Страшно подумать, что может твориться в голове у первого встречного. А что может твориться в голове человека, который является твоим классным руководителем?
POV Ника Утром я проснулась от хлопка двери. Что вообще вчера было? Блять, я же не пила, почему же я ничего не помню? Охх, ладно, надо вставать. Стоп! Ко мне же вчера заходил Дмитрий Николаевич… Блять. Блять. Блять. Я же всё ему рассказала. Дура, идиотка, придурковатая. Ну как так можно было? Хоть бы он всё забыл. Ладно, сделаю вид, что ничего не было. Да и собственно, что было? Ничего такого. Подумаешь я с преподом до поздней ночи разговаривала у себя на кухне и плакала ему в жилетку. Нет, ну точно дура. Так, я правильно поняла, что он ушёл? Я вышла из комнаты и проверила все комнаты. Его нигде нет… Значит это он хлопнул дверью. Господи, Ника, ты такая логичная. Кто это мог быть, кроме него? Родители, которые решили сделать тебе сюрприз и приехать раньше обещанного? Ладно, пойду я собираться в школу. Школа. Переменка Ника, почему ты такая капуша? День не задался с самого начала. Прогуляла музыку… Для меня этот предмет конечно не играет какой-либо важности, но вот перед учительницей уже стыдно. Ну ничего, скажу, что работала над новой песней, а оценку, как всегда автоматом. Ну не зря же я принимаю участие во всех концертах. Переменка короткая и я уже опаздывала на русский язык. Зайдя в гардероб, я почувствовала вибрацию в заднем кармане штанов. — Алина, — выдыхаю я, достав телефон, на экране которого высветилось «Моя головная боль». На звонок ответить стоит. — Тебя где носит? — орала она в трубку. — Я уже бе… — ну успею я договорить, как звенит звонок на урок. — Ты труп… — последнее, что сказала мне подруга перед тем, как отключиться. Не переодев сменку, как обычно я и делаю, я побежала на третий этаж. Ну зачем так далеко? Минута и я уже стою у двери, за которой не слышно и шороха. Гробовая тишина… Собравшись с духом я всё-таки стучу в дверь и делаю вид. — Здравствуйте, Дмитрий Николаевич. Вы как всегда прекрасно выглядите, — съязвила я, — Извините за опоздание. Можно войти в класс? Спасибо, — на одном дыхании проговорила я и с надменным выражением лица зашла в кабинет. Все мои одноклассники провели меня взглядом до моей парты. Меня это никак не смущало. Напрягала лишь эта тишина. И то, что Дмитрий Николаевич так ничего и не сказал. Лучше бы наорал, ей Богу. Но нет. Он сидел в своём кресле, положив ногу на ногу, скрестив руки на поясе, буря меня взглядом. Я же делала вид, что совсем его не замечаю. — Вчера я так и не сказал вам ваши оценки жа сочинение, — неожиданно для всех начал свою пламенную речь учитель. Некоторые даже подпрыгнули, — Что ж, сейчас я готов их озвучить, — на его лице появилась ухмылка, которая видимо и на пять минут не могла покинуть его. Я была уверена в своём сочинении на все сто процентов. Тема была мне хорошо знакома, безграмотностью я не страдаю, а при постановке знаков применения, меня всегда выручала интуиция. Я ждала свою фамилию. — Барыбина, четыре/четыре. В целом, работа неплохая, но встречались речевые и фактические ошибки. Кстати, по поводу фактических… Был удивлён. Тема была не такой уж и сложной. Раз книга твоя любимая, то откуда могут взяться фактические ошибки? Поэтому у меня остались некоторые ошибки по поводу твоей работы. Девушка выдохнула с облегчением. А у меня на лице застыл немой вопрос. Почему за содержание четыре, если есть фактические ошибки? Да ещё и речевые до кучи. Ничего не понимаю. — Волкова, — я ясно увидела, как в глазах преподавателя появились огоньки, — Два/три. И то с натяжкой, — совершенно спокойно произнёс он. — Что?! — заорала я на весь класс, что даже те, кто умудрился уснуть, пришли в себя и подскочили, — Как два/три? — Ты чего голосишь, Волкова? Что заслужила, то и получила, — развёл руками мужчина. — Интересно, почему? Объясните хотя бы оценку за содержание. Почему два? — Мне не понравился ход твоих мыслей, — просто ответил учитель. — Вы издеваетесь? Это мои мысли. Какое право вы имеете их оценивать? У каждого о прочитанной книге может сложиться своё впечатление. Если моё мнение не сходится с вашим, то извините, что я рассуждала над глубоким смыслом, а не над тем, что лежит на поверхности, — чуть ли не проорала я на весь этаж, а после собрала вещи и вышла и класса. — Урод, — выплюнула я, покинув кабинет.***
— Нет, ну Сашка, ты представляешь? — чуть ли не плача спросила я. — Да уж… Дела… И чем же ты ему не угодила? — спросил меня физрук. — Самой интересно, — фыркнула я. — В этой ситуации, я даже не знаю, что тебе посоветовать. Попробуй отвлечься. Ты же никогда не обращала внимание на оценки. Разве нет? Что вдруг с тобой случилось, малая? — Просто эта оценка за содержание моего сочинения была несправедливой. Тем более, скоро должна приехать мама. Ей конечно тоже плевать на мои оценки, но отчитать может. — Ну да, здесь ты права. А если попросить его переписать сочинение? Он не согласится? — на полном серьёзе спросил мой «братишка». — Ты шутишь? Чтобы я, да в трезвом уме, так унижалась перед ним? Да фиг ему, — я еле сдержалась, чтобы не сматериться. Саша этого не любил. На сами маты ему было плевать, а вот на то, что их говорю я, совсем не плевать. — Ну смотри, я тебе предложил, а дальше уже сама смотри. А вообще, держись подальше от этого… Человека. Он какой-то странный. — Ты бы ещё сказала, что он своеобразный, — пробубнила я себе под нос, но от острого слуха Анатолича, это не укрылось. — Ладно, тебе на урок пора, заходи, как будет время, — закончил нашу беседу физрук. — Как же всё-таки ты тактично послал меня. Ну ладно, я запомнила. Придёшь ты ещё ко мне поплакаться в плечо, — с сарказмом сказала я и удалилась из подсобки физрука, где мы с ним и беседовали. Остальные уроки прошли без происшествий. Алина улизнула домой, сославшись на боль в животе. На самом же деле она не подготовилась к контрольной по биологии, которая была третьим уроком по счёту. Последним у нас была информатика. Наверное это один из моих любимых предметов. Не скажу, что сильно разбираюсь в языках программирования или в компьютерах, но на крепкую четвёрку моих знаний хватало. Обычно мы занимаемся за компьютерами, но сегодня Алла Анатольевна (учительница по информатике) сказала, что отпустит нас сразу, как мы самостоятельно напишем конспект по параграфу. Я незамедлительно приступила к заданию, но в какой-то момент я краем глаза заметила, как около меня оказался Даня. — Ника, а что ты делаешь сегодня после уроков? Есть какие-нибудь планы? — прошептал мне одноклассник. — А у тебя есть предложение, чем можно заняться? — задорно спросила я. — Естественно, — отозвался парень. — Ну и какое же? — Погнали на фильм. Сейчас столько всяких новинок, закачаешься, — уверял меня Даня. Не скажу, что не люблю смотреть фильмы, но я ожидала чего-нибудь пооригинальней. — Я подумаю, — ответила я и продолжила писать конспект. Ушла я всё равно со звонком, так как спешить было некуда. На первом этаже меня ждал Даня, который свалил почти на половине урока, записав пару предложений. Он вальяжно развалился на скамейке около гардероба. — Не меня случайно ждёшь? — спросила я, подходя к другу. — Ну, а кого же ещё? — улыбнулся парень. — Тогда пошли уже в кино, а то нетерпится узнать, что за обещанные тобой крутые новинки появились. — Не так быстро, Николетта, — раздался мужской голос над моих ухом. Меня передернуло. И не от испуга, а от того, как меня назвали. — Дмитрий Николаевич, я просила не называть меня так, — процедила я и медленно повернулась лицом к учителю. — Мне плевать, что ты там просила. Мне кажется, что я уже говорил, что делаю то, что хочу. — Лучше скажите, что вам от меня потребовалось, — я пыталась быть, как можно более сдержанной. — Я дам тебе возможность исправить оценку за сочинение, — где подвох, — Прям сейчас, так что поход в кино отменяется, — после не долгой паузы добавил он, — Ну, а вы, молодой человек, можете быть свободны. Я ничего не ответила, хотя очень хотелось. Я просто не успела. Сильные мужские руки вцепились мне в руку и потянули за собой на третий этаж. Заведя меня в кабинет, Дмитрий Николаевич усадил меня за первую парту, прямо перед учительским столом, за который он и сел позже. — К чему такие жертвы, Дмитрий Николаевич? Что-то других двоечников здесь я не вижу. Я какая-то особенная? — язвительно спросила я. — Тот же вопрос я задал физруку, который так яро за тебя заступался. Сиди и пиши сочинение, пока есть возможность. Тема такая же. Книгу бери другую. Надеюсь, что книга «Гордость и предупреждение» не является единственной, которую ты прочитала. — Не переживайте, мне есть из чего выбрать. — Ну вот и замечательно. Приступай. Без дополнительных вопросов я приступила к написанию. Теперь я выбрала книгу «Чувство и чувствительность». И опять же эта книга была написанная моей любимой Джейн Остин. Закончила я достаточно быстро. Сбивало меня лишь то, что Дмитрий Николаевич сидел и тупо пялился на меня. Это его манеры? Ясно, понятно. Я старалась не обращать на это внимание, но получалось не очень. — Я закончила, — произнесла я и с гордостью положила тетрадь на стол учителя. — Это хорошо, Николетта, — не успеваю я разозлиться на него, как он оказался около меня и вовлёк в поцелуй. От удивления я приоткрыла рот и учитель этим воспользовался. Его язык закружил мой в диком страстном танце, а губы терзали мои. В низу живота я почувствовала тяжесть, но Дмитрий Николаевич продолжал исследовать мой ротик своим языком, иногда проводя им, то по верхней, то по нижней губе. Спустя какое-то время он отстранился, чтобы восстановить дыхание. — Дмитрий… Николаевич, ответьте на один вопрос. — Ну. — Вы совсем свихнулись? — заорала я, — Что вы вообще себе позволяете? Да вы… — Мразь, подонок, упырь… Я ещё долго могу продолжать, — перебил меня мужчина. — Что вам от меня нужно? — глупый вопрос, верно? — Мне? Да ничего. Я делаю это просто так. Но зато теперь ты будешь знать, что можешь упустить, ходя на свидания с такими, как твой Даниил. — Он по крайней мере не набрасывается на меня с поцелуями, не приходит ко мне домой без приглашения, не занижает мне оценки… — А я делаю. И буду делать это дальше. Ты теперь моя идея фикс. Ты будешь меня ненавидеть, влюбишься, потом прольёшь много слёз, возненавидишь опять. Я буду бесить тебя, радовать, буду опускать твоё настроение на ноль, доводить тебя до слёз, целовать, обнимать, угрожать, провожать домой, шпионить. Я буду делать много всего. Не стану открывать все карты, — на лице учителя появилась тень ухмылки. — Почему? — единственное, что я смогла выдавить из себя, после такой речи. — Ты меня зацепила, Николетта. Очень сильно. И я добьюсь того, что ты станешь моей, как бы ты не отпиралась.