Кольцо судьбы

Прошу прощения за задержку, но мы с моей бетой упорно учимся, и теперь обновления будут появляться не так часто, как до этого. К сожалению, ускорить процесс никак не можем :( Чонун уже не раз пожалел о том, что решил выполнить любое желание младшего. Кюхён, почувствовав власть, совсем распоясался и уговорил собственного директора отлынить от работы до конца дня. Ладно бы он просто отпросился и ушел в неизвестном направлении – так нет! Чо с самым ангельским видом, на который только был способен, попросил босса не только устроить незапланированный выходной, но и провести его вместе. Еще одно условие, которое выдвинул неугомонный Кюхен – во всем его слушаться и просто делать то же самое, что делает он. Сначала старший воспринял его слова как шутку, но впоследствии понял, что Чо говорил серьезно. Сначала он затащил начальника в ресторан, мотивируя свое поведение тем, что он сильно проголодался, а Джонхо своим низким и подлым поступком ещё больше нагнал аппетит. К слову, заплатить за обед Чонуну он не позволил - каждый платил сам за себя. На вопросительный взгляд старшего Кюхен только пожал плечами и сказал: «Я попросил вас только побыть со мной, а не оплачивать обед. Это разные вещи.» Потом он поволок Чонуна в планетарий, по пути приговаривая: – Я там не был ни разу, а одному идти не хочется. Даже не с кем будет обсудить увиденное. Вдоволь налюбовавшись на звезды и взахлёб высказав друг другу впечатления (Чонун сам был в планетарии всего раз, да и то уже не помнил когда), они вышли на улицу. Оба не понимали, как их не выгнали оттуда, потому что делиться впечатлениями они предпочли прямо под звездным небом, мешая при этом остальным немногочисленным посетителям. Кюхён мотивировал это тем, что, скорее всего, в планетарии сейчас находились туристы, которые не говорили по-корейски, поэтому они просто не могли нажаловаться на них персоналу. Пока глава Seoul Сompany в компании своего помощника наслаждались искусственными звездами, на Сеул опустилась ночь, а на небе заиграли реальные небесные светила. Чонун и Кюхен, не сговариваясь, пришли к выводу, что настоящие звезды выглядят гораздо красивее и притягательнее, чем те, которые находятся под куполом планетария, пусть они и были в несколько раз ближе. Периодически переговариваясь, они двинулись ко входу в парк. Поднялся легкий ветерок, даря приятную прохладу, которая была особенно ценна после духоты планетария. Старший ослабил узел на галстуке, а потом вообще его снял и запихал в карман, особо не церемонясь и не беспокоясь о степени измятости. – Чонун-ши, а давно ли вы отдыхали с друзьями? – неожиданно спросил Кюхён после недолгого молчания. – Не сочтите за фамильярность, просто вы кажетесь таким усталым. Старший неопределенно пожал плечами и задумался. – Не помню, – честно ответил он после недолгого молчания. – Может несколько месяцев назад, полгода, год. Не скажу точно. Кюхён понимающе кивнул и ничего не ответил, хотя на языке вертелось достаточно вопросов, но задать их все или хотя бы один из них он всё же не решился. Начать расспрашивать босса означало бы залезть ему в душу, а Чо не был уверен, что он хочет этого, а главное – хочет ли вмешательства в свою жизнь Чонун. – Тогда я предлагаю вам отдохнуть так, как это делаю я. – проговорил Кюхён и вопросительно посмотрел на старшего. – Не знаю, как вы проводите свое свободное время, поэтому предлагаю вам присоединиться ко мне, и, возможно, мой способ расслабиться вам придется по душе. – И как же вы отдыхаете, Кюхён-ши? – с улыбкой спросил Ким. – Не уверен, что вы одобрите, – замялся младший, но отступать было поздно. – Я просто иду в бар или клуб и отрываюсь по полной. Чонун неуверенно покачал головой, но промолчал. Он предпочитал спокойный отдых где-нибудь на природе в кругу родных, но было бы не правдой, если бы он сказал, что никогда не был в клубе. Естественно, был. И напивался там – такое тоже было, и девушек снимал. Но в последнее время он проводил вечера дома наедине с книгой или телевизором. Работа не позволяла разгульный образ жизни, а Чонджин списывал поведение брата на кризис среднего возраста и подшучивал над ним, периодически называя старпёром и спрашивая, не начал ли тот писать завещание. Но раз уж Чонун решил выполнять желания неугомонного Кюхёна, то должен сдержать слово. – Ну и что же вы предлагаете, Кюхён-ши? – устало поинтересовался Ким, одновременно прикидывая, во что они могут вляпаться, если напьются до состояния близкого к пьяному летчику, а походы в бар или клуб обычно оканчиваются именно пьяными выходками и диким похмельем с утра пораньше. Он уже явственно представил огромный кричащий заголовок на первой странице известного в Сеуле печатного издания, который гласил: «Генеральный директор Seoul Сompany Ким Чонун устроил дебош в парке!» И это – только малость из того, что мог сотворить Чонун под шафе. Он знал свою особенность вылетать с бутылки соджу, а если выпить больше, то его можно было найти в какой-нибудь сточной канаве или на дереве, поэтому он пил всегда по чуть-чуть. – Выпить, конечно, – жизнерадостно сообщил младший и, особо не церемонясь, потащил босса к ближайшему бару. Чонун в ответ только закатил глаза и поплелся за подчиненным на ватных ногах. – Предупреждаю сразу, я пью немного. А уж при тебе, – он развернул младшего к себе и ткнул пальцем ему в грудь, – я вообще к спиртному прикасаться не должен, но раз уж я обещал, то так и быть. И да, только попробуй подлей мне что-нибудь. Почувствую сразу. Узнаю – уволю ко всем чертям. Кюхён недовольно поморщился: – Нюх у вас, как у ищейки, Чонун-ши, - пробормотал он, плюхаясь на первый попавшийся стул у барной стойки. После слов директора о том, что он мало пьет, младшему и правда пришла в голову мысль подлить ему в бокал алкоголь покрепче и посмотреть на пьяного босса. Кто же этого не захочет? Но, зная характер Чонуна, пыл Кюхёна чуть поостыл. Если уж он сказал, то сделает обязательно, рисковать своей должностью младший не решился, поэтому Кюхён начал напиваться в одиночестве. Чонун, пропустив несколько стопок, понял, что ещё немного – и он улетит в астрал. Решительно отодвинув от себя очередную порцию, заботливо налитую Кюхёном, старший пригляделся к подчинённому. За то время, пока начальник цедил половину бутылки, младший выпил уже две и теперь вообще мало чего соображал, но, отдать ему должное, координации не потерял и со стула не валился. – Может, хватит? – осторожно спросил Ким, отмечая про себя, что у него в голове начало понемногу шуметь, а это – плохой признак. – Да вообще ни о чем, – заплетающимся языком проговорил Кюхён и потянулся к бутылке, – разогреться только. Чонун отрицательно покачал головой, насколько это ему позволил сделать шум в ушах, и с силой ударил младшего по руке, которая уже проворно тянула бутылку на себя. – Все, хватит с нас на сегодня, домой, – скомандовал он и резко поднялся с места. Его тут же повело в сторону, и он смог удержаться на ногах только из-за того, что вцепился в протянутую руку младшего. – Вот вас как с полбутылки-то плющит, – пробормотал Чо, сжимая руку босса. – Ну давайте ещё посидим, – заныл он, умоляюще глядя в глаза Чонуну. – Совсем немного. Вы обещали, – проговорил он и надулся. – Я обещал и выполнил, но давай не будем перегибать палку, – возразил Ким. Хоть он и был слегка пьян, но здравый смысл не покинул хозяина, к тому же, он чувствовал ответственность за младшего, все-таки, он его подчинённый. – Все, идём, – он рывком поднял тушку Кюхёна со стула и потащил к выходу. По пути они сбили пару стульев и толкнули несколько посетителей. Постоянно извиняясь и кланяясь, Чонун дотащил еле перебирающего ноги Чо до двери и вытолкнул на свежий воздух. Порывистый ветер чуть снял пьяную дымку с глаз старшего. Ким дотащил младшего до ближайшей скамейки и усадил, с облегчением приземлившись рядом. – Ты такой тяжёлый, – беззлобно воскликнул Чонун, разминая пальцы. – Я хорошо кушаю, – усмехнулся в ответ Кюхён и привалился к плечу старшего. – Вы такой заботливый, Чонун-ши. Завидую вашему брату, и вашей маме, и вашей девушке. Если она есть, конечно. И вашей будущей жене уже заочно завидую. – Парадокс, ни о ком я так не заботился, как о тебе сейчас, – засмеялся старший. Только после того, как он произнёс эти слова, до него дошло, как со стороны выглядит данная ситуация. Чонун всегда заботился о своей семье, но не проявлял заботу так явственно, как сейчас. Ему бы и в голову не пришло вытаскивать Чонджина из бара, так как тот всегда знал, когда нужно остановиться, да и к тому же, брат уже несколько лет был женат. Ким вообще не любил нежностей в виде обнимашек и поцелуев, даже на ласки матери он отвечал постольку-поскольку, лишь бы её не огорчать. Ходить за ручку с девушкой – это вообще сродни поцелую с питоном. А уж проявлять чувства на людях Чонун вообще никогда себе не позволял. Многие девушки считали его бездушным, не способным на настоящие, искренние чувства, и он сам привык так считать, уже не пытаясь кому-то доказывать обратное. Только сейчас старший сообразил, что таща Кюхёна к скамейке, он держал его за руку, а сейчас они сидят, переплетя пальцы, и младший самозабвенно уткнулся ему в плечо. А главное – Чонуну не хочется отодвинуться или отсесть на другой конец скамейки, как иногда он делал, и на что постоянно обижались его девушки, а наоборот, хочется прижать этого ребенка к себе поближе, уткнуться носом в его волосы и умиротворенно заснуть. Додумать ему не дал голос Кюхёна, который прозвучал возле самого уха. – Значит, мне повезло, – промурлыкал он. – Так приятно, что вы заботитесь подобным образом только обо мне. Это дорогого стоит. – Что верно, то верно, – пробормотал Ким, запуская свободную руку в волосы и изо всех сил ероша их. Осознание происходящего ударило совсем неожиданно. Такой подлости Чонун ожидал меньше всего. Что же всё это значит? Неужели гадалка была права? «Нет, этого не может быть!» – сразу же отмел эту мысль Ким и задрал голову к небу. – Это просто забота о донсене, не более того, – уверенно проговорил он, заставляя поверить самого себя в сказанное. Просто Чонун привык, что Чонджин самостоятельный, как и он сам, поэтому за ним не надо было следить, а Кюхён всю жизнь прожил под опекой родителей и о нём нужно заботиться, ведь сейчас он один одинёшенек, некому его поддержать, выслушать в трудную минуту, помочь в сложной ситуации. – Да, всё именно так, – прошептал Ким сам себе и, для убедительности кивнув, повернулся к младшему, проверяя, заснул ли тот. Кюхён посмотрел на него в ответ совершенно ясными глазами. – Вы такой красивый, Чонун-ши, – неожиданно выдал младший, во все глаза глядя на босса. – Вам говорили когда-нибудь об этом? – Говорили, – еле слышно прошептал старший, не отрывая взгляда от лица донсена. – Жаль, я хотел быть первым, – еле слышно пробормотал Чо в ответ, продолжая нагло рассматривать своего начальника. Как оправдаться перед собой, какие причины придумать на этот раз, какие отговорки сочинить и как объяснить тот факт, что лицо Кюхёна, его взгляд, губы настолько притягательны, что хочется смотреть и смотреть, не отрываясь? Именно этим Чонун и занимался на протяжении нескольких секунд, пытаясь найти кучу оправданий себе и своему поведению, но каждое из них рассыпалось на мельчайшие частицы, как только Кюхён чуть приоткрыл рот и слегка облизнул сухие губы. Есть ли хоть что-то вокруг? Чонун уже не уверен. Полное впечатление, что мир сузился до них двоих, до скамейки в парке, вокруг нет ничего: нет ни звуков, ни цветов, ни запахов. Только Чонун и Кюхён. «Ты будешь первым, Кюхён-а, но в другом,» – подумал старший, медленно приближаясь к Чо, боясь спугнуть того своим внезапным желанием, – «Ты будешь первым мужчиной, которого я поцелую. И последним – в этом я уверен на сто процентов.» Губы Кюхёна совсем близко, глаза расширены от удивления, но он даже не пытался сопротивляться. Чонун осторожно приблизился и заглянул в глаза младшему, как бы прося разрешения, но в ответ не получил ни отказа, ни согласия. Значит, будет так, как захочет старший. Ким осторожно провёл языком по нижней губе младшего и, не встречая сопротивления, проник языком ему в рот. Поцелуй получился рваным, быстрым, с привкусом алкоголя. Кюхён особо не отвечал, но и не отталкивал директора. Отстранившись, Чонун, не глядя на подчинённого, откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Стыдно. Как ему вообще могла прийти в голову подобная мысль? Старший попытался собрать крупицы здравого смысла воедино, но потерпел сокрушительное поражение. Что скажет Кюхён? Ким был готов приложиться головой о железный край скамейки, только бы не слышать, какими словами, с каким видом и куда его сейчас пошлёт Кюхён. В равной степени не хотелось осознавать, что выбор был сделан осмысленно, а не по наитию. Чонуну захотелось поцеловать донсена не в пьяном бреду, хотя он и выпил, а в трезвой памяти. Он прекрасно осознавал, что делает, поддался желанию, а значит, должен расплачиваться. Он уже приготовился улететь со скамейки, получить под дых или ещё по каким-либо интересным местам, причем вполне заслуженно, но Кюхён не предпринимал никаких действий. Наконец, старшему надоело ждать вынужденной кары, и он решился посмотреть на Чо. И каково же было его удивление, когда он увидел, что тот мирно посапывает, положив голову на спинку скамейки, и пускает слюни. Ким не выдержал и расхохотался, закрыв лицо руками. Ему показалось, что он просидел так очень долго, пытаясь унять смех, который рвался наружу из глубины души. – Тебе повезло, Ким Чонун, – сквозь полуистеричный хохот еле проговорил он. – Возможно, завтра Кюхён ничего не будет помнить. Я буду на это надеяться. А что же делать с ним сейчас? – он вопросительно посмотрел на спящего помощника, всё ещё пытаясь успокоиться, и снова уткнулся в ладони, сотрясаясь всем телом от нового приступа неудержимого смеха. – Его адреса я не знаю, а разбудить его у меня вряд ли получится. – Чонуну наконец-то удалось совладать с собой. Он вытер слезы, которые появились после дикого хохота, и задумчиво покусал губы. – Придется везти его к себе, не бросать же тут. Ага, ну что же, теперь у меня есть отличная возможность ещё и изнасиловать его, – горько усмехнулся Ким и, надавав себе мысленных оплеух, он с огромным трудом взвалил на себя тушку донсена и поволок его к машине.