Кольцо судьбы

Каждый раз зарекаюсь писать длинные главы, стараюсь делать их короче, но увлекаюсь и не могу остановиться... Простите меня! Кюхен в полной растерянности вышел из здания Seoul Сompany и остановился возле двери, разглядывая связку ключей, которую держал в руке. В голове было столько мыслей, но не было ни одной здравой. Кю попытался взять себя в руки и, шикнув на мысли, приказав им разлететься и занять свои места согласно приобретенным билетам, призадумался. Но и тогда у него ничего не получилось. Похоже, он еще не отошел ото сна или вообще еще спит. Значит, сейчас он проснется и обнаружит себя за собственным столом, лежа на той же самой стопке документов, на которой уснул совсем недавно, и ему нужно будет доделать свою работу, иначе его уволят. Решив проверить свою теорию, парень даже ущипнул себя за руку, после чего дико взвыл: да уж, силы ему не занимать. Получается, что он не спит, и сейчас в его руках действительно находятся ключи от квартиры директора Ким Чонуна, который лично дал их своему помощнику, чтобы тот выспался. В голове не укладывается! Что вообще происходит? Порывшись в кармане, Чо выудил на свет божий клочок бумаги с написанным адресом. Значит, точно не сон. Придется поверить в действительность. И что же делать? Ехать на квартиру к директору? Но это же абсурд! С какой стати он должен это делать? А с другой стороны – спать хотелось ужасно. Но почему Чонун разрешил поехать к нему? Директор свихнулся? Вообще-то, в это можно было бы поверить, если бы Кюхен не знал директора лично. Чонун и сумасшествие – понятия не совместимые, и это – факт. Вот Чо никогда бы не позволил ночевать в своей квартире постороннему человеку, да еще и в полном одиночестве. Хотя, его уже это не волновало. Кю почувствовал, что еще немного – и он отрубится прямо здесь. Наплевав на правила приличия и последний раз ущипнув себя за многострадальную руку (для достоверности), он направился к метро. Прибыв на место, Кюхен ожидал увидеть огромный особняк, ну или, хотя бы, дом, напичканный охраной и камерами, но его взору пристала лишь ничем не примечательная пятиэтажка, но довольно опрятного вида: не было обшарпанных или разрисованных стен, запаха кошек в подъезде, пьяниц, спящих на лестничных пролетах. Правда, была консьержка, которая вежливо поинтересовалась, к кому направляется молодой человек. Получив ответ, она удовлетворенно кивнула и сказала, что её предупредили о визите Кюхена. Сегодня просто день открытий! Неужели Чонун предупредил консьержку о приходе своего помощника? В голове не укладывается! Этот вопрос Кюхен обдумывал, поднимаясь на последний этаж, крепко сжимая в руке ключи. Найдя нужную ему квартиру, Чо немного повозился с замком и, наконец, оказался внутри. Теперь он был готов ко всему, даже к тому, что его встретит горничная в фартуке и кружевном чепчике, а, может, у директора есть жена? Кюхен как-то позабыл о том, что Чонун может быть женат, он вообще ничего не знал о личной жизни Кима. Не решаясь пройти дальше, он остановился в прихожей и прислушался, в любой момент ожидая, что навстречу ему кто-нибудь выйдет и начнет или дико вопить от удивления, или, если же окажется чуточку по уравновешеннее, то будет задавать вполне логичные вопросы. Так он простоял около пяти минут. Из глубины квартиры не раздалось ни звука, стояла гулкая тишина. Поняв, что он совершенно один, Кю разулся и отправился исследовать квартиру. Первая комната, куда он завернул, оказалась гостиной: широкий диван из черной кожи, огромная плазма на стене, несколько полок с книгами, журнальный столик с кипой журналов. Это все? Как-то маловато, даже комнатных цветов нет. Хотя, наверное, Чонуну некогда за ними ухаживать, он же на работе постоянно. Кюхен почувствовал себя неуютно в этой квартире. Вроде бы все отлично, и диван удобный, мягкий (он лично его опробовал, присев на краешек), а непонятное чувство осело внутри. Сжав рубашку на уровне сердца, Кюхен глубоко вздохнул. Воздуха катастрофически не хватало, казалось, что еще немного, и он задохнется. Как Чонун может здесь жить? Стены давили, комната сужалась, или Кюхен до такой степени устал, что ему уже кажется? Пересилив себя, Чо встал и, подойдя к окну, распахнул его. Свежий летний ветерок мигом проник в комнату, разогнав духоту и освежив обстановку. Стало чуточку легче. Кюхен даже смог обойти всю квартиру, которая оказалась совсем небольшой. Вторая комната - спальная. Огромная кровать, покрытая черным покрывалом, тумбы с лампами, и опять полки, на которых кроме книг, на сей раз, Кю увидел несколько фотографий в позолоченных рамках. Побороть любопытство у него не получилось: в конце концов, Чо должен был удостовериться, что директор не женат. Он уже понял, что сейчас находится один в квартире, но, может, жена ушла куда-то, а потом вернется и обнаружит спящего Кюхена на диване, хотя подсознательно он был уверен, что Чонун живет один. Обстановка в квартире будто кричала о том, что её хозяин – холостяк. Осмотрев фотографии, парень лишний раз в этом убедился: с фото ему улыбался Чонун, обнимая своего заместителя, Чонджина. «Ну да, он же его брат», - спохватился Кюхен, внимательно разглядывая улыбающегося директора. В тот момент Кю подумал о том, что редко видел начальника довольным, или улыбающимся, или, хотя бы, радостным. Чаще всего он сердился, ругался, поучал, сдвинув брови, или ходил с непроницаемым видом. Кюхен перевёл взгляд на следующее фото: вот Ким с мужчиной и женщиной, которые были явно в возрасте. «Это родители», - подумал Кюхен и, непроизвольно, загрустил. Сразу же ему вспомнились свои родители, которых он не видел уже год. Чо очень по ним скучал, но не мог вернуться домой, он должен был чего-то добиться, чтобы показать отцу, что способен быть самостоятельным, он очень хотел, чтобы родители гордились им. На остальных фото Чонун был запечатлен с друзьями. И опять та самая искренняя улыбка. Глядя на нее, Кю сам улыбнулся и, судорожно выдохнув, оторвался от просмотра фото, направляясь на дельнейшее исследование квартиры. Неохваченными остались только кухня, да и ванная с туалетом. Кюхен никогда бы не подумал, что его начальник, который был всегда одет в дорогущие костюмы, разъезжающий на шикарной иномарке, может жить так скромно. Недоуменно покачав головой, Кю подумал, что еще многого не знает о Ким Чонуне, но, решив, что стоит отложить все размышления на более подходящее время, он выудил из шкафа, стоящего в коридоре, подушку и разноцветный плед и, устроившись на диване, мгновенно уснул. *** Весь день Чонун был очень занят. Он решил лично разобраться со всеми делами Кюхена, которые собирался поручить тому сегодня. «Но раз уж сам отправил его на заслуженный отдых, то и не перепоручай его дела никому, выполняй их самостоятельно». – Здраво рассудил Чонун и направился на очередную встречу с поставщиком. За суетой дня он и не заметил, как наступил вечер. Все это время ему даже некогда было подумать о том, что в его квартире сейчас мирно посапывает на диване Кюхен. Он впервые об этом вспомнил только тогда, когда припарковал машину возле своего дома и заметил в окне своей квартиры свет. Это было очень странное, противоречиво чувство: с одной стороны, Чонуну было, в какой-то степени, приятно, что дома кто-то находится. Ведь уже много лет он приходил в пустую квартиру, в которую иногда даже и заходить не хотелось. Но не ночевать же на улице? А с другой стороны, он очень боялся идти домой. Что его там ждет? Чем занимался Кюхен, и что он делает сейчас? Постояв немного в раздумьях около двери подъезда, Чонун раздосадовано махнул рукой и направился навстречу своей судьбе. Ключей у него не было, он же самолично отдал их помощнику, поэтому пришлось звонить в дверной звонок. За те секунды, что он ждал, в его голове пронеслась стая из мыслей: с каким лицом ему сейчас откроет Кю? Что скажет? Посмотрит, как на идиота? Так будет прав. Сердце гулко стучало в груди, как будто напоминая владельцу, что оно до сих пор на месте и живо. Послышался скрежет замка, на пороге появился Кюхен в одной рубашке и штанах. Он поспешно поклонился и отошел в сторону. Так же, молча, Чонун вошел, скинул с себя обувь и прошел внутрь, стягивая надоевший за день пиджак с плеч. Даже странно, очень часто Чонуну казалось, что собственная квартира ему чужая, нет ощущения теплоты и уюта, только холод и пустота. Но сейчас, хотя в квартире присутствовал посторонний человек, подобного ощущения не было. Наоборот, все было таким родным, от обстановки веяло спокойствием и умиротворенностью, чего иногда так не хватало Чонуну. - Как спалось? – нарушил тишину голос директора. - Отлично, - улыбнулся Кюхен, радуясь про себя, что Ким первым начал разговор. Сам он чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя, о какой своей тарелке может идти речь, когда он находится в квартире своего директора? - Я рад, - усмехнулся Чонун, присев на диван и откинувшись на мягкую спинку, прикрыл глаза. Он безумно устал за сегодняшний день, ни секунды покоя не было. Он даже поесть не успел. Обычно по дороге домой он заезжал в кафе, чтобы перекусить, у самого уже не хватало сил на готовку, но сегодня его мысли были настолько заняты договором, который он подписал, что он благополучно забыл о еде и вспомнил о ней только сейчас. Придется вставать к плите, с пустым, урчащим желудком ему ложиться спать не хотелось. – Как же есть охота, - против собственной воли вырвалось из его уст. - Эээ, ну, я приготовил там кое-что. Может, попробуете? – Промямлил Кюхен, отводя взгляд в сторону. – Хотя я не очень хорошо готовлю, но, вроде бы, съедобно. – Он растерянно почесал затылок. Чонун удивленно уставился на него, несколько секунд разглядывал своего сотрудника, а потом усмехнулся: - Я всеяден. Ну, что ж, Кюхен-ши, попробуем Вашу готовку, - он поднялся с дивана и размял шею. – Пойду сначала переоденусь, - с этими словами он направился в сторону спальной комнаты. - Ок, а я пока пойду, разогрею, - ответил Кю, и поспешил на кухню. Через несколько минут к нему присоединился хозяин квартиры. Чо уставился на начальника с нескрываемым удивлением и чуть не выронил тарелку. Чонун предстал перед ним в белоснежной майке без рукавов, плотно облегающей его торс, и в серых домашних штанах. У директора были накачанные руки, и даже через майку можно было разглядеть кубики пресса. Было видно, что Чонун очень следит за своей физической формой. - Что? – Чонун поймал на себе ошарашенный взгляд помощника, - ты же не думал, что я и дома хожу в костюме? - Конечно, нет, - спохватился Кюхен и попытался оторвать взгляд от директора, что у него получилось с большим трудом. Взяв себя, наконец, в руки, он поставил перед Чонуном тарелку с едой и отвернулся к плите, пытаясь привести свои мысли в порядок. С чего бы ему так удивляться внешнему виду директора? Он не единственный человек, который следит за собой, более того, так должны делать все молодые люди. Ужасно, когда у молодого парня живот висит до колен. Но почему тогда только один внешний вид Чонуна вызывает подобные эмоции? Встряхнув головой, Кюхен поставил на плиту чайник и сел за стол напротив директора, который, в свою очередь, с аппетитом поглощал приготовленную помощником еду. - Зря Вы, Кюхен-ши, говорили, что не умеете готовить, - проговорил Чонун с набитым ртом. Сделав мощное глотательное движение, директор посмотрел на Кю, - по-моему, очень вкусно. - Я рад, что Вам нравится, - улыбнулся тот в ответ, - но это малое, что я мог сделать за Вашу доброту. Чонун отрицательно покачал головой и продолжил орудовать вилкой, попутно соображая, что Кю вообще должен его ненавидеть, ведь по его вине он так плохо высыпался и питался, а сегодня вообще ночевал в офисе. Хотя, его же все равно хозяйка выгнала, значит, виноват не только Чонун. Пытаясь упокоить себя подобным образом, он продолжил есть со скоростью света. - А что это? Овощи? Ты и в магазин ходил что ли? - Нет, они были у Вас в холодильнике. - Серьезно? – Чонун удивленно уставился на собеседника, - вот так новость! Надо почаще туда заглядывать. Я ведь редко дома готовлю, в основном в кафе питаюсь. Нет времени стоять у плиты. Кю согласно кивнул и промолчал. Он заворожено смотрел на своего начальника, который увлеченно поедал приготовленное самим же Кюхеном блюдо. Впервые кто-то расхваливал его еду искренне, не пытаясь сделать приятное или стараясь не обидеть, а потому, что она действительно нравилась. Закончив с едой, хозяин квартиры запихал тарелку с вилкой в посудомоечную машину и, порывшись в шкафчике, достал две чашки. Поставив их на стол, он взялся за чайник, который своим свистом напоминал о том, что давно созрел и уже можно пользоваться его услугами. Разлив кипяток по емкостям, Чонун начал искать заварочные пакетики, которые никак не хотели находиться. - Черт побери, где же они? – в конце концов, разозлился он и с силой треснул по столу кулаком. Было видно, что даже подобная мелочь способна вывести его из себя. - Подождите, я где-то видел их, еще удивился, почему они там, - Кюхен подскочил с места и дернул дверцу холодильника, через секунду на свет появилась пачка чая. - Ну, и кто их туда положил? – Возмутился директор, вырывая из рук помощника упаковку и разрывая прозрачную пленку с такой силой, что пачка выпала из рук и, сделав в воздухе кульбит и попутно открываясь, упала на пол, вытряхнув половину своего содержимого. Чонун взвыл. - Да ничего же страшного не случилось, - пробормотал Кюхен, опускаясь на пол и собирая пакетики, - Вы всегда такой нервный? – Только после того, как вопрос был задан, он понял, что ляпнул лишнего и прикусил язык. Но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. - Нервный, говоришь? – Чонун зыркнул на помощника, который с виноватым лицом поднимался с пола, вытряхивая на стол содержимое своих рук. – Хотя, ты прав, в последнее время я стал очень нервным. А все из-за сотрудников-бездельников, которые не хотят работать, а зарплату получать хотят. Как говорится, им бы такой работы, чтобы поменьше работать. - Может быть, Вы слишком критичны? – вырвалось из уст Кюхена, после чего он мысленно надавал себе подзатыльников. Кто он такой, чтобы давать советы своему же директору? Надо быть полным олухом, которым он, получается, и является, чтобы советовать что-то человеку, от которого зависит твоя карьера, да и вообще, работа полностью. - Ты так считаешь? – спокойно спросил Чонун, опуская пакетик чая в чашку. - Я? – недоуменно переспросил Кюхен. - Ну да, думаешь, я не знаю, что обо мне говорят? – хозяин квартиры усмехнулся и сделал глоток из чашки. – Прекрасно знаю. Что я жестокий, тиран и тому подобное. Вот мне и интересно, что обо всем этом думаешь ты, раз уж мы с тобой оказались в подобной неформальной обстановке за пределами фирмы и завели подобный разговор. Может, после твоих слов мне захочется пересмотреть свои взгляды. Я демократичный руководитель. Кюхен секунду подумал. Не то, чтобы он был против политики директора, которой тот придерживался, но некоторые случаи были просто абсурдны, тот же самый случай про сотрудницу, красящую ногти. Но было бы самоубийством говорить об этом сейчас, глядя в глаза своему начальнику, хотя они находились и не в его кабинете, а сидели на кухне, но на кухне директора. Поэтому он решил ограничиться парой предложений, которые не будут относиться к конкретным людям, а просто обрисуют его точку зрения. - Просто, мне кажется, - неопределенно начал он, тщательно подбирая слова, - что Вы иногда слишком резки. Не всегда же дело должно заканчиваться увольнением. Можно давать людям второй шанс, многие бы больше не совершали подобных нарушений. Вы не даете права на ошибку, а все мы - люди, не ошибается только тот, кто ничего не делает. - Может, ты и прав, - задумчиво протянул Чонун, ероша волосы на голове. – Надо подумать об этом на досуге. А знаешь, почему я так себя веду? – он вопросительно посмотрел на Чо. Тот отрицательно покачал головой. - Хочешь, я тебе расскажу? Удивлению Кюхен не было предела. Он никак не ожидал, что директор будет откровенничать с ним, со своим подчиненным, а не воспользоваться подобной ситуацией значило бы признать себя полным дураком. Это была прекрасная возможность понять, что же из себя представляет Ким Чонун: не директор Seoul Сompany , а именно человек. Поэтому Чо лишь согласно кивнул и приготовился внимать. - Ха-ха, знаешь, я никогда никому этого не рассказывал, даже друзьям, - Чонун нервно рассмеялся и откинулся на спинку стула, - так что ты будешь первым и, наверное, единственным. Для того, чтобы понять суть, давай устроим экскурс в историю. – Он немного подумал, разглядывая чашку, - понимаешь, с самого своего детства я завидовал. Завидовал тем, у кого больше денег, лучше дом, красивее игрушки. Мои родители не могли позволить ничего из вышеперечисленного. Отец пахал как проклятый, чтобы прокормить нас, а мать всю себя отдавала, только чтобы воспитать нас хорошими людьми. Но вот одно чувство она не смогла во мне искоренить – это зависть. Каждый день я видел, как дети получают то, что хотят, а я мечтал о том, чтобы нормально поесть. Видел, как они носят красивую модную одежду, а свою я получал от знакомых, которые отдавали нам уже не нужные вещи своих сыновей. Но моему брату приходилось еще хуже – он донашивал одежду не только после чужих детей, но еще и после меня, - Чонун горько усмехнулся и закрыл глаза, замолчав, но через минуту все же продолжил, - скажу честно – я ненавидел этих детей за то, что у них все есть, а у меня нет ничего. Помню, как увидел в витрине магазина игрушечного робота. Эта игрушка стала моей мечтой. Я начал откладывать деньги, которые мама давала мне в школу на обед, только чтобы купить этого робота. Когда набралась нужная сумма, и я уже собрался пойти в магазин, предвкушая тот миг, как куплю игрушку, что осуществлю свою мечту, как буду играть с роботом, и уже будут завидовать мне, то узнал, что брат заболел и нужны деньги на лекарства, а они были очень дорогими. Мама плакала, не знала, откуда взять такую сумму, а в моем кармане лежали эти деньги, может, чуть меньше, чем было нужно, но хоть что-то. Я тогда не колебался ни секунды, просто отдал деньги матери, распрощавшись со своей мечтой. Хотя, - Чонун слабо улыбнулся, - попрощался я с ней не навсегда. Сейчас я тебе кое-что покажу. – Он встал, вышел из комнаты и вернулся с большой коробкой, которую протянул Кюхену. Внутри оказался игрушечный робот. Наверное, именно такого в детстве хотел Чонун. - Почти такого же я хотел тогда, но только сейчас смог осуществить свою мечту, - подтвердил мысли Кюхена Ким, - если хочешь, то можешь смеяться, я не обижусь и не рассержусь. Кюхен только отрицательно покачал головой в ответ и закрыл коробку. Ему и в голову не пришло посмеяться над Чонуном, и вовсе не потому, что он боялся обиды директора, а потому, что он понимал его, и ему было его очень жаль. Сам Кюхен никогда не испытывал подобных чувств и эмоций. Он вырос в благополучной семье, у его отца всегда были деньги, и они могли ни в чем себе не отказывать. Конечно, у него не было золотой соски инкрустированной бриллиантами, но что Кюхен с детства знал точно - это то, что он получит все, что захочет. Может быть не сразу - за хорошие оценки в школе или помощь маме по дому - но у него будет и велосипед, и игровая приставка, и такой вот игрушечный робот. Он явственно представил себе, что, не будь у него всего этого, и если бы его родители жили как родители Чонуна, то он чувствовал бы то же самое. Он не мог обвинить своего собеседника в том, что он чего-то хотел и кому-то завидовал, тогда он был ребенком, это сейчас у него есть все, что он пожелает, а тогда подобное было несбыточной мечтой. - А у тебя есть мечта, Кюхен? – вопросительно посмотрел на него Чонун. – Извини, что обращаюсь неформально. Кюхен давно заметил, что директор перешел на неформальное общение, но посчитал, что тот имеет на это право и неопределенно махнул рукой: мол, мне все равно, и задумался над вопросом. Как таковой мечты у него не было. Он всегда имел все то, что хотел, особо ничего не делая для осуществления своих потребностей. Если хотел за границу, то просто покупал билет и летел. Для него это никогда не было проблемой. Машины, собственной квартиры он, конечно, пока не имел, но знал, что это дело времени. Если не получится заработать самому, то родители помогут. Неужели у него нет мечты? Хотя, наверное, все же есть. Или это простое желание? А не все ли равно? - Не уверен, что это мечта, но мне всегда хотелось доказать своему отцу, что я чего-то стою, - неуверенно начал Кюхен, разглядывая узор на столешнице, - он привык, что мы с сестрой находимся под его крылом, что он всегда все решает за нас. Мне это порядком надоело. Захотелось что-то сделать самому, попробовать проявить себя. Может, только из-за своей амбициозности я и пошел на собеседование в Seoul Сompany, показать отцу, что вот, я устроился в такую фирму, твой сын не только может держаться за твою руку, но может добиться чего-то сам. - Я рад, что ты практически осуществил свою мечту, - улыбнулся Чонун, - Seoul Сompany поможет тебе в этом. Вот и у меня была мечта – купить робота, но она осуществилась совсем недавно, тогда, когда было уже совсем не нужно. Но в детстве у меня была еще одна мечта. Наблюдая за детьми богатых родителей, видя, как выполняется их любое желание и любой каприз, я поклялся себе, - Чонун резко придвинул стул поближе к столу и, положив руки на столешницу, в упор посмотрел на Кюхена – я поклялся себе, что мои дети никогда ни в чем не будут нуждаться. Я почувствую себя самым ничтожным человеком на земле, если мой ребенок попросит купить ему шоколадку, а у меня не будет на нее денег. Именно тогда, будучи ребенком, я решил, что вывернусь на изнанку, но у моих детей будет все, чего я был лишен в детстве, буду грызть землю, пахать по 20 часов в сутки, но не увижу их бледных от голода лиц. – Он немного помолчал, покусывая губу, но затем продолжил. - Мой отец всегда говорил мне: никогда ни от кого ничего не жди, ничего не упадет на тебя с неба, все нужно заработать, сделать самому. С этими словами я шел устраиваться на свое первое место работы в фирму по продаже недвижимости безо всякого образования. У нас просто не было денег на колледж. И именно тогда я увидел, как самые выгодные проекты достаются тем, кто водит дружбу с руководством, или друзьям и родственникам, которых взяли на работу по блату. Как должность начальника занял тот, кто больше заплатил. Никто не смотрел на упорство, трудолюбие, способности, даже на талант! А я, наивный мальчишка, всегда считавший, что всего нужно добиваться своим умом, оказался в стороне. У меня было два выхода: действовать, как они или же не изменять своим принципам. Я выбрал второй вариант. Я решил, что трудолюбие никогда не останется в стороне, меня заметят и оценят. Никогда я ни у кого ничего не просил, все делал сам, сидел до трех ночи с заказами, работал сверхурочно, целыми днями возил клиентов осматривать дома, даже брал заказы других сотрудников. Мое рвение не осталось без внимания, и тогда я понял, что двигаюсь в правильном направлении. Я не изменил себе и тогда, когда стал работать в Seoul Сompany офис-менеджером. Меня сразу заметили, стали продвигать по карьерной лестнице, я и опомниться не успел, как оказался генеральным директором. Я прошел путь от простого служащего до руководителя, и ты не поверишь, чего я только не насмотрелся. Как наивные девочки спали с бывшим генеральным директором за прибавку к заработной плате, как сотрудники «крали» друг у друга клиентов, и это – малая часть всего, что я могу тебе рассказать. Заняв пост руководителя, я понял, что так продолжаться не может. Тогда фирма Seoul Сompany ничем не отличалась от других, и я решил поднять её на новый уровень. Провел чистку в рядах сотрудников, уволил нерадивых руководителей отделов, набрал новый, ответственный персонал и сразу же заметил изменения. Не было хаоса, который творился ранее, все занимались своим делом, не пытаясь отхватить кусок побольше, пожирнее. Я не допускал подобного. Так продолжается до сих пор, хотя фирма и увеличилась, но суть осталась прежней. Каждый зарабатывает место своим умом, трудолюбием, упорством, желанием работать. Вот главные критерии. Все свои проблемы стоит оставлять дома, на работе нужно думать только о делах фирмы, а если не можешь этого сделать, то тебе не место среди наших сотрудников. – Последние предложения прозвучали довольно жестко. Чонун говорил с такой убедительностью, что ему нельзя было не поверить. - Мне нечего ответить Вам, Чонун-ши, - пробормотал Кюхен через несколько минут полного молчания, - могу сказать только одно – после Ваших слов все мои прежние доводы кажутся полнейшим бредом. - Не говори так, - рассмеялся тот в ответ, - я только сейчас понял, что ты был прав. Действительно, я не даю людям второго шанса, а это неправильно. Ведь вовремя не сданный отчет или расхлябанная прическа не повод для выговора или увольнения. Но иногда меня просто выбешивают подобные инциденты. Я попробую исправиться, обещаю. А сейчас пойдем спать, завтра опять рано вставать. – С этими словами хозяин квартиры поднялся с места и вышел из кухни. Кю, молча, последовал за ним. - Точно нормально спится на диване, не жестко? – заботливо спросил Чонун, задергивая шторы на окнах в гостиной. - Все отлично, не переживайте, - Чо опустился на диван и стал внимательно наблюдать за начальником, что-то обдумывая, - Чонун-ши, - наконец решился он, - а сейчас у Вас есть мечта? Чонун на секунду замер, а потом, пересилив себя, обернулся к Кюхену и слабо улыбнулся: - Есть, но одно я знаю точно – ей не суждено сбыться. – С этими словами он направился к двери, ведущей в коридор. - Почему же? – удивился Чо, провожая взглядом фигуру директора, - ведь нужно верить. Мечта обязательно сбудется, это я Вам точно говорю. Может, не сейчас, вот как с роботом, но через несколько лет обязательно, - с жаром проговорил он. Чонун отрицательно покачал головой и взялся за ручку, толкая дверь: - Не в моем случае, Кюхен-ши. Спокойной ночи, - и вышел, прикрыв за собой дверь. «Как же так?», - недоуменно подумал Кюхен, укладываясь на диван и покрываясь пледом, - «ведь он верил в свои прежние мечты и осуществил обе. Неужели он потерял веру в себя? Не может быть, только не Ким Чонун. Хотя, я же не знаю какая у него мечта. Может, он захотел на Марс слетать?» Подумав об этом, Кю непроизвольно улыбнулся и еще глубже зарылся носом в теплую подушку. Постепенно мысли стали спутываться в непонятный клубок, мозг отказывался думать, сон стал овладевать телом и разумом, но последняя мысль, которая пришла ему голову прежде, чем он уснул, была именно такой: теперь Кюхен будет уважать Чонуна не только как талантливого руководителя, но и как человека. *** - Хей, Чо Кюхен, Вы будете просыпаться сегодня? Именно после этих слов Кюхен открыл глаза, а еще он проснулся от того, что ему в голову прилетела подушка. Схватив её, он накрыл ею голову, стараясь прикрыться от яркого света солнца, который просачивался сквозь отрытое окно. - Мне долго тебя будить? – раздался откуда-то веселый голос, и уже в следующую секунду подушка с его головы оказалась на полу вместе с пледом. Поежившись от утренней прохлады, Кюхен поднял всклокоченную голову с подушки и сонными глазами уставился на своего начальника, который был уже практически при полном параде. - Как Вы умудряетесь так выглядеть в 7 утра? – протянул Кюхен и потянулся. - Вот будешь директором, тогда и поймешь, - парировал Ким, застегивая пуговицы на рубашке. - Я специально не стану директором только бы не вставать в такую рань, - пробормотал Чо и, широко зевнув, направился в ванную комнату. Закончив приводить себя в порядок, Кюхен поплелся на кухню, еле переставляя ноги. Чонун уже разлил по кружкам чай. Быстро позавтракав (Чо мог есть и помедленнее, но Ким поглощал еду со скоростью света, поэтому пришлось за ним успевать), младший мигом оделся и причесался. Он не хотел заставлять начальника его ждать, хотя Чонун и заверил, что торопиться не стоит, хотя сам уже давно собрался. Вот не понять этих директоров. Рабочий день начнется еще больше чем через час, а старший уже готов к труду и обороне. Выйдя из дома на улицу, Кюхен прямиком направился к выходу со двора. - И куда же ты собрался? – поинтересовался Чонун, схватив своего помощника за рукав. - Как куда? К метро, - младший недоуменно уставился на своего руководителя. Чонун в ответ только закатил глаза и достал из кармана ключи. Пискнула сигнализация, послышался щелчок, оповещающий о разблокировке замков. - Какое метро? Садись, давай, - он подтолкнул Кюхена к машине. - Вы меня и на работу отвезете? – удивлению младшего не было предела. - А что такого? Я что, не имею права подвезти своего сотрудника? Особенно, если он ночевал в моей квартире, - последнее директор предпочел прошептать, чтобы Кю не услышал. - Ну, как-то неудобно, - замялся Чо, не двигаясь с места. - А, ну, живо, - цыкнул Чонун, после чего Кюхен быстро кивнул и сел на пассажирское сидение, - вот так бы сразу, а то - неудобно! Ехали они практически в полной тишине, изредка нарушаемой телефонными звонками, предназначенными директору. Даже с утра пораньше его донимали какими-то важными вопросами. - Значит, сегодня ты точно будешь ночевать не в офисе? – с улыбкой спросил Чонун, заезжая на парковку, - есть, где остановиться? - Да, Чонун-ши, не беспокойтесь, отдам деньги, и все будет отлично. - Хорошо, если будут задерживать заработную плату, то скажи мне – я поговорю с бухгалтерией. - Спасибо, Чонун-ши, - проговорил Кюхен. Он никогда ни к кому не испытывал такой искренней благодарности, какую испытывал сейчас к человеку, сидящему рядом. Чонун в ответ лишь отрицательно покачал головой и вышел из машины. То же самое за ним проделал и Чо. - Меня не за что благодарить, Кюхен-ши, я ничего не сделал. Я не люблю признавать своих ошибок, но не могу не отметить тот факт, что вчера вы остались в офисе из-за меня. Я дал Вам слишком много работы. И не стоит со мной спорить, - поспешно остановил он своего помощника, который уже открыл рот, чтобы что-то сказать, - я прекрасно осознаю свою ошибку. Теперь я буду внимательнее. – Все это он говорил, пока они с помощником шли к зданию фирмы и поднимались на лифте на двадцать пятый этаж. Выйдя из лифта, Чонун обернулся к младшему и улыбнулся: - Но это не значит, что Вы не должны доделать свою работу до конца, Кюхен-ши. В 12 я жду Вас в своем кабинете, где Вы представите мне целую базу, в которую будут занесены данные о поставщиках за последние пять лет? Вы поняли меня? - Есть, сэр, - Кюхен вытянулся по струнке и, отдав честь, резко развернулся и зашагал к своему кабинету, сопровождаемый оглушительным смехом своего начальника.