***
Цукаучи устало откинулся в кресле. Если бы два дня назад ему сказали, что за двое суток произойдет сразу несколько событий, по отдельности достаточных, чтобы вызвать почти такой же хаос в обществе, как падение Символа Мира, он бы счел этого человека сумасшедшим, даже если бы его причуда зарегистрировала правду. Он до сих пор не мог полностью поверить. Механически продолжал выполнять работу и вести следствие, но никак не мог осознать. Даже поимка самого ярого последователя Пятна не принесла ни грамма облегчения. Это было ожидаемо. Спиннер не был ни мастером скрытности, как Пятно, ни имел такой поддержки за спиной из подполья, как Шигараки. Незу был уверен, что это было скорее делом времени, нежели возможности, и оказался прав. Но на фоне внезапной смерти Все-За-Одного, побега Курогири из Тартара и полного отсутствия зацепок по местонахождению Гигантомахии это было каплей в море. И только если не вспоминать про более «мелкие» проблемы: резко возросшее число нелицензированных предметов поддержки на черном рынке, немедленно взрывающихся при обнаружении, нападение неизвестных, равных по силе Лиге Злодеев, на Энряку-дзи и зашедшее в тупик расследование пропажи Эри-чан и Демона-Вора. Геройская Комиссия, едва-едва потерявшая Символа Мира, с трудом удерживала видимость контроля. О Курогири и Все-За-Одного еще не было известно, но и других событий хватало с головой, чтобы снова толкнуть общество вниз. Он работал, как проклятый, с момента звонка из Тартара, но дела не только не уменьшались, но прибавлялись. О произошедшем в тюрьме знал очень узкий круг людей, соответственно, и поисками Курогири занимались они с Незу, но пока безуспешно. Все-таки была веская причина тому, почему телепортация была одной из самых опасных и проблемных причуд в руках злодея. Нерадостный поток мыслей прервал телефонный звонок. Цукаучи с тяжелым вздохом оторвался от спинки кресла. Ему еще предстоял допрос Спиннера, когда тот очнется. Злодей бился до последнего, но специально подобранная для противодействия ему команда героев и транквилизаторы в итоге склонили чашу весов на их сторону, оставив Спиннера с несколькими несмертельными ранами и обмороком от причудного истощения. Не глядя на номер, Цукаучи устало, но заученно ответил: — Детектив Цукаучи, чем я могу вам помочь? Но вместо Геройской Комиссии, Незу или еще какого героя с новой проблемой по ту сторону трубки оказался Тошинори. — Наомаса! — старый друг невесело засмеялся, — Не мне это говорить, но тебе нужен перерыв. Как ты себя чувствуешь? Цукаучи потер красные глаза прежде, чем ответить. Что он мог сказать Тошинори?.. — Не очень. Что бы я не делал, этого недостаточно! Я… — он запнулся и медленно выдохнул, — Думаю, мне действительно не помешает перерыв. Тошинори издал тихий необидный смешок, и Цукаучи, даже не видя его, знал, что друг печально улыбается. — Ну, ты точно лучше меня в этом вопросе, Наомаса. Тогда как насчет обеда? Незу… Эм, директор… отпустил меня на несколько часов, так что я могу приехать. Цукаучи помимо воли почти фыркнул на привычную, абсолютную неспособность друга придумывать оправдания. Ну, он был прав во всем: ему необходимо проветрить голову, а сам Тошинори был слишком ответственным, чтобы добровольно признаться, что ему тоже нужен отдых. — Да… Спасибо, Тошинори. Мне это нужно. Еще раз проверив у офицеров состояние Спиннера и убедившись, что в ближайший час он не очнется, Цукаучи с едва сдерживаемым вдохом облегчения вышел из очерствелого здания и направился к месту встречи. Небольшой семейный ресторанчик с приватными кабинами был достаточно респектабельным и надежным, чтобы ведущий детектив дела Лиги Злодеев и бывший Символ Мира могли пообедать, не привлекая лишнего внимания. Короткая прогулка помогла немного отвлечься от мрачных, изматывающих мыслей. На улице начало холодать, Наомаса отстраненно запахнул пальто поплотнее. Он прибыл к ресторану первым, и его сразу же проводили к укромно стоящему столику. Это место было популярно у полицейских и подпольных героев — персонал знал постоянных клиентов и не задавал лишних вопросов, готовили неплохо, и ресторанчик располагался недалеко от их офиса. Почти сразу же после него пришел и Тошинори, Наомаса даже не успел сделать заказ. Не то, чтобы он торопился. Когда друг его окликнул, Наомаса уже несколько минут смотрел в меню мимо напечатанных строчек, невольно возвращаясь мыслями к работе. — А, Тошинори. Прости, совсем замотался. Друг понимающе вздохнул и сел напротив. — Все образумится. По крайней мере, после того, как мы поедим, немного лучше станет точно! Наомаса призрачно улыбнулся. После того, как заказ был сделан, установилась кратковременная тишина. Наомаса просто наслаждался перерывом в обществе друга, но разговора по душам было не избежать. Что Наомасе, что Тошинори. Они оба слишком хорошо знали друг друга, чтобы не видеть обоюдного истощенного состояния. Первым подал голос Тошинори, искоса окидывая его мешки под глазами обеспокоенным взглядом. — Наомаса, как давно ты спал?.. Я знаю, что у вас очень много работы, особенно в связи с… последними событиями, но так ты сведешь себя в могилу даже раньше меня. Наомаса посмотрел на друга неодобрительно, — шутить о таких вещах не стоило, хотя он и был недалек от истины, — и устало откинулся на мягкую спинку стула. — …В этом и дело. Даже если я и пытаюсь, я не могу уснуть спокойно, зная, что Лига на свободе. А с побегом Курогири… — детектив покачал головой. Снотворное помогало заглушить неясное чувство вины и периодические кошмары, но после всего, что произошло, он просто не мог быть в порядке. Никто не мог остаться в порядке после такого. Тошинори протянул руку и уверенно сжал его плечо. Голубые глаза смотрели спокойно и пронзительно. — Это ужасно, что бремя ответственности за поимку Курогири свалилось на вас с Незу. Но я верю в твои способности и интеллект Незу. Кроме того, вы поймали Спиннера, ведь так? Он долго был в Лиге, он должен что-то знать. Что-то, что может вам помочь. И… Когда Сотриголова вернется в строй… Он тоже включится в расследование. Исцеляющая девочка говорит, что он перетрудился и, возможно, для него будут последствия, но Сотриголова определенно будет в порядке. Добрые слова друга, как всегда, помогли. Пусть и ненамного, но Наомасе жизненно необходимо было напоминание, что за пределами участками все еще есть цивильная, спокойная жизнь, которую он и пытался защитить. Иногда Наомаса просто забывал, как выглядит надежда. — Спасибо, Тошинори. Похоже, Спиннер — наш единственный возможный ключ к Лиге Злодеев на данный момент, — Наомаса благодарно кивнул расторопному официанту и подождал, пока тот расставит все блюда и окажется за пределами слышимости, — Но он, судя по предыдущим появлениям Лиги и информации Сарумэ-сан, самый слабый член Лиги Злодеев. Наомаса поморщился на напоминание об еще одном недавнем провале. Сарумэ Удзумэ-сан, которая практически наверняка знала что-то об смерти Все-За-Одного… или только его физического тела, исчезла прямо из-под его носа, перехваченная Геройской Комиссией и Ястребом. Еще и ее друзья шли на сотрудничество крайне неохотно, что было только еще подозрительнее. Но все их ответы были зарегистрированы, как правда, его причудой, несмотря на полную бессмыслицу, в которую они складывались. На несколько минут они замолчали, утоляя первичный голод. Тошинори продолжал бросать на него встревоженные взгляды, но здесь не было больше ничего, что старый друг мог сделать для него. — Как дела в школе, Тошинори? Друг вздохнул. Может, слишком очевидным было желание Наомасы сменить тему, может, дела в Юэй тоже шли далеко не лучшим образом. — …Напряженно, — Тошинори попытался подобрать нейтральное слово после недолгого раздумья, — Мы не можем рассказать ученикам, что произошло… Сущий Мик и Полночь переживают больше других. На первый курс и так свалилось много бед, так еще и во время повторного визита в U.S.J… в общем, Дикие-дикие Кошки согласились присмотреть за 1-А классом, пока Сотриголова отсутствует, еще и до объявления осеннего рейтинга осталось всего несколько дней, они не могут остаться надолго. Осенний рейтинг японских героев… Без Всемогущего. Без героя номер один, Символа Мира. Его окончательная отставка. Еще один повод для беспокойства. Если добавить Курогири и до сих пор ненайденного Гигантомахию, месторасположение которого знает первый, к силам Лиги Злодеев… Наомаса мысленно содрогнулся. Что может произойти? Уж что он усвоил за время своей работы и что ярко доказали последние дни — любая плохая ситуация может стать еще хуже.***
Хуже быть уже просто не может. Даби обреченно закрыл глаза. От навалившейся слабости и сокрушительного осознания. А он, с*ка, уже поверил, что как-нибудь перебьется и выживет. Что эта «Тринадцатая», свалившаяся на его голову из неоткуда, «чудесным образом» за них. Ну да, конечно. Повелся, как лох. «Подарочек» от Ястреба оказался с двойным дном и при первой же возможности вызвал подкрепление. Скорее всего, герои нашли способ «перепрограммировать» Ному, раз уж Тринадцатая как-то связана со всей этой хренью. И ее использовали, как наживку. Просто и грубо, но эффективно. И теперь его берут в заложники, раз не кокнули сразу. Прекрасно, бл*ть. От злости на себя, на чертовых героев, на ситуацию и Тринадцатую он снова начал дымиться, на этот раз даже не пытаясь взять причуду под контроль. Один хр*н, так хоть помрет с музыкой и фейерверками, всяко лучше, чем разменная монета или заложник для героев. Но, очевидно, его планы не волновали Тринадцатую, которая бесцеремонно выплеснула ему в лицо бутылку воды. Не сильно помогло, она почти моментально испарилась, но от наглого жеста все внутри прострелило слепой яростью. И болью, так что выходку пришлось оставить без внимания, потому что Даби инстинктивно передернуло и он закашлялся, невовремя попытавшись сделать новый вздох. Он все еще был слабее мыши, не мог нормально говорить, не говоря уже про движение или сражение. — С-с*чка, что ты де… делаешь? — слова выходили с тяжелым свистом, едва слышимые за шипением последних капель воды. Девка снова пропустила оскорбление мимо ушей, ничуть не смутившись, и отрапортовала отвратительно равнодушным голосом, будто только что собственноручно не навлекла бедствие на их головы: — Эта особь предпринимает попытки стабилизировать состояние организма Даби-сана. Вероятно, Вы не будете готовы к транспортировке к моменту прибытия Гигантомахии-сэмпая, но информации для более точного прогноза не хватает. Предложение: для поддержания жизнедеятельности Вам необходимо успокоиться, замедлить реакцию организма на стресс, употребить большое количество воды. В качестве крайней меры эта особь может использовать Зависть или Алчность для облегчения влияния причуды на общее состояние. Предупреждение: конкретные последствия неизвестны, нет предыдущего опыта использования в качестве медицинской практики. Даби, если и хотел перебить ее, то не смог бы, со своим слабым дыханием и раскалывающейся от жара причуды, — как и все остальное тело, — глоткой. Он лишь прохрипел что-то агрессивно-неразборчивое, и дернул рукой то ли в попытке отмахнуться от девки, то ли вымесить кипящее под кожей раздражение. Тринадцатая невозмутимо поймала его руку и прижала коленом к земле, не обращая внимание на мгновенно покрасневшую кожу и обуглившуюся одежду в месте соприкосновения. Ярость, боль и ощущение сгорания заживо окончательно затопили его разум. Даби забился в недрогнувшей хватке, тратя на бессмысленное действие последние силы, не обращая внимание на то, как сердце буквально пропустило несколько ударов, или то, как зрение опасно запульсировало темнотой. Ему было плевать, плевать на все, лишь бы не закончить в руках героев или не умереть без боя в кулаке Гигантомахии. — Настойчивая просьба, Даби-сан: успокойтесь и позвольте этой особе позаботиться о Вас. При сопротивлении шанс выживания стремительно падает. Даби едва слышал девку, слишком поглощенный попыткой вывернуться и своим рваным, тяжелым дыханием. Она говорила так же отстранённо, но как будто звучала резче и ближе. Едва Даби осознал это, как его схватили, перевернули и грубо заломили руки. Он подавился яростным вдохом и на секунду-другую выпал из реальности, теряя ненадолго сознание от давящей на грудь боли и потери дыхания. Тринадцатую, очевидно, больше не волновало ее самочувствие, и Даби вынужден был затихнуть, если не хотел сдохнуть, наглотавшись или, того хуже, «надышавшись» земли. — Действия Даби-сана признаны нерациональными. Предположение: кратковременное повреждение рассудка вследствие травмы головы. На этом основании приказы Даби-сана признаются недействительными до момента его выздоровления. Эта особь берет на себя обязанности временного командира в связи с необходимостью проведения серии процедур. В противном случае с высокой вероятностью последует смерть Даби-сана. Установка заботиться о Наследнике и его окружения в приоритете… Дальнейших противоречий не найдено. Эта особь приступает к исполнению. До воспаленного и постепенно закипающего разума Даби дошел смысл едва ли половины ее слов, но это не помешало ему попытаться в очередной раз скинуть с себя психопатку. Естественно, ничего не получилось, и он оказался совершенно не готов к тому, что его голову с силой дернут назад и надежно зафиксируют между девичьими ладонями. — Даби-сан, расслабьтесь, тогда процесс пройдет легче. Проверка первой гипотезы. Активация Зависти. Что за белиберду несет психо…патка? Даби моментально забыл обо всем, что было до этого. Он с холодящим, контрастирующим с горящим телом ужасом осознал, что его причуда ускользает. Не контроль над ней и не истощение, он было слишком знаком с этими чувствами, а… будто она отдалялась от него. Ярость осталась реять где-то на краю сознания, разум затопила чистая, концентрированная паника. Он дико заметался, не физически, мысленно, в слепых попытках удержать причуду там, где она была. В своем теле. Если бы у него остались силы думать о чем-то другом, он бы сравнил это с искаженной игрой на перетягивание каната. Нескольких канатов. Холодящее кровь ощущение длилось недолго: наверное, с десяток секунд в реальности, но Даби очень сильно сомневался, что когда-либо забудет, как из него медленно, но верно пытались вытянуть его причуду. Потом все резко прекратилось, словно отрезали. Руки на голове исчезли, и он упал лицом в землю, с превеликим трудом переводя дыхание и заходясь в очередном приступе кашля. Полузадушенную попытку узнать, какого черта происходит, Тринадцатая оставила без ответа и, не дав ему нормально перевести дыхание, схватила за волосы и одним движением запрокинула голову далеко назад до тупой боли в горле, едва различимой на фоне общего п*здеца, в который превратилось его тело. — Сопротивление превышает допустимые пределы. Проверка первой гипотезы невозможна. Возможные негативные последствия превышают позитивные. Манипуляции с причудой признаны требующими более высокой квалификации. Проверка второй гипотезы. Активация Алчности. Даби к этому моменту ожидал чего угодно и мысленно напрягся, приготовившись к боли, потере сознания. Или причуды. Он крепко зажмурился и стиснул зубы сквозь туман жара и боли в голове. Секунда, другая. Единственными звуками, помимо шума леса, оставались шипение сжигаемой причудой кожи и пульс крови в ушах. Ничего не происходило, но рука держала его голову на месте стальной хваткой, и это только усиливало тревогу Даби. Он не видел, что делает Тринадцатая, был слабее младенца и одной ногой стоял в могиле. Ах да, и скоро к ним должен был нагрянуть Гигантомахия. Наконец, что-то начало происходить. Даби был слишком измотан, чтобы немедленно определить, что конкретно, но с*чка опять пыталась провернуть какую-то хрень с его телом. С головы, места соприкосновения ладони с его черепом, по телу медленно разливалось ощущение прохлады. В первые мгновения он забылся и невольно расслабился, теряя концентрацию, настолько неожиданным и успокаивающим было воздействие на раскаленное до предела тело. Но первым, что его пробудило от нежданного гипнотического состояния покоя, было даже не возвращение рассудка, а внезапная перемена полярностей. Вместо прохладных волн, похожих на действие обезболивающего ранее, внутри сверкнули искры и занялись нестерпимо горячим, еще более горячим, чем вышедшая из-под контроля причуда, костром. — Кх- что за-кха-умпф! — и снова ощущение, будто его легкие вот-вот окажутся снаружи. Во рту появился металлический привкус крови. Но все это не имело значения, Даби горел. Почти так же сильно, как в тот день, когда получил свои модные ожоги на память. Но проблема была в том, что он чувствовал боль в тех местах, в которых не должен был. Нечем было, нервные окончания отмерли вместе с лишними чувствами. Как… если бы его причуда усилилась?.. Но это же полная бессмыслица?! — Состояние Даби-сана ухудшается. Вторая гипотеза признана неверной. Не хватает квалификации. Сопротивление уменьшает эффективность лечения. Возвращение к первой гипотезе. Даби-сан, повторный запрос на сотрудничество. Дополнительная информация для принятия решения: Зависть — одна из способностей этой особи. Зависть позволяет временно переместить причуду в эту особь. После некоторого времени причуда возвращается к изначальному владельцу сама по себе, если не было зарегистрировано постороннего вмешательства. Даби-сан, в ваших же интересах будет пойти на сотрудничество. Позвольте Зависти активироваться, тогда у Вас появится время на восстановление. Этой особью зарегистрирован один случай успешного использования чужой причуды с ее дальнейшим возвращением.