Зарисовки

      Когда Милли вошла в спальню узнать, собрался ли Кристофер, он стоял рядом с кроватью в одних брюках и задумчиво рассматривал разложенные на ней рубашки, явно не зная, какую выбрать. Милли невольно закатила глаза. Но вид полуобнаженного мужа быстро заставил улетучиться остальные мысли.       — Всё никак не выберешь? — спросила Милли, подойдя и не отказав себе в удовольствии провести ладонью по его спине. — Я бы посоветовала вот эту.       Кристофер задумчиво нахмурился, а потом кивнул и взял белую шелковую рубашку, быстро натянув ее. Милли вздохнула с сожалением. Они были женаты уже несколько месяцев, но она никогда не уставала любоваться Кристофером. Гибким стройным телом и крепкими мышцами под шелковистой кожей. Просто неприлично же быть таким красивым!       И сейчас она опять-таки не смогла удержаться. Не успел он начать застегивать рубашку, как Милли шагнула ближе и протянула ладонь, чтобы медленно провести по его груди, обводя рисунок мышц.       Кристофер рвано выдохнул и немного хрипло произнес:       — Знаешь, так я точно опоздаю.       Милли лукаво ухмыльнулась:       — Ничего не могу поделать — ты слишком красивый.       Черные глаза Кристофера вспыхнули огнем, а в следующую секунду Милли уже оказалась прижатой к нему, а его губы обрушились на ее. Она блаженно прикрыла глаза, отдаваясь жадному поцелую. Но несколько мгновений спустя с усилием отстранилась и прошептала, тяжело дыша:       — Кристофер, совет министров.       Однако он вовсе не собирался выпускать ее из рук.       — Ты сама это начала, — заявил он и наклонился, чтобы провести горячую цепочку поцелуев по ее шее. — И ты тоже слишком красивая.       Милли покорно откинула голову.       — А нечего было так долго выбирать одежду и красоваться полуголым, когда я пришла поторопить тебя.       — То есть я же и виноват?       — А ты как думал? — Милли хихикнула, но в следующую секунду уже не сдержала тихий стон, когда его губы нашли чувствительное место за ухом.       Кристофер хмыкнул. И вдруг Милли поняла, что ее платье чудесным образом испарилось, оставив ее в одной сорочке. Остатки благоразумия забили тревогу. Милли понадобилась вся ее сила воли, чтобы отодвинуть от себя Кристофера хотя бы настолько, чтобы посмотреть ему в глаза.       — Ты ведь правда опоздаешь.       Кристофер состроил задумчивую физиономию:       — Ну, у нас есть выбор. Либо мы сейчас останавливаемся, и я появляюсь на совете министров вовремя, но жутко злой и готовый убивать. Либо мы продолжаем, и я опаздываю, но зато буду очень милым и доброжелательным.       Милли расхохоталась, уткнувшись лбом ему в грудь.       — Вот уж никак не предполагала, что в моих руках когда-нибудь окажется судьба этой страны.       — А ты как думала? — передразнил Кристофер ее недавнюю реплику и, шагнув назад, упал на кровать, утянув ее за собой.       Всё желание сопротивляться, вкупе с остатками благоразумия немедленно улетучились.       — Похоже, сдаться — мой гражданский долг, — прошептала Милли и с наслаждением поцеловала своего невозможного, бесконечно любимого мужа.