Зарисовки

      Никогда бы Милли не подумала, что может увидеть, как кто-то испортил одежду Кристофера, и он воспринял подобное варварство с полнейшим равнодушием. Но чудеса случаются. И на данное конкретное чудо оказались способны дети.       В первый раз Милли с веселым изумлением наблюдала, как малышка Джулия испачкала его императорский красно-золотой шлафрок, когда Кристофер укачивал ее на руках. У Джулии в тот период были колики, и она подолгу не засыпала. Милли даже почувствовала себя немного оскорбленной, когда у нее на руках дочка не переставала тревожно хныкать, а у Кристофера вдруг успокоилась.       — Как ты это делаешь? — шепотом, чтобы не разбудить вроде бы заснувшую Джулию, спросила Милли.       Кристофер ухмыльнулся:       — Профессиональный секрет.       И в этот момент Милли поняла:       — Только не говори, что ты применил магию на ребенке!       Кристофер пожал плечами:       — Не беспокойся: это совершенно безобидные чары — как раз для таких случаев.       Милли хотела уже поинтересоваться, откуда он умудрился узнать столь полезные чары, но в этот момент Джулия, тихонько сопя во сне, обслюнявила его плечо. Кристофер и бровью не повел, продолжая легонько покачивать ее. И только убедившись, что она окончательно заснула и переложив ее в колыбель, он убрал пятно небрежным жестом.       Милли не выдержала и хихикнула:       — Никогда бы не поверила, что доживу до того времени, когда ты не будешь возмущаться из-за испорченной одежды.       Кристофер моргнул, а потом тихонько засмеялся:       — Я тоже.       Позже, когда Джулия и Роджер немного подросли, Кристофер не однажды носил их на плечах — потому что они уставали, потому что сверху открывался лучший обзор, просто потому что им это нравилось. И ни секунды не заботился о том, что их измазанные в земле (а порой и глине) ботинки пачкали его шикарный костюм.       Милли наблюдала с позабавленным умилением и никогда не могла понять, как он умудряется сочетать строгость (дети до смерти боялись вызвать его неудовольствие) с практически вседозволенностью (детям разрешалось то, что Кристофер не стерпел бы больше ни от кого, и Милли была уверена, что они подсознательно это чувствуют). Но плоды это отношение приносило потрясающие: бесконечно обожавшие отца и, по сути, ни в чем не знавшие отказа, Джулия и Роджер тем не менее ни капли не были балованными или испорченными. Кристофер всегда умудрялся сочетать в себе контрасты, и это не переставало восхищать Милли.