***
Открыв глаза, Рен щурился, перед ними всё плыло, но, тем не менее, он видел, что местами сверху падает свет. Когда зрение восстановилось, он резко дернулся, и тело отозвалось импульсами боли – Амаки простонал, задыхаясь. Во рту чувствовался металлический привкус. Правую руку он не чувствовал, левая болела так, как будто её обожгли. Сглатывая вязкую слюну, смешанную с кровью, сцепив челюсти, он сел, сдерживая крик от боли. Тяжело дыша, он смотрел перед собой. В ушах отдавалось сердце, как будто его оглушило. Он кинул на себя исцеляющее заклинание, однако… свет резко ушел от тела, а перед носом появилось сообщение:Использование любого заклинания теряет силу на 50%
— Э?! Что за херня?! Рен тут же зашелся кашлем, выплевывая кровь. — Рен-сама?! Амаки дернулся от хриплого голоса Бактера и замер на месте, с губ, по подбородку, стекла струйкой кровь, смешанная со слюной. Парень осторожно повернул голову и ужаснулся, открыл рот. Бактер был весь в крови, левый глаз залит ею же, и неясно, потерял он его или нет. Рядом с ним, придерживая грудь окровавленной рукой, прислонившись спиной к каменной глыбе, сидел Верт, тяжело дыша, почти через раз. Рядом валялся поломанный топор. Он пробежался взглядом, но ни Фари, ни Терезии не видел, как и монстров. — Бактер… вы так поранились, когда мы… упали? — голос дрожал, его охватывала паника. Он сам-то паршиво себя чувствует, а что уж говорить о них, если и без слов он видит, как им досталось. — Не совсем… Когда мы с Верт-саном проснулись, то попытались атаковать этих людей и дать Хиёко увезти вас отсюда, но… — маг замолк и тут же повернулся к Верту, его ладони охватил нежно-зеленый свет. Он стал водить ими над грудью товарища. — …Не получилось. Повисла тишина. Рен молчал, пытаясь понять всю суть ситуации. — И что с Хиёко? Боро молчал. — Бактер? — Я не знаю, также как и что с остальными… Сердце Рена сжалось. Неужели из живых остались лишь они, а трупы… «Нет-нет-нет! Они живы, просто в другой камере!» — успокаивал себя Рен. Он не мог поверить в их смерть. Сжимая кулаки, он стал наблюдать за Бактером. По всей видимости, Верта конкретно ранили, а из-за этого чертового сообщения его заклинание с трудом помогает товарищу, просто поддерживая его. Сердце как будто пронзили ножи. Он Герой, но даже он ничего не может сделать! Неужели тот маг… сотого уровня? Или… выше…? — Так или иначе… я вытащу нас отсюда, — ледяным тоном произнес он. По спине пробежали мурашки. Подавляя стоны боли, Рен поднялся, опираясь о стену. Достав меч из-за спины, он напрягся. Что-то с этим местом было не так. — Это поле поглощения заклинаний… Сотворил тот маг. Ковыляя, Рен шел к спутникам. На ходу он попытался использовать Меч Телепортации, но… вновь вылезло то сообщение запрета. Судорожно выдохнув, Амаки со стоном опустился на колени перед Вертом и положил свою ладонь на окровавленную вояки. — Рен-сама… — Тихо. — Рен-сама, — вновь позвал его Бактер. — Когда используешь заклинание на ком-то, то семьдесят процентов отбирают… Амаки вздрогнул. Это усугубляет положение, но… В Мече ещё есть небольшой запас зелий. Достав сразу четыре зелья, он влил одно в глотку Верта, другим полил его рану, третий всучил Бактеру, а четвертый выпил сам. Рана вояки затягивалась на глазах, отчего тот облегченно выдохнул. Сглотнув и передохнув, они поднялись, стали искать выход и быстро нашли его. И сейчас шли по коридору, усеянному ловушками. Бактер поддерживал слабый барьер, Верт предугадывал, а Рен по возможности отбивался от стрел, уничтожал валуны, катящиеся на них, и прочее… Рен не мог выкинуть из головы тот факт, что кто-то намеренно их переместил сюда. Но магия Перемещения и Пространства самая сложная. Овладеть ей в полной мере может только долго живущее существо. «Неужели… этот маг долгожитель?» Остановившись на полпути, Рен краем глаза посмотрел на товарищей и качнул головой, призывая исполнить немой приказ. Амаки прижался спиной к стене и осторожно ступал по ступенькам. Чем выше, тем сильнее пахло свежим воздухом и дымом, а когда он услышал знакомые голоса, то потерялся. Но тычок в плечо от Верта выдрал из ступора. Осторожно выглянув, Герой Меча узрел небольшой лагерь на лесной полянке. Возле костра сидели связанные Терезия и Хиёко, девочка с ног до головы была связана какой-то синей веревкой; и Фари – тот, напротив, был свободен по рукам и ногам. Он держал в руках железную походную кружку. Напротив него сидели двое мужиков, один худой, а второй – жилистый, с секирой. Рен облегченно выдохнул, радуясь, что ребята живы, правда Фари… ведет беседу с наемниками: — Нет, я понимаю, наемники и всё такое, но… Рен-сама — Герой Меча. — Мы это понимаем. Но это заказ, ничего личного, — сказал мужик с секирой. — Ага, тем более что я уже все свои деньги потратил, — произнес худой. — Когда успел? — удивился первый. — Так лук мне кто-то сломал и магическую тетиву сжег. — Ха, так нечего было злить босса. — Ваш босс — ребенок, — вклинился в разговор Фари. Мужики вздрогнули. — Тебе лучше при нем его так не называть, он разозлится. — Хм, странно. Кто хоть вас нанял? Наемники переглянулись и хором произнесли: — Так босс и знает. Терезия, судя по стону, закатила глаза. Рен сглотнул, вот проблема. Просто вырубить их не получится, даже подкупить. Эта парочка просто-напросто слушается загадочного «босса-ребенка». И как будто подтверждая всё это, на поляну вышел мальчик в черном плаще. — Ужасные из вас дозорные, — строго произнес он. — Э? — Почему? — спросил худой. Вместо ответа юный маг посмотрел в глаза Рена. Надменно и холодно. Как будто призывая к действиям. Сцепив челюсти, он вышел. Терезия, Хиёко и Фари тут же вскрикнули его имя. — Ну привет, Герой Меча. — Ох-ё, вот что, они вышли, — потирая затылок, произнес худой. — М-да… Я надеялся, драться не придется, — вздохнул мужик с секирой. — Кто нанял вас? — холодно спросил Амаки. — Тот, кому выгодно избавиться от всех Героев. Рен напрягся. — Но, в меру твоего возраста, ты, естественно, не понимаешь. — Да. Но я понимаю одно — вы нас чуть не убили. И либо мы уходим… — Либо что? — раскрыв широко глаза, спросил мальчик. — Убьешь нас? — Тебя. Юный маг усмехнулся. Рен тут же рванул на него… Ему вперед выскочил мужик с секирой, но одним ударом Рен отправил его в полет на несколько метров. Наемник пробил собой дерево и свалился. А дерево погнулось и упало набок, чудом не задавив своей кроной Терезию и Хиёко. Следующей целью стал лучник. Амаки резко сиганул к нему, на ходу маневрируя между стрелами. Поразительно, насколько тот быстр, раз смог достать лук и пустить пару выстрелов. Разрезав лук и задев нос мужика, Рен ступней ударил опешившего наемника в грудь, повторяя всё то же, что и с первым. Тот кубарем докатился до двух молодых деревьев, растущих рядом, и застрял между ними. Мальчик улыбнулся. И всё это одной рукой, вторая болталась. Посмотрев на товарищей и увидев, что они больше не заложники, Рен решил, что теперь его руки развязаны. — Мечи-Подражатели! Огненные Мечи полетели на мага, но тот, как и рассчитывал Рен, отразил их. «Значит, только грубая сила». Маг в отместку отправлял в него шквал комбинированных заклинаний. Но Рен ловко уворачивался и предугадывал, где ловушка. Несколько раз он сумел порезать воздух перед носом этого паршивца и раз – самого его, но это оказалась иллюзия. Если он знает так много заклинаний, то точно долгожитель. Будь у него острые уши, Рен бы посчитал его эльфом. В очередной раз отбив огненно-ледяные заклинания, Амаки рванул вперед, но земля резко пропала у него из-под ног. — Паучья Сеть! Яму тут же накрыла сеть, и он приземлился на свой же навык, пробежал до конца ловушки и, тяжело дыша, прожигал дыру в этом «боссе». У него не так много сил, толку нет, если ни заклинания, ни навыки не пробивают этого гаденыша. И тут Рена осенило. Точно, есть же уникально-опасный навык. Излюбленный навык Морико. Глубоко вдохнув и выдохнув, он слегка наклонился корпусом вперед. Маг напрягся. Парень завел руку с мечом за спину и понесся на мальчика. Пора уже закончить всё это. В Рена полетели комья земли, печати подавления, но Амаки ловко разрезал их, а вокруг лезвия меча стал появляться ветряной покров. И когда Рен оттолкнулся от барьера Бактера, что закрыл очередную ловушку, Амаки приземлился нос к носу с мальчиком и замахнулся, останавливаясь у шеи. Покров ветра обжигал кожу, оставляя красные следы. — Ты хорошо выучился у Проклятого Клинка, — спокойным тоном произнес босс. Как будто у Рена в руках не меч с опасным навыком, а мягкая игрушка. — Что? Мальчик улыбнулся по-доброму и медленно поднял ладони. — Мы сдаемся.***
Руф смотрел вслед Рену и его товарищам. Удивительно, но этот парнишка в разы сильней Героя Лука. Более того… просто мастерски владеет мечом. — Босс, вы уверены? — обратился к нему Кир, потирая бока. — Он слишком силен, — мальчик улыбнулся. — Он достоин называть себя учеником Белой. Кир нервно сглотнул. Руф тяжко вздохнул, сжал кулак на сердце. Перед глазами появился фрагмент прошлого. Большое дерево с мерцанием угасало, превращаясь в сухое. Напротив него стоял парень в плаще с горящими зелеными глазами. Вокруг некроманта кружила мертвая энергия, энергия, что подымала давно ушедших… Судорожно сглотнув, мальчик до боли сжал кулак и тихо произнес, ощущая дрожь в теле: — Возможно… он сможет остановить Таки.***
Шаги и бренчание доспеха эхом отражались от стен и быстро стихали. Мимо пробежал стражник. Наемница остановилась. В особняке Идол Ребера неспокойно. Все взволнованы. Нелюди требуют возращения их лорда земель. Стража готовится к столкновению с Демоном Щита. Морико хмыкнула. И она — Проклятый Клинок – должна убить Исчадье Ада. «Неужели этот человек не осознает, что творит? Тот, кто пережил войну… Он совсем не мыслит здраво?» Мимо прошли двое стражей, волоча мужчину в дорогих одеждах. Один из мужчин бросил ей, что хозяин зовет. И она пошла, мимолетно поймав знакомый взгляд избитого аристократа. Шум от центральных ворот слышен даже здесь. Стоит уже кончать со всем этим. Не церемонясь, она открыла двери. Спиной к ней стоял наниматель и вещал испуганной принцессе: — …Как божий слуга, я должен наказать тех, кто якшается с демонами. Это мой священный долг. Девочка жалась в угол, но при этом старалась казаться бесстрашной. Стоило ей увидеть Белую, её глаза сузились. И это заметил Идол: — Но чтобы бороться с демонами, нужны те, кто является такими же, как они. Морико стояла, полностью равнодушная. Ни единое слово не ударило. Она привыкла, что её называют кем попало. Сама виновата. Ей не больно. Просто привычно. Однако до неё дошла весть о пожаре, что якобы учинил Рен в Рют, и это… больно. «Но Рен не дурак, чтобы намеренно жечь людей. Пусть он юн, но он уже осознает многое». — Итак, Проклятый Клинок. Вам нужно помучить её. — Н-нет…! — голос принцессы дрожал, как и она сама. Белая медленной, плавной походкой направилась к девочке. — Ах, хочу видеть, как вы, Мелти, кричите в агонии, как ваше тело трясется в конвульсии боли, — с наслаждением говорил мужчина. Остановившись напротив зажавшейся в углу девочки, Морико обнажила меч. В прошлом она мечтала вырезать всю королевскую семью. Затопить страну королевской кровью. Хотела видеть на месте этого напуганного ягненка Малти — старшую принцессу. И вот, она практически возвышается над ребенком. А в груди пусто. Как всегда перед жертвой. И это ненормально для людей. Но для неё – естественно, обыденно. Перед глазами вспыхнуло заплаканное лицо Камэ. Её сестра, будучи оборотнем, была слишком ранимой, слишком нежной. Вздохнув, она взмахнула мечом и резко сделала шаг назад, развернулась. Всего миг, и верхняя часть тела Идола упала по наклонной вбок. Нижняя часть упала вперед, кровь тут же полилась из тела, вымывая внутренности и кишки. Принцесса тряслась от страха, глаза были широко раскрыты и с ужасом наблюдали, как кровь забивалась между щелями досок. Она дышала быстро. Взмахнув ещё раз, Морико стряхнула кровь мужчины с лезвия. — Господин! — в кабинет ворвался солдат и замер. Он посмотрел на тело аристократа и перевел напуганный взгляд на Белую. — Кро-ва-вый… — по слогам начала Морико, и за неё, крича, закончил солдат: — ГОД! Он резко развернулся, намереваясь бежать, но один удар в спину – и он завалился вперед, захлебываясь собственной кровью. Даже доспех не спас его. В ту же секунду центральное окно взорвалось, и в кабинет влетела Фиро, рядом с ней стояли Рафталия и Наофуми. — Фиро?! — вскрикнула Мелти и скатилась на пол. — Мел-чан! — Фиро кинулась к ней. Рафталия смотрела на труп садиста, и внутри ничего не отзывалось. Лишь горькая боль и обида на этого человека. Нет даже сожаления. Наофуми посмотрел в спину Белой, уж кого-кого, а её он не ожидал тут увидеть. — Какая ирония. Он назвался слугой господа, что борется с демонами. Но при этом я сама… демон, — Белая повернулась. Её глаза горели, как у хищника на охоте. От неё исходила пугающая аура. — Так что же… ты убила нанимателя? Морико кивнула. И посмотрела на выход. Там, облокотившись о дверь, встал мужчина с очками, тот самый, избитый. — Это очень жестоко. Леди Клинок, — с доброй улыбкой произнес он. Но девушка промолчала. — Сильно же тебя потрепали, — произнес Наофуми и подошел к нему, кинул на него исцеляющее заклинание. — Благодарю вас, Герой Щита.***
При спуске вниз в подземелье тело охватывал холод. Когда-то… Морико побывала в похожем месте. По телу пробежали мурашки. И тогда… её жизнь окончательно показалась бессмысленной. Мотнув головой, отгоняя мрачные, болезненные мысли и воспоминания, она резко отмахнулась от завозившейся было тьмы. Сейчас она куда активней, чем обычно. Она как будто ощущала что-то ужасное, приближающееся. Проходя мимо камер, Морико ушла вперед, когда Рафталия остановилась. Девочку держали здесь и пытали. Камэ… Её так же держал и держит тот мужчина? Её сестра так же страдает? Или она мертва? Сердце сдавило. Дышать стало тяжелей.Да, так же… Её пытают, а ты ничего не можешь сделать… Ты предала её!
«Нет!» Морико оступается и спиной врезается в железные прутья. Последовал скрежет металла. Она широко раскрытыми глазами смотрела перед собой. Мир вновь стал пропадать в белой пустоте. Вновь она стоит перед обрывом в саму бездну. Из реальности раздавались голоса. Даже крики. Но Морико всё так же стояла в своей белой пустоте и смотрела в бездну. Что ей стоит сделать шаг вперед и наконец забыться?— Удачи, Морико!
Она вздрогнула и сделала шаг назад. — Рен, — пробормотала она. В груди разлилось тепло, белая пустота с шипением пропала. Да. Рен Амаки. Он её путь. Её свет. Он тот, за кем она хочет идти, учить. Показывать свой мир, такой, какой он есть. Сердце забилось сильней. «Да, Рен и есть тот человек, которого я люблю». Такое слово… Такое постыдно-романтическое. То, что она думала, что никогда не познает большего. Но это чувство сильней симпатии и любви к Шуичи. Это настоящий пожар в душе. Крик Наофуми врывается и разносит все мысли. Морико идет к ним быстрыми шагами. Иватани говорил громко, чуть ли не крича, с остальными. — Не надо, Наофуми-сама! Оборотни в таком состоянии неуправляемые, они часто не осознают, что делают! — на руке парня повисла Рафталия, слезно объясняя. — Рафталия-сан права, даже для вас это опасно, — согласился с ней Ван Рейхнот. — В чем дело? — спросила Морико. От её голоса вздрогнула Мелти. Девочка ещё не отошла от лицезрения убийства Идола её руками. — Там оборотень, он защищает ребенка, — пояснил ситуацию аристократ. — Оборотень? — Морико подошла ближе к камере. Там возвышался антропоморфный волк в два метра ростом. Сильные когтистые руки, через черную шерсть были видны мускулы. Крепкое тело с гниющими ранами. Морда с засохшей кровью и подгнивающей раной над левым глазом. С правой стороны висела короткая косичка из нескольких прядей. В ней были спутаны две бусины, синяя и зеленая. Желтые глаза зацепились за эти бусины. Сердце сделало кульбит и ухнуло куда-то вниз. Выдохнув, Морико сняла перчатку. — Ты что делаешь? — спросил Наофуми. — Оборотни в таком состоянии, как и говорила Рафталия, практически невосприимчивы. Однако… кровь может отрезвить им рассудок. — П-подожди, ты собралась пихать ему в пасть руку?! Он же оторвет её тебе! — Вряд ли. Морико протянула руку через прутья, оборотень тут же подскочил вплотную и прокусил её. Кровь стекала по коже и пасти оборотня. Все затихли. Его серые глаза с вытянутым зрачком смотрели в её желтые. Моргнув, он осторожно разжал пасть и слизал, аккуратно пихая носом в ладонь. — Мори… — прорычал он. — Верно. Со мной пришли люди, они хотят вам помочь. Среди них Герой Щита. Оборотень помолчал и отступил, кивнул, своими действиями позволяя войти. Облегченно выдохнув, Морико сжала железный прут. — П-подождите! — крикнула ей Рафталия. — У меня есть навык, открывающий замки, — вышел вперед Наофуми. — А что ты будешь делать, если у тебя вдруг не окажется подобного навыка? Или он просто-напросто не сработает? Иватани нахмурился. — Но сейчас у меня он есть, — и, не церемонясь, Герой Щита положил руку на замок, применяя свой навык. Белая фыркнула. Она Рена учила, а тут и у Наофуми есть свои заскоки. «По крайне мере, Наофуми раньше всех осознал, что мой мир – не те игры, во что они играли». Однако «осознал» – крайне слабо сказать, его просто заставили принять истинную правду, столкнув с извращенностью первой принцессы. Малти. — Эй, — Морико глянула на Мелти, та вздрогнула. — Всё, что сейчас происходит в стране, — это Малти устроила вместе с королем? — Отец не мог! — Да? — с иронией произнесла наемница. — В прошлом он сотворил очень… омерзительную вещь. Девочка затряслась от страха, что пробрался под кожу и царапал изнутри, призывая подчиниться, закричать от ужаса. От негативной ауры, исходящей от неё, от желтых, звериных глаз. Драконьих. Но Мелти стоически терпела, стараясь подавить страх. Она будущая королева, она училась быть ею с ранних лет, ещё до решения матери сделать её первой в очереди престолонаследия. — Н-ну-ну… — заикнулся Ван Рейхнот и положил на плечо принцессы дрожащую руку. — Вам стоит успокоиться, принцесса. Девочка кивнула. — И-и вам тоже, Леди Клинок, — аристократ добродушно улыбнулся. — Тогда стоит поторопиться. Наемница посмотрела на камеру: Рафталия уже срезала цепи, а Наофуми кинул исцеляющие заклинания на, как оказалось, друга енотообразной и Тадао — друга детства Морико. От заклинаний Иватани оборотень пошатнулся, но устоял и обратился, порыкивая, к Рафталии, вводя её в ступор: — Ей легче, но идти сама она не сможет… Поэтому положите её мне на спину… — «С-сама»? Н-но это — Кил-кун, он мальчик… — Девочкой пахнет. — У нас нет времени разбираться, какого этот ребенок пола! Все вздрогнули. Рафталия сглотнула, подняла Кила-куна – он оказался жутко легким, показывая, насколько его морили голодом, как и её с Лифанной… Её останки они с Наофуми-самой забрали, чтобы потом она могла их похоронить на родной земле. Енотообразная положила ребёнка на спину оборотню, он тут же одной рукой приобнял друга и склонился, используя вторую руку как опору. Как выяснилось, они нашли ещё троих детей, двое из них более-менее могли ходить, а третьего себе на спину водрузил аристократ. Морико шла рядом с Тадао, отбивая идиотов-стражников. Наемницу не заботило, выживут нападающие или нет, она била наотмашь, снося мужчин в стороны – кто-то получал переломы, некоторые, реже, потерю конечности, а вот мерзкая сторожевая живность распадалась на части, некоторые и на мелкие куски. Бледная и зеленая от лицезрения крови, частей волкоподобных тварей и их внутренностей, Мелти блевала прямо с Фиро. И филориал ничего сделать не могла, кроме как наклоняться так, чтобы и на неё не попало, и сама принцесса не обляпалась и ей было более удобно прощаться с едой. Наофуми защищал, а пробившихся к ним солдат по возможности старался вырубить, как и Рафталия. Они не горели желанием убивать, оба испытывали отвращение от лицезрения деяний убийцы. Более того, енотобразную саму уже стало мутить от кровищи и характерного запаха внутренностей монстров, но долгие тренировки, бои с монстрами и потрошение давали некоторый иммунитет. А дети, кроме тех, кто был на спинах, чуть ли не падали от запахов, из-за чего их волочили Ван Рейхнат и Фиро. Когда они добрались до главных ворот, в которые бились нелюди — подданные Ван Рейхната, Морико одним взмахом отправила в полет побежавших на них стражников. — Наофуми-доно, — обратился аристократ к Герою Щита. — Дальше я сам. Мы выйдем, и я уведу всех обратно. О них, — мужчина кивнул на ребенка на своей спине, — я позабочусь. — Хорошо, — кивнул Наофуми и посмотрел на окровавленную руку Белой, вздохнул и кинул заклинание. Пусть он и забыл, но и с раненой рукой она творит жуть, а уж с целой-то сможет сотворить самый настоящий ад врагам. — Спасибо, — кивнула наемница. — Я пойду с ними, после этого инцидента на… этого аристократа могут ополчиться многие. Герой Щита кивнул. Рафталия сняла с руки браслет и одела Килу. — Лучше бы себе оставила, он же зачарованный? — равнодушно произнесла Белая, осматриваясь. — Да, но… это будет напоминанием Килу-куну, что мы снова встретимся. Наемница пожала плечами и подошла к Фиро, та вздрогнула, отступилась. Морико одним движением вырубила принцессу. — Мел-чан! Что ты с ней сделала?! — взмахнула крыльями птица. — В таком состоянии она будет вас замедлять, — холодно произнесла она и посмотрела на Иватани. — Вы же её с собой возьмете? Тот кивнул. Рафталия с Наофуми залезли на Фиро, и филориал убежал. — Что ж, вперед! — с улыбкой произнес Ван Рейхнот, Морико оставалось лишь идти следом. Дети, что шли сами, вцепились в рукава грязной мантии. Когда нелюди все же проломили ворота, то, толкаясь друг другу в спины, замерли, озадаченно наблюдая за своим лидером. То, в каком он виде и в какой компании шел к ним, естественно, разозлило их, кого-то, наоборот, напугало. — Друзья…! — Ван Рейхнат начал их успокаивать и просить уйти. Белая с полным равнодушием слушала его слова. Но почему-то на душе стало ревностно… Их лидер, хозяин их земель, жив, а её как шесть лет мертв.***
Тело жутко болело, конечности ломило, живот крутило в спазмах. Раны, что должны гнить, щипало и тянуло. Под спиной ощущалась мягкая постель, не та, что в прошлом, до уничтожения деревни, а пуховая, прям божественная, как кровати аристократок… Он резко открыл глаза и сел, постанывая, оглянулся. Он в спальне какой-то очередной чокнутой аристократки? Ему привиделся месяц у того жирдяя? И… встреча с Мори? Душу охватила паника, сердце опутало что-то липко-едкое, оно раздирало изнутри. Страх и паника накатили на него. Парень скинул одеяло и ползком, шипя от импульсов боли, что отзывались от любого движения или касания, слез с огромной кровати, навернувшись, и, хорошенько приложившись о пол, он замер. А есть ли на нем проклятие раба? Эта мысль дала пищу для ума. Судорожно вздохнув, Тадао медленно сел и, разрывая верх ночной рубашки, оттянул её, посмотрел на грудь. Её пересекал длинный рубец от меча, чуть выше, захватывая конец этого шрама, начинался другой… от кинжала; на спине имелось несколько ожогов, он отчетливо их помнит, как и то, как их ему оставляла одна извращенка. …Но на привычном шраме от меча на груди обычно была печать, а сейчас её нет. — Значит, мне не приснилось? — Нет. Он вздрогнул. Этот голос, пропитанный холодом. Такой тон, как в прошлом, когда… её изнасиловали. Но тогда она казалась живым мертвецом. А сейчас в её голос просочилась нотка тепла. Тадао обернулся. Она стояла у дверей и держала поднос, вся в доспехах в темных тонах, они… были скомбинированы из этих изящных доспехов, видимо, сделанных на заказ, и доспехов стражников того свина-аристократа. Меч в черном с чешуйками чехле висел на ремне. — Мори… Ты… Я… — по его щекам покатились слезы. — Ты вырубился тут же, когда перешагнул порог особняка Ван Рейхната. И принял форму человека. Как долго ты её поддерживал? — Ха-ха! Мори, неужели не спросишь моё самочувствие?! — утирая всё бегущие слезы, спросил Тадао, дернув волчьим ухом. Хвост сам по себе заметался из стороны в сторону. Так было всегда, когда он общался с ней в прошлом… — Зачем? Я же вижу, что тебе всё еще плохо, раз ты так эпично упал. Она… попыталась пошутить? Тадао широко улыбнулся. После того, что с ними случилось, он боялся, что той Мори, что он знает, больше нет, но, кажется, что-то от прошлой его любимой подруги осталось. Девушка подошла к нему, поставила поднос с едой и лекарствами, бинтами на прикроватную тумбочку, протянула ему руку. Парень тут же ухватился, позволяя помочь себе. Усевшись на край кровати, Тадао потер нос. — Знаешь… я… Прости, что не смог вам помочь. Каждый раз, когда я пытался выбраться из рабства… я… Его ударили в плечо, но с такой силой, что он завалился набок, простонав сквозь зубы. — Не нужны мне твои извинения. Нелюдь замер, уши сами собой поджались, да даже хвост. — Главное то, что я наконец-то хоть кого-то нашла из Акай. Тадао с шоком смотрел на неё. Тогда он кричал невыполнимое. Но в тот момент он был уверен, что сможет разорвать на части своих хозяев. Однако… так ничего и не смог. Ни себя спасти, ни близких. — Я… думал, ты будешь в ярости… — он медленно сел. Белая выдохнула. — Возможно, скоро мы встретимся с Мичи и Ми. Её глаза были направлены за спину Тадао. Они выражали крайнюю степень надежды, как в прошлом… Но. «Их в живых уже нет». — Мичи мертв. Девушка вздрогнула, её глаза широко раскрылись, она посмотрела на него. Губы задрожали. — Когда меня выкупили тогда, то в тот же вечер увезли в северную страну… Я… много у кого был рабом. Хех, — нелюдь горько усмехнулся. — Даже в Зельтбуле был и даже… выкупил свободу. Но меня обманули, и я снова стал рабом. Меня купил какой-то влиятельный говнюк другой страны… и там я встретился с Мичи. Он умирал… Морико сжала кулаки, погнув латные перчатки. Значит, те рабы, что она заказала, ни к чему? В груди сжалось сердце, дышать стало тяжело. Казалось, доспех сжимал, намереваясь задушить. Тьма пеленой стала обвивать тело, завлекая в белую пустоту с обрывом в сердце бездны. — Но я не знаю, что с Ми, жива ли она… Голос друга детства доходил, как через толщу воды. Какой теперь это имеет смысл? Если умер один из близнецов, то и второй вскоре отправится за ним. Между этими двумя была духовная связь, они чувствовали друг друга, возможно, в будущем научились бы телепатии между собой… Может быть. Но этого не произошло из-за их слабости…Верно. Людишки, нелюди, все — смертные… А смертные — слабы.
— Да… Морико окутала белая пустота, девушка покачивалась. Вот толкни в спину, и она падет в ту бездну, с которой так отчаянно боролась… — И буду бороться, — прошептала она, встав твердо, уверенно. Белая пустота с шипением и повторенными словами, напоминая о слабости смертных, растаяла. На девушку с шоком смотрел друг. Верно, она ведь вслух говорила, и его она напугала, как Рена… «Рен…» — сердце при упоминании о нем билось сильней, а тьма кричала. — Мори… что с тобой? — жалобно скуля, спросил парень. — Проклятие. Морико краем глаза посмотрела на дверь. Там стало как-то слишком оживленно. Глаза метнулись на друга, левое ухо поднялось и дернулось в сторону двери. Он лучше слышит, что там. Но, на удивление, из коридора не шла опасность. Только Тадао хотел что-то сказать, как дверь резко распахнулась, слетая с петель и разнося часть стены у двери, и в комнату влетел ездовой голубой дракон с оранжевыми пятнами. — Каэру! Дракон на когтях проехался вбок и подскочил к Морико, утыкаясь в неё мордой. — В чем де… — её взгляд зацепился за кровь на гребне, — …ло? Дракончик поднял морду и приоткрыл пасть, из неё выпала грязная ткань. Подняв её, Морико потерла мокрую от слюны дракона и, возможно, чужой крови материю большим пальцем. Ощущения знакомые. — Это шарф Рена. Что с ним? На вас напали? — Кю-кю! — заверещал Каэру, активно кивая головой. Весь он был покрыт кровью, ранами, грязью и даже свежими подгнивающими ожогами. В сердце Морико зародилась паника. — Рену нужна помощь? Дракон вновь закивал. — М-Мори… Девушка положила ладонь на голову дракона и погладила его. Посмотрела на друга. — Рен… Герой Меча, он в опасности, я должна идти. — Герой Меча? — удивился Тадао и вскочил. — Тогда я пойду с тобой! — Нет. Морико глянула на проход, там столпилось много народу. — Но ведь я обязан! Я…! — Ты обязан выздороветь, — стальным тоном произнесла девушка. — Ясно? Тадао сглотнул, кивнул. Народ у прохода стал расходиться в стороны, видимо, Ван Рейхнат пришел лично проверить, что случилось. Наемница направилась к выходу, стоит сразу предупредить хозяина поместья о предположительной опасности. Чтобы он был готов, вдруг чего. Мало ли… Но она успела сделать всего три шага, и на неё налетел Тадао, обняв со спины. По телу пронеслись электрические разряды. Сердце пропустило удар. Её бросило в мелкую дрожь. И в ту же секунду она перекинула друга через себя. — Гха! — Ох, Леди Клинок! — взволнованно крикнул аристократ и подлетел к нелюдю. — Не смей так делать, — обратилась Белая к Тадао, тот, чуть ли не плача от боли, кивнул. — У вас могут быть проблемы, Ван Рейхнат, будьте готовы ко многому. Мужчина посмотрел на неё, принял уверенно-хмурый вид, кивнул. Удивительно, но он такое редкое явление среди аристократов – не измывается над нелюдями, более того, защищает их… Каэру последовал за ней, осторожно перешагнув через валяющегося Тадао, и как-то злобно зыркнул на него.***
Убедившись, что они нашли более-менее безопасное укрытие в виде пещеры, Рен позволил Бактеру подлатать его руку. Тот имел некоторые познания в магической хирургии. Стоит хотя бы как-то подлечить руку, иначе он может остаться калекой, а с одной рукой сложнее будет как по жизни, так и с новыми навыками. В том чертовом падении он конкретно её отбил, сломав, повезло, что не оторвало. Хоть Боро и старался быть предельно осторожным, это все равно приносило боль, но она была несравнима с той, когда Морико потащила его к знакомому врачу. Тогда ему казалось адски больно, но каким же он был идиотом и, скорее всего, им и остался. Когда зеленое свечение пропало и внутренняя боль притупилась, Амаки затуманенным взглядом посмотрел на мага. — На этом всё, я постарался собрать все осколки, но… — он мешкал, не зная, что сказать. — …После можно будет восстановить руку? — Ах, — удивился Бактер спокойному тону Героя. — Да, я постарался собрать осколки и залечить трещины в основных костях… Если только перетянем чем-нибудь, и я зачарую. Рен кивнул. Бактер тут же достал остатки бинта, ему протянул свой моток Фари. Маг тут же стал обвязывать еле ощутимо туго руку и, когда закончил, провел по бинтам пальцами, те тут же охватила слабая синева. Кинув оценку, Рен удивился:Фиксирующее заклинание (особое) Продержится десять часов Прочность: высокая
— Ч-что это за заклинание? — Это, моё… личное изобретение, — невинно улыбнулся маг. Амаки смотрел на него, поражаясь, что наотрез отказывался с ними сближаться, ведь у него под боком такие необычные и умные люди в своих отраслях. Облегченно выдохнув, Рен глянул в настройки команды и во вкладке рабов, в подразделе монстры, посмотрел на иконку Каэру. Дракон смог сбежать, что напрягало Амаки, тот ощущал, что что-то произойдет, и что-то нехорошее. Достав зелье восстановления, Рен выпил его и поднялся. — Значит так, вы останетесь здесь, Бактер — создашь барьеры, Терезия поможет их поддержать. Ясно? — Нет, Рен-сама! — вскочил Фари и отхватил смачный подзатыльник. — Да. Я пойду искать Наофуми или Мотоясу. Сейчас Наофуми объявили Демоном Щита. Мотоясу и меня – предателями. И если им попадутся такие же наемники, как те, то выжить им будет тяжело. С горем пополам он смог уговорить всех оставаться там, взяв Хиёко, что знала запах каждого Героя, так что сейчас они бежали к тому, кто был ближе всех…