Мой белокурый ангел

      Излюбленное платье Вермилион стремительно развивалось на ветру, как и белокурые локоны, так и норовящие попасть в лицо. На фоне почти что черного неба, шёлковое одеяние выглядело снежно белым и сразу притягивало к себе внимание. Девушка стояла на просторной опушке Западного Леса и поглаживала ещё плоский животик. На лице била тревога, как и во всём теле тоже.       «С того момента, как ко мне пришла Люси, чувство страха не покидает. И больше не за себя, а за дитя. Думаю, я поступила правильно наложив защитное заклинание на малыша. Ведь если со мной что случится — он будет жить. Макаров сообразит, что делать и ни за что не подведёт»       Белокурая теснее прижала ладошки к животу и вздохнула. Прошло всего минут десять с того момента, как Первая появилась на заветном месте. Ожидание любимого выматывало, ведь разговор обещал быть тяжёлым и лучше, если не будет затягиваться на долго.       Спустя пару минут одиночества, Мавис ощутила сильный жар и присутствие посторонней энергии, что была сродни с той, которой обладали насильники Миры, а точнее — Спригганы. Обернувшись, девушка заприметила женскую фигуру, выходящую из лесных порослей. Алые волосы незнакомки также сильно развивались на ветру, а откровенные чёрные одежды, если их можно было так назвать — выглядели отвратительно. Как и странный посох, что женщина сжимала в руке.       — Догадывалась, что найду тебя здесь, — хищно оскалилась женщина и остановилась в паре метров от Вермилион. Её взгляд прошёл по всему девичьему телу, отмечая реальную привлекательность и красоту собеседницы, а также — силу, что струилась по венам.       Глаза и чутьё Белсерион никогда не подводили, и сейчас она была уверена, как никогда, перед ней — Сердце Феи.       — Кто ты такая? — ровным тоном произнесла Мавис и опустила руки вдоль туловища.       — Меня зовут Ирен, и я одна из дюжины, как ты, наверное, догадалась. А ещё — я пылкая и страстная женщина, что делит ложе с великим императором Зерефом; которая послана убить тебя!       «Ч-что она несёт? Какое ещё ложе? О чём говорит эта женщина? Кто она вообще такая? Почему говорит, что пришла убить меня?» — Белокурая нервно сглотнула, не представляя, что её ждёт впереди.       — Вижу по глазам, ты в замешательстве. Поясню, чтоб стало понятнее. Господин никогда не любил тебя, дорогуша, он лишь пользовался тобой для удовлетворения насущных потребностей. Ну и, конечно же от скуки, — из уст Белсерион вырвался смешок.       Ей определённо нравилось издеваться над наивной дурой, что не смела не только пошевелиться, но и можно сказать верила каждому лживому слову женщины, — Наш повелитель давно знал, что ты Сердце Феи, просто хотел вдоволь наиграться, прежде чем воткнуть нож в живот.       — Ч-что? — Вермилион отказывалась верить в услышанное, но сердце, как и здравый смысл подсказывал, что отчасти незнакомка не лжёт. Только вот сомнения всё же присутствовали.       «Не верю! Просто не верю в её гнилые слова! Они не могут быть правдой! Как она узнала кто я? Почему? Почему Зереф так поступил? Он не мог! Я, конечно же чувствовала, что он иногда врал мне, но и сама была не лучше. А может, Зереф и правда знал кто я и использовал? Не зря же он император Спригган! В Алакитасии одни ублюдки, что не знают совести и страха, а Зереф их предводитель и ничуть не лучше!       Идиотка! Как могла верить в его сказки? Должна была сразу догадаться, что так будет, ведь хватило зверств Якоба и Азира! Но, может эта Ирен специально меня выводит? В любом случае, если она в курсе моего положения, то и Зереф тоже, а значит конфликта не избежать»       — Так что можешь сильно не обольщаться. Господин просил передать тебе наилучшие пожелания и счастливой смерти! — выкрикнула аловолосая и активировав посох, кинулась на Мавис.       Девушка только и успела увернуться, прежде чем её коснулись длинные рога интересного оружия, да красная вспышка, что пролетела мимо, выжигая близ растущие деревья. Алый огонь стремительно быстро поглощал одно дерево за другим; переходя на следующие участки. Пламя трещало и разгоралось сильнее; охватывало и молодые поросли, что только начинали жить.       — Какая проворная, однако! — Ирен ловко отскочила назад и снова направила посох на белокурую, которая пролетев пару метров, грациозно приземлилась на ноги, — Можешь уворачиваться сколько угодно. Только учти, что я не отступлю; выжгу и изничтожу весь лес, но доберусь до твоей шкуры!       Женщина взревела ещё сильней и из посоха вновь вырвалась ярко-красная сфера, не предвещающая ничего хорошего. Она полетела прямо на Вермилион, что была настолько поглощена гневом, растерянностью и отчаянием, что не успела блокировать удар, а только лишь выставила вперёд руки, не забыв их скрестить.       Удар пришелся по оголённым участкам кожи, что тут же покрылись множественными царапинами, от глубоких до поверхностных; столп земли и пыли поднялся ввысь, окатив грязью Мавис. Белое платье в одно мгновение стало серым, с примесью коричневого и бордового, потому как из порезов потекла кровь.       Благо, Вермилион в последний момент успела активировать хрупкий защитный купол, пропускающий лишь малую долю ударов, которые пришлись на кожные покровы, не задев органов.       «Мой ребёнок, я должна защитить его от этих тварей!» — девушка напряглась всем телом, стараясь послать, как можно больше импульсов в утробу, создавая вокруг малыша нерушимую защиту. Плевать, что сама мать останется без сил, главное дитя, сердце, которого, ровно билось в девичьем животике.       — Честно признаться, я удивлена. Думала, Сердце невероятно могущественно, а на деле, ты, всего лишь очередная выскочка, которую давно нужно было поставить на место! — Ирен отскочила от земли и понеслась на белокурую, — Алые клинки, рассекающие плоть!       — А-а-а! — Вермилион так и осталась стоять на ногах, прикрывая лицо скрещенными руками.       Её худые руки полосовали острые ножи, что вылетали из посоха. Они в одно касание разрезали кожу и ткань платья, а на месте ран образовывалась лёгкая дымка. Казалось, сталь была пропитана ядом, что растворял не только кожу, но и вены с сухожилиями.       Боль была адской и сдерживать крики становилось тяжелей. Моментами, Мавис хотела защититься; ответить на нападки Сприггана, но не могла. Любое необдуманное действие или чрезмерная концентрация могло разрушить нерушимую защиту вокруг ребенка и тогда, всё было бы напрасно. Поэтому приходилось терпеть и принимать самые жестокие удары; надеяться, что аловолосая допустит оплошность.       Но Белсерион продолжала атаковать, с каждым разом нанося удары точнее и точнее. Ведь женщине было глубоко плевать на то, что её заклинания в каком-то роде являются смертельными и запрещёнными. Из посоха то и дело вырывались красные молнии; шары, больше напоминающие сферы и сгустки красной материи, так и норовящие попасть по заветной цели в виде уже до предела измотанной белокурой.       Девушка изо всех сил старалась уворачиваться от несущихся в её сторону заклинаний; подлетала в воздух и пыталась отразить натиск противника, но удача была явно не на стороне Вермилион. Вся израненная, со множеством ссадин и царапин; разорванном платье в области бедра и декольте, девушка еле держалась. С каждой минутой пребывать в обороне было сложнее, да и битва, рано или поздно в любом случае подойдёт к концу. Только вот в чью пользу закончится, оставалось загадкой.       «Ирен сдаваться явно не намерена и сделает всё, чтобы убить меня! Я же не смогу долго защищаться, силы на исходе, как и сознание, что даёт трещины. Беременность сильно ослабила меня, а передача сил для защиты малыша — и подавно. Что же делать? Я не могу так просто проиграть и погибнуть от рук этой твари, которая говорит, что выполняет приказ Зерефа!       Конечно, шанс выстоять есть, но тогда придется снять защиту с ребенка, а оставшись без неё — он погибнет. Мои раны слишком серьёзны и тот яд, который содержится в них с лёгкостью убьет дитя. Я на это не пойду; ни за что не допущу такого исхода! Но как же тогда покончить с ней? Ирен безоговорочно сильна, даже слишком. Если б можно было послать сигнал Люси и остальным, только вот опять же — сил не хватит! Чёрт!»       — Знаешь, сука, я представить не могла, что господин поведется на твоё личико, да решит оставить при себе, в качестве игрушки! Хах! Думала, он сразу прикончит Ишгаровскую шлюху, — Белсерион продолжала выкидывать издёвки и одновременно выпускать сферы.       Последние удары были сильней и окончательно измотали Первую. Не в силах больше стоять, девушка упала на одно колено, тяжело дыша и хватаясь за грудь.       — Подумать только, он даже трахал тебя! Жаль, конечно, что всё это оказалось ложью и притворством! Наш господин ни за что бы не позволил, глупой шлюшке затуманить свой разум! Все его любовные фразы в отношении тебя, были чистой ложью, а улыбки и прикосновения — фальшивкой! Зереф играл тобой, как кот с мышкой; использовал для удовлетворения сексуальных утех! — повторялась женщина, стараясь довести Вермилион до срыва.       — После тайных встреч с тобой, господин приходил и брал меня, как в последний раз. Он ласкал тело, целовал губы и трахал меня так нежно и в тоже время пылко, что тебе и не снилось! А ты — наивная дура верила каждому слову; считала, что тебя и правда любят! Аха-ха-ха! — женщина была явно довольна собой, даже слишком. Ведь довести белокурую получилось.       Мавис слегка прикусила губу и из последних сил сдерживала слёзы, что так и хотели политься с глаз. Немой крик души застрял в горле и требовал найти выход. Но девушка держалась, не хотела, чтобы её видели такой; не хотела, чтобы Ирен сильней возрадовалась и вкусила победу.       «Убить её быстро или ещё немного поиграть?» — размышляла Алое Отчаяние. Наконец её мечта осуществится. Она покончит с той, кто встала на пути Алакитасии, Императора и самой Ирен, не сумевшей принять того, что её господин полюбил никчемную девушку. Ирен было наплевать на последствия своих действий. Главное, что сучка умрёт и больше никогда приблизится к повелителю.       Белокурая молча слушала тошнотворные речи противника и с каждым новым словом, её сердце сжималось сильнее. Боль душевная била куда сильнее физической, а слёзы вовсю застилали зелёные глаза. Обида, горечь, отчаяние — захлёстывали с головой.       «Как я могла быть такой наивной дурой?! Как могла верить словам того, кто был противником моей гильдии?! Неужели все те прикосновения, ласки, поцелуи и такие, казалось, искренние слова — были лишь ложью?! Как Зереф мог так поступить со мной, ведь я же ношу его ребенка?! Знает ли он об этом? Быть может поэтому и хочет лишить меня жизни, чтобы я не мешалась. Да и если так посмотреть, то я его враг — носитель силы, которую Зереф жаждал получить! Но почему он посылает свою шваль, а не является сам? Почему не посмотрит мне в глаза и самолично не вырвет сердце?!»       — Почему твой господин не пришел лично? — прохрипела Вермилион.       — Хах! А зачем? Кто ты ему, чтоб ещё марать руки о такое ничтожество! Хотя погоди, может Зереф придёт посмотреть финал, когда я соберусь вырезать твоё сердце из груди!       — Ты такая грозная и самоуверенная, что сама не замечаешь, как твои слова, отдают страхом! Почему-то мне кажется, что ты боишься того, что должно произойти. А может сказанное тобой ранее ложь или преувеличение, а? — Первая и сама не заметила, как стала язвить женщине. Слова выходили сами собой и сдержать их было неимоверно трудно.       «Подумать только, она переменилась в лице! Неужели моя провокация не такая уж и бессмысленная? Похоже, что Ирен действительно чего-то не договаривает, а может и вовсе лжёт! Всё слишком запутано, но я уверена, её слова — не то, чем кажутся!»       — Не знаю, какими были отношения у вас с Зерефом, но со мной всё было иначе! Мы открылись друг другу с первой встречи; я знала его таким, каким ты никогда его не увидишь, Ирен! Он любил меня и целовал так, как никого другого! Все, вы, были для него не сравнимы с той любовью, что зародилась меж нами! Я это чувствовала, и ты знаешь, что мои силы не могут обмануть чувства!       — Заткнись, сука! Закрой свой поганый рот! Я уничтожу тебя, и господин о тебе больше никогда не вспомнит! Плевать я хотела на то, что ты Сердце! Без тебя существовали и проживём ещё столько же! — завопила женщина и её тело загорелись алым. Похоже, Белсерион решила нанести свой последний удар, сделав его совершенным.       — Смертельное Зачарование!       «Кажется это будет последним, что я увижу» - пронеслось в голове Мавис. Кто бы знал, что женщина настолько взорвётся, — «Даже если меня не станет, ты — будешь жить! Я люблю тебя, малыш, даже не смотря на то, что не увижу — моя любовь к тебе безгранична! Прости меня за то, что я такая никчёмная и не смогла защитить нас обоих! Надеюсь, твой отец не такой, как о нём говорили и однажды, узнав о том, что у него есть сынок или доченька, он полюбит тебя также сильно, как и я!»

***

Замок Бальзамико       Драгнил не мог найти себе места, после ухода Спригган и не самых, как ему показалось, радостных новостей. Узнать, что Сердце Феи рядом, оказалось не столь приятно. Всё это время белокурая девушка нагло лгала о своей сущности; любила и лелеяла, скрывая правду. От такого открытия становилось мерзко и гадко на душе. Хотелось посмотреть в её зеленые глаза и узнать ответы. А порой, даже причинить ту боль, что сейчас гложила самого императора.       Но тем не менее, Мавис никак не хотела покидать мысли Драгнила, постоянно врываясь в них со своим звонким смехом, лучезарной улыбкой и добродушным взглядом. Вермилион была единственной девушкой, которая приняла Тёмного Мага таким, какой он есть. Не бежала от него, как другие, а прониклась искренними чувствами. Долгое время находилась рядом, даря ласку, заботу и любовь; отдавая всю себя до капли.       Мужчина отчётливо помнил тот день, когда встретил своего ангела, как заговорил с ней и проникся симпатией. Как на берегу реки лишил её девственности и стал первым мужчиной в жизни красавицы. Помнил каждую минуту проведённую рядом с ней, потому что именно в те моменты, он чувствовал себя по-настоящему живым.       — Это не может быть правдой! — прокричал темноволосый и впечатал кулак в кованые подлокотники. Мавис — его белокурая красавица просто не могла оказаться лицемерной тварью, что улыбалась бы в глаза, а за спиной наставляла рога.       Действительно ли все её речи о любви были ложны? А все стоны и ласки — притворны?       «Что же это такое?! Почему в моей жизни одни сложности, да трагедии? Стоило только на миг расслабиться и ощутить все прелести жизни; открыть в себе давно забытые чувства любви, как тьма опять разваливает меня и лишает кислорода! Забирает самое дорогое, без права на счастье!       Как теперь быть? Мавис — Сердце Феи, и я не могу этого отрицать. Сила Ирен не обманывает, но можно ли верить самой сучке? Может она нагло врет и хочет поиметь отсюда выгоду? Я не могу знать наверняка и должен удостовериться во всём лично! Должен встретиться с Мавис и поговорить с ней; посмотреть в её милое личико и спросить, как ей спится по ночам!       Тварь, а если она и правда Сердце, что тогда? Я должен убить её, хотя бы за то, что меня выставили идиотом! Но мои чувства, они…»       — Ваше Величество! — забегая в зал, взволнованный Инбер перебил всё мысли.       — Что такое?!       — Ирен! Она направилась найти ту девушку, с которой Вы проводили время! Я уверен, её цель — убийство! — Юра просто не смог утаить такое от императора, да и лютая преданность давала о себе знать.       — Откуда ты знаешь?! — Драгнил подскочил со своего трона.       — Она подходила ко мне перед этим. Ваше Величество, если хотите успеть, нужно идти сейчас. Всё-таки, окажись девушка и правда Сердцем, нельзя позволить Ирен убить её!       «Похоже сегодняшний день, станет худшим в моей бесконечной жизни! Я ещё толком не разобрался с тем, что делать с Мавис, да и в своих чувствах тоже. А теперь узнаю, что её хотят убить! Сволочь! Придется разбираться походу!» — мужчина сжал кулаки, ощущая каждой клеточкой тела, что долгое противоречие — делает своё дело, а именно душа императора, его мысли и сознание, постепенно заволакивает тьма.

***

К прослушиванию: Within Temptation — Endless War       Белокурая зажмурила глаза, ожидая столкновения с Зачарованием, которое должно было лишить её жизни. Но, яркая вспышка не достигла своей цели. Перед глазами неожиданно потемнело и распахнув веки, девушка увидела широкую спину Дреяра, что извергал тысячи молний, сдерживая натиск Белсерион.       — Л-лексус? — удивлению девушки не было предела. Как Дреяр узнал, где искать Вермилион? Почему пришёл именно он?!       — Всё вопросы потом, Мавис! Времени на разговоры особо нет! — грубо отозвался Убийца Драконов и повернулся к сидящей на коленях девушке.       Её платье почти насквозь пропиталось кровью. Руки, да и другие оголённые участки кожи покрылись сотнями порезов, царапин и синяков. Длинные волосы спутались, а губы побелели. Девушка еле держалась, чтобы не потерять сознание.       — Ауч!       — Что такое?! — Дреяр молниеносно подскочил к Первой и подхватил юное тело на руки. Он не понимал, что происходит и почему белокурая корчится от боли.       Вермилион скрепя зубами прижимала и без того окровавленные руки к боку, откуда потекла свежая кровь. Похоже, что часть Зачарования сумела пробиться сквозь барьер и не мешкая, нанесла удар по цели.       — В-в меня что-то попало! А-а, больно! — девушка прикрыла глаза, стараясь унять адские чувства.       Внутренности будто разъедало кислотой, и Мавис чувствовала, что нерушимая защита, созданная для дитя, трескается. Примерно пару минут, и Ирен прикончит её не приложив максимум усилий.       — Сука-а! Я не могу на сто процентов сдерживать её Зачарование! — Дреяр плотнее прижал к себе Первую, соображая, как быстрее помочь ей.       — Не старайся, Громовой Убийца Драконов, тебе всё равно не спасти девчонку. Просто дай мне закончить начатое, — Белсерион напряглась сильнее, посылая в удар всю имеющуюся на данный момент мощь. Своим глазом, женщина видела, как трепещутся молнии и, как уничтожаются одна за другой. Барьер скоро падёт, и вся накопившаяся сила — обрушится на врагов Спригган.       — Л-лексус, я-я чувствую, что жизнь покидает меня. Этого н-ничего не изменит, с-слишком поздно, — белокурая хрипела из последних сил, — с-скажи Макарову, ч-что он… Он должен с-спасти моего, — на последнем слове, девушка запнулась.       Ядовитые жидкость или же заклинание Ирен достигли кровеносной системы и сердца.       «Ну вот и всё — конец. Спасибо за то плохое и хорошее, что случалось со мной в жизни. Надеюсь, война скоро закончится, и наступит мир, который принесёт долгожданное счастье Фиору. Надеюсь, мой ребёнок выживет; вырастет здоровым и самым любимым!       Зереф, не знаю, что произошло на самом деле, да и навряд ли, ты услышишь мои слова, которые звучат лишь в мыслях, в последние минуты моей жизни. Я хотела бы многое сказать тебе, но уже поздно. Поэтому, хочу чтобы ты знал, что мои чувства к тебе, они… Искренние и настоящие, несмотря на то, правду ли говорила Ирен или нет. Я-я л-люб…»       — Эй! Мавис?! Мавис?! — мужчина не успел заметить, как Вермилион перестала дышать, а её глаза замерли. Девушка так и не договорила свою просьбу, а волшебник — не сумел спасти саму белокурую.       — А-а-а! — Дреяр не мог сдерживать гнев и злобу. Его тело напряглось и в стороны полетели новые молнии, разных цветов. Они врезались во всё, что можно и сами же разрушали недавно созданный барьер. Это дало Белсерион шанс.       — Не хочешь по-хорошему, так и быть! Сдохните оба! — женщина заорала во всё горло, наблюдая, как её Зачарование разбивает барьер и встречается с телами волшебников.       Секунда, и раздался мощный взрыв. Миллионы атомов обрушились на опушку леса, покрывая собой выжженную землю. Молнии Дреяра исчезли, как собственно и тело самого Лексуса, что на последок крепче прижал к своей груди бездыханное тело Мавис.       — Наконец! — улыбка коснулась женского лица, делая его безумнее, — Я убила чёртову шлюху и её верного пса! — аловолосая не сдерживала эмоций и принялась дико хохотать, — Я её убила! Убила-а-а!       — Кого ты убила, Ирен?! — за спиной раздался озлобленный голос, и смех женщины стих.       Повернувшись, Белсерион встретилась с очами Драгнила, что горели алым пламенем. Мужчина стоял окружённый тёмной материей. Его одежды развивались на ветру, а взгляд не сходил с перепуганной подчинённой.       — Г-господин? — женщина не думала, что император явится в Западный Лес; просто не предполагала, что Инбер заложит её. На этом, для одной из дюжины всё закончится. Права на ошибку больше нет. Её ждёт только смерть, причём самая изощрённая и мучительная.       «Неужели я опоздал? В воздухе ещё витает запах ангела, но, вперемешку с кровью, страхом и болью — он кажется загробным. Не-е-т, она не могла убить Мавис! Не могла!» — мужчина стиснул челюсть.       — Что ты сделала, мразь?! — Зереф поднял руки, и путы тёмной материи, опутали тело Белсерион, но на этот раз не только лишая её магии, но и высасывая жизнь. Ирен не смела шевелиться, а покорно приняла судьбу. Она ощущала, как молодое тело постепенно иссыхает; алые волосы седеют, а сердце бьется медленнее.       — Я-я убила чёртову суку, что обманывала тебя! Одним махом прикончила Сердце Феи! Использовала Смертельное Зачарование, после которого, можешь собрать её атомы, повелитель! — плачевность ситуации требовала от Белсерион колкости. Всё равно терять больше нечего. Судьба одной из дюжины предопределена, а смерть всё ближе.       — Тва-а-рь!       — Хах, а ты действительно слабак! Знала бы, что так будет — не пошла бы за тобой, как и, наверное, вся Алакитасия! Тебе никогда не одолеть Акнологию, будучи таким ничтожеством! Ты — сам себе погибель! — это были последние слова Ирен, так как после них, голова женщины и её остальные части тела разлетелись в стороны.       Брызги крови полетели следом, попадая на лицо императора и его тогу. Драгнил истошно закричал.       «Я не успел поговорить с ней! Не посмотрел в её лживые, но такие любимые глаза! Как же я ненавижу себя и Мавис одновременно! Ненавижу всю эту жизнь, чувства и боль, что разрывает изнутри! Я же не так давно грубо отзывался о ней, а сейчас страдаю! Сука-а!» — Драгнил не смог более держать в себе непомерную тьму и выпустил её. Сгустки разлетелись на сотни миль леса, выжигая его остатки и уничтожая всё живое.       Самой большой ошибкой императора — было проявление слабости и любви, которая в итоге привела к тому, что надежды — разбиты; цели — не достигнуты; чувства — в хлам, а жизнь — под откос. С этого момента ничего не будет, как прежде! Тьма, которую Зереф веками скрывал от чужих глаз, да и самого себя тоже — свободна.

***

К прослушиванию: Meet Me On The Battlefield — SVRCINA Гильдия «Хвост Феи»       — Что будем делать дальше, старик? — Дреяр тяжело выдохнул и скрестил руки на груди. Его взгляд испепелял новую Лакриму, в которой пребывала смертельно раненая Вермилион.       Обнажённая девушка находилась в прозрачной жидкости, опутанная мелкими проводами и собственными локонами, что скрывали промежность, да груди. По всему телу виднелись глубокие и не очень — порезы, раны, царапины. Синяки и гематомы продолжали проявляться, а на бочине — так и осталась открытая рана.       — Ждать, Лексус, — в тон внуку ответил Макаров. Он стоял неподалёку от капсулы и теребил свою накидку.       — Сколько? Посмотри на её раны! Есть шанс, что Мавис вообще поправится?!       — Слабый, но есть. Ты вовремя сообразил телепортироваться, оставив клоны молний, Лексус. Это и дало призрачный шанс. Полюшка выкачала яд и попыталась срастить внутренности, но, процедура не из лёгких, да и времени уйдет много. Лакрима позволит Первой немного восстановить жизненные силы и залечить открытые раны. Но на сколько эффективно и быстро — неизвестно.       — Ясно. — пробурчал Убийца Драконов. Радоваться раньше времени, не стоило.       — Это ещё не всё, Лексус. Когда Полюшка анализировала повреждения, она увидела в Мавис зародившуюся жизнь. Иначе говоря, она беременна! — быстро выпалил Макаров и опустил глаза в пол.       Для него это было шоком, но ничего другого кроме смирения, мастер не смог сыскать. Он решил, что не отвернется от девушки и примет дитя, если с матерью что случится.       — Что ты сказал, старик? — Лексус повернулся к деду и застыл в шоке, — Как такое возможно?!       — Ты лучше меня знаешь, что Мавис пропадала, оставляя вместо себя клоны. Когда, вы, были с Мирой, всплыла правда. Первая якшалась с мужчиной, причем не с кем-то там из Магнолии, а с… Зерефом! — ещё одна причина того, почему мастер старался сохранить спокойствие.       Не важно, кто отец, ведь малыш ни в чём не виноват. Да и сердцу не прикажешь, особенно девичьему и такому, как у Вермилион.       — Зереф?! Ты что, издеваешься?! — Лексус развернулся всем корпусом и хотел было впечатать кулак в близстоящую Лакриму, но вовремя остановился. Не зря же мужчина создавал её, по просьбе деда.       — Лучше бы издевался! Когда Первая узнала, что беременна, то рассказала обо всём Люси, а та уже мне. Почему ты думаешь, я направил тебя именно в сторону Западного Леса, а? Спасибо заклинательнице и её длинному языку!       — Не верю, что Мавис спала с Зерефом, а теперь ещё и беременна от этого ублюдка! Неужели всё было ради него?! Как? Как она могла?!       — Не будем лезть не в своё дело, Лексус. Сейчас, наша задача оберегать Лакриму.       — Что с ребёнком? Он не сможет долго прожить в этой капсуле! — не унимался младший Дреяр.       — Дитя спокойно разовьется в Лакриме, а когда придет время, мы её вытащим. Если за девять месяцев, Мавис не придёт в себя — всё кончено. Единственное, что останется от неё — это дитя.       Лексус слегка замешкался. В голову лезли самые разные мысли, начиная от ненависти и заканчивая рассудительностью.       Но мужчина не мог остановиться на чём-то одном; не хотел ворошить прошлое, обвиняя Вермилион в том, как она поступила с ним. Сейчас у него есть Мира, отношения с которой, маг не собирался портить. Да и какой смысл думать о произошедшем и переваривать настоящее? Важнее будущее, которое обещает принести много боли, потерь и разочарований.       Убийца Драконов не смог больше стоять и смотреть на израненную девушку, особенно после того, что услышал. Ему было слегка противно, обидно, но в тоже время горестно. Быть может он больше никогда не услышит девичьего голоса и не увидит её улыбки. Всё что останется — это напоминание в виде ребенка Зерефа, который каждый раз будет ворошить прошлое; возвращая к событиям минувших дней.       Последний раз окинув взглядом Лакриму, Дреяр пошёл на выход, а следом за ним понурив голову, поплёлся Макаров. Большего мужчины сделать не могли. Теперь всё зависит от самой девушки.

***

Западный Лес       Темноволосый мужчина сидел на массивном валуне в окружении пепла, горящих деревьев и луж крови, что натекли от частей тела Ирен. Драгнил не сводил тёмных глаз с пламени, которое не собиралось стихать. Окрашенное кровью лицо не выражало ничего, кроме злобы и беспокойства.       «Сука права, я действительно стал слаб. Моя непоколебимость, уверенность и прочие качества, присущие императору Спригган — пробиты! После смерти семьи, я не позволял чувствам брать вверх, но в кое-то веки допустил оплошность. Не оценил ситуацию здраво, трезво и без наплыва эмоций. Повёлся на любовь, которая принесла только лишь минутное счастье, а после — изничтожила меня!       Цель, ради которой я прошел через весь континент — потеряна, как и девушка, к которой я начал испытывать сильные чувства. Акнология до сих пор дышит и убить его теперь — почти что невозможно! Произошедшее — моя вина! Даже сейчас я не могу сдерживаться. Тьма поглощает меня, делая монстром! Но, в тоже время она придаёт сил. Боль душевная слишком сильна, хоть я и не показываю этого. Возможно тьма поможет и облегчит её. Нужно лишь расслабиться.       Какой смысл оставаться милым? Мавис это не вернёт, как и не исправит содеянного. Я должен жить дальше и найти другой способ поквитаться с ублюдком!»       — Ваше Величество? — Юра осторожно ступал по выжженной земле, стараясь не запачкать одежды в кровь.       — Ты вовремя, Инбер. — спустя столько времени, Зереф показал свою фирменную улыбку, — Собери Спригган и наши войска. Скажи, что мы покидаем Ишгар и возвращаемся в Алакитасию.