My daddy Kim Taehyung

— Это просто пиздец, — удовлетворение в бесцветном взгляде и довольная ухмылка, как что-то само собой разумеющееся, выглядит слишком по блядски. По комнате растекается полупрозрачный серый дым и Тэхён, довольно скалясь, делает глубокую затяжку, в который раз посматривая на дорогие швейцарские часы, красующиеся на зататуированном запястье. Чёрные символы заполняют крепкие руки, буквально, беспросветно. Парень сидит на краю незаправленной постели, как и полагается, широко расставив ноги и выкуривая уже вторую сигарету. — Блять, — приятная горечь во рту слегка отрезвляет и Тэхён замечает, что становится немного душно. Пальцы сами тянутся к белоснежной рубашке, на которой красуются выцветшие следы от пролитого кофе, и он расстегивает верхние пуговицы, оголяя загорелую кожу крепкой груди. Тэ соскучился по своему омеге, поэтому был весьма доволен, получив с утра жалобное «Тэхен~а, у меня течка.» Самое время развлечься. От нетерпения пылают щеки, словно в детстве за просмотром дешёвого порно, и Тэхён разминает шею, а после массирует виски, прикрывая опьяненные глаза. Ожидание слишком невыносимо. Чонгук ещё не появился на пороге, а Тэ уже хмурится от тесноты в узких брюках и этого болезненного возбуждения. Он откидывает голову, сжимая края бархатного одеяла, и вслушивается в каждый мимолетный шорох. Слышится неуверенный стук, заставляющий альфу наградить входную дверь хищным и нетерпеливым взглядом. — Открыто, Чонгук~а, — низким голосом зовёт Тэхён, наблюдая за выглядывающим силуэтом молодого и крепкого парня, по привычке манящего своей белой, до неприличия, обтягивающей футболкой. — Ты заставил меня ждать. Омега проскальзывает внутрь, наполняя комнату удушливым ореховым ароматом. Он бережно захлопывает дверь, останавливаясь возле комода, а после, опасливо поднимая взгляд, встречается с пьяными глазами альфы, который, пиздец как символично, пахнет дорогим, высокоградусным алкоголем. — Привет, — тихо и слишком по-ангельски. Это вызывает усмешку, ведь Тэ знает, какие адовые штучки умеют вытворять эти невинные губки и непорочные ладошки, вцепившиеся в комод, словно пытаясь удержать тающее тело. — Ты сильно скучал по папочке? — Тэхён облизывает губы, зная, что заставляет ждать каждого раза до боли в паху, поэтому ответ не так уж и обязателен. — Покажешь, насколько сильно? — он медленно встаёт с кровати, на ходу разминая подкаченные руки, на которых ненароком выступают вены, когда парень опирается ладонями о комод, с обеих сторон от привычно зажатого Чонгука. — Расслабься, — горячо шепчет Тэ, наклоняясь к исцелованным губам. Он нарочно прижимается возбужденным членом к омеге и тот едва слышно скулит, примыкая к требовательным губам альфы, но тот не даёт насладиться заветным поцелуем — дразнит. — Хороший мальчик, — от обжигающего шёпота по телу пробегают крохотные мурашки, и Тэхён отстраняется от омеги, хватая его за запястье и направляясь к небрежно заправленной кровати. — Но я все равно должен тебя наказать, — извращенская ухмылка и пошлый хлопок по упругим ягодицам омеги накаляют и без того удушливую атмосферу. — Я буду послушным, хён, — изрекает Чонгук, когда Тэ опускает его на постель одним ловким движением, а после нависает сверху, игриво улыбаясь услышанному. — Конечно, — отвечает альфа и тянется к карману чёрных брюк, извлекая оттуда сверкающие, металлические наручники. Подготовился. Растерянный взгляд омеги забавляет, и Тэ чувствует, что уже дошёл до положенного предела. — Давай сюда свои ручки, зайка, — просит альфа, устраиваясь на чонгуковых бёдрах, словно наездник. — Вот так, — комментирует Тэхён, когда Чонгук вытягивает запястья вперёд, и Тэ звонко защелкивает на них привлекательную вещичку. Омега тихо скулит, когда эрекция упирается Тэхену между ног, требуя незамедлительно внимания. — Так сильно соскучился? — усмехается альфа, сползая с обездвиженного парня, и приподнимает его в сидячее положение. — Спускайся на коленки, — шепчет парень, и Чонгук послушно сползает с кровати, подмечая, что наручники это не особо удобное развлечение. Но ему всё равно определённо нравится. — Расскажи мне, как сильно хочешь мой член, — расстёгивая ширинку просит Тэхён, и омега, в который раз чувствует волну нескончаемых мурашек, пробегающих по спине. — Очень сильно, хён, — незамедлительно отвечает парень, и Тэ снова ухмыляется, окончательно стягивая брюки и выявляя обнаженный стояк, прямо перед лицом омеги. — Покажи насколько, — снова шепчет альфа, подаваясь вперёд всем корпусом крепкого тела. Чонгук замирает на долю секунды, а после поднимает руки, игнорируя бренчание железных наручников и ладонью сжимает головку члена в узкое кольцо. Примыкает горячим ртом к возбужденной плоти и заглатывает до половины, а после облизывает языком вдоль всего основания, снова возвращаясь к сладкому минету. — Глубже, детка, — Тэхён откидывает голову, опуская крепкие зататуированные ладони на тёмную макушку, и зарывается в чонгуковы волосы, слегка надавливая вперёд. — Дыши носом, — советует альфа и насаживает его с большей силой, заставляя издавать удушающие звуки. Чонгук старательно заглатывает член приличных размеров, отчаянно пытаясь дойти до самого основания, чтобы услышать, пробирающие до дрожи, хриплые стоны и наконец чувствует горячий стержень в изнасилованном горле, ритмично двигая головой. Подступающая тошнота смешивается с обезумевшим наслаждением и Тэ сипло стонет, когда омега увеличивает темп. — Надо почаще тебя наказывать, — снова откидывая голову назад, говорит альфа и последние слова срываются в очередной стон, потому что Чонгук, мать его, делает охуенные вещи своим горячим, узким ротиком. Тэхён отстраняет голову омеги и поднимает его за подбородок, опускаясь к раскрасневшимся губам, завлекая Чонгука в страстный и мокрый поцелуй. Он стягивает омежьи джинсы, не отрываясь от горячих губ, проникая языком ещё глубже, заставляя тихо стонать. Наручники сдавливают руки, Чонгук хочет избавиться от ненужного металла, но Тэ ещё недостаточно наигрался. Альфа отрывается от французского поцелуя, напирая на омегу крепкой грудью и опуская на белую простынь. — Ты весь мокрый, — сипло комментирует Тэхён, когда пальцами отыскивает узкую дырочку, дрожащего от его прикосновений, омеги. Это заводит. Он убирает чонгуковы руки назад, а сам нависает сверху, проникая пальцами внутрь. — Ты любишь своего хёна, Чонгук~а? — в ответ протяжный стон и удовлетворенная улыбка альфы. Такой тонкий и нежный голосочек, который пробирает до самых костей, и Тэ наклоняется к изящной шее, покрывая её мокрыми поцелуями и оставляя красочные засосы. Пальцы проникают всё быстрее и глубже, выбивая новые стоны из извивающегося омеги, а Тэхён оставляет уже сотую метку на излюбленном теле истинного. Он кусает молочную мочку уха, а после зализывает укусы, возвращаясь к тёплым губам, выцеловывая всё своё бесконечное желание. — Помоги папочке, — просит альфа, взглядом указывая на свою полурасстёгнутую рубашку, и Чонгук послушно тянет скованные ручки к едва поддающимся пуговицам, продолжая протяжно стонать от каждого резкого движения. — Я хочу большего, Тэхён~а, — умоляет омега чуть ли не плача, а после жалобно скулит, и Тэ наконец отстраняется, стягивая синтетическую рубашку и оголяет весь корпус, расписанный красочными татуировками. — Тише, малыш, хён сделает всё, как ты просишь, — отвечает альфа и в замешательстве разглядывает железные наручники, понимая, что белую футболку омеги, так просто снять не получится. — Порви её нахрен, — горячим шёпотом просит парень, сквозь быструю одышку, и Тэ тут же вцепляется в ворот чонгуковой футболки мёртвой хваткой, с треском разрывая её напополам. Альфа вновь наклоняется к искусанным губам, оставляя последний поцелуй-бабочку и наконец плавно проникая внутрь разгорячённого тела. Тэхён не любит церемониться, поэтому быстро набирает темп, выбивая новые стоны из извивающегося на кровати Чонгука, который прикрывает веки, предаваясь бесконечному наслаждению, и, плавно двигая бёдрами, скулит, заполняя пространство своим ангельским голосом. — Ебаные наручники, — сквозь стоны комментирует омега, и Тэ наклоняется к его рукам, бережно отщёлкивая затворку, наконец освобождая затекшие запястья парня, который облегчённо встряхивает руками и зарывается пальцами в непослушные каштановые волосы альфы, вдыхая дурманящий аромат, смешанный с запахом дорогих сигарет. — Твою мать, — стонет Тэхён, когда темп набирает слишком высокие обороты, доводя до заветного края, и Чонгук стимулирует свой член руками, чувствуя, подступающий кайф, который накрывает целиком и полностью. Последний грубый толчок и Тэ довольно рычит, кончая на крепкий торс омеги, а после падая рядом, громко дыша и прикрывая тяжёлые веки. Накуренный воздух затуманивает опьянённое сознание, и альфа удовлетворенно улыбается, поворачивая голову на лежащего рядом Чонгука. — Блять, это охуенно, — не задумываясь говорит Тэхён и размеренно выдыхает, протягивая пачку салфеток затихшему омеге, который тут же достаёт несколько штук, принимаясь старательно вытирать липкую жидкость со своего живота. — Давай купим что-нибудь по типу плётки, — выдаёт альфа и усмехается, снова видя растерянность в чонгуковом взгляде. — А то наручники — это прошлый век, — добавляет Тэхён, и оба ухмыляются, переплетая пальцы в крепкий замок. — Или лучше анальную пробку? — вполне серьёзно спрашивает Тэ, тут же получая толчок в плечо и очередную усмешку. — Иди нахуй, извращенец, — сквозь смех, отвечает Чонгук, но мысленно уже прикидывает, в какую сумму обойдутся их новые развлечения.