Лучший из них

      «Как бы хотелось жить вечно»…       Рэйчел пыталась уснуть, но уже не менее недели это было слишком сложно. Это вызывало у неё серьёзное чувство вины. Она говорила себе примерно такие вещи:       «У тебя же такая должность в прокуратуре города, Рэйчел! Ты не можешь позволять себе не спать. Обычные жители города, после того хаоса, который недавно был устроен, могут. А ты должна заниматься тем, что с утра до ночи расследовать произошедшее. Ведь… ты же сама в этом виновата, разве нет? Ты работаешь на важной должности в прокуратуре, ты ассистентка окружного прокурора. Ты должна была всё выяснить заранее, ты должна была следить за сделками сомнительных бизнесменов вроде Фальконе и Марони. А почему ты этого не делала? Ну почему, Рэйчел, милая ты моя, почему? А что бы ты делала, если бы в Готэме не оказалось Бэтмена?..»       В сознании Рэйчел плохо соотносились в одном лице Бэтмен, который разобрался с несущимся поездом, и Брюс Уэйн, которого она в машине несколько раз (она уже не помнила, сколько) ударила по щеке. Да и произошло это так давно… Так давно… События нескольких последних дней не воспринимались как события такого короткого промежутка времени. Обстоятельства, при которых она узнала то, что Брюс Уэйн это Бэтмен, не располагали тому, чтобы её психика была в состоянии быстро переварить эту информацию. Что-то она сказала ему, когда всё утряслось… Она спрашивала себя, не слишком ли нелепо она звучала, нашла ли нужные слова. Но она знала: отреагирует Брюс адекватно, понимающе. Он не из тех, кто станет на такое неадекватно реагировать. А ведь сколько мужчин на его месте отреагировали бы таки неадекватно?       У неё не было снотворного. Законы штата уже давно неслабо ограничили возможность приобретать те препараты, которым она доверяла. Обращаться в государственную клинику, выпрашивать рецепт — это всё было совершенно неприятной процедурой. Да и она лично знала немало тех, кто после приёма таблеток стал чувствовать себя только хуже. Да, она понимала, что «после» не всегда значит «вследствие»… И всё же.       Она не выдержала и отправила личное сообщение Гавену Халлазу, которого определили как исполняющего обязанности окружного прокурора, что находится в состоянии бессонницы и просит предоставить ей отпуск. Какова вероятность, что Халлаз согласится? Учитывая, что это вообще-то вполне можно счесть за коррупцию и что сей отпуск ей не полагается. Но сообщение уже отправлено, назад не отзовёшь.       Простые жители её осудят. Они ничего не понимают! Она травмирована этими событиями, а теперь ей нужно ещё усердно работать, ибо работы появилась у неё после них огромная гора. Она должна хотя бы выспаться, но не может спокойно уснуть.       Мысли сбились у неё в кучу. Она решила выйти на улицу, пойти в ночное заведение. Как простой человек, а не как работница прокуратуры. Хотя она прекрасно понимала, что удостоверение необходимо брать с собой. В таких заведениях постоянно случались избиения и изнасилования. В последнее время, правда, реже. Бэтмен.       Она включила свет. Взглянула в зеркало. И — не узнала себя.       Она как будто постарела за несколько дней. Вроде бы издалека тот же человек, но если присмотреться — совершенно другой. Черты лица стали грубее. Такое чувство, будто она в одночасье превратилась из молодой женщины в зрелую.       «Как меня это всё потрепало» — подумала она.       В клубе люди обсуждали Бэтмена. Она пришла сюда не веселиться, и не слушать их разговоры, а, что ли, «перезагрузиться». Она должна совладать с собой, она всё-таки серьёзная персона.       В баре она увидела свою одноклассницу старшей школы, Аттерию Корлеоне.       — Кого я вижу! — закричала Аттерия.       Она была одета в пышное синее платье, которое обнажало её левое плечо. Её лицо было покрыто пышным слоем макияжа. Со школы она, похоже, не изменилась. По крайней мере, в этом отношении.       Между тем, судя по всему, «исполняющий обязанности» тоже не спал. Рэйчел получила личное сообщение: она получает три свободных оплаченных дня, но не больше. Халлаз написал, что понимает прекрасно, что Рэйчел нужно как следует выспаться и не нервироваться лишний раз.       Мягкий он человек. Поисполняет обязанности и уйдёт. Это определённо. Готэму сейчас нужен другой человек. Жёсткий, карающий преступников законно, но решительно.       Аттерия, Аттерия… А она пышный человек. Богатый. Знает прекрасно, какая карьера у Рэйчел, даже если не говорит.       Рэйчел подошла к ней и обняла её. Она грустно сказала ей о том, что чувствует себя серьёзно измотанной после той страшной ночи, и совершенно не хочет говорить о Бэтмене.       — Но ведь прошло уже несколько дней! — сказала Аттерия.       — Ага, и все только и обсуждают рухнувший поезд и кучу всего того, что пишут в газетах.       — Как не обсуждать? Нечасто такое видишь. Последний раз готэмские газеты так обсуждали убийство Уэйнов.       — Помнится, ходила версия о том, что убийца был в клоунской маске. Я лично знакома с их сыном и могу смело утверждать: абсолютная чепуха! Как такую ерунду вообще вбросили в СМИ?       — Да ладно? А мне та версия как-то больше нравилась… — опечаленно произнесла Аттерия.       У Рэйчел на языке вертелось, что она ещё и материалы этого дела лично изучала, но она решила пока что не говорить это.       — Как твоя личная жизнь?       — О, не спрашивай. Порвала с бывшим совсем недавно. Ищу нового.       — А из-за чего порвала?       — Мужчина таким быть не должен, — сказала Аттерия. — Он должен уметь защищать свою девушку. А он такой утончённый весь из себя, фи!       — А почему встречаться с ним начала? — сказала Рэйчел, пытаясь казаться весёлой.       — Сама не знаю. Была на вечеринке, по пьяни начала флиртовать. Оказалось, что целуется он хорошо. Даже очень хорошо. Но потом… Да нет, мужчина таким быть не должен. Будет у меня сын — я буду приводить ему в пример мужчин мужественных. Солдат, копов, спортсменов.       Про себя Рэйчел подумала, что если у неё будет сын, которому всё это будет неинтересно, то она не будет ему капать на мозги. В конце концов, кто-то может сказать, что она и сама занимается не соответствующим её полу делом, работая в прокуратуре. Главное, чтобы её сын не нарушал закон. Разговор с Аттерией начал становиться каким-то неприятным.       — Настоящего мужчину ищешь?       — Даааа. Настоящего такого мужчину. Как… Как Бэтмен!       — Я же сказала, что не хочу о нём говорить, — прошипела Рэйчел, причём прошипела как-то весело. Аттерия стала казаться ей в этот момент смешной. Она понимала: с таким, как Брюс Уэйн, у Аттерии шансов нет и быть не может.       — Бухнём, подруга? — крикнула Аттерия.       — Спасибо, но я и так не вполне в себе, — сказала Рэйчел.       — Ой-ой-ой. Если не хочешь пить, то вполне в себе, — сказала Аттерия и выпила свой стакан вина.       И тут внезапно она рухнула сильнее, чем падает просто сильно подвыпивший человек. У неё изо рта полилась пена. Рэйчел сообразила мгновенно: ей срочно необходима помощь врача. Первым делом она позвонила в скорую.       — Ааааа! Держись, — закричала она, и попыталась оказать Аттерии первую помощь. Она нажала ей на живот, залезла ей пальцами в рот и начала тереть горло, пытаясь вызвать у той рвоту. Ей это удалось. Аттерия повалилась на пол, стала трястись, но однозначно не собиралась быстро умирать.       И в этот момент Рэйчел поняла, что сама могла выпить тот яд, который выпила Аттерия. Она взяла в руку бутылку от вина.       — Бармен! — завопила она. — Прокуратура Готэма! Отравление посетительницы!       Реального трёхдневного отпуска у неё теперь, похоже, не будет. Она свидетельница преступления. А могла бы быть и потерпевшей.