Я увидел своего скупщика всего года два назад, хотя сотрудничаем мы уже довольно давно. Не предполагал, что это за человек… Но когда я впервые увидел эти глаза, то понял, что у такого человека есть всё. Всё для нас, скидывающих артефакты и покупающих предметы первой необходимости. Но не для себя [Накамото Юта].
Для многих её имя стало чем-то запретным, типа как волшебники боялись называть имя Волан-де-Морта. Её называют по-разному, но в основном прилепилось просто «Скупщица». В округе, собственно, она единственный крупный поставщик всего на свете, поэтому никто не путается. Некоторые знают её имя, но выговаривать сложно или страшно. Она прострелила много голов, которые пришли к ней с наездами и неуважением. Некоторые шутили, что у неё в аптечке сразу после тампонов – ствол. Так и есть. Она спит с пистолетом под подушкой, а на её теле всегда есть нож или клинок на подвязке. Ей, как женщине, приходилось очень нелегко выживать в одиночку в обезумевшем мире. И теперь она держит марку. Её настоящее имя, вероятно, кроме неё самой никто не знает, но многие называют её просто Скупщица. Она сидит у себя в лавке (это рай для продаванов и покупателей), закинув ноги на стол. Попасть к ней не так уж и просто. Всё помещение напичкано ловушками, вокруг неё, стоит только руку протянуть, оружие. Женщине за сорок, она бледная и седая. На теле за годы скопилось много шрамов, но самые глубокие и заметные на левой руке и на правой брови. Получила их, когда впервые попалась грозному одержимому, чуть не погибла, но одержала победу. И после этого стала той, какая есть сейчас. Скупщица напевает какую-то романтичную песенку своей молодости, расхаживая по кабинету. Настроение отменное, что редкость. Она вычёркивает ещё одно имя из списка в двадцать пунктов. Остаётся всего одно имя. Хотя в углу карандашом написано «김희철 [1]», но перечёркнуто на несколько раз. В минуты сомнений Скупщица хочет вписать это имя ручкой к основному списку, но никогда не решается. И одна из причин – Юта Накамото, который искренне любит этого лживого козла Хичоля. Этот хрен просто живёт за счёт парня! Называет себя великим экстрасенсом, а сам сидит на заднице, пока ученик, у которого действительно дар, гоняет демонов. Юта – любимый клиент Скупщицы. Парень всегда старается приходить в одно время, кланяется чуть ли не в пол и приносит отменную добычу. В этот раз он притащил мешок разного бытового добра и особую эссенцию. Накамото проходит спокойно и без препятствий. Он, как обычно, останавливается у небольшого окошка, в которое женщина принимает товары и выдаёт заказы. Она не любит встречаться с людьми лично, но Юту просит пройти к ней в кабинет. — Добрый день, госпожа Скупщица. Накамото хотел бы знать её настоящее имя, чтобы обратиться вежливо, но всегда боится спросить. — Привет, радость моя, Юта-кун, – отвечает продаванка. Он давно уже не мальчик, а она упорно продолжает добавлять «кун», для неё он всегда в каком-то смысле малыш. – Вижу, ты принёс мне новых ништяков. Любимый клиент раскладывает всё на полу. Женщина медленно обходит эту мини-барахолку, что-то отпинывает в сторону, что-то осматривает особенно тщательно, держит в руках и осторожно откладывает. Оценивает она недолго. — Всё беру, Юта-кун. Накамото учтиво кивает и кланяется. Вообще он тянется к этой женщине, чувствуя её особое отношение к нему. Ему очень не хватает матери все эти годы, и когда появилась Скупщица – внутри что-то приятно растеклось, может быть, забытое чувство привязанности и любви. Их отношения не развиваются, купи да продай, но чёрт возьми, как приятно, когда она улыбается ему и говорит «Да, беру всё, малыш». Продаванка выдаёт Юте рюкзак с полезными пайками и прочими мелочами, которые нужны ему для работы и жизни, а потом расплачивается местной валютой – кое-где она ещё пригождается и имеет ценность. При передаче денег Юта замечает на правой руке женщины свежие синяки. Он знает её суровый нрав, просто кто-то не смог бы её обидеть. — У Вас всё хорошо, госпожа Скупщица? А она вспоминает, как прошлым вечером в её маленький «рай» снова нагрянул отряд специализированных ниндзя-бойцов EXO, в этот раз во главе с воякой До Кёнсу. И этот хрен никогда не церемонится. — Ну что, сознаться не хочешь? – глаза До налились кровью. — Знаешь, я думаю, почему у меня в ходу на продажу туалетная бумага. А теперь понимаю: это ты сюда зачастил, и люди обсераются от страха каждый раз, как тебя видят, – ухмыльнулась Скупщица, пытаясь унять дрожь в руках. Уж кого-кого, а Кёнсу она реально боится. Ниндзя, пришедшие с военным, прыснули. Но только вот До никогда не смеётся. Эти ниндзя уже несколько лет ведут расследование, ищут одного пропавшего, но очень важного «человека». И До подозревает Скупщицу в его пропаже больше остальных. В этот раз До разозлился не на шутку (да и тем более вечного защитника женщины в виде коллеги-ниндзя О Сехуна не было) и поговорил жёстче. — Ты, видимо, не совсем понимаешь, – До схватил руку собеседницы и сжал так сильно, что она заскулила от боли в мгновение. – Я же докажу, что это ты. И тогда ты получишь сполна. Где бы ты ни прятала этого паршивца, я найду его. И найду твои тайники. Скоро таким, как ты, придёт конец, и цивилизация встанет на ноги. Он оттолкнул Скупщицу, да настолько не церемонясь, что та влетела в стену и не могла подняться некоторое время. Ниндзя снова изъяли некоторые товары и обещали вернуться. — Малыш, Юта-кун, ты такой внимательный. Всё хорошо, не обращай внимания. — Если у Вас проблемы, Вы можете сказать мне, я помогу. Тепло приятно разливается по всему телу Скупщицы. Она такого давно не слышала, а защищать продавца в новых условиях обычно себе дороже. Скупщики, продаваны и прочие появились через несколько лет после большого происшествия с вторжением. В основном это были люди, которые до инцидента имели доступ к сфере торговли, либо уже во время царящего хаоса смогли завладеть чем-то. Собиратели, воры, убийцы, бизнесмены – подходили все. У остальных выбора просто не оставалось, жить-то как-то нужно было. Они обменивали товары, покупали и продавали что-то, тащили из дома, тащили всё, что находили. Лишь около семи лет назад общество попыталось снова встать на пути к прогрессу. В крупных городах собирались собственные правительства, они реорганизовывали армии и другие важные структуры и специальные отряды, давали людям работу. Но тем, кто оставался в руинах и вдалеке от больших городов, альтернативы всё ещё не было – только к скупщикам. Или через заброшенные десятки километров к островку цивилизации… Никто не любил скупщиков за завышенные цены и более выгодное положение в обществе. Все в них нуждались: получить нужный и редкий товар, продать своё барахло, а в случае чего свалить вину за все мирские обиды. — Всё хорошо, дорогой, – улыбается женщина и крепко пожимает руку Юты, как-то по-матерински, с особым трепетом. При более удачном раскладе она бы могла уже иметь сына, возможно, такого, как Юта, только чуть помладше. – Это ты, если понадобится помощь, обращайся. Я вижу, что в последнее время ты немного сник. Они смотрят друг другу в глаза, но не могут улыбнуться по-настоящему. Груз в душах обоих слишком велик. Конечно, когда-то оба были в своём собственном раю, но мир перевернулся. И они оказались по другую сторону рая.***
Хичоль ходит кругами по комнате и матерится. Скоро у Юты праздник: двадцатипятилетние. Ким не может просто выйти в магазин игрушек или купить сертификат – такое уже не работает. А порадовать любимого ученика хочется. Информатор приносит весточку о том, где можно достать что-то интересненькое из Киото. Юта просто обожает всё, что связано с этим городом. Но брать это интересненькое нужно у Скупщицы. По описанию идеально подходит под ту, кого он увидел на кладбище. Логично, столько лет ей нужно было как-то выживать... Значит, она в торгашки записалась. И вот тут-то несостыковочка – Ким Хичоль один из персон нон грата на пороге этой женщины. «Судьба, если ты есть, знай: ты самая сучная сука. Нельзя так шутить, блять, нельзя. Какого хрена всё лучшее у этой бабени?», – ворчит про себя Хи, собираясь на выход. Ему не нравятся такие совпадения: сначала увидел её после стольких лет на кладбище, теперь ещё и покупать у неё… Хочется верить, что это неправда, что там, за прилавком, будет любая другая баба. Ну, пожалуйста.***
Скупщица не первый раз сталкивалась с тем, что стоит ей только заметить косяк на жизненном пути – и всё идёт по пизде. Ким Хичоль на кладбище был таким косяком. И он охереть как надоел за последний месяц. Вероятно, все эти годы он не вспоминал о её существовании. И это очень устраивало. Юта никак их не связывал, что тоже было удобно. Но теперь Хичолю что-то понадобилось. Было ли это связано с тем кладбищенским днём или нет, не понятно. Но достал до печёнок! Сначала посылал подкупленных людей. Потом писал письма. Но под конец холодного октября вовсе ошалел и припёрся сам. Она подозревала, что кое-что Хичоль покупал у неё через других людей, потому что не догадывался, кто ему это продаёт (да и вообще он трус знаменитый, хрен вылезет из своей норы!), но тут он объявился сам, и это напрягает. Он что, не понял ещё тогда, давно-давно, что нежеланный гость? — Доброго денёчечка! – слышен за дверью мелодичный голос Хи. Юта оборачивается и радостно выдаёт: — О, так это сэнсэй пришёл! Никогда его здесь не видел, – японец выскакивает из кабинета Скупщицы в коридор, чтобы встретить учителя. «Ну он же ещё не совсем ебобо, чтобы идти на верную смерть. Точнее, был не совсем ебобо», – думает продаванка. Хичоль видит Юту и сердце его падает. Планы явно меняются. А когда он слышит уже знакомый голос, то сердце вовсе под землёй теряется. Всё-таки это точно она. Но сдаваться уже поздно. Приходится включить дурачка на свой страх и риск: — Кохай! Сэмпай пришёл купить кое-что важное у тебя… Женщина закатывает глаза. Придурок. Через окошко для покупателей она недовольно произносит: — Ох… Опять этот Сэмпай Сэмпаевич Сэмпаев припёрся… — Сэмпай… что? – Юта услышал знакомое слово, но не смог понять, как его видоизменила эта женщина. — Или кто он там… Сонбе Сонбеевич… Не важно. Мудак он, – она небрежно машет в сторону Кима рукой. — Мой сэнсэй… что мне сказать, госпожа Скупщица? – теряется парнишка. Скупщица просит отправить Хичоля в пешее эротическое. Юта догадывался, что сэнсэй не просто так ни разу не приходил сюда, хотя возможность была. Что произошло между этими двумя – загадка для парня. Вроде среди пассий Хи не было ни одной похожей на эту женщину. Хичоль же просит Юту передать, что он пришёл с миром и нужно поговорить. Ким вообще не ожидал, что тут будет Юта, это очень осложняет и без того хардовое испытание. Так Накамото стоит в течение получаса и работает передатчиком, совершенно не понимая, что происходит. В целом это даже как будто объединяет, ему кажется, что это как-то по-семейному. Парню настолько не хватает тепла, что он вот в такой ситуации ищет что-то особенное. Может даже семейное. — Опять поди бабам своим что-то хочешь прикупить? Иди нахрен, Хичоль-хитрая-корейская-задница, – проговаривает Скупщица. — Де нет же… Юта, передай, что оппа не хочет соблазнять женщин, всё намного серьёзнее. Накамото передаёт. — Скажи оппе, чтобы шёл в жопу! Юта разводит руками, так как это слышно всем. Хичоль тяжело вздыхает. Он понимает, что всё это выглядит крайне подозрительно, но объяснять Юте причины этой размолвки не хочет. Мужчина отправляет парня домой, хотя Юта и оглядывается каждую секунду на сэнсэя, сомневаясь в его просьбе. Как только Накамото скрывается из виду, Ким прижимается к двери и уважительно просит. Долго. Но ни одна причина не работает. Хичоль сдаётся: — Пожалуйста! Это не для меня. Мальчишке будет 25, и я хочу дать ему что-то особенное. И только, чёрт возьми, у тебя есть бутылка сакэ из Киото. Он обожает этот город. Не буду же я через него просить подарок для него… Дверь медленно скрепит на петлях и открывается. Хичоль поверить в это не может, ведь впервые за столько лет он имеет право оказаться на пороге пристанища Скупщицы. Первые секунды он не решается войти, потому что в голове проносится эпизод из прошлого, который запустил этот холод и недопонимание между ними. Аномалии появились внезапно и сразу по всему миру. Никто ещё тогда не знал, что послужило этому причиной, но необъяснимое пугало, а бороться с испугом люди могли только двумя способами: либо бежать, либо сражаться. Многие дети до десяти лет внезапно раскрыли в себе разные способности: экстрасенсорные, телепатические, гипнотические и многие другие. И дело тут было не столько в мистике, сколько в пропускной эмоциональной способности ребёнка. Она могли больше впитать и больше почувствовать в себе, пока сухие подавленные взрослые пытались побороть страх и понять, что за сущности вторглись в их размеренную жизнь. Люди впопыхах называли их демонами, призраками, нечистью – разбираться в сути вопроса было некогда. И эти же люди ополчились против собственных детей, считая их одержимыми, но никак не способными и особенными. И это ополчение стало настоящей трагедией в будущем. Семья Накамото, напротив, ценила проснувшиеся умения сына, но скрывала его от людей, зная, чем это может закончиться. Они скитались от города к городу с ужасом в глазах не находя места, где можно остановиться: везде убивали, расстреливали, резали бедных детей, которые проявили хоть какую-то необычную активность. Вскоре стали распознавать и настоящих одержимых – тут границ не было, чужеродная сущность могла овладеть или сожительствовать с любым живым организмом. И смертей стало ещё больше. Люди и без этого не особо доверяли друг другу. Теперь же вовсе потеряли всяческий контроль. Ким Хичоль в свои двадцать с небольшим не страдал от ничегонеделания. И единственное, что доставляло ему дискомфорт – слава, которую он сам построил вокруг себя, мол, он очень сильный экстрасенс. Силён парень был в обмане и обаянии, но никак не в способностях, далёких от привычных в народе. К нему бежали и просили объяснений, спасения, помощи. И он красочно сочинял, успокаивая каждого. Они уходили спокойными, а вот в нём накапливалась тревога. Он стал отказывать всем, но одному отказать не смог. Пятилетний ребёнок, весь в копоти и слезах, прибежал к его дому и сбил маленькие кулачки в кровь, пока сумел достучаться. Его пытались сжечь вместе с семьёй в запертом доме, но мать подсадила ребёнка и заставила лезть через печную трубу. Взрослые, конечно, погибли, но вот мальчик всё ещё бился в этих запутанных сетях жизни. — Как тебя зовут? – спросил Хичоль, испугавшись того, что увидел. Он знал, что делали с некоторыми детьми, но никогда не видел этого. — Накамото Юта. — И что ты хочешь? — Я прочитал, что Вы знаете… вы можете… меня понять. И Ким сразу понял, что за ребёнок перед ним. Он завёл его к себе в дом, запер все двери, открыл проход в подвал, чтобы в случае чего свалить через тайный подкоп. Когда он почти отмыл мальчишку, в его дверь снова кто-то заколотился. Он заметил страх мальчишки, который высунулся в окно. По улице неслась совершенно безумная толпа и лидер её был запоминающимся – его маска, его руки, его манера речи ещё долго будут сниться Юте в кошмарах. — Это они… – тихо повторял мальчик, забившись в угол. Но стучали не «они». «Они» только нагоняли. — Ким Хичоль, я знаю, что ты внутри! И я знаю, с кем ты там! Пожалуйста, открой нам, эти изверги порежут сейчас всё на своём пути. Парень знал этот голос. Девушка переехала сюда год назад и сразу приглянулась парню из местной семьи старожилов Че. В этом городе после смерти стариков остались жить только молодой Че Хёнвон и его младший сводный брат Шин Хосок. Парню только недавно исполнилось двадцать, как и его пассии, которая долбилась в дверь лже-экстрасенса. Мальчишке Хосоку было восемь, когда он внезапно почувствовал силу, но не понял, как ей управлять. И им негде было спрятаться. Но Хичоль не смог выдавить из себя ни слова, не то, что двинуться с места. Он чувствовал, как под ногами трясётся пол от приближения толпы, он слышал, как они поджигают факелы, как натачивают свои ножи. Страх парализовал, масштабы происходящего накрыли слишком жёстко. И он, чёртов юнец, ничего не сделал. Девушка не переставала долбиться, хотя не раз её пытался оттащить возлюбленный, умоляя, призывая бежать. Он знал, что вряд ли они смогут скрыться, но это было хоть что-то. Хосока пожирало чувство вины, смешанное со страхом. Ведь это из-за него их преследовали. Мальчик не знал, что это не из-за него, и даже не из-за Юты, который тоже будет мучиться виной, силясь вспомнить этот эпизод из детства. Вина лежала на самой толпе, которая яростно приглушала свою ошибку массовыми убийствами и переключением внимания. — ХИЧОЛЬ! Пожалуйста… – голос девушки поднялся до писка из-за подступивших слёз. Но он так и не открыл. — Прощай, Ким Хичоль, – услышал он совсем не озлобленный голос Че. Только потом лже-экстрасенс, пряча в огромном мешковатом рюкзаке Юту и покидая родной дом, увидел, как хоронили братьев. Их прибило к берегу под утро. Сердце кровью обливалось (что потом вошло в привычку), когда Ким вспоминал об этом зрелище. Ведь это было ужасно. Молодого парня пристрелили, словно скот. Мальчишке перерезали горло. Не было только девушки. И Хичоль много лет даже знать не хотел, что с ней стало, пока не увидел её на детской площадке, куда привёл двенадцатилетнего Юту. Она, гневно проклиная весь мир, набросилась на Кима с ножом, но Юта без страха и слёз оттащил женщину и попросил не убивать сэнсэя. Почему-то это остановило её. Она хорошенько побила ненавистного корейца, но не убила. Просто ушла. Мальчик не запомнил её, ему даже в голову не пришло, что его любимая Скупщица – та самая несчастная женщина, пытавшаяся убить Кима Хичоля. После этой странной (и болезненной для него) встречи Ким Хичоль не видел девушку, только слышал о её деятельности. Увидел он её уже женщиной на кладбище, и то не сразу узнал. И вот теперь ему предстоит ещё одна встреча. Он надеется выйти живым. И с сакэ. Пятый десяток, может, и пощадил внешность этих двоих, но не их внутренний мир. Обоих передёргивает от вида друг друга. Скупщица открывает бутылку и наливает немного в чашечку. — Пей. Мужчина с недоверием смотрит поочерёдно на женщину, на бутылку, на чашечку. Что пить, что не пить – всё рискованно. Всё же он выпивает. Всё, согласно традициям – тёплый напиток отличного качества. Скупщица закрывает бутылку и ставит на стол перед Кимом. Ей досадно, что этот напиток не отравлен. Собственно, для этого она и попросила его снять пробу. Некоторые из её товаров стоило проверять... — Забирай и проваливай. — Сколько я тебе должен? Её взгляд явно даёт понять, что столько Ким не в силах заплатить. Он берёт бутылку, вежливо благодарит — Ну, всего хорошего. — Прощай, Ким Хичоль, – добивает Скупщица, в голове «великого корейского Бендера» этот голос сразу сменяется мягким прощанием Че Хёнвона двадцать лет назад. Ким выбегает. Пронесло и повезло. Но на душе погано. А Скупщица закрывается на все засовы, а потом медленно сползает по стенке, обнимает колени и плачет.