Две стороны монеты

      Замерев на самой границе освещенного пространства, Рей ждала, едва осмеливаясь дышать. Тогрута обходила зал по периметру, прикрыв глаза, будто прислушиваясь к голосам, которые ее новоиспеченная ученица услышать не могла.       Только символ на полу снова и снова притягивал взгляд мусорщицы — будто собранный из двух едва подходящих друг другу половинок, этот рисунок странно взволновал девушку. Она не смогла бы объяснить, почему, но казалось, будто в нем заключено нечто действительно важное. Словно она вдруг нашла ответ на вопрос, который даже не успела сформулировать.       Тогрута обернулась, но в синих глазах Рей не нашла ничего, кроме досады и странного далекого облегчения. Должно быть, Тано радовалась, что им удалось отыскать хоть какой-то след Скайуокера — но это не прояснило, что делать дальше. Им все еще нужно было изучить другие планеты, не прибавилось никаких новых данных, разве что…       — Он искал такие места? — догадалась Рей, и Асока пожала плечами.       — Первые храмы джедаев, — женщина вздохнула и поморщилась, — может, он забрал отсюда книги или… я не знаю. Судя по всему, это было давно.       Мусорщица кивнула и поежилась, плотнее кутаясь в свою накидку. Это была все та же черная плотная ткань, разве что теперь узел закрепляла блестящая брошка. Маловато же было у Рей сокровищ, если ей удавалось все их носить с собой.       — А этот рисунок? Что он значит? — она кивнула на узор, и тогрута перевела взгляд.       — Это… — женщина чуть нахмурилась, будто не до конца уверенная в своей правоте или не уверенная, что стоит говорить, — кажется, так в древних храмах изображали баланс силы. Я видела что-то похожее в книгах, еще когда была падаваном… не то чтобы у меня тогда было много времени копаться в архивах, — она усмехнулась и отвернулась.       Похоже, в самом храме уже не осталось ничего, что представляло ценность. Это Рей поняла после того, как вместе с тогрутой обшарила руины вдоль и поперек. Если здесь и было что-то важное, Люк Скайуокер забрал это десять лет назад. Даже привычная отыскивать сокровища среди мусора девушка не смогла ничего найти — оставалось лишь гадать, когда это место было разрушено и кем.       Обратный путь к кораблю через все те же джунгли показался гораздо мрачнее, чем ранним утром. Не только из-за опустившихся сумерек, но и из-за сгустившегося чувства тревоги — Рей все казалось, что кто-то наблюдает со стороны, будто чей-то дух незримо присутствует рядом, и ей вспоминался тот странный, будто чужой, голос в ее голове, который шептал: убей.       Она отгоняла эту мысль, как могла, напоминая себе, что мимолетная жажда мести не делает ее плохим человеком. Это было естественное желание, думала Рей, и она поборола его, но… может, ей не следовало сопротивляться этому желанию?       Ведь это могло быть правильно, это могло закончить войну, и Лее не пришлось бы страдать, понимая, что она сражается против собственного сына. И сомнений больше бы не было.       Рей вспомнила, как юноша поднял голову, обнажая незащищенную шею над воротом плотной куртки… этого было достаточно, чтобы шагнуть вперед, хватило бы одного удара, вонзить уже окровавленный осколок металла — и все бы закончилось.       — Рей?       Девушка моргнула и осознала, что так и замерла, непроизвольно ухватившись за влажный древесный ствол, что ее дыхание сбилось, а по телу бежит дрожь.       — Все нормально, — соврала мусорщица, опуская голову, пряча глаза от внимательного взгляда тогруты. Пряча свои тайные страшные мысли.       Он просто чудовище, напомнила себе Рей и с усилием разжала ладонь. На пальцах остались зеленоватые пятна, а в кожу въелся сырой запах мха. Это могло бы быть успокаивающим, только мусорщица не находила в себе ни намека на покой. Прежде, на Джакку, все казалось таким простым, ежедневная рутина не требовала от нее сражаться с собственным разумом…       Небольшой корреллианский корабль легко укрывался в густых зарослях, а наброшенная сверху брезентовая ткань не позволяла корпусу нагреваться от падающих солнечных лучей. Асока поспешила внутрь, и Рей выдохнула с облегчением, понимая, что ей умышленно дают время прийти в себя. Девушка уронила посох на землю и сама села рядом, вспоминая, чему ее учила тогрута. Прикрыв глаза, мусорщица попыталась успокоиться.       Сила — это все, напомнила она себе, все, что окружает нас. Сама жизнь, энергия повсюду. Это течение жизни и течение времени. Это…       — Это не работает, — выдохнула она и поморщилась.       Рей никогда не умела сидеть на месте и теперь чувствовала, как вместо возрастающего спокойствия ее охватывает все новое раздражение. Ты просто притворяешься, играешь в джедая — с чего ты взяла, что у тебя получится? С того, что все вокруг это говорят? В конце концов ты всех разочаруешь.       Она вскочила на ноги и подхватила посох. Кипевшая внутри злость и почти детская обида требовали какого-то выхода, какого угодно. Девушка подняла посох и обрушила удар на ствол дерева рядом. Шест отскочила с гулким звуком, пробежавшая по древку вибрация достигла пальцев, чуть было не заставив выпустить оружие. Мусорщица ударила снова — и снова, с каждым разом все больше раздражаясь, когда посох отскакивал от упругой древесины.       У них ничего не получится, подумала Рей. Этот след из хлебных крошек — сколько времени займут поиски? А что, если они никогда не найдут Люка? Может быть, он уже умер… Может, они просто не успеют, и Первый Орден уничтожит Сопротивление, пока они ползают по Неизведанным Регионам.       Это смешно. Это глупо.       Это невыносимо.       — Рей.       Она обернулась — и тут же рефлекторно выставила посох, парируя чужой удар. Тогрута улыбнулась и отступила на шаг, позволяя мусорщице принять защитную стойку. В руках у Тано была средней длины палка, выточенная из древесины здешних деревьев — то есть такая же упругая и прочная. Асока скользнула в сторону, замахнулась — чуть медленнее, чем это было бы в настоящей битве, и Рей снова парировала удар своим посохом.       Теперь мусорщица отступила, завела руку назад, замахиваясь… и не успела — палка ударила по пальцам, заставив болезненно охнуть. Но, странное дело, тут же почувствовалось облегчение, отступило раздражение и гнев, и девушка улыбнулась. Сейчас она знала, что делать, сейчас все стало таким простым и понятным.       Шаг назад, в сторону, замах — и удар. Шаг — удар, шаг — уклониться, ударить в ответ.       Дыхание сделалось ритмичным, почти спокойным.       Посох в руках лежал привычно, настолько удобно, что Рей уже не нужно было думать, она просто отдалась ритму движений, просто скользила, будто поддавшись течению воздуха. Она легко уклонялась, парировала сыпавшиеся удары и била в ответ, не сдерживая силу, зная, что Тано успеет подставить оружие и не позволит себя задеть.       Уже позже, устроившись у разведенного костра, отогреваясь, мусорщица благодарно улыбнулась — ей нужна была эта небольшая тренировка, нужно было успокоиться.       — Ты боишься, — заметила Тано, и девушка пожала плечами. Она знала о кодексе джедаев лишь со слов наставницы, но помнила, что страху не должно быть места в ее мире. Не должно быть ни гнева, ни обиды… но сказать проще, чем в действительности обрести покой.       — Люк тоже боялся, — вспомнила тогрута, и мусорщица тут же подняла взгляд.       — Люк Скайуокер?       Женщина кивнула.       — Он взял на себя обязанность восстановить орден. Возродить его, — Тано вздохнула, — у него были только рассказы Оби-Вана и те немногие книги, что удалось найти. Кодекс Джедаев…       — Я не знаю, кто такой Оби-Ван.       — Теперь он просто часть легенды, — усмехнулась тогрута, — мы все постепенно уходим в прошлое, становимся просто сказкой для детей, — она наклонилась вперед, чтобы палочкой поворошить угли, — хотелось бы верить, что поучительной.       — Расскажи мне, — Рей подтянула коленки к груди, обхватила их руками и уткнулась подбородком, как делала в детстве, когда сидела под звездным небом. Только тогда со всех сторон ее окружала бесконечная пустыня, а теперь темнели джунгли.       — Ох, Оби-Ван справился бы с этим лучше, — пожаловалась женщина, и в голосе ее послышались нотки, совсем не свойственные старым людям, — ладно, кое-что я могу рассказать. Когда я только стала падаваном, мы с учителем отправились спасать сына одного хатта…       На следующее утро они покинули эту планету, чтобы продолжить путь.

***

      Рен упрямо игнорировал усталость, просматривая инфокарты. Приходилось признать, что он почти ничего не знал о своем кумире. Конечно, в детстве ему не рассказывали правду о дедушке. О том, кем приходился павший Вейдер молодым героям Республики, немногим было известно — это подорвало бы авторитет молодого сенатора Леи Органы, могло повлиять на отношение к мастеру-джедаю Люку Скайуокеру, решившему возродить орден героев прошлого… Рен мог понять причины, но чувствовал себя так, словно его жестоко обманули — причем сейчас это чувство лишь крепло, когда он просматривал записи одну за другой.       Его удивило, что помимо данных империи или разных отчетов, в архивах Святилища имелись и другие — записи со времен Войн Клонов, выступления тогдашних сенаторов… сейчас юноша будто погружался в далекое прошлое и с удивлением находил в нем не то, что ожидал.       Какие-то записи были явно сделаны дроидом, судя по ракурсам и качеству съемки. Некоторые были дополнительно зашифрованы — Рен собирался повозиться с ними отдельно. Пока что он просматривал все, до чего мог дотянуться.       На некоторых старых записях была женщина — невысокая и темноволосая, с округлым лицом и добрыми глазами. Сенатор Набу. Еще одна фигура, о которой Кайло ничего не знал. Казалось, что он в принципе не знал почти ничего.       Тебе не кажется.       Он вздрогнул и огляделся.       Может, это подступающее безумие — но голос не был похож на те, что он уже знал. На миг он почти обрадовался, что вернул покровительство своего предка… но нет, не было тех привычных тяжести и шума в голове, прежних спутников такого общения. И голос был другим, больше похожим на его собственный.       Юноша покачал головой и вернулся к просмотру записей.       Конечно, имелись и данные из архивов джедаев — та информация, которую империя заполучила после падения ордена. Наверное, это могло бы помочь Скайуокеру, когда тот создал свою академию… истории о героях прошлого, о становлении и развитии ордена джедаев — теперь это не имело особой ценности. Сноуку ничто из этого бы не пригодилось, и оставалось лишь гадать, где свои знания почерпнул Верховный Лидер. Насколько Кайло знал, тот не относил себя к ситхам, хотя и придерживался учения темной стороны, но был ли у Сноука учитель, каким он сам стал для Рена?       От кого свои знания получил Верховный? Кем он был до того, как создал Орден?       Рен вздохнул и поморщился от усиливающейся боли в висках. Не хотелось признавать, что он подвержен усталости, что ему, как любому смертному, бывает необходимо поспать. Весь этот день он провел в архивах и еще собирался поупражняться во владении мечом, но теперь стало не до этого. Он чувствовал, как все, во что прежде верил, развеивается, словно пыль на ветру. Что он в действительности знал о Дарте Вейдере?       Или об Энакине Скайуокере?       Рен бросил взгляд на мониторы, которые решил не выключать вовсе. Так он мог видеть все, что происходит в крепости, и знать, стоит ли ждать незваных гостей. К счастью, культисты его не беспокоили, явно опасаясь возможного гнева… но он сейчас рад был бы даже им.       В покоях юношу уже ждал принесенный ужин — жидковатая и почти безвкусная каша, отличающаяся от привычной пиши главнокомандующих на флоте. Впрочем, есть тоже не хотелось, только свалиться на кровать и закутаться в одеяла, чтобы унять неизвестно почему возникшую дрожь, да еще и старые шрамы разнылись… Как обиженный мальчишка, рыцарь так и поступил — разве что не стал сворачиваться клубком, а только недовольно уткнулся взглядом в потолок.       На краю сознания маячила какая-то болезненная мысль… но поймать ее было почти невозможно, и юноша прикрыл глаза — и обратился всем свои существом туда, где сейчас было хотя бы теплее, чем здесь.       Ему почудились отблески огня, чужой размеренный голос…       Может, это был сон, но юноша не был уверен, сейчас дотянуться до мусорщицы было не так легко, как прежде, словно девушка научилась закрывать свой разум от него, словно у нее хватило бы на это умений. В действительности, скорее всего, она просто находилась в месте, куда Рен не мог пробиться, окруженная плотным барьером Силы.       Он тяжело вздохнул и поморщился.       Это было довольно глупо, если задуматься. То, что он украдкой пытался пробраться в чужие сны, словно вор, лишь бы не барахтаться в своих собственных. Юноша усилием воли выпрямился — нет, спать он в таком случае не станет, прекрасно зная, что ждет его под закрытыми веками.       «Возвращайся домой».       Ему не было, куда возвращаться. Больше не существовало ни одного места, которое Рен мог назвать домом. Из первого его выгнали. Второе разрушили… и он почти жалел, что уже не является ребенком. Тогда можно было хотя бы зареветь, уткнувшись в подушку, а теперь… теперь он мог только сжимать и разжимать кулаки, борясь со все усиливающейся болью.       Ну, ладно, он мог и еще кое-что.       Прежний тренировочный зал усовершенствовали, заменив тренировочных дроидов полноценным симулятором. Рен потратил несколько минут, настраивая зал под себя, подключая подходящие модули, а после закрепляя на запястьях датчики. Они должны были считать его движения, а в случае неудачи сделали бы пропущенный удар противника ощутимым.       В самом зале царил полумрак, в красноватом свете тонуло все вокруг, и Рен огляделся, на миг решив, что программа не работает, но нет — спустя секунды напротив возник угрожающий силуэт. Виртуальный Вейдер шагнул вперед, не тратя времени и сходу обрушивая на противника удар алого клинка. Рен отскочил в сторону, чувствуя, как закипает под кожей кровь, как злость заставляет оскалиться и броситься в атаку.       — Ты предал меня, — прошипел юноша, позволяя себе забыть, что все это — лишь игра, лишь театр теней, обрушивая на фигуру в доспехах широкие удары и как-то остраненно удивляясь тому, как молниеносно их парируют.       Звук тяжелого дыхания, который, должно быть, прежде всегда сопровождал Дарта Вейдера, сейчас действовал на нервы Рену. Шум проходящего через фильтр воздуха напоминал о собственных болезненных вздохах, о клокочущей в горле крови.       Это напомнило Рену о том, что уже было прежде. Во время его обучения… тогда Сноук взял его с собой на Дагобу — маленькую планетку, представляющую собой, по сути, одно сплошное болото. И там была пещера, куда Верховный Лидер направил своего ученика. Место, где Рен должен был встретиться со своим кошмаром и побороть его.       В пещере его ждал Люк. Всего лишь призрак или обманка Силы — но бой был настоящим. И сейчас Рену казалось, что он снова в той пещере, обрушивает на противника удар за ударом, мечтая отомстить за причиненную боль.       — Ты ушел, — повторял Рен, — ты меня предал.       Но он и сам чувствовал фальшь в голосе. Вейдер не мог ему ответить, будучи лишь иллюзией, лишь плодом технологического совершенства — ненастоящим, как и алый клинок, и даже боль, пробегающая по телу, когда Кайло не успевал увернуться. Все это сплошная иллюзия, вспоминал юноша, лишь игра, в которой он проигрывает снова и снова.       Боль становилась сильнее, потому что он оступался. Переоценив себя, Рен запустил слишком сложную имитацию, а может, его подвела собственная ярость. Бегущие от датчиков импульсы электричества заставляли снова морщиться, снова бросаться вперед.       На Дагобе он победил. Он бился с призраком Люка, пока не одержал победу — благодаря ярости, боли и, что хуже всего, своему отчаянному животному страху. Он мог бы обмануть кого угодно, но сам-то знал, что именно страх заставлял его тогда биться, страх, что он снова увидит Скайуокера, столкнется с разочарованием и печалью в чужих глазах… «Он слишком опасен… в нем так много тьмы… я сделаю, что смогу».       Рен растянулся на полу, и симуляция отключилась с механическим щелчком. Свет в зале резко сменился с красного на стерильно-белый.       Кайло показалось, что он слышит чужой сдавленный смешок, но это тоже было иллюзией — он все еще был один.