Кольцо судьбы

В Корее уже 24 число, а это значит, что нашему Облачку исполнилось 29(30) лет. Хочется пожелать ему мужества и терпения. Дорогой наш Чонун, никогда не падай духом, рядом с тобой семья, друзья, любящие тебя одногруппники и преданные Эльфы! С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, Йесон! Не забудьте поздравить черепашку в комментариях. Чонун и его помощник вот уже полчаса ждали директора компании-поставщика. Чонун, сам не любящий опаздывать, а значит и ждать тоже, постоянно ёрзал на стуле, то и дело поглядывая на часы. Кюхен сидел молча, разглядывая свои длинные пальцы. Через несколько минут в коридоре раздались поспешные шаги, и в приёмную влетел руководитель, которого они так долго ждали. — Чонун-ши, прошу прощения, что заставил вас ждать. Непредвиденные обстоятельства, понимаете ли, — начал быстро тараторить он, по очереди пожимая руки гостям. — Я все понимаю, но вы могли и предупредить, тогда мы приехали бы на полчаса позже, — откликнулся Чонун, недоуменно глядя на собеседника. — Не было времени, я совершенно замотался. А это ваш помощник? Какой молодой, — нервно засмеялся он, улыбаясь в тридцать два зуба. Все его действия были вполне естественны, не было скованности или стеснения, все-таки, они с Чонуном уже давно знакомы, но младшему этот директор показался довольно странным: он был какой-то дёрганый, нервный, да и руки тряслись, сжимая ручку портфеля с неимоверной силой. — Как вас зовут? — обратился он к Чо. Кюхен только открыл рот, чтобы представиться, но его уже не слушали. Партнёр ускакал в свой кабинет, попутно зазывая гостей следовать за ним. Младший покосился на Чонуна: — Он всегда такой? Казалось, что Ким и сам пребывал в состоянии недоумения. Он покачал головой: — Нет, первый раз его таким вижу. Может, проблемы какие-то внутри фирмы или с руководством? Странно. Зачем он тогда решил пересматривать условия контракта, если у них самих все не так гладко? Не нравится мне это, — Чонун недовольно цокнул языком и направился вслед за горе-директором. — Как хоть его зовут? — младший поспешил следом. — Пак Джонхо, — прошептал Ким и сел за стол. Кюхен примостился рядом. Никто не произнёс больше ни слова, а пауза тем временем затянулась. Чонун внимательно следил за манипуляциями Джонхо, который, как показалось Чо, не знал, куда себя деть. Он перекладывал документы из одной папки в другую, из одного ящика стола переместил в другой канцелярские принадлежности. Ни директор Seoul Сompany, ни его помощник не могли понять, что же происходит, почему их партнёр так себя ведёт. Наконец терпение Чонуна лопнуло: — Вы пригласили нас с целью обучения мастерству уборки со своего стола ненужных вещей? — Что? — Джонхо заметно вздрогнул. — Конечно, нет. Извините, я выйду на секунду, — он поспешно вскочил и, поклонившись, быстрым шагом вышел за дверь. Старший взглядом проследил его путь, а затем повернулся к Кюхену и вопросительно поднял брови. — Я один ничего не понимаю? Тот в ответ только воздел глаза к небу: — Странный он какой-то. Зачем тогда звал, раз разговаривать не собирается? Такое ощущение, что его оса укусила, и у него теперь зудит. — Ха-ха, может быть, — усмехнулся Чонун. — Э-э-э, Чонун-ши, можно я, пока нет этого ненормального, выйду ненадолго? — Кюхен жалобно уставился на директора. — Что, невтерпёж? – хохотнул тот. — Ладно, иди, но давай быстро только, а то вдруг Джонхо вернётся. Мне нужны лишние глаза и уши, а то, чувствую, что-то тут неладно. Младший с готовностью вскочил и вышел в приёмную. Осведомившись у секретарши, где находится уборная, Кюхен направился на её поиски. Не пройдя по коридору и ста метров, он услышал, как из кабинета, мимо которого лежал его путь, раздался визгливый голос Джонхо. Тот явно с кем-то спорил, а неприкрытая дверь давала возможность услышать его слова в полной мере. Кюхен никогда не страдал от отсутствия любопытства, но подслушивать чужие разговоры он себе не позволял. И в этот раз он решил спокойно пройти дальше, хотя ему очень хотелось узнать, о чем же говорит этот неприятный человек. Чо уже практически миновал дверь, за которой расположился Джонхо, но на секунду ему показалось, что он услышал имя своего начальника. Раз партнёр говорит что-то о Чонуне, значит данный разговор касается и Seoul Сompany, а следовательно, и самого Кюхена. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в коридоре он совершенно один, парень подкрался к двери, ведущей в кабинет, и заглянул внутрь. Джонхо ходил из угла в угол, можно даже сказать, метался, крепко сжимая в руках телефон. Было не ясно, о чем говорил его собеседник, но вот слова Джонхо слышались вполне отчётливо: — Он не подпишет этого, как вы не понимаете? Вы хотите обвести вокруг пальца не абы кого, а Ким Чонуна! Не забывайте, он не глупый мальчишка. У нас не получится все так же гладко, как и в прошлый раз с тем доверчивым болваном, — на едином дыхании выпалив данную тираду, он прислушался к голосу в трубке, а через минуту продолжил. — Он практически не пьёт. К тому же, с ним его помощник. Но если этого мальчишку я и смогу как-то выпроводить, то с Чонуном не выйдет, — несколько секунд молчания. — Вы сами знаете, что он меня по стенке может размазать! — завопил Джонхо, хватаясь за сердце. — Вы требуете невозможного: за такой короткий срок нереально получить тот результат, который вы ждёте. Нужно для начала втереться к нему в доверие, узнать его слабые стороны, если они есть у него, конечно, изучить подводные камни. Он очень внимательно читает контракты, я не первый раз с ним общаюсь и знаю это. Он не пропустит ни единого пункта, и ему абсолютно все равно написано это мелким шрифтом или крупным. Он и под лупой прочитает, если надо, а ещё и под микроскопом проверит. Но, похоже, приведённые им доводы не убедили собеседника, потому что Джонхо, постепенно бледнея, начал молча кивать в знак согласия и лепетать что-то про то, что он сделает все возможное. Сердце Кюхена ушло в пятки. Он никак не ожидал, что окажется свидетелем подобного разговора. Значит, теперь Чонуну хотят подсунуть какие-то бумаги, которые тот должен будет подписать, но они не будут выгодны Seoul Сompany, и это — только в лучшем случае. А что если они вообще хотят развалить фирму или свергнуть руководство? Хотя данная фирма всего лишь поставщик, они не могут ни на что претендовать. Кюхен сорвался с места и полетел в обратном направлении. Сейчас он хотел только одного: поскорее добежать и рассказать все Чонуну. Он умный, тем более, знает всю подноготную гораздо лучше Кюхена, он разберётся. Главное, чтобы он ничего не подписывал. А вдруг эти люди решат зайти гораздо дальше и причинят ему вред? Было даже страшно об этом подумать. Спотыкаясь, Чо ввалился в кабинет директора и буквально налетел на Чонуна. Тот во все глаза уставился на своего помощника: — С Вами все нормально, Кюхен-ши? Или вы заразились странностью от Джонхо? Кюхен отрицательно замотал головой и тяжело опустился на стул рядом со своим начальником. Заговорщицки оглянувшись, он прошептал: — Чонун-ши, я знаю, почему Джонхо так себя ведёт! Он хочет подсунуть вам на подпись какую-то бумажку, которая, как я понял, выгоды для нас не несёт никакой, если не хуже. — Что за бред вы говорите? — разозлился старший. — Я не первый год работаю с этой компанией, и у меня никогда не было к ним претензий. Откуда вы это все взяли? Кюхен шёпотом пересказал разговор, который услышал под дверью. Чонун задумчиво покусал губу: — Ерунда какая-то, поверить не могу. Может, это совсем не то, о чем вы подумали? Чо хотел было возмутиться, сказать, что он не глухой, но в этот момент дверь отворилась, и на пороге появился Джонхо. — Простите, что заставил ждать — дела, дела, — заюлил он, потирая руки. — Ну что же, начнём? Кстати, Чонун-ши, почему вы сегодня пришли с помощником? Обычно вы доверяли нам, приходили в одиночестве. — Дело не в недоверии, — заверил Чонун, сверля взглядом дырку в пиджаке партнёра, — просто теперь я беру с собой помощников на заключение сделок, чтобы они учились, набирались опыта, ведь что может быть лучше практики? Вы согласны со мной? — Конечно, конечно, — поспешно прощебетал тот, усаживаясь в кресло. — Просто я так привык общаться с вами наедине, что, если ваш помощник не возражает, хотел бы поговорить тет-а-тет. Так будет комфортнее, и … — Не согласен с вами, — железным тоном перебил его Чонун, — я пригласил его не для того, чтобы он дожидался меня в коридоре. Так, Джонхо-ши, я не понимаю, зачем вы меня пригласили? Или мы начинаем прямо сейчас, или я ухожу. — Нет-нет, Чонун-ши, не говорите так, мы же старые партнёры, — вскочил Джонхо с кресла. — Я предлагаю вам пересмотреть некоторые условия контракта. Они нам больше не подходят, сами понимаете, сложные времена сейчас у нашей фирмы. Есть ли возможность изменить их и найти компромисс? — с этими словами он вынул из стола несколько листочков и протянул их Чонуну. Старший молча взял протянутые документы, отделил пару и протянул их Кюхену. Тот в недоумении принял бумаги и вопросительно взглянул на Кима. К его удивлению, Чонун улыбнулся и, подмигнув, углубился в чтение. — А я пока чайку, что ли, принесу, — подорвался с места Джонхо и через мгновение испарился. Старший не выдержал и в голос рассмеялся. — Почему вы смеётесь? — вот чего-чего, а этого Кюхен не понимал. Тут плакать надо, выбивать правду из противного партнёра, трясти и, по возможности, воспользоваться пытками, но уж никак не смеяться. — А тебя не забавляет все, что здесь происходит? Так смешно за ним наблюдать. Он дёргается, нервничает, старается понравиться, напоминает о нашем сотрудничестве, хотя подобное в данной ситуации совершенно неуместно. — Может быть, — прошипел Кюхен сквозь зубы, пытаясь прочесть хоть что-нибудь в документе, который держал в руках. Пока ничего не выходило. Мозг был занят совсем другим делом — анализировал сложившееся положение дел. Они совсем не знали, чего же от них хочет партнёр, а главное — какими способами он будет добиваться желаемого. Размышления прервал подобострастный голос Джонхо, который вплыл в кабинет вместе с подносом. — Чонун-ши, попробуйте чай. Он очень вкусный, специально был привезён из Индии. — Специально для меня? Как мило с вашей стороны, — пробормотал Ким, не отрываясь от бумаг. Кюхен прыснул в кулак. Джонхо пропустил выпад мимо ушей и поставил чашку напротив Чонуна. Вторая порция чая оказалась перед Кюхеном. — А что же вы сами не пьёте, раз так его расхваливаете? — не преминул влезть Чо. — Ах да, как-то забыл, — Джонхо картинно закатил глаза. — Все ведь для дорогих гостей. Конечно, я составлю вам компанию, — с этими словами он позвонил секретарше и попросил принести ещё одну чашку с божественным напитком. Делая вид, что внимательно изучает информацию, содержащуюся в документах, Кюхен несколько раз бросил взгляд на Чонуна. Лицо начальника было сосредоточено, было не ясно — то ли он действительно читает, или же он так хорошо играет. Видимо, он что-то почувствовал, раз тут же посмотрел на младшего. Встретившись с ним взглядом, он мельком глянул на чашку, стоящую рядом с Кюхеном, и несильно помотал головой, как бы говоря, чтобы он к ней не притрагивался. Тот в ответ лишь слегка кивнул и продолжил заниматься своими делами. Неужели Чонун подумал, что этот жулик что-то добавил в чай? А на вид напиток выглядел очень привлекательно, от него исходил приятный запах, который так и манил. — Что же вы не пьёте чай? — взволнованно спросил Джонхо. – Он очень вкусный, попробуйте. Не пожалеете. Кюхен сделал вид, что очень занят и не слышит предложения. Неизвестно, как отказаться, чтобы не обидеть. А Чонун и ухом не повёл, продолжая безэмоционально изучать бумаги. Похоже, Джонхо потерял всякую надежду напоить своих гостей, потому что он почти слёзно начал умолять. — Не переживайте, Джонхо-ши, попробуем мы ваш чай, — одобрительно протянул Ким, беря в руки очередной документ, — но сначала нам нужно уладить все дела, верно? А потом уж можно будет и расслабиться. Я обязательно отведаю столь приятный на запах напиток, — он демонстративно взял в руки чашку и, втянув ноздрями воздух, блаженно закрыл глаза. Похоже, что подобный ответ партнёра успокоил, тот даже заметно повеселел. Но тишина установилась ненадолго — раздался телефонный звонок. Джонхо поспешно потянулся за своим мобильным телефоном. Бросив взгляд на дисплей, он изменился в лице: — Простите, я покину вас ненадолго. Важный звонок, — сквозь сжатые зубы улыбнулся Джонхо и удалился в коридор. Как только он скрылся за дверью, Чонун вскочил и поменял свою чашку с чашкой Джонхо. — Свой чай он вряд ли отравил, согласитесь, — пояснил он. — А Вы вылейте содержимое из своей чашки в цветок, хотя нет, половину оставьте, чтобы достовернее выглядело. А потом или не пейте совсем, или только создавайте видимость. Но смотрите — не делайте ни глотка. Может я и ошибаюсь, и он ничего туда не добавил, но, как говорится, бережёного Бог бережёт. В любой другой день он не стал бы так настаивать на том, чтобы мы выпили чай, чувствую, что в нем все дело. Кюхен только успел опустошить наполовину свою чашку (бедный цветок) и занять место рядом с начальником, как в проёме двери появился Джонхо. — Я вижу, что Вы наконец-то попробовали чай, — обратился он к Чо, не скрывая радостной улыбки. — Он великолепен, правда? — Да, просто превосходен, — еле выдавил из себя Кюхен, снова утыкая нос в бумаги. Он ненавидел играть или изображать, актёрских данных у него не было совершенно. — Да, Джонхо-ши, вы не зря его так расхваливали, — Чонун уже успел пригубить напиток и теперь вовсю его расхваливал под восторженным взглядом партнёра. — Замечательно, замечательно, не подскажете, где вы его приобрели? Хочу купить такой же. Мне он пришёлся по вкусу, — Ким с видом знатока пил чай маленькими глоточками, смакуя, словно вино, и восторженно закатывая глаза. — Я обязательно узнаю, нужно спросить об этом у моей секретарши, — довольно захихикал Джонхо, беря в руки свою чашку и отпивая половину содержимого под пристальным взглядом Чонуна. Гости продолжили изучать документы и так в них углубились, что не заметили, как с Джонхо начали происходить странные вещи. Неожиданно он ослабил узел на своём галстуке, начал обмахиваться папкой и весь покрылся потом, хотя в кабинете было достаточно прохладно. Во рту все пересохло, хотелось выпить стакан ледяной воды, но поблизости кроме чая ничего не оказалось. Чай уже практически остыл и прекрасно подошёл на роль отрезвителя. Но Джонхо понял, что поступил неправильно, после того, как, опустошив чашку, ему стало ещё хуже. Хотелось подойти к окну, отворить его и высунуться наполовину, чтобы почувствовать, как тело обдувает лёгкий ветерок. Он предпринял попытку подняться, но не смог. Ноги отказывались служить ему, разъезжаясь в разные стороны. Он попытался ухватиться пальцами за столешницу, чтобы подняться хотя бы с помощью опоры, но с ужасом осознал, что в руках совершенно нет силы — они повисли, словно плети. Последние действия привлекли внимание Чонуна. — Помогите мне, — еле сумел проговорить Джонхо. Он едва ворочал языком. — Вам плохо? — без тени заботы спросил Ким, поднимаясь с места. — Да, очень, что со мной? — глаза Джонхо непроизвольно стали закрываться, хотя спать ему совсем не хотелось. Он чувствовал себя достаточно бодрым, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. — Что происходит? — Все очень просто, Джонхо-ши, — Чонун склонился над ним и внимательно оглядел с ног до головы, — вы всего лишь выпили чай из чашки, которая предназначалась мне. Значит, вот так мы должны были выглядеть, если бы выпили то, что вы нам предложили? Интересная реакция организма. Джонхо в ответ смог только слабо простонать. А ведь он уже, было, поверил в победу. В напиток он добавил запрещённый медикамент, вызывающий слабость во всем организме и сонливость. Теперь он испытал его действие на себе. — Чего вы хотели этим добиться? — резко спросил Чонун, разворачивая кресло директора на себя. — Что вам нужно? Тот лишь замотал головой в разные стороны, насколько ему позволила слабость, и отключился. Старший оттолкнул от себя кресло с такой силой, что оно отъехало на целый метр, врезавшись в стену. Джонхо, который все ещё сидел в данном кресле и вместе с ним принял удар, даже не пошевелился. — Теперь мы не узнаем ничего. Он в отключке и неизвестно, каким он станет, когда очнётся, а главное, очнётся ли вообще. — Чонун-ши, смотрите, что я нашёл. В то время пока его босс пытался выпытать что-то из Джонхо, Кюхен рылся в его столе, где и нашёл один любопытный документ, который теперь оказался в руках Чонуна. Тот его внимательно прочитал и удивлённо уставился на младшего. — Значит, он хотел, чтобы я подписал отказную? — Получается, что так. Но какой в этом смысл? Даже если Вы перестанете быть генеральным директором Seoul Сompany, ему-то какая от этого польза? — Сам не понимаю, — Чонун озадаченно почесал затылок. — Им от моего отказа не холодно и не жарко. Может, они надеялись, что если кто-то другой займёт мою должность, то с ним проще будет договориться? Я всегда устанавливал жёсткие рамки, навязывал свои условия, выгодные нашей компании. Именно поэтому мы так быстро поднялись на вершину. — Вам виднее, — пожал плечами Кюхен, нервно оглядываясь. — Может, пойдём отсюда? Нам же больше здесь нечего делать? — Да, идёмте, — Ким взял документы, которые им дал для ознакомления Джонхо и отказную. На вопросительный взгляд Чо, он только махнул рукой, мол, так надо. — А что делать с этим? — младший кивнул в сторону распростёртого на кресле тела Джонхо. — Он вообще живой? А то мало ли. — Вряд ли бы он стал добавлять лошадиную дозу, чтобы нас убить. Он на такое никогда не пойдёт, я уверен. Хотя, реакцию организма предугадать трудно. У него может быть аллергия на компоненты препарата. Ладно. Вызову ему скорую помощь, так и быть. Хоть он этого и не заслуживает. Пошли. Они вышли из кабинета и, распрощавшись с секретаршей, покинули здание. Достав мобильный, Чонун вызвал скорую. — Надеюсь, с ним все будет хорошо, — сказал он, сбрасывая вызов и поворачиваясь к Кюхену. — Ну что же, Кюхен-ши, теперь я ваш должник. Если бы вы пересилили своё любопытство и не услышали тот телефонный разговор, то вместо Джонхо сейчас бы на кресле корчился я. — Мы, — поправил его Кюхен. — Вы бы не остались с ним наедине. — Да, вы правы. Я не стал бы отправлять вас ждать в коридоре ни при каких условиях. Итак, какие будут пожелания? — Вы хотите выполнить моё желание? — удивлённо спросил Чо, недоверчиво косясь на старшего. — Ну да, должен же я вас как-то отблагодарить, — усмехнулся Чонун. — Я вас слушаю. Не стесняйтесь. Все, что придёт в голову. — Я вас за язык не тянул, Чонун-ши, — загадочно улыбнулся Кюхен и гаденько потёр ладони.