Счастливого Рождества, Клеменс Ханниган

Клеменс и Маттиас наряжают ёлку. Вечер просто потрясающий, за окном метель, снег бьёт в стёкла. Вместо ламп гостиную освещают свечи, и в этом мягком свете так приятно заниматься приготовлениями к празднику. Мальчики суетятся, развешивая украшения на разлапистые ветви. Клеменсу шесть лет, Маттиасу девять. Для Клеменса больше ничего не существует, кроме этой ёлки и двоюродного брата. Он увлечённо разглядывает каждую игрушку. Золотые шишки, картонные шары, олени и зайцы, валеные из шерсти. Всё округлое и крепкое, никаких стеклянных украшений: если кто и повалит ёлку на пол — ничего не разобьётся. — А сюда повесим снеговика, да? — спрашивает Маттиас со всей серьёзностью. — Да, — кивает Клеменс, осмотрев снеговика из ваты. Он не замечает, что рядом с ними стоит милая девушка в чёрном платье и следит за их действиями. Клем просит брата рассказать что-нибудь интересное между делом. Маттиасу есть о чём рассказать. На самом деле есть много вещей, на которые он хотел бы пожаловаться. Но одного взгляда на милую блондинку в чёрном платье достаточно, чтобы прикусить язык. — Сестра Мэри запрещает мне рассказывать истории, — говорит Маттиас. — Она говорит, что моими устами говорит дьявол. — О, правда? — удивляется Клеменс. Он оглядывается по сторонам. Он видит, что они находятся в большой гостиной, и у стен стоит ещё несколько ёлок, а вокруг них топчутся странные люди, заторможенные, с перекошенными лицами, и дрожащими руками вешают на ёлки украшения. На диванчике неподалёку сидят родители Клема. Он удивляется тому, что они не выглядят счастливыми и не улыбаются. Впрочем, в последние месяцы они вообще ведут себя как-то странно. Мама выдавливает из себя нервную улыбку, поймав взгляд сына. Клем не видит поводов для беспокойства. Всё ведь так хорошо. Люди в этой комнате такие приветливые и забавные, рождественские ёлки такие огромные и красивые, блондинка в монашеской рясе так ласково смотрит на Клеменса… по гостиной разносится весёлая песня на французском языке про какого-то Доминика… а главное, брат рядом. Они не виделись целых два месяца. Что-то странное произошло два месяца назад. Клеменс соскучился. — Что повесить на верхушку? — спрашивает Маттиас. Он во всём уступает брату, потому что Клеменс тут — гость. Клем не успевает ответить. В гостиную входит женщина, одетая так же, как сестра Мэри, только старше. — Это сестра Джуд, она главная здесь, — шепчет Матти испуганно. Он смотрит на брата и не знает, куда его спрятать, как защитить от старухи, от которой он не видел ещё ничего хорошего. Мама Клеменса поспешно встаёт и чуть ли не бежит навстречу сестре Джуд, чтобы начать что-то у неё выспрашивать. Маттиас смотрит на монахиню с ненавистью и страхом. Сестра Джуд терпеливо и скорбно объясняет что-то взволнованной женщине, после чего встаёт в центр зала и объявляет: — Час посещений закончился, прошу всех, кто пришёл сегодня навестить своих близких, покинуть Брайрклифф. Больным нужно отдохнуть. Вы сможете прийти снова в день Рождества. — Уже тише, она добавляет: — Вряд ли кто-то захочет это сделать. Несколько человек встают и направляются к дверям. Посетителей никогда не бывает много. Родители подходят к Клему и говорят ему, что пора домой. Мальчики расстроенно смотрят друг на друга. Они держатся за руки. — Но, мам, мы были тут совсем чуть-чуть, можно я останусь? — уговаривает Клеменс. — Можно я переночую здесь? — Он оглядывается, ищет взглядом сестру Мэри, уверенный, что добрая сестра позволит ему остаться, но нигде уже не видит её. — Пойдём, сынок, — мама качает головой и почему-то прикрывает своё лицо ладонью. — У нас дома нужно свою ёлку украсить, верно? Мы поедем домой, отпразднуем Рождество… — её голос дрожит, и муж обнимает её. — Да, Клем, ты не получишь рождественский пудинг, пока не окажешься дома, ведь так? — говорит мужчина. Клеменс задумывается и кивает. — Не уходи, пожалуйста, — Маттиас сжимает его ладонь сильнее и кусает губы. — Тут со мной делают очень плохие вещи. Они поливают меня ледяной водой… — Идём, малыш… — мама хватает Клема за руку, дрожа от боли и отвращения — ей противно даже смотреть на своего племянника — и тащит сына за собой. — Клеменс! — отчаянно шепчет Матти, пытаясь удержать кузена за рукав. — Они бьют меня… — Мы приедем на Рождество! Мы привезём тебе целый мешок подарков! — беззаботно обещает Клеменс, пропуская мимо ушей его последние слова. Это был первый и последний раз, когда Ханниганы навестили Маттиаса в психиатрической лечебнице Брайрклифф. Они не приехали ни на Рождество, ни на его День рождения, ни в том году, ни после. У Матти Харальдссона с раннего возраста проявлялись признаки душевной болезни, на что его родители не обращали должного внимания, полагая, что подзатыльники и ремень справятся с его плохим поведением лучше врачей. Матти зарезал своих родителей. После он утверждал, что спал и ничего не помнил, а проснулся уже с двумя трупами в доме. Ему никто не поверил. Ханниганы сочли, что лучше их сыну больше не общаться с сумасшедшим кузеном и забыть о его существовании.