***
Голова шла кругом после резкого пробуждения. Она одновременно помнила и не помнила, кто она и что тут делает. Гигантомахии, — первой проскользнула назойливая мысль, — как всегда, было слишком много. И лишь поймав на себе крайне удивленный взгляд Оборо, она осознала, что до текущего момента гиганта, валяющегося у нее в ногах, в глаза не видела ни разу в жизни. Однако… Откуда-то же она знала о нем. Имя, привычки, сила, даже раздражающе-терпимое отношение к гиганту всплыли в голове так естественно, словно всегда там были. Девушка дернула уголком рта и потерла ноющий висок, не позволяя себе полноценно скривиться. Неподобающе для… Она даже застыла на секунду, отвлекаясь от малосвязанного рассказа Гигантомахии о «Другом мире» и съеденных душах. Неподобающе для кого? Для леди? Для человека высокого положения? Для лидера, одно имя которого должно вызывать дрожь и трепет? На последнем предположении мысли как-то странно запнулись. Она нахмурилась. Что-то… не сходилось. Какой-то далекий внутренний голос шептал ей, что страх, граничащий с благоговейным трепетом перед ней — единственный верный путь наверх, единственный ключ к безусловной власти. Он сладко пел, что только так достигается величие, только так удерживается авторитет. Остальные недостаточно умны, недостаточно смелы, дефектны — эти посредственности не смогут, не знают, струсят. Она замерла. Другая ее часть, куда более логичная и достойная доверия, насмешливо хмыкнула и неверующе покачала головой. На миг почудилось, что внутренний голос принадлежит не ей, а несмышлёному ребенку, живущему в каком-то своем выдуманном мире, не имеющем никакого отношения к реальности. Нет, ну в самом деле? Власть? Подчинение? Они не в Средневековье и не в каком-нибудь диком племени, где было не выжить без жесткой иерархической структуры. Ее бо́льшая и насмешливая часть без труда бы подавила странный, жадный до власти, внутренний голос, но он принялся оправдываться, подкидывая интересные контраргументы. Она полностью ушла в себя, шерстя память… или что у нее там осталось вместо нее?.. на предмет поднятой темы. Перед глазами поплыли неясные образы хаоса среди людей, тотальной разрухи, беспредела в городах. Люди без причуд не могли себя защитить от злого умысла «мутантов», а люди с причудами — найти понимание в обществе. Правительство было бессильно, пограбленное под тем же ворохом проблем, что и обычные люди. Без железной руки единого лидера и нескольких неизбежных жертв с обоих сторон мир был невозможен. Голос вдохновенно шелестел о вынужденной необходимости, о возможных последствиях эпохи хаоса, если никто ничего бы не сделал. Она почти наяву слышала эти любопытные рассказы очевидца тех страшных событий, видела чужие смутные воспоминания в своей голове. — В то время само понятие «человечности» исчезло, — вещал таинственный голос, — привычный моральный компас перестал быть надежным жизненным ориентиром. Общество моментально распалось на две враждебные группы — «монстров» и «обычных». Нужен был сильный лидер, способный их объединить вновь. Люди порочны по своей сути, и если их не контролировать, то все повторится вновь. К тому же… Разве угнетенным и изгоям общества не нужно место, где их бы приняли такими, какие они есть? Где им бы дали цель в жизни? Где не надо опасаться косых взглядов, насмешек, удара в спину? А ведь таких много. Они прячутся по теням, таятся по углам. А ведь ты можешь им помочь. Она заинтересованно прислушивалась. Речи голоса имели некоторый смысл. — Посмотри, к примеру, на существо перед собой. Он силен и предан, но не очень умен и опасен для окружающих. Неужели ты откажешь ему в милости считать тебя своей хозяйкой? Верный, как сторожевой пес, он сойдет с ума без надлежащего контроля и авторитетной фигуры для поклонения. Девушка послушно перевела затуманенный взгляд на Гигантомахию. Мир вокруг поплыл.***
Оборо был слишком увлечен попыткой разобраться в путаном рассказе Ному-скалы, поэтому не сразу обратил внимание на то, что с девочкой-картинкой происходит что-то странное. И только когда на ее плече с бешеной силой полыхнуло поутихшее было проклятое пламя, Оборо понял, что расслабиться слишком рано. Он моментально оказался напротив девочки-картинки, но тут же отпрянул назад, инстинктивно прикрывая руками лицо. Перед тем, как повалил дым и взвился вверх столб ревущего огня, Оборо смог мельком разглядеть девочку-картинку. И увиденное ему очень не понравилось. Девочка-картинка стала четче, силуэт уплотнился, появилось какое-то подобие длиннополого плаща или мантии, огонь в груди был еще небольшим, но ровным и пульсирующим. Но глаза… В тот момент, когда девочку объяло пламенем, ее глаза полыхнули неестественным насыщенно-синим цветом. Точно таким же, каким был проклятый огонь на ее плече. Оборо отшатнулся, да так, что споткнулся об лапищу Ному-скалы и кувыркнулся назад. Когда снова вскочил на ноги мигом позже, все исчезло. Ни следа бесконтрольного пламени, ни самой девочки-картинки. Оборо непонимающе завертел головой. Но горизонт Чистилища оставался все так же уныл и чист, как и вечностью ранее. Ному-скала, успевший незаметно уменьшиться до размеров крупного валуна, повел мордой по воздуху, словно принюхиваясь, и горестно взревел. Получилось не так впечатляюще, как раньше, Чистилище даже не дрогнуло, но Оборо, стоящему вплотную рядом, хватило с избытком. Он оглох и ослеп от рева, но не успел как следует испугаться, как ощущения вернулись. Оборо встряхнул головой. Непонятно, что это было, но времени разбираться не было. Ному-Скала нелепо всхлипнул и начал рыть носом то место, где загорелась девочка-картинка. Оборо развернулся было, чтобы еще раз осмотреться, не надеясь, что из помощи гиганта выйдет толк, но… — Наследник здесь! Дочь Мастера здесь! Гигантомахия ее чувствует, Гигантомахия ее видит! Друг дочери Мастера, смотри! Здесь! Изумленный Оборо даже забыл насторожиться сговорчивости Ному-скалы, настолько сильным было облегчение. «Перепрыгнув» туда, где монстр елозил носом по поверхности Чистилища, он невольно выругался. Но упрекнуть его в нецензурной речи было некому, казалось, все возможное внимание Чистилища, живых и неживых его обитателей, оказалось приковано к миниатюрной фигурке, запертой за слоем стекла. Оборо сглотнул. Он так и не привык до конца к возможностям Чистилища. То какой-то ублюдок, впервые попав сюда, едва не убивает его, то чудовище-Ному одномоментно превращается в скулящую собачку, то девочка-картинка откалывает безумные номера один за одним, зарабатывая Оборо многочисленные сердечные приступы. Если бы он был бы в своем теле сейчас, то помер бы от очередного. Потому что невозможная девочка-картинка была одновременно здесь и одновременно там, свернувшись калачиком в своем убежище. Оборо уже видел этот прием в исполнении девочки-картинки — в самом начале, когда она впервые появилась в Чистилище. Только тогда все было с точностью наоборот. Девочка-картинка прорезала ткань реальности, попутно рассыпая бритвенно-острые осколки повсюду, а сейчас она будто вернула их на место, намертво спаяв в защитную скорлупу. Самое раздражающее, что псевдостеклянная поверхность, за которой пряталась девочка-картинка, была хрупкой лишь на вид. Ни его трюки, ни кулачища Ному-скалы не смогли не то, что сломать, — даже поцарапать убежище девочки-картинки. Одно было хорошо — треклятый огонь заснул вместе с ней и больше не наносил ей вреда. Даже не совсем так. Он, скорее, выглядел замороженным, будто кто-то взял и поставил его на паузу… …Ну конечно, кто же еще это мог сделать. Что-то случилось за те секунды, пока он не смотрел на девочку-картинку, и ее рана стала хуже? Или… Оборо выругался еще раз. Или ее поведение после пробуждения было не странной реакцией на угрозу Ному-скалы, а последствием травмы? Он должен был понять сразу же, что с девочкой-картинкой что-то не то! Она вела себя слишком… чуждо, взросло, высокомерно. А он, дурак, отступил и предоставил травмированной девочке справляться со всем самой. — Наследник! Дочь Мастера!.. Друг дочери Мастера, Гигантомахия не может добраться до Наследника! Гигантомахию оставили снова! Гигантомахия снова один!.. — Да замолчи ты уже! — в сердцах воскликнул Оборо, не в силах сдержать скопившиеся эмоции внутри, — Девочка-картинка ранена и может погибнуть, и из-за тебя в том числе! Надо что-то придумать и как можно быстрее, а не разводить драму!.. Оборо поздновато вспомнил, на кого кричит, и захлопнул рот. Гигант застыл. Оборо приготовился к гонке не на жизнь, а на смерть, но Ному-скала вместо белой ярости понурил голову и отвернулся. Парень осторожно выдохнул. Собака, ну как есть, собака. Которую отругали и ткнули носом в устроенный бардак. И у которой отобрали любимого хозяина. Оборо стало даже немного совестно. — Ну ладно, ладно, я сказал лишнего. Прости, Гигантомахия. Но, эм… дочери Мастера нужна твоя помощь, так что прекращай истерику и иди сюда. Гигантомахия, который уменьшился почти вдвое не иначе, как с горя, шмыгнул носом и полуобернулся к Оборо. Тот закатил глаза. Паника немного поутихла, с девочкой-картинкой ничего не происходило. Но происходящее начинало превращаться в какой-то фарс. — Гигантомахия не может! Мастеру никогда не нужна была помощь! Мастер был силен! Наследник тоже должен быть силен! Должен отдавать приказы, а не спрашивать Гигантомахию! — вышло как-то обиженно и с претензией, словно Оборо его лично обманул и запрятал настоящего «наследника» куда подальше. — Никогда бы не подумал, что буду уговаривать Ному-скалу помочь… — пробормотал он себе под нос и добавил уже громче: — Гигантомахия, чтобы девочка-картинка смогла приказывать, ее сначала надо достать оттуда. Оборо демонстративно ткнул пальцем себе под ноги. Гигант заколебался. Оборо понадобилось всего несколько минут, чтобы запудрить ему голову и убедить, что раз уж он просит о помощи, а не сама девочка-картинка, то это не считается. И вообще, она, разумеется, запечатала себя исключительно силой воли из-за вырывающейся из-под контроля силы, способной в миг уничтожить все Чистилище одним махом. В виду того, что у Ному и запудривать-то особо нечего было, Гигантомахия повелся и от прежней истеричности быстро перешел к возбужденной готовности. Оборо скосил взгляд на своего «подельника», еще раз спросил себя, куда катится его жизнь, и приступил к допросу. Собственно, главной надеждой было выяснение настоящего имени девочки-картинки. Сейчас-то он догадывался, что причиной странного поведения почти наверняка являлось неправильное произношение ее имени Гигантомахией. Да и когда он объяснялся, то называл девочку-картинку непривычно, будто просто мешанина звуков, а не имя. И Оборо готов был поклясться, что ему слышался на фоне какой-то шипящий шум, когда Гигантомахия пытался назвать имя девочки-картинки. Он, конечно, мог сходить с ума, но это было плохим знаком в любом случае. Итак, что они имеют на текущий отрезок времени. Гигантомахия каким-то образом знал часть имени девочки-картинки, что было невероятно важным для сохранения личности в Чистилище, и произнес ее вслух. Девочку-картинку переклинило, а до этого, когда сам Оборо обозвал ее Тринадцатой, Чистилище трясло будь здоров. Значит, дело все-таки в именах. Он не представлял, как это работает, но ведь и у него прибавилось силы и «осознанности» после того, как услышал свое. Но, конечно же, на первой же попытке он сел в лужу. Гигантомахия не помнил. Вот не помнил полного имени девочки-картинки, и все тут. Оборо хотел было попытаться задушить гада, но потом передумал. Все равно бесполезное занятие, силенок не хватит. Да и воспринимался гигант уже как-то… не враждебно. Дурачок дурачком, но в хозяйстве пригодится. Однако вопрос, что делать дальше, так и оставался подвешенным в воздухе, раз полного имени девочки-картинки никто из них не знал. — Слушай, а ты случайно не можешь метнуться туда-обратно за именем девочки-карти… То есть, дочери Мастера? Это бы решило все проблемы. Гигантомахия сначала загорелся надеждой, как лампочка, на пару секунд, но тут же сгорбился обратно. Оборо показалось, что он уменьшился еще ненамного. — Гигантомахия попробовал, Гигантомахия не может сейчас. Не хватает сна и еды. Гигантомахия потратил их на поиск Наследника. Оборо задумался. Если «еда», то есть, обычные души, нужны были монстру для возвращения в реальность, то… не подойдут ли ему Ному? Без них мир с той стороны был бы куда лучше, да и Чистилище утратило бы главную опасность. Оборо озвучил свои мысли монстру. Тот завис на некоторое время, потом радостно сообщил, что попробует, и без предупреждения ломанулся в сторону горизонта, оставив Оборо глупо таращиться ему вслед. Ному-скала явно использовал какой-то трюк, чтобы перемещаться по Чистилищу так быстро. Не «прыжки» самого Оборо, но что-то подобное. Интересная пища для размышления. Оборо вздохнул, устроился поудобнее и полностью отдался мыслительному процессу, поскольку никакое другое занятие в ближайшее время ему не светило. Снова ждать, охранять девочку-картинку и надеяться.