Ригин Тарханов
С лёгким шипением створки дверей отъехали в сторону, по периметру большой комнаты зажёгся искусственный свет, приветствуя хозяина апартаментов. Уверенной неспешной походкой в помещение зашёл крупный разумный, на ходу стягивающий титанитовые перчатки. Массивности ему придавал доспех цвета воронёной стали, покрывая с головы до ног прочной бронёй. Несколько нажатий на предплечье, затем в области груди — и вот уже броня, расползаясь, сворачивается, комплектуясь в экзоскелет. С шипением разошлись очередные створки, и разумный прошёл в гардеробную размером с небольшой ангар. Подойдя к кабинке с надписью «М5-БОТ — ОБРАЗЕЦ 86», мужчина первым делом извлёк из встроенной на бёдрах кобуры плазмопушки. Хотя знатоки воинского дела в этих крохах с лёгкостью опознают форму древнего Вальтера, но пушка, она и на Марсе всегда пушка — форма и размер здесь не имеют значения. Дальше чёткими, выверенными движениями снял наручи, нажал на кнопку преобразования, и следом за плазмопушками на стеллаже оказались лазерные пистолеты. Разумного немного повело в сторону. Он удержался, вовремя ухватившись рукой за край оружейной кабинки. С явным усилием мужчина медленно развернулся спиной к кабинке «М5-БОТ», слегка подаваясь назад. Щелчок, минута ожидания пока броня уже с ног и бёдер полностью упакуется, отпустив своего «заложника». Вперёд шагнула мощная обнажённая фигура и, чуть покачиваясь, двинулась в сторону душевого отсека. Контрастный душ освежил, прогнав из головы туман, а перед глазами уже не мельтешила красная мошкара. Больше не хотелось, ломая кости, рвать на куски жертву, вгрызаться в горло и раздирать в ошмётки некогда живое тело. Только лёгкий тремор рук выдавал состояние мужчины. Риг вздохнул с облегчением — отпустило, повезло. Отжав длинные, как у всех высокородных аристократов, волосы и особо не вытираясь — всего лишь обмотав полотенце вокруг бёдер, — Риг, оставляя мокрые следы, прошлёпал в свой гигантский кабинет. Казалось, даже помещение чувствовало состояние хозяина: матовый стеклянный пол сменил свою поверхность с чёрного непрозрачного на глянец с имитацией каменной кладки, свет начал приглушаться по углам, а из динамиков полилась лёгкая расслабляющая музыка. Риг ещё не успел приземлиться в своё любимое кресло, формой и текстилем напоминающее древние кожаные офисные стулья, как под левой рукой уже выехала панель со стоящим роксом, на две третьих заполненным охлаждённым виски девятисотлетней выдержки. Мужчина сделал небольшой глоток, смакуя дивный напиток, вдохнул полной грудью тонкий аромат и потянулся за услужливо предлагаемой правой панелью сигарой. Щелчок открывшейся крышки, оранжевая вспышка в полумраке — и вот уже изысканный запах дыма, смешиваясь с букетом виски, тонкой спиралью поднимается вверх. От блаженства Риг прикрыл глаза: в голове было пусто, а в душе успокаивался смертоносный торнадо. Да, в очередной раз повезло, срыва не случилось, но фортуна — дама капризная и изменчивая. Сколько ещё получится сыграть в русскую рулетку, прежде чем этот раз станет последним? Сколько лет уже длится борьба, и с каждым годом противостояния сопротивляться Ригу становится всё сложнее. Что сегодня произошло на охоте, что его внутренний зверь чуть было не сорвался с поводка? Ритуальное кровавое жертвоприношение его тёмному монстру состоялось как обычно, но тогда отчего это древнее зло подняло свою уродливую морду? — ЭСТЕР, — устало позвал Риг в пространство, так и не получив от Вселенной ответы на свои насущные вопросы. — Да, господин? — отозвался с придыханием низкий чувственный голос. — Новости каскадом на большой экран по степени важности, основные отчёты бегущей строкой снизу и… — Риг слегка задумался, глотнул виски, затянулся, выдыхая носом сизый дым, — знаешь, ЭСТЕР, позови Амаю, пусть займётся моими волосами. — Слушаюсь, мой господин. Хрипотцы в голосе добавилось, а в паху у Рига потяжелело. Он мотнул головой — не время — и сосредоточился на новостях. Пальцы Ригина порхали по кнопкам виртуальной панели, увеличивая поступающие графики отчётов по поставкам, иногда задерживаясь на финансовых диаграммах. Порой мужчина быстро пролистывал поступающую нескончаемым потоком информацию, лишь иногда ненадолго останавливаясь на каких-то данных. Риг уже несколько месяцев находился в своей земной колонии — ещё с момента оживления их предка. Его, как и многих других аристократов, пригласили на эпохальное событие пробуждения от криосна «прародителя». Пробуждение прошло успешно, пациент ожил, рейтинг команды аристократического дома Рубиесов, как и акции, поползли вверх, и всё было хорошо, пока Рубиесы не облажались. Череда ошибок и тактических просчётов у аристократической группы множились в геометрической прогрессии. Уже тогда Риг высказал мнение, что этот «прародитель» для Рубиесов, как и для многих других, станет не началом спасения, а началом конца. И вот — подтверждение своих слов он наблюдал в экстренных выпусках, проходивших красной лентой репортажей по всем новостным каналам. Мужчина откинулся на спинку кресла, и ласковые руки Амаи, давно молчаливой тенью стоявшей за спиной, сразу же занялись его волосами. Прохладные пальцы нежно, слегка надавливая, массировали виски, затылок, шею, чутко реагируя на малейшее движение своего господина. Риг подхватил стакан, опять наполненный виски, перевёл в моновещание один из десяти новостных каналов, где проходили уличные бои, и — явно занятый своими мыслями больше, чем новостями — отстранённо уставился на экран, в который превратилась стена его кабинета. На экране появилась очень красивая дикторша, восходящая звезда первого новостного канала СГН, принадлежащего клану Аваловых, — Эсфиль Ханумаки. Шикарная брюнеточка с полными слёз глазами вещала о десятках убитых и сотнях раненых. Риг полностью сосредоточился на сюжете. — Округа и дистрикты охвачены массовыми протестами мутантов против дискриминации по принципу «Puritas sanguinis». К вечеру ситуация только ухудшилась. На улицах горят баррикады, протестующие начали громить витрины и забрасывать стражей порядка камнями и петардгранатами, полицейские в ответ применили парализующий газ. Риг поморщился: он не любил парализующий газ данной модификации из-за его малой эффективности. Причины заключались в летучести парализующего вещества, избирательности внешнего направления воздействия этой самой летучести и — чего греха таить — устаревшей формулы. Его группа учёных на Титане уже давно разработала газ направленного программируемого действия. Но заказчики порой слишком узко-консервативны и непростительно скупы. Что же, их проблемы, пусть теперь не удивляются, что эти недоразумные расползутся по большей площади. Амая, почувствовав недовольство и напряжённость своего господина, начала, слегка массируя, наглаживать плечи, ключицы и верхнюю часть торса, плавно спускаясь книзу. Риг едва заметным жестом переключился на другой канал. Загорелся логотип канала ИнфинитиПрайм-Тайм — два вытянутых овала, образующих знак бесконечности, внутри которых в хаотичном направлении вращались песочные часы. Это было детище молодого амбициозного и очень талантливого высокородного из золотой аристократии — Карэна Волховского. Ригин сожалел, что так и не смог найти подход к этому заносчивому человеку, а жаль. Вместе они бы смогли перекроить даже этот мир. Отбросив в сторону глупые по причине нерезультативности эмоции, Риг опять начал внимать новостной трансляции. Огромный экран показал стоящий посередине студии гигантский диван, освещённый софитными лампами, а на нём весьма вольготно располагались представители высшей разноклановой аристократии. Тощий ведущий в кричащем экстравагантном наряде, с мелированными волосами и огромными голубыми глазами — последний писк моды, этот стиль получил название «Льюисирование», — скорбным голосом повествовал о сложившейся ситуации: — Поводом для уличных побоищ стала неутверждённая встреча чистейшего Льюиса с низшими мутантами. Впервые за историю геномарания чистейший признал право низших на собственное существование и самоодобрение. И теперь мы видим толпы митингующих за свободу и равенство. Так чего нам ждать дальше? Упразднения категорий прав, пересмотра законодательства? Или это стихийное бедствие само разрешится через пару дней? Именно для этого в нашей студии собрались столь глубоко нами уважаемые люди. И первый вопрос от наших законопослушных обеспокоенных телезрителей мы адресуем… Риг не стал и дальше слушать напыщенное собрание благородных, переключившись на другой канал. Он считал, что все эти дебаты — одно словоблудство. Пустые бессодержательные разговоры не решат проблему, здесь нужен радикальный и кардинальный подход. Теперь на огромном экране показывалось видео-нарезка погромов и уличных боёв, а мужской собранный голос комментировал ситуацию за кадром: «Участники протеста нападают на вышестоящих разумных, толпы агрессивно настроенных мутантов забрасывают полицейское оцепление петардгранатами; силами полиции навести порядок не удаётся». Тут на экране показали, как женщина-нагайна обвилась вокруг силовика. Хруст ломающихся костей эхом разлетелся по помещению. «Ультрарадикалы на площади Содружества перед дворцом „Звёздного Альянса“ соорудили заграждение, преграждая наземный доступ в здание, в качестве протеста против закона ужесточения контроля за рождаемостью мутантов с красной минусовой категорией. Когда же это не возымело действия, так как блокировать воздушный доступ им не под силу, они подожгли сваленный мусор. Когда начался хаос, демонстранты вынесли плакаты с лозунгами за свободу и равенство. Многие мутанты, сцепившись руками и образовав круг, скандировали имя чистейшего Льюиса. Пресс-служба клана Рубиесов хранит молчание, никак не комментируя сложившуюся ситуацию». Вновь переключение канала, новое освещение обстановки. На этот раз репортёр брал интервью у мутанта, с которым общался чистейший. В объективы камеролётов попадала большая толпа низших разумных, а на их фоне слишком контрастный стоял, расправив крылья, мутант-птица. Излишне худощавый парень с тёмно-коричневой шапкой перьев на голове, активно жестикулирующий, он таращил свои полные восторга птичьи глаза и с воодушевлением вещал: — Вы представляете! Чистейший не побрезговал дотронуться до меня! Ему понравились мои крылья, и он даже обнюхал меня! Вы не поверите, он воскликнул: «О Боже… Да это же крылья… — а потом ещё добавил: — Это потрясающе… Ты самое невероятное, что я видел в своей жизни». — Толпа мутантов на заднем плане ахнула, поднялся ропот и гул удивления. Парень-птица слегка повернулся к ним и с какой-то шальной улыбкой на тонких бледных губах продолжил: — Да-да! Именно так и сказал: «Ты самое невероятное, что я видел в своей жизни!» Из толпы уже более явно слышались летевшие со всех сторон пылкие возгласы: «Этого не может быть!», «Так не бывает, чтобы высший аристократ да снизошёл до грязнокровок!», «Трогал руками?», «Обнюхал его?!» Из-под раскрытого крыла мутанта вперёд вынырнул угловатый юный мутант в заношенной одежде и тонким голосом, то топорща, то прижимая к голове волчьи ушки, попеременно смотря то в объективы камеролётов, то бросая выразительные взгляды на толпу, выкрикнул: — Это правда! Я там был! Там было много разумных. Чистейший Льюис говорил и со мной. И он сказал мне, что надо любить себя! А ещё он сказал, что в его время люди любили наряжаться, надевая на себя такие же милые ушки, как у меня! — Тут парнишка поставил торчком свои уши, а по уже порядком увеличившейся толпе опять пробежала волна благосклонного гула. От дальнейшего просмотра интервью Рига отвлёк входящий звонок, запрос которого ЭСТЕР перевела на стену-панель. К этому моменту настойчивый массаж Амаи возымел действие: под полотенцем был внушительный бугор.POV Ригин Тарханов
Я завис на последнем репортаже с интервью нунтюс и, что самое поразительное, действительно с интересом вслушивался. Если бы не звонок от генерального администратора моих дистриктов, залипал бы я ещё долго. Расслабляющий массаж Амаи достиг цели — член стоял колом и требовал дальнейшего, углублённого участия моей куколки. Настойчивая трель видеозвонка продолжала разрывать пространство кабинета, но мне было плевать: я был возбуждён, влечение уже туманило разум, а руки подрагивали от намерения схватиться за длинные каштановые волосы и удовлетворить своё сексуальное желание. Я с силой дёрнул Амаю на себя, прекрасно зная, что моя куколка изящно приземлится на колени передо мной. Ласково проведя костяшками пальцев по скуле красавицы, надавив большим пальцем на полную нижнюю губу, уже хриплым голосом я приказал: — Детка, приступай. Ты знаешь, чего и как я хочу. Плутовка сверкнула своими карими глазами, облизала мой большой палец, которым я всё ещё водил по её губам, слегка его прикусив. Затем розовый язычок, оставляя влажную дорожку, прошёлся по запястью, предплечью и озорно перескочил на мой бок. Выписывая спирали, стал спускаться по животу, а поиграв с пупком, продолжил путь ещё ниже. Когда с меня слетело полотенце — я не помню, всё моё внимание было сосредоточено на розовом языке, который, дразня, порхал возле моего члена. — А-ама-аи… — полустон-полурык, я терял уже всякое терпение. Хотелось схватить паршивку за волосы и насадить этот порочный рот на свой член. Девушка коварно улыбнулась и, медленно проведя по кругу головки языком, начала вбирать её в себя. Я откинулся в кресле назад, до треска вцепившись в подлокотники руками, чтобы удержать их на месте. Было очень приятно, хотелось нырнуть в море удовольствия, отдаться этому наслаждению, забыться. Но непрекращающаяся трель звонка не способствовала расслаблению. А пошло всё в бездну, я хочу кончить! — Да, детка, не останавливайся, продолжай. — Амаи наращивала темп, уже целиком заглатывая мой член. Я всё же схватил её за волосы и начал жёстко вколачиваться в дразнящий рот. Яйца потяжелели, желание разрывало, внутри меня всего трясло, а долгожданный оргазм не наступал. Опять начала подниматься злость, что я не могу получить желаемое. Но тут мне на плечи легли две ладони и круговыми движениями стали спускаться по груди вниз. Мягкие губы, целуя и слегка покусывая кожу, стали подниматься по основанию шеи вверх к левому уху. Захват мочки уха, чуть сильнее прикусить, с зажимом резко крутануть соски и с придыханием низким голосом прошептать: «Кончайте, мой господин». И мой мир взорвался сверхновой, меня выгнуло дугой, плотину снесло, а я погрузился в космос экстаза. — Мистер Нори Сато пытается дозвониться уже в шестой раз, хозяин, — мягко, как всегда, с придыханием, прокомментировала ЭСТЕР, когда я начал возвращаться на грешную землю. Я поморщился. Вот сейчас мне было как-то абсолютно не до проблем дистриктов. Глубоко вздохнув, чуть дёрнув головой, давая сигнал ЭСТЕР для активации звонка, я сосредоточился на лице появившегося собеседника. — Господин Тарханов, у нас чрезвычайная ситуация. В восьми из девятнадцати дистриктов волнения, в четырёх митинги и беспорядки, а в одном вооружённый конфликт вышел из-под контроля, — чётко, по-военному, отрапортовал мистер Сато. Я подобрался: остатки возбуждения как водой смыло. Услышанное, мягко говоря, не обрадовало. — В котором? — собственный голос резал сталью, вопрос прозвучал резко, отчего Сато поёжился. — В триста восьмом. — Под моим прищуренным взором мистер Сато совсем стушевался и оттого зачастил: — Господин, мы предприняли меры, разделили районы силовыми полями. Но некоторые низшие из третьего тригула смогли каким-то образом просочиться в другие изолированные районы. Эти нунтюс занялись подстрекательством, и довольно-таки быстро смута захватила все тригулы. По предварительному анализу группы экспертов в числе диверсантов были разумные мутанты с минус первой категорией, и именно поэтому разумные так быстро поддались влиянию. Мутанты начали объединяться в вооружённые отряды и громить посты КПП. Было взорвано административное здание третьего и второго тригула, убита вся верхушка руководящего состава… — тут Нори Сато запнулся и уже глухим голосом добавил: — Вместе с их семьями: им устроили публичную казнь, их растерзали. На текущий момент связь с триста восьмым дистриктом потеряна, но наружное управление, как и внешняя защита, пока ещё держится, хотя хакерский взлом продолжается и часть функций уже отказали. К концу своей речи голос мистера Нори Сато дрожал, он весь покрылся испариной. Его взгляд блуждал по экрану, он старательно избегал смотреть мне в глаза, только за моё левое плечо. А я был в ярости, едва улёгшийся гнев бешеной злобой всколыхнулся в душе. Сдерживаясь, очень медленно спросил: — Как давно начались волнения? — Сутки назад, — сглотнув, ответил Сато. Увидев мой ещё больше прищуренный взгляд, опять зачастил: — Господин, мы не хотели вас тревожить, хотели решить всё своими силами. Мистер Андо заверил меня, что у него всё под контролем. — И где сейчас многоуважаемый мистер Андо? — Его тоже казнили. — Ну что же, в коем-то веке низшие предугадали моё распоряжение раньше, чем в нём появилась необходимость. — Господин, какие будут распоряжения? Заискивающий, лебезящий голос мистера Нори Сато бесил ещё больше. Распоряжения ему подавай, а сообщить заранее… Нет, где там, они с Андо решили сами разобраться, прекрасно зная, НАСКОЛЬКО для меня важен именно сейчас именно этот дистрикт. Если бы я знал всю ситуацию, то сегодня вечером вместо охоты в двести двадцатом дистрикте направился бы в триста восьмой. Моему внутреннему зверю всё равно на мутанта какого дистрикта смотреть в оптический прицел плазмопушки; ему безразлично, кого убить из лазерного пистолета; он равнодушен ко всем нунтюс, считая, что безопаснее и правильнее было бы уничтожить их всех. Я прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно, с шумом, выдохнул. Надо успокоиться, надо взять себя в руки. Но сожаление о халатности подчинённого бесило. Эх, если бы только… и, возможно, ситуация не была бы столь критичной. — Мои распоряжения будут следующими. К дистрикту применить протокол «Миллениум». Полевые испытания оружия НПД — «Электус». Весь процесс записать на видео, смонтировать рекламный ролик-презентацию и отправить всем владельцам дистриктов Земли. Цену товара увеличить на двадцать пять процентов, и каждый день цена на товар должна увеличиваться на двадцать пять процентов от вчерашней, — ровным безэмоциональным голосом сообщил я своё решение. Мистер Сато побледнел, посерел и весь как-то сдулся. Я с садистским удовольствием наблюдал за сменой эмоций на его породистом лице. Это крах его карьере: разжалование, увольнение и значительное понижение в правах. Из клана его, конечно, не выпрут, но позор для мелкого аристократа знатный. Ещё какое-то время полюбовавшись за сменой красок Сато, я приподнял правую бровь в немом вопросе, мол, чего ещё надо-то? Мистер Нори Сато, наконец набравшись храбрости, с какой-то отчаянной решимостью выпалил, притом весьма меня удивив: — Господин Тарханов, прошу не за себя, а за мастеров Кабзарова и Лавалье, и их семьи. Они меньше месяца назад прибыли на объект и являются ценными специалистами, не участвовали в потасовках и подстрекательствах. Прошу сохранить им и их семьям жизни. Того же я прошу и для специалистов Дюваль и Марино, и… — запнувшись, Сато неуверенно продолжил: — Господин, я хочу обратить ваше внимание, что специалист Шульц является высококвалифицированным и ценным сотрудником для нашего проекта… Под моим пристальным взглядом Сато совсем стушевался и замолчал, а я торопливо вспоминал диспозицию, приоритетность и вариантность по проекту. Быстро проведя нужные расчёты, я ухмыльнулся, отчего мистера Сато передёрнуло. — Мистер Сато, я правильно понял, что у вас есть доказательство непричастности мастеров Кабзарова и Лавалье, невиновности специалистов Дюваль и Марино, а также свидетельство подрывной деятельности специалиста Шульца? — Нори Сато кивнул, а я оскалился ещё больше: — И я правильно вас услышал, вы просите сохранить жизнь непосредственно мятежнику? По причине его незаменимости? — Сато опять кивнул. Сложив пальцы домиком, я задумался: с одной стороны, нельзя прощать мятеж, с другой — и обученных профессионалов терять не хотелось. Дилемма сложного выбора, а репутация в противовес этому решению. Вздохнув, я ледяным тоном продолжил: — Хорошо, Мистер Сато, я выполню ваше прошение. Все джентльмены и их семьи получают иммунитет. Что касается сеньора Шульца — за него заплатит его семья. И прежде чем вы, господин Сато, доставите мне сего сеньора для приватной беседы, я хочу, чтобы вы сообщили ему, кому он обязан своей жалкой жизнью. — И, чуть помолчав, добавил: — Жду ежедневных отчётов. Свободны. — Господин, — мистер Нори Сато церемониально поклонился, прежде чем отключиться. Я же уставился на экран, где стоп-кадром отражался Льюис, со счастливым выражением лица прижимающий к себе коробочку с вафлями. Когда-то давно я прочитал у Оскара Уайльда любопытную мысль: «Красота — в глазах смотрящего». А глаза нашего предка поразительные — живые и искренние. Их невероятный цвет свёл с ума всех разумных, вызвав подобие массового помешательства в Союзе Содружества. Я же смотрел на красивое лицо, в эти бесподобные глаза, вызывающие глубокое расположение, и думал о том, как интересно порой переплетаются линии эпох, судьбоносно тасуя время, фортуну и судьбу. Счастливый случай — и пять ведущих планет Содружества получают ожившее чудо — чистейшего Льюиса. Ошибка в расчётах — и клан Тархановых получает невероятное могущество и великую тайну. Секрет, уже несколько поколений старательно оберегаемый главой клана. Тайна, прознай о которой Союз Содружества — клан Тархановых перестанет существовать, его сотрут с лица земли объединёнными силами, ибо ради того, чем владеют Тархановы, не зазорно и временный мир заключить. Задавить клан оружейников они смогут только массой — даже мы, владея тем, что имеем, не сможем противостоять всей вселенной. Тут мой взгляд скользнул по стоящему рядом рокс-бокалу, и я улыбнулся. Виски. Девятисотлетней выдержки. Да, интересные дары преподносит мироздание. Но, как и всё вокруг, эти подарки могут быть как на пользу, так и во вред. Надо прагматично и разумно подходить к презентам и тогда не будет неприятностей. Я поднялся, потянувшись как кошка. В теле, несмотря на проблемы насущные, была лёгкость. Амая, пользуясь случаем, лизнула мой член и ощутимо куснула за бедро. — Не шали. — Я щёлкнул куколку по носу и направился одеваться в аэрозольную камеру. Хватит голой задницей светить, пора спать, и так на часах три утра. Тридцать секунд — и на моём теле тонкие мягкие штаны, а я, позёвывая, направляюсь в спальню. Звонок застал меня на полпути. Он подключился сам, заняв собой по периметру всю стену. Кабинет накрыла давящая, гнетущая тишина, а на тёмном фоне, посередине, был виден чёрный силуэт. Казалось, что фигура поглощает не только свет, казалось — она заслоняет весь мир. — Я просил не звонить, канал связи ненадёжный, тебя могут засечь, — язык с трудом ворочался, виски ломило. Давление увеличилось. Слабость и беспомощность накатывали волнами. В голову ввинчивались обрывочные образы, мысли, эмоции. «Уничтожить, мешает, убить, устранить», — мешанина лилась нескончаемым потоком, опустошённость и угнетённость затопили меня, вызывая отчаянье. Ноги подкашивались, казалось, что меня придавило бетонной плитой. Я держался из последних сил на чистом упрямстве. — Нет! Я не буду этого делать. НЕТ, я сказал! — Боль отключала разум, себя я уже не осознавал. Моего слуха на периферии достиг скрежет и треск, а затем меня поглотила спасительная темнота. Пришёл в себя я на полу. Голова дико болела, виски ломило. Дрожащими руками я дотронулся до лица, пальцы погрузились во что-то мокрое и вязкое. Взглянул на руки — в глазах двоилось, всё плыло, — ладони были испачканы в крови. Рядом раздавалось потрескивание искрящихся проводов. Повернув голову, увидел лежащую в неестественной позе Амаю: её карие глаза безжизненно смотрели на меня, а из шеи торчали выдранные провода — их-то и закоротило. Попытавшись встать, я поскользнулся и рухнул обратно, больно ударившись головой. — Господин мой, держитесь, я сейчас помогу, — рядом со мной раздался низкий обеспокоенный голос ЭСТЕР. Заботливые руки помогли подняться. Придерживая, чтобы я не упал, она повела меня в спальню. Моя мужская гордость была благодарна, что мне позволили сохранить видимость самостоятельности. Потому что миниатюрная ЭСТЕР с лёгкостью могла меня, здорового мужчину, подхватить на руки и отнести куда угодно. На дрожащих ногах я с трудом добрался до кровати, кулем рухнув на неё. — ЭСТЕР… — Во рту пересохло, голос сипел, а дыхание было рваное с хрипами. — Ш-ш-ш, молчите, господин, не тратьте последние силы. ЭСТЕР, напоив меня водой, стала обтирать моё тело влажным полотенцем. Голова кружилась, слабость заполняла каждую клеточку тела, сознание опять уплывало. Последней связной мыслью было: «Завтра. Со всем этим я разберусь завтра».