Our frozen hearts

Длинное кремовое платье, в складках которого скрывается уже достаточно большой живот девушки; розовые цветы в светлых волосах; нежная перламутровая помада на пухлых губах и дымчатый макияж, подчеркивающий милые черты лица юной невесты. Бетти заметно нервничает, сминая в руках воздушную ткань своего свадебного платья, и Шерил, наблюдавшая за этой картиной последние пятнадцать минут, всё-таки не выдерживает. – Кузина, тебе нельзя нервничать, ты ведь не хочешь, чтобы у моего будущего крестника, – на этих словах Вероника издаёт возмущенный возглас, но Блоссом мастерски игнорирует её, – были какие-то проблемы со здоровьем. Верно? – Конечно, – Бетти наконец оставляет в покое ткань платья, соединяя дрожащие пальцы в замок. – Вот и чудненько, будем считать, что мы договорились, – Шерил улыбается, весьма довольная собой, а Купер лишь вздыхает тихо, положив ладонь на живот и осторожно поглаживая его через лёгкую ткань платья. Подавить волнение до конца она, конечно же, так и не может. *** Бетти просыпается в три часа ночи, некоторое время смотрит в темноту, прислушиваясь к своему организму в попытках понять, что на этот раз стало причиной столь раннего пробуждения, а потом начинает будить мирно спящего рядом Джагхеда. – Хочу клубнику, – с сердитым видом заявляет девушка, демонстративно надувая пухлые губки, и Джонс уже привычно закрывает глаза, мысленно считая до пяти. Бетти во время беременности стала ужасно капризной, но Джагхед терпит, он просто не может позволить себе сорваться. Потому что, да, чёрт возьми, он безумно любит эту порой абсолютно невыносимую девушку и не может отказать ей ни в одной просьбе. – Ладно, – он быстро чмокает Бетти в подставленную щёчку и неохотно покидает уютную постель. О том, где можно найти клубнику в три часа ночи зимой, парень старается не думать. – Скоро вернусь, малышка. Бетти невинно улыбается и жмурится устало, вновь падая на подушки. Джагхед, вернувшись через полчаса с лишь чудом добытой клубникой, обнаруживает свою жену беззаботно спящей. – Бетти, – тихо окликает он, присаживаясь на край кровати, и девушка тут же открывает глаза, грозно нахмурившись. – Ну и зачем ты меня разбудил? Вместо ответа Джонс демонстрирует пакет с яркими красными ягодами. Девушка смотрит на него с непонятным интересом (так обычно смотрят врачи на своих душевнобольных пациентов), склонив голову к плечу, и улыбается мягко. – Я не хочу клубнику, Джаг, – с самым ангельским видом сообщает она, непонимающе похлопав ресничками для наглядности, и парень готов взвыть от отчаяния. Но терпит, зная, что одно неосторожное слово может вывести Бетти из состояния душевного равновесия. А Джонс пока что не горит желанием спать на улице. Поэтому он, не сказав ни слова, покидает комнату, бросает пакет с ягодами на кухонный стол и возвращается, продолжая хранить траурное молчание. А Бетти словно бы не замечает ничего, жмурится сладко и жмётся ближе к парню, тычется в изгиб шеи, согревая тёплым дыханием, и Джагхед постепенно успокаивается, погружаясь в сон. К слову, с утра клубники на столе почему-то не обнаруживается, а Бетти выглядит на удивление умиротворённой и лишь улыбается чуть смущённо, видя невысказанный вопрос в глазах Джагхеда. *** – Я её лучшая подруга! – А я её кузина! Шерил с Вероникой постоянно спорят, выясняя, кто из них станет крёстной ребёнка Бетти, а сама будущая мать лишь загадочно улыбается, поглаживая свой живот. И чуть позже она обязательно расскажет подругам что ждёт двойню, а пока юной миссис Джонс нравится наблюдать за их бесконечными спорами, обмениваясь сочувственными взглядами с Тони. Кстати, именно Топаз узнает маленькую тайну подруги первой, и вздыхает с облегчением, понимая, что после такой новости Блоссом наверняка не станет убивать Веронику. Ждать свою чрезмерно вспыльчивую девушку из тюрьмы Тони точно не хочет. *** – Запомни мои слова... Джагхед Джонс... я больше ни за что... на свете не буду проходить через это... если ты захочешь ещё... одного ребёнка... будешь рожать его сам... клянусь, – тяжело выдыхает сквозь сжатые зубы Бетти, срываясь на очередной болезненный крик. Джагхед лишь кивает, бережно убирая с влажного лба девушки светлые прядки, и целует, пытаясь отвлечь от боли. – Всё хорошо, солнце, мы уже совсем скоро будем в больнице, всё хорошо, – шепчет он, не в силах наблюдать, как мучается Бетти, как из её горла вырываются хриплые всхлипы, как текут слёзы по бледным щекам. В больнице Бетти сразу забирают куда-то, а Джагхед чувствует себя абсолютно потерянным, бродит по белоснежному коридору, точно в тумане, до тех пор, пока врач не отправляет его домой, призывая отдохнуть и обещая, что с Бетти всё будет в порядке. Просто первые роды, да ещё и двойни, даются девушке не очень легко. Парень покорно отправляется домой, но всю ночь так и не может сомкнуть глаз, потому что в голове гулким эхом отдаются крики Бетти. Утром Джонс сразу направляется в больницу и несколько часов сидит у дверей палаты, откуда раздаются ещё более ужасающие крики, а потом всё неожиданно стихает. И в повисшей лишь на одно мгновение тишине раздаётся детский плач. У Джагхеда перед глазами всё плывёт. – Эй, Джаг, очнись, там твоя жена родила невероятно прелестных мальчиков, – вдруг раздаётся смех Тони, и парень поднимает взгляд. Топаз обнимает за талию свою девушку, которая смотрит, как обычно, насмешливо, но при упоминании детей улыбается неожиданно тепло. Вероника, на мгновение отстранившись от Арчи, улыбается ободряюще. Джагхед не знает, как долго друзья находятся здесь, потому что, кажется, всё это время мир парня был сжат до размеров маленькой клетки, где существовала лишь чужая боль. – Я люблю тебя, – шепчет Джагхед, когда чуть позже наконец оказывается в палате и получает возможность обнимать Бетти столько, сколько пожелает. И он не собирается отпускать её. Ближайшие несколько десятилетий. – Я так сильно люблю тебя и бесконечно благодарен за всё. – Ты стал моей лучшей сбывшейся мечтой, – сонно бормочет в ответ девушка, слабо улыбаясь. *** Двойняшкам исполняется полгода, и это на самом деле кажется чем-то невероятным, потому что в памяти ещё слишком живы воспоминания со дня их появления на свет, словно это было пару недель назад, но никак не шесть месяцев. – Они такие милые, – при взгляде на спящих малышей Шерил мгновенно смягчается, и, пожалуй, эти дети единственные, кто способен так воздействовать на Блоссом (не считая, разумеется, её девушки, потому что Шерил относится к Тони очень трогательно, и они на самом деле невероятно влюблены друг в друга, поэтому, да, она становится сентиментальной не только рядом с племянниками). – Арчи, я тоже хочу ребёнка, – дуется Вероника, наблюдая за счастливой подругой. Эндрюс же упорно делает вид, что не слышит, увлечённый разговором с Джагхедом, и Бетти смеётся, глядя на них. Она почему-то не сомневается, что уже через год у неё появится крестник, потому что целеустремлённости Лодж можно только позавидовать. Элис и ЭфПи (чёрт возьми, какие вообще отношения между этими двумя?) воркуют над внуками. ЭфПи легко смирился с тем, что Бетти и Джагхед не захотели продолжать традицию Джонсов и называть хотя бы одного из детей в честь отца, предпочтя имена Лиам и Итан. – Спасибо тебе, – Джагхед неожиданно оказывается рядом, обнимая девушку за талию. С того самого дня, когда их семья стала больше, он не устаёт благодарить Бетти за это. – Я люблю тебя. – И я тебя люблю, мальчик из моей зимней сказки, – Бетти нежно улыбается, вспоминая, как непросто складывались их отношения в самом начале. Но вот к чему они пришли, они здесь, они счастливы. И никогда дадут своим бьющимся в одном ритме сердцам замёрзнуть. – Люблю и буду любить всегда. *** К слову, своё обещание, данное в самый тяжёлый и счастливый одновременно день жизни, Бетти не сдерживает, и через три года после рождения двойняшек на свет появляется милая малышка Руби.