашенным и глотающим воздух Мономой удалился. Айзава моргнул. Скосил недоверчивый взгляд на безмятежную Сарумэ. Потом посмотрел ещё раз вслед двум ученикам 1-В. Нет, Шинсо, что бы там не думали себе некоторые надоедливые коллеги, на него непохож. Сказать практически в лицо учителю, что его друзья состоят в отношениях, что как бы запрещено правилами школы, и даже не почесаться? Нет, Шинсо определенно превосходит всех первогодок вместе взятых непрошибаемой уверенностью в своих словах. Бакуго встречал их в холле общежития, забившись в глубину кресла и сложив руки на груди. Когда Сарумэ выглянула из-за спины Шоты, парень цыкнул и перевел взгляд на стену, больше никак не отреагировав на их появление. Сарумэ пару секунд постояла в тишине, перекатываясь с пятки на носок, потом села в кресло, стоящее через одно от того, где скрипел зубами Бакуго. Девочка, в отличии от задеревеневшего от напряжения студента, буквально растеклась по креслу, с лёгким интересом поглядывая на Айзаву. Он потер глаза. Проблемные дети затягивают это дело, как могут. У них есть сорок минут прежде, чем вернётся класс и их снесет лавиной вопросов и дурацких догадок. — Бакуго, покажи свою комнату Сарумэ. Сарумэ, у тебя есть полчаса, чтобы разложить вещи. Постельное белье найдешь на кровати. Потом спускайтесь вниз, вас ждут «Цепи свободы». Бакуго прищурил глаза и не утерпел язвительно уточнить: — Кто, мать вашу, придумывал название для этой х*рни? Выдержка не изменила Айзаве. Тот сделал паузу, чтобы послать ученику усталый взгляд, и ответил: — Директор. Как и большинство названий для геройских тренажеров. У вас осталось двадцать восемь минут до начала наказания. Не найду вас сидящими в этих креслах спустя это время — наказание будет удлиняться на два дня каждую минуту опоздания. Бакуго скривился, оскалил зубы и резко поднялся с кресла. Сгорбившись, прошаркал в сторону лестницы, не обернувшись проверить, идет ли за ним Сарумэ. Как и подозревал Айзава, девочка отлично справилась одна. Сарумэ легко подхватила две своих сумки и поспешила за Бакуго, бросив на Шоту сочувственный взгляд. Только этого до полной радости не хватало. Может, действительно стоит немного поспать?.. Раз даже дети начинают смотреть на него с жалостью. Достав из-под дивана один из своих многочисленных спальников, Айзава улегся на пол. Всего двадцать минут, пока ни за кем из проблемных детей не надо присматривать. Айзава планировал проснуться ещё до того, как подростки закончат делить комнату. Внутренний будильник ещё ни разу не подводил. Особенно на работе. Закрыв глаза, мужчина мгновенно уснул. …А проснулся от неуютного ощущения чужого концентрированного внимания на себе. На него в полной тишине смотрел весь класс, не мигая. Сарумэ что-то увлеченно черкала в блокноте, Бакуго смотрел в учебник, будто тот был его кровным врагом. На лодыжках обоих болталась цепь, которую он точно оставлял запертой в кейсе. …Черт. *** Удзумэ чувствовала себя просто отлично. После поцелуя Исцеляющей девочки была слегка уставшей, но, главное, ничего больше не болело. Ни тело, ни душа. Она знала, что эта легкость и стопроцентная целостность Семи Грехов — временное последствие серьезного потрясения и путешествия по Чистилищу и оно скоро пройдет, но все равно наслаждалась кратким мигом беззаботности. Уже завтра ей придется вновь восстановить жесткий контроль причуды. Но сегодня, после выматывающих долгих разговоров, полных недомолвок, с Нейто и Хитоши, директором, Кан-сэнсэем и медсестрой она отдохнет и на несколько часов забудет о Чистилище и новых Ному. Бакуго ее успешно игнорировал, завалившись на свою кровать и пялясь в потолок. Он все еще молчал, только иногда кидая на нее раздраженные взгляды. Что ж, это можно считать прогрессом. Когда она переступила порог, парень выглядел так, словно хотел отвернуться и ударить ее в лицо одновременно. Удзумэ не осталась бы в долгу даже в умиротворенном состоянии, но Бакуго, к ее слабому удивлению, пока вполне себя контролировал. Причины чудес покладистости блондина ее не особо интересовали. Честно говоря, после повторной встречи с Ширакумо и появления нового вида Ному все текущие проблемы в школе и конфликты с А-классом показались мелочными и ерундовыми. Горячая, безумная тревога Ширакумо-призрака за нее, практически незнакомую девочку, там, в Чистилище, месте, которое стало для него вечной клеткой, позволила взглянуть на значение слова «герой» с другой стороны. Не то, чтобы она изменилась или пересмотрела свои цели, но… это ее однозначно впечатлило. Ширакумо, даже будучи призраком, не помнящим своего прошлого, обреченным на вечные скитания в темноте, оставался «героем». Не тем пустым именем, именующим профессию, а человеком, готовым отдать все ради спасения другого. Таким был и Мидория. Достойный наследник Одного-За-Всех. Силы, созданной случайно, силы, призванной дарить надежду… Удзумэ, несмотря на обещание самой себе повременить с тяжелыми раздумьями, погрузилась в невеселые мысли, автоматически раскладывая вещи по полкам. Там, в лесу, перед отключением она усомнилась в пригодности Бакуго к геройской профессии. А после встречи с Ширакумо подобные мысли обернулись уже против нее. Она не хочет ни известности, ни славы, ни богатств. Она просто посчитала, что сможет выполнять эту работу. После встречи с Лигой у нее появился еще и личный мотив, но… Правда ли она имеет право осуждать Бакуго за его поведение? Удзумэ была достаточно уверена в себе, чтобы не сомневаться в своей способности стать героем, но… Бакуго ведь спас ее тогда, в Камино?.. Совершенно внезапно даже для себя Удзумэ замерла. Да, он ее вытащил, но ведь это же сделал для нее и Твайс. Злодей, который знал ее всего пару дней. Который искренне считал Лигу своими друзьями. Ну, нет. Она отличается от Бакуго. И от Ширакумо с Мидорией тоже. У нее другие мотивы, но также есть и те, кого она хочет спасти. Более того, есть те, кого, кроме нее, спасти некому. И Бакуго не имеет никакого права ее в чем-либо обвинять. Его слова в лесу — всего лишь провокация и отражение его нездорового себялюбия. Больше она на них не поведется. В конце концов, она для него — всего лишь раздражающая деталь, по недоразумению нежелающая делиться ответами на его вопросы, все окружающие для него — всего лишь ступеньки для его пути, так почему ее должно волновать, имеет ли она право проговаривать вслух очевидное?.. Удзумэ хмыкнула, мысленно встряхнувшись. Состояние полной умиротворенности понемногу уходило. Проехали. Уже довысказывалась. Им еще две недели жить в одной комнате. Она не собирается усложнять себе жизнь. Ей просто нет дела до Бакуго, хотя ей-Гневу и нравится доводить парня до белого каления. Было в этом что-то… Увлекающее. Возможно, ей-Гневу просто нравилось мстить подобным образом грубому придурку, но результат был налицо. Удзумэ не стоит дёргать быка за рога. Ради ее же собственного душевного благополучия. Раз Бакуго все ещё в Юэй — значит, заслуживает здесь быть. — Бакуго-кун, я закончила. Можем спускаться в гостиную. Удзумэ морально была готова к серии взрывов и чему-нибудь вроде: «Какого хрена я должен слушать тебя, белоголовая?!», но не была готова к… почти спокойному Бакуго. Он до сих пор выглядел так, словно его заставили сжевать целый лимон, руки были стиснуты в кулаки, а слова он цедил сквозь зубы, глядя куда угодно, только не на лишнюю «деталь» в его комнате. Однако… — Без тебя вижу, Сарумэ! Идем. Приятная неожиданность. Хитоши наверняка бы сказал, что Бакуго хоть где-то начал использовать мозг по прямому назначению, а Нейто — что последняя, чудом уцелевшая клетка мозга на последнем издыхании пытается исправить ситуацию. Удзумэ снова едва слышно хмыкнула. Она умолчала о многом, когда разговаривала с друзьями. В частности, о своих внезапно проснувшихся тревожности и боязни одиночества. Она должна преодолеть это сама, иначе зайдет в тупик. Хитоши не видит смысла в развитии «самостоятельности», но Удзумэ слишком хорошо знает, что сильная зависимость от друга не приведет ни к чему хорошему. В конце концов, надо смотреть в будущее. Не будут же они вечно ходить неразлучной троицей. — Что? Есть что сказать, Сарумэ? Бакуго порывисто обернулся, услышав ее тихий хмык, и смотрел на нее в упор колючим взглядом, уже готовый к схватке. Ненадолго хватило его терпения, однако. Удзумэ, мысленно проклиная тонкий слух Бакуго, пожала плечами и как можно спокойнее отметила: — Ничего такого. Просто ненадолго ушла в свои мысли. Бакуго закатил глаза, скорчил «какая-же-дура» рожу и отвернулся, буркнув что-то подозрительно похожее на «Не еб*ись на меня с лестницы», хотя Удзумэ подспудно была уверена, что Бакуго в лучшем случае обзовет какой-нибудь «чокнутой» или «полоумной». Хм, может, все-таки тоже решил собственноручно не рушить последующие две недели своей жизни. Или речи и наказания учителей все же возымели хоть какое-то действие. Девушка надеялась, что его хватит хотя бы на половину срока. Самое тяжелое психологически было еще впереди: использование цепи и реакция А-класса. Они точно не дождутся никаких объяснений ни от Бакуго, ни от нее. Удзумэ не хочет портить отношения с ребятами из параллельного класса, но удовлетворять их любопытство за счет себя — увольте. Ей нужна пара дней передышки. От ублюдка-Одного-За-Всех, повальных новостей, вылезших из ниоткуда новых фобий. А Бакуго чуть ли не самый худший «партнер» для отдыха. В ее жизни слишком много «Плюс Ультра». — Что за х*рня?! Этот фрик нап*здел что-то об опозданиях, а сам завалился спать?! Удзумэ рефлекторно шикнула на громогласного идиота, который чуть не разбудил заснувшего Айзаву-сэнсэя. Девушка была железно уверена, что мужчина не планировал сон, но мудрый организм урвал право на отдых самостоятельно. Ситуация была очень знакомой, с ней случалось уже не раз. Правда, она не страдала бессонницей — причиной отключки были экстремальные перегрузки. Хитоши говорил, что Сотриголова — подпольный герой, который работает в основном по ночам. Учитывая его статус учителя днем, вечно уставший, — даже хуже, чем у Хитоши, — вид и огромные мешки под глазами… Вряд ли мужчина сильно заботится о своем распорядке дня. Что, между прочим, очень плохо сказывается не только на общей выносливости, но и на скорости реакции, интеллекте и продолжительности жизни. Вряд ли у Сотриголовы в запасе найдется лишняя причуда, позволяющая нивелировать побочные эффекты круглосуточного бодрствования. А этот непроходимый, бездушный, начисто лишенный даже намека на сострадание идиот едва не разбудил уставшего человека! И причиной этой усталости, между прочим, был и он в том числе! Удзумэ, утратив остатки безмятежности, в два прыжка приблизилась к придурку и шепотом высказала все, что она думает о «заботливом ученике». Навык разговора с превосходящим ее ростом собеседником был отработан на Хитоши, который был даже выше Бакуго, так что донести мысль до замолкшего парня не составило труда. Удзумэ постаралась высказать как можно больше на одном выдохе, пока идиот молча, но очень красноречиво на нее глазел. Брови встали почти почти под прямым углом к глазам, в которых Удзумэ практически видела отражение ее будущей мучительной смерти. Но ее не волновало. Он слишком умен, чтобы трогать ее прямо перед учителем. Вряд ли Бакуго позволит наказанию продлиться хотя бы на секунду дольше необходимого. Поэтому ее не волновало. Айзава-сэнсэй отдал А-классу слишком многое, буквально жертвовал жизнью и здоровьем, не получая даже элементарного уважения взамен. На Спортивном фестивале она молчала, потому что это было не ее делом, но с сегодняшнего дня она две недели будет находиться с Сотриголовой под одной крышей и не позволит учителю, а тем более некоторым придуркам А-класса, гробить его здоровье. Как же сейчас не хватает язвительных фраз Нейто. — Ты вообще подумал, что учителя тоже могут уставать?! Что именно из-за нас они не спали всю ночь, разгребая последствия? Мы и так доставили им проблем, не создавай еще больше! Или ты — неблагодарная скотина и я была права насчет того, что ты и не вспомнишь в критичный момент о тех, кому нужна помощь? Геройство — это не только громкие победы над злодеями, Бакуго! Удзумэ с самого первого слова знала, что наговорит лишнего. Но, что ж, кто-то должен это сказать. Очевидно, одними втыками учителей и общим наказанием их насильно «помирить» не получится. Директор говорил, что это и не является целью. Он сказал, что Бакуго должен научиться сотрудничать с другими учениками хотя бы минимально. И на уровень выше, чем «вы, бесполезные дополнения, бежите за мной и не мешаетесь под ногами, пока я махаю кулаками». Бакуго был ярко выраженным лидером по натуре, но Незу высказал опасение, что в переломный момент он не сможет преодолеть себя, если что-то пойдет не по его плану. Удзумэ не очень хотела становиться той самой деталью «не по плану», но не встать на стражу сна Сотриголовы просто не могла. — Тц. Тогда пи*ди поменьше, если так трясешься над сном фрика, Сарумэ. Девушка с некоторым недоверием замолчала. Но Бакуго больше не орал, только выглядел по-бакуговски агрессивно за*банным. Парень сгорбился, пнул неосмотрительно оставленный кем-то на полу рюкзак и бухнулся в кресло, уставившись в захваченный с собой учебник по литературе. Удзумэ закатила глаза. Бакуго снизил голос до нормального уровня, но не удосужился перейти на шепот. Наверняка по его меркам — невероятное снисхождение. Удзумэ, удостоверившись, что учитель не проснулся, огляделась вокруг. Практически сразу нашла то, что искала — аккуратный узкий чемоданчик. Тихо щелкнули застежки, Бакуго поднял на нее острый раздраженный взгляд. Удзумэ без слов достала изобретение Погрузчика и выразительно им встряхнула. Бакуго быстро понял ее мысль, скривился, резко поднялся, швырнув учебник в нагретое кресло. — С*ка, ну почему именно это и именно с тобой?!.. Удзумэ красноречиво промолчала, защелкивая один из тонких, обитых для удобства с внутренней стороны мягким материалом кандалов. Они выглядели бы как простые черные браслеты, если бы их не скрепляла цепь. Которая совершенно не выглядела крепкой. Она даже не была железной. И, строго говоря, какой-то тканевый шнур даже не был технически «цепью». Теперь ей придется следить еще и за тем, чтобы ненадежная «нить» не порвалась от чрезмерного натяжения. Ну, неважно. Еще одна капля в море все равно погоды не делает. Бакуго практически вырвал из ее рук оставшийся браслет и размашистым движением прибил его к своей ноге. Оскалился, недобро зыркнул на спальник Сотриголовы и вернулся к креслу, не проверив в очередной раз, успевает ли за ним Удзумэ. Какое восхитительное равнодушие к окружающим. Удзумэ, стараясь держаться от Бакуго на максимально возможном расстоянии, тоже просеменила до «своего» кресла. Потянулись минуты неуютного ожидания. Бакуго так ни разу и не оторвал взгляда от учебника, всем своим видом показывая враждебность. Удзумэ искоса наблюдала за ним, рассеянно что-то черкая в своем блокноте с интересными заметками и наблюдениями. Парень был настолько увлечен попыткой не взорваться к чертям, что забывал хотя бы делать вид, что читает. За полчаса он не перевернул ни одной странички. Удзумэ, чтобы не вызывать подозрений у человека, обладающего животными инстинктами и чуйкой на всякие причины для конфликта, все же вернулась к своим записям. В текущий момент она как раз пыталась составить психологический портрет Бакуго. Привычка записывать короткие характеристики встречаемых людей или просто важные наблюдения появилась после Камино. Она сильно сомневалась, что один-единственный разговор с ней помог Твайсу, но направление выглядело перспективным. Возможно, если она скомбинирует свои знания в психологии с быстрой оценкой окружающих людей, то позже сможет быстро предсказывать их действия. Естественно, для этого нужны опыт и навыки. Этим Удзумэ сейчас и занималась — вырабатывала привычку. Кроме того, Хара доказал эффективность подобного подхода — иногда разрозненные факты не показывают общую картину, пока не выписаны в столбик. Удзумэ поболтала ручкой, рассеянно глядя на пустую строчку. Эффективность метода подтверждалась многими психологами. Разум отчищается от навязчивых мыслей, зафиксированных на бумаге, и человек получает возможность посмотреть на ситуацию шире. Ко всему прочему… Записи странным образом успокаивали. Избавляли от части переживаний, дарили непонятную уверенность в том, что она делает что-то важное. Удзумэ чувствовала какую-то внутреннюю потребность в этих действиях. Было в этом что-то странное, но девушка особо не задумывалась. Перенос мыслей на бумагу резонировал со всеми ее частями, почему-то особенно сильно с Гневом. Возможно, она сама себе чего-то надумала, или ее контроль настолько улучшился, что ежедневная рутина почти не влияет на ее целостность. Со всеми крутыми поворотами и испытаниями она не хочет заморачиваться еще и с этим. Полезный навык, позитивно влияет на ее психологическое состояние, неплохое хобби — искать истоки подсознательного желания нет смысла. Удзумэ вернулась к анализу поведения Бакуго. Чем лучше она его поймет, тем легче будет пережить совместные две недели. Пока что результат был не очень обнадеживающим: несмотря на установившуюся после Камино эмоциональную связь, Удзумэ не знала или не видела причин для такой острой отрицающей реакции взрывного мальчика. Как выяснилось, Бакуго умеет более-менее сдерживать себя, если захочет. Вопрос, насколько долго. По крайней мере, у нее было одно предположение. «Коллективная устойчивость*». Теория, связанная с термином, гласит: при смертельной опасности, особенно крупной, большинство людей более склонны сотрудничать с друг другом, нежели спасаться в одиночку. Эти инстинкты были заложены природой, раньше выжить без группы было практически невозможно. Поведение Твайса, кстати, тоже укладывается в эту теорию. А у Бакуго, чего точно нельзя отрицать, инстинкты очень сильны. И, возможно, сейчас его раздражает непонимание себя. Учитывая характер Бакуго, это имеет некоторый смысл. Но его натура требует выплеска агрессии, накопившейся в нем, и он нашел крайнего: Сарумэ. Но никаких внятных обвинений или претензий у него не нашлось, и Бакуго злится еще сильнее. Хм, это логично, но не факт, что правда. Удзумэ сделала несколько пометок. Возможно, после пары дней она найдет ответ. А пока стоило набраться терпения. У Бакуго был не просто тяжелый характер. Он не признавал право других на… собственную историю. Все вокруг него были либо «мобами», либо препятствиями, которые надо преодолеть, либо редкими-редкими «помощниками»-авторитетами, которые могут, нет, не подсобить, а посоветовать. В поведении парня это просматривалось очень четко. И Удзумэ на свою беду перешла из разряда «мобов» в разряд «препятствий». Неудобная тишина вскоре перестала волновать Удзумэ. Она с головой погрузилась в свои заметки, сама не совсем уверенная, куда ее размышления ведут. Она как раз мысленно застряла где-то между «хочу обратно к Нейто и Хитоши» и «на сколько хватит Бакуго, если выпустить Гнев и звать его «Каччан?», когда входные двери распахнулись и в гостиную ввалилась толпа учеников А-класса. Бакуго издал что-то среднее между «Хн» и рыком, еще больше отгородившись несчастной книжкой, на которой начали появляться следы копоти. Удзумэ невольно вжалась подальше в кресло и тоже спрятала глаза за блокнотом, пусть и по другой причине. Просто… толпа все еще ее нервировала. Особенно без Нейто и Хитоши под боком. Пока что легкая тревожность, но в А-классе были действительно настойчивые ребята. Миг всеобщего замешательства казался мигом блаженства. — Что здесь дела… — Что происхо… — Сарумэ-сан?!.. Многоголосый гомон был прерван Бакуго, до побелевших пальцев вцепившимся в учебник. Он практически вибрировал от гнева всем телом. — Сво-ло-ч-чи!.. Еще хоть одно слово, и я убью вас всех! Несколько секунд его одноклассники сомневались, но в их глазах горело такое незамутненное любопытство, что Удзумэ мгновенно поняла: их скоро прорвет. А к угрозам Бакуго уже, видимо, давно привыкли. Она всегда очень хорошо импровизировала и быстро реагировала на смену ситуации. Решение созрело моментально, едва она углядела красную макушку в толпе. Прости, Киришима, они с Бакуго будут помнить твою жертву. Удзумэ подала голос, пока новая волна вопросов не захлестнула их с головой. Она говорила тихо, но А-класс, жадный до подробностей ее появления в их общежитии да еще и в таком виде, внимательно слушал. Даже те, кому вроде бы было все равно, как Тодороки или Токоями, косили на них заинтересованными взглядами. — Не орите, пожалуйста. Айзава-сэнсэй только уснул, хоть в чем-то проявите уважение. Он очень устает, и будучи вашим учителем, и работая подпольным героем. Если вам что-то интересно, обо всем знает Киришима. Уверена, он лучше нас с Бакуго-куном изложит цепочку событий.