Научи меня любить

В родном замке волка всегда было шумно. Многочисленные принцы и принцессы, приближенные к королевской стаи, родственники со стороны короля и королевы, а плюс неугомонная малышня — создавали в замке атмосферу вечного праздника, затянувшейся вечеринки. Но последние несколько дней здесь было непривычно тихо. Может во всем виновата устоявшаяся непривычно холодная для этого времени года погода. В связи с чем звери предпочитали греться в теплых постелях. И покидать покои, только в случае чего-то сверхважного. Неожиданно образовавшаяся тишина, давила на Оффа своей пустотой, исключая любую возможность отвлечься от тяжёлых мыслей. Впервые с того времени, как он занял должность министра финансов, Офф обнаружил, что у него есть подчиненные, причем очень даже неплохие работники. Часть работы можно смело переложить на них, и в стране не случится финансовый апокалипсис. Что Офф и сделал. Сейчас его тяжелая голова не могла даже посчитать самый лёгкий коэффициент финансовой зависимости. Волк страдал, и причиной тому был кот. Тихие, не отягощенные заботами о стране, вечера располагали к философским размышлениям о жизни. Волк все чаще задумывался о словах друга. О необходимости найти баланс. Укротить звериную сущность, но и не стать высушенным, безэмоциональным. Не стать таким же как темные горы, что окружили его страну со всех сторон, что так величественны и молчаливы. Гордецы без тени улыбки. Но как приручить в себе зверя? С этим вопросом рано или поздно сталкивался каждый волк в своей жизни. Офф видел среди сородичей примеры, как можно держать баланс. Но в основном все сводилось к тому, что волки просто надевали маски, пряча настоящих себя. А добиться истинного равновесия никто не хотел или попросту не мог. Вот и Офф не мог. Всегда строгий, сдержанный, живущий по законам страны, в написании которых сам же и участвовал, он всеми волчьими силами старался не пускать в свою жизнь эмоции. А с появлением Гана, разложенная по полочкам система его жизни рухнула. Ощущая аромат кота, он пробуждал в себе все то, что так старался подавить и задушить. Давно забытые, запрятанные чувства и эмоций, и те, что тянутся от самых предков, от волков основателей. Волки-хищники, безжалостные убийцы. Вот эту часть себя Офф боялся больше всего, и то, что именно Ган пробудил заложенный код в его генах, вызывало, прежде всего, беспокойство. И укрепляло уверенность, что ему с супругом лучше жить на расстоянии друг от друга, и желательно на большом расстоянии. В эти дни запах кота почти не ощущался. Чуть уловимый аромат, похожий на свежескошенную траву, не сладкий и дурманящий, а лёгкий и ненавязчивый. Возможно, аромат был его воображением. Голова была заполнена мыслями только о Гане, и где-то глубоко в душе он желал вдыхать запах кота. «Что же сейчас делает Ган? Может радостно смеётся?» — думал Офф и зачарованно смотрел на луну. ********* А в доме генерала, все дни было шумно. Ган и Нью даже начали волноваться о безопасности королевской стаи, ведь самый главный волк по вопросам этой самой безопасности не спешил на работу, а старался все свое время уделить гостям. Прием пищи — обязательно вместе, обязательно за огромным столом, с множеством вкуснейших блюд. Меню было поручено составлять Нью, так как вкусу кота генерал доверяет, и в целом, Нью он доверяет свою жизнь. И что не слово, то хвалебная ода самому светлому, прекрасному коту. Принц, конечно, тоже хорош собой, мил без меры. Но Нью…. И тут Тэя крыло. Подкараулив Нью в саду, когда тот делал утреннюю пробежку, Тэй читал ему стихи. И Нью не мог отказать генералу — стоял и слушал с замиранием сердца. Вечерами Тэй пел коту песни, стоя под окном комнаты принца. Никто не смел прогнать или обругать, как это часто случалось с романтичными воздыхателями, что пели серенады под окнами возлюбленных. Тэй — хозяин дома, которого все уважали, и попросту закрывали глаза на его чудачество, а в данном случае и уши. Ган и Нью иногда приглашали незадачливого ухажёра в комнату, и уже там наслаждались голосом волка, который, к слову, был весьма хорош. Ган даже умудрялся засыпать под самые душевные песни. Генерал так проникся искусством, что нарисовал картину. Называлось сие произведение — «Соединение». Нью долго рассматривал причудливое сочетание красок. Казалось, что четко выраженная серая полоса, была облеплена со всех сторон белыми, черными и ярко оранжевыми пятнами. — Тэй, позвольте узнать, что запечатлено на картине? — спросил Нью, после того как он и Ган проспорили полдня. Каждый давал свою версию, и два друга так и не смогли договориться. Ган все больше склонялся к тому, что генерал изобразил явление природы. Например — молния бьющая в дерево. Чем не соединение? Нью предполагал, что Тэй вложил в картину скрытый смысл. Все не так просто, как кажется на первый взгляд, а нужно смотреть глубже. Раскрыть глаза пошире, отпустить мысли. И может даже удастся постичь тайны вселенной … — Это соединение двух зверей. То есть меня и Вас, — ответил Тэй, ничуть не краснея. А Нью покраснел, причем до самых кончиков ушей. И кисточки чуть дернулись. Ган смеялся до слез, когда Нью вешал картину у изголовья своей кровати, что, безусловно, очень польстило генералу. В один из таких привычных размеренных вечеров, Тэй, как всегда, зашёл в покои принца. Его серьезная морда сигнализировала крайнюю степень озабоченности вперемежку с волнением. — Тэй, у Вас нездоровый вид. Случилось что-то плохое? — спросил Нью, тоже начиная нервничать. В последнее время состояние генерала невероятным образом передавалось коту. Нью не замечал за собой данной странности. Списывая внезапную смену своего настроения на переживания из-за Гана. Да и генерал не вносил спокойствия в душу, а только больше запутывал одновременно искренностью и бесстыдством своих поступков. — Нет, нет, все хорошо, — затараторил Тэй, — я хотел угостить Вас, — он понизил голос, — запрещенной в нашем королевстве настойкой. Она с Вашей родины. — Настойкой валерианы? — Ган резво подскочил к генералу, засуетился, ещё чуть-чуть и пустится в пляс. — Да, — прошептал Тэй, оборачиваясь по сторонам, как будто в комнате принца, их могли увидеть или подслушать. — Но, генерал, почему она запрещена? — недоуменно спросил Нью. В королевстве котов настойка была национальным напитком. — Это наркотик, из-за которого волки себя не контролируют. Я знаю, что в Вашей стране настойку принимают сильно разбавленную и каким-то необычным способом. А к нам она попадает нелегально в очень концентрированном виде. — А как Вам удалось ее достать? — спросил Нью, удивляясь ещё больше. Если настойка запрещена, как она, в принципе, попала в руки волка, отвечающего за безопасность страны. — Вам лучше об этом не знать, милый Нью, — решительно сказал Тэй, отсекая все возможные вопросы, и добавил, — прошу, научите меня, как правильно наслаждаться популярным напитком Вашей страны. — Конечно, научим, — оживился Ган и радостно потер ладошки, предвкушая чертовски хороший вечер. Со времени переезда в холодную страну, у котов не было возможности расслабиться. А настойка давала лёгкость разуму, подвижность телу и неконтролируемое желание вести беседы о смысле бытия. Звери расположились за письменным столом Гана, который этим вечером превратился в стол для душевных посиделок. Первым начал демонстрировать навыки — Ган. Так как пузырек с настойкой был сильно концентрирован, то Гану понадобилась маленькая капля. Кот чуть капнул на стол, прижался мордой к гладкой поверхности и энергично заерзал. Суть всей дегустации была не в поглощении напитка как такового, а вдыхании запаха. Волк удивлённо посмотрел на действия кота, и не раздумывая повторил все точь в точь. — Восхитительно…. — прошептал Тэй, отрывая морду от деревянной поверхности. Аромат дурманил и придавал невероятную лёгкость всем конечностям одновременно. Нью пристроился рядом с генералом и нюхнув свою порцию настойки, чуть слышно муркнул. Через минуту повторили, потом повторили ещё раз. А дальше началось полное безумие. Вместо того, чтобы тереться мордой об стол, Нью и Ган начали тереться друг о друга, причем не только мордами. Их пушистые хвосты замысловато переплетались. В какой-то момент Нью понял, что на месте Гана, уже пару минут как о его заднюю лапу трётся Тэй. Кота обдало жаром, энергия увеличилась многократно. — А давайте, кто больше всех отожмется за минуту — на сегодняшний вечер станет принцем! — от нетерпения, Нью запрыгал на месте. Ган, который не особо любил физические упражнения, первый опустился на пол и неуверенно отжался. Нью, как слуга своего принца, не спешил. Хоть они и были друзьями, все же статус не позволял простому слуге показать свое преимущество. Это означало унижение представителя королевской крови. А Тэй просто не мог позволить совершенному существу Нью — проиграть. В общем, отжавшись кое-как раз пять — Ган стал победителем. Чтобы отпраздновать — нюхнули ещё настойки. Ган, как принц на сегодняшний вечер, хоть в его статусе ничего и не изменилось, почувствовал себя самым важным зверем в комнате. Зная, что его приказ будет тут же исполнен, он приказал подать к столу самые лучшие взбитые сливки. — Сражайтесь за право есть с моей руки, — приказал принц и вытянул перед собой ложку с белой воздушной массой. За еду началась нешуточная драка. В процессе которой, волк огладил бока проворного Нью, помял его ягодицы и даже ущипнул пару раз. А Нью, как истинный воин, наслаждался хорошим поединком — Тэй был достойный соперник. Ган смотрел на это безобразие и наслаждался десертом. Офф зашёл в тот момент, когда слуга и генерал стояли на коленях перед принцем и поочерёдно слизывали сливки с ложки. Видимо, последний бой закончился ничьей. Ган хохотал и только успевал наполнять ложку новой порцией сладкого, которого, к слову, осталось совсем мало. Офф замер на пороге. Всегда острый на язык волк, даже не нашелся, что сказать. Так и хотелось надавать двум конкретным мордам по мордам. Вытворяют чёрт знает что. Ладно слуга. Но чтобы многоуважаемый генерал стоял на коленях, и выпрашивал еду у кота? Первым Оффа заметил Ган. Он поднял на него весёлые глаза. — У тебя ноздри смешные…. ахах-хаха, — хохоча сказал он. — А ещё хвост облезлый… ммм, — Нью мастерски увел ложку из-под носа Тэя. — А в детстве ты был… лопоухим, — сказал Тэй и многозначительно поднял указательный палец вверх. — Все ясно. Откуда у вас настойка? Вы в курсе, что она запрещена в стране? — нахмурился Офф. — Угу, — ответил Ган, встал со стула и направился прямиком к волку. Офф отошёл пару шагов назад — уж очень резво подскочил к нему Ган. — Присоединяйся, — сказал кот и потянул Оффа за рукав. Волк не просто опешил от действия кота, а впал в состояние граничащее с заморозкой. — Я…я … не могу, — начал он запинаясь. Но Ган с силой прижал его морду к столу и слегка поелозил. Для лучшего эффекта. Тэй и Нью переглянулись, засмеялись. После первого раза Оффа не проняло — пришлось повторить. Ган был только рад помочь своему супругу. Не церемонясь, он прижал морду волка к деревянной поверхности ещё раз. Ко всеобщему удивлению, Офф заговорил о проблемах в стране. О том, как он всей душой переживает за каждого волка. Как тяжело ему приходится не спать по ночам, думая о простых волках-тружениках. Первый не выдержал Нью, и просто заснул под тихое, монотонное бормотание. Тэй, исходя из своих каких-то замысловатых соображений, повел кота спать в свою комнату. То ли забыв, что вообще-то Нью сейчас живёт в комнате Гана. То ли сделав это намеренно, желая оставить друзей наедине, то ли преследуя свои корыстные цели. Их исчезновение ни Офф, ни Ган не заметили. Офф ещё что-то говорил про сострадание ко всему живому и любви к родине. Но тут Ган не выдержал. — Вот, ты говоришь такие красивые слова как любовь, сострадание. Ты сам то хоть раз их испытывал? — спросил он, прищурив глаза. — Аааа… затрудняюсь ответить… — чуть слышно промямлил волк. — Я тогда скажу за тебя. Не испытывал, потому что ты, вообще, скотина бесчувственная. И души у тебя нет, — припечатал Ган. — Позвольте, как нет? — возмутился Офф, — очень даже есть. Ты, даже не представляешь, что приходится испытывать моей душе из-за тебя! Я между прочим скоро умом тронусь. — Интересно, а как твое сумасшествие связано со мной? И не намекаешь ли ты, что я сам виноват, в том, что ты… эээ… применил ко мне насилие? — Да, ты виноват… и если не хочешь, чтобы это повторилось откажись от брака! — неожиданно выпалил Офф, и чутка пожалел о сказанном. — Нет! Я с тобой не разведусь, — ответил Ган и стукнул кулаком по столу, — думаешь я не знаю, что из-за этого моя страна лишится огромной суммы денег. Я лучше останусь жить у генерала. — Нет! Я не позволю своему супругу жить у другого волка. Мне не известны его намерения относительно тебя, — Офф сжал кулаки. — Но я не вернусь в замок! — сказал Ган и хмыкнул. — Если дело только в замке, то у меня есть небольшой дом за городом. Будем жить там, — неожиданно смягчился волк. — Ты только что говорил, что с ума сходишь рядом со мной. Тогда какого черта хочешь жить вместе? — удивился принц-кот. — Потому что ты — мой супруг! — Тогда разведись со мной! — Не могу! Когда относительно спокойная беседа превратилась в бурную ссору — решили повторить настойки, чтобы немного снизить градус агрессии. Пытаясь разобраться в ситуации, звери ещё долго спорили, обвиняли друг друга, кричали. Ган махал руками, Офф топал ногами. Но уставшие тела, дали о себе знать. Сон настиг обоих внезапно. Звери добрались до кровати Гана, легли не раздеваясь и моментально уснули.