Мой белокурый ангел

      Сегодняшняя ночь выдалась куда теплее и свежее предыдущей. Луна ярким диском освещала небо и касалась своими лучами белокурых локон, что разметались по подушке. Мавис мирно лежала на кровати, прикрыв веки. Сегодня прошел третий день, после пробуждения девушки, и с самого утра Вермилион не могла присесть.       Возвращаться в норму было тяжелее, чем планировалось. Первая проходила реабилитационные процедуры Полюшки и общалась с ребятами из гильдии. Посетителей было хоть отбавляй. Все шли со сладостями, букетами цветов и подарками для Зары, что стала центром всеобщего внимания.       Объяснять о том, кто отец Зары и как так случилось, что основательница «Хвоста Феи» пребывала в Лакриме девять месяцев — не пришлось. Ребята оказались понимающими и опустили ненужные, да глупые вопросы, чему Первая была несказанно рада. Всё остальное время, девушка проводила с дочерью. Это были самые лучшие моменты в её непростой жизни. Зара оказалась совсем не капризной, и хлопот с ней практически не было.       Уложив кроху спать, Вермилион прилегла следом. Открыла окно, чтобы комнату наполнил свежий воздух и накинула поверх больничной рубахи — тонкую простынь. Сон поглощал стремительно быстро. Ещё мгновение и девушка провалились бы в пучину фантазий, но странное колыхание штор — насторожило. Всё-таки на улице не было ветра. Так откуда ему взяться в палате?       Девушка слегка нахмурила брови и не выдержав, подскочила распахнув глаза. В комнате стояла тишь и только лишь длинные шторы заворачивались от странного потока ветра. Мавис перевела взгляд на детскую кроватку в углу и выдохнула. Порядок.       — Попалась! — неожиданно холодные руки коснулись девичьей шеи и со всей силы впечатали в подушку.       Вермилион принялась судорожно хватать воздух и пытаться оторвать от себя руки мужчины, что проявлялся из тёмной материи. Секунда, и перед Мавис предстал тот, кого жаждало девичье сердце. Тот, о ком не хотел вспоминать и думать разум. Тот, кто был отцом Зары и любимым самой девушки — Зереф Драгнил.       Мужчина хищно оскалился и сильнее вжал Первую в подушку. Его глаза горели красным, а вокруг тела витал запах смерти.       — Как ты выжила, Мавис? Долго ли пряталась от меня, а? Когда собиралась сказать, что ты Сердце?! — Драгнил был непомерно зол и еле сдерживал себя.       Он наплевал на то, что перед ним девушка, которую он полюбил всем сердцем и душой. Просто вырвавшаяся наружу тьма сделала своё дело.       — З-Зереф! О-отпусти, прошу! — хрипела Вермилион. Сил сопротивляться не было, ведь всё они ушли на защиту Зары, а те, что остались глубоко внутри, не могли быть растрачены впустую.       — Зачем, а? Я должен оторвать твою прекрасную головку за то, что ты врала мне и из-за тебя, я не смог прикончить Акнологию!       — П-прости, я не хотела тебе лгать, просто…       — Заткнись! Сейчас мне нет дела до твоих, очередных лживых фраз! Я просто хочу знать, как ты выжила! — не сдержался и закричал Драгнил.       — Я-я, меня спасли и поместили в Лакриму, — слова давались тяжело. Воздуха катастрофически не хватало, но иного пути не было. Говорить придётся, если хочется ещё пожить.       Да и кто знает, что выкинет Зереф. В данную минуту он кажется совершенно другим человеком: агрессивным, жестоким, настоящим ублюдком, о котором говорили поначалу. Он стал истинным Тёмным Магом. Об этом говорила и та сила, что струилась по чёрным венам.       — Интересно. Повезло же тебе проспать столько времени, дорогая! — мужчина чуть ослабил хватку.       — З-зачем ты пришёл? Ч-что тебе нужно? Е-если хочешь убить, то…       — Ты больше не интересна мне! — перебил Драгнил, — За это время я сумел возвести новый план по уничтожению Акнологии, да изменение этого проклятого мира! Просто пришёл напоследок повидать девушку, что подарила мне хоть и мимолётное, но счастье. А также, пробудила во мне былую тьму!       «Она ничуть не изменилась с тех пор. Всё такая же красивая и желанная. Такая же милая и невинная, как прежде. Даже жаль портить такую милашку, ведь от моей хватки по любому останутся синяки.       Но, иначе никак. Моё тело и душа, словно располовинились. Одна часть при виде Мавис, требует бросить ко всем чертям планы и припасть к ней. Обнять, прижать и поцеловать так нежно и страстно, как только могу; хочу сказать ей столько ласковых слов и попросить прощения за суку Ирен, что посмела причинить ей боль!       Только вот другая часть, желает причинить Мавис страдания. Хочет видеть её слёзы и слышать мольбы о помощи, а после мечтает оторвать голову! Твою мать, я еле сдерживаю этот гнев!       Зачем я вообще пришёл сюда?! Мог бы не бросаться на зов импульсов и не уподобляться чёртовым интересам! Выполнил бы задуманное и пошло оно всё в ад! Что же теперь? Стою посреди больничной палаты и душу девушку!» К прослушиванию: Alredy Over — Red       — З-за что ты так со мной?! — на глазах белокурой выступили слёзы.       «Её губы такие желанные. Так и хочется вкусить их сок. Почему я не могу сдержаться?! Тело закипает и дрожит! Я хочу её!» - Драгнил не хотел больше ни о чём говорить. Его тело требовало взять Вермилион и удовлетворить те потребности, что рвались наружу.       Мужчина быстро убрал руки с девичьей шеи и откинул в сторону тонкую простынь. Взор тут же упал на короткую медицинскую рубаху и слегка исхудавшие ноги. Но губы в одно мгновение пересохли от вида налитой груди, что манила к себе, и Зереф облизнул их.       — Какого чёрта ты делаешь, Зереф?! — Мавис попыталась поджать под себя ноги и натянуть простынь, но Драгнил не дал.       Он схватил девичьи запястья и рванул их на себя. Повалил белокурую на скрипучий матрац и навис сверху, заводя худые руки за голову.       — Перестань! Отпусти! — вырывалась девушка, но силы были не равны. Тёмный Маг усмехнулся и перехватил запястья в одну руку. Другой принялся поглаживать женские бёдра, продвигаясь выше к кружевным трусикам. Член пульсировал и набухал. Нужно было быстрей выпустить пар.       — Да брось, Мавис! Тебе же всегда это нравилось. Ну подумаешь, я чуток не такой нежный и могу сделать больно, если выведешь! — Драгнил рассмеялся и схватив кружева, потащил их вниз.       «Нет, нет! Что он делает?! Хочет изнасиловать меня?! Пожалуйста только не это!» — молилась перепуганная девушка.       — Ты такая пылкая, что я не могу больше держаться! — мужчина припал к розовым губам Мавис и принялся терзать их; страстно засовать язык в разгорячённый рот и вновь проводить там исследования.       Вермилион только и могла, что дергать ногами, да извиваться под натиском Зерефа. Вдоволь наигравшись с губами белокурой, мужчина отстранился. Потянулся к краю рубахи, чтобы задрать её и помять налитую грудь. Но стоило слегка оголить участок на животе, как император замер. На него смотрел почти что свежий шрам.       — Что это такое? — мужчина округлил глаза, не понимая откуда взялся шрам и почему он свежий.       «О чём он? Неужто заприметил шрам? Если так, то что мне сказать? Признаться в том, что у нас есть дочь? Хотя удивительно, что Зереф ещё не почувствовал её»       — Тебя это не должно касаться, Зереф! Если не планируешь убивать меня, то отпусти и убирайся! — белокурая попыталась снова выкрутиться, но хватка мужчины оказалась сильнее.       Он лишь слегка растерялся, и девушке удалось остановить насилие.       — Меня касается всё, что с тобой связано, Мавис! — гневно прорычал мужчина, — Я спрашиваю откуда это?! — Драгнил не сдержал крика, и он эхом отозвался по всей палате, а следом за ним — детский плач.       — Какого дьявола? — Тёмный Маг не верил своим ушам. Его голос улавливал сильный детский плач, доносившийся из угла комнаты.       Обернувшись, мужчина прищурил глаза и увидел белую кроватку, а над ней — белёсые сгустки, что исходили от находящегося внутри дитя. У Драгнила спёрло дыхание. Он понимал, кого сейчас увидит и ясно представлял откуда у Вермилион шрам. Но, сознание слабо во всё это верило, а тьма кричала, что это уловка.       — Убирайся, Зереф! — прокричала Мавис, с глаз которой, потекли слёзы, — не неси больше смерти, а просто оставь меня! — говорить об этом было чертовски больно и неприятно, но другого выхода не предусматривалось. Кто знает, что выкинет Драгнил, особенно в нынешнем состоянии.       — Как ты это объяснишь, Мавис? Чей это ребёнок?! — император отшвырнул от себя девичьи руки и быстро пересёк расстояние, отделявшее его от кроватки.       Заглянув в неё, мужчина застыл на месте. На него смотрели темные глаза маленькой крохи, которая тут же замолчала и нахмурила бровки. Зара с интересом разглядывала склонившегося над ней мужчину, а молодой отец невольно отмечал явное сходство меж собой и ребёнком.       «Эта малышка так похожа на меня. Её глаза точь в точь, как мои и волосы такого же цвета. Я чувствую энергию, что исходит от неё. Она как у Мавис и одновременно сродни с моей. Смею предположить, что это… Нет, что я такое говорю! Но и отрицать очевидное глупо! Неужели это моя и Мавис дочь?!»       — Зереф, прошу, не тронь её! Лучше убей меня, если тебе так нужно пролить чью-то кровь! — взмолилась Вермилион, но её слова, будто не достигали мужчину.       Он, как отрешённый стоял и смотрел на дитя, не в силах совладать со своими мыслями и чувствами.       Когда Зара перестала хмурить брови и неожиданно улыбнулась — мужское сердце не выдержало. Девочка подняла в воздух маленькие ручки, словно требуя ответа от императора. И Драгнил потянулся в ответ. Он аккуратно поднял кроху на руки и прижал к своей груди. По телу в момент прошёл электрический ток, а стоило Заре коснуться пальчиками мужской щеки — тьма дала трещину.       — Зереф, умоляю, не причиняй ей боли! Она всё, что осталось у меня! — основательница медленно поднялась с кровати и держась за пульсирующий шрам двинулась к дочери.       — Это наша дочь? — всё что смог ответить мужчина.       — Да. Я хотела рассказать тебе о своей беременности, но на меня напала твоя шлюха! Она сказала, что ты послал её убить меня. Всё что я смогла — это наложить защиту на нашего ребёнка, что б в случае смерти, она выжила. Повезло, что мою смерть инсценировали, и я не погибла, как и Зара.       — Её зовут Зара? — переспросил мужчина, не отрывая взгляда от крохи, что улыбалась ему настолько искренне, что Драгнилу стало тошно от самого себя.       — Да, её зовут Зара и она точная твоя копия, если ты успел заметить.       «Невероятно. Не могу поверить, что у меня есть дочь. Моя дочь, которая, видно по глазам любит меня! Будучи новорождённой, малышка улыбается мне, доверяет! Как я мог всё это время жить в черноте?! Как мог выпустить тьму и только что наброситься на Мавис?! Идиот! Это же истинное счастье, держать на руках своего ребёнка!       Но, где будет это счастье, стоит показаться Акнологии? Этот ублюдок уничтожит всё вокруг и испепелит мою радость, стоит ей показаться на горизонте. Да и я, показал себя кретином, что накинулся на девушку, недавно родившую дитя!       Тьма поглощает и убивает меня! А после срыва, я и вовсе теряю контроль. Не хочу, чтобы моя дочь узнала кто на самом деле её отец! Хочу, чтобы у неё было светлое будущее, но оно возможно лишь в одном случае. Придётся принести в жертву, то что было дорого сердцу!»       — Шрам о котором ты спрашивал, остался после кесарева. Нужно было срочно вытаскивать Зару, — Вермилион подошла ещё ближе и взглянула на дочь, что почти что смеялась на руках Тёмного Мага.       От такой картины, на душе стало теплее, да забылась минутная агрессия.       — Не знаю, что сказать Мавис. Начну с того, что я не посылал Ирен, она ушла самовольно, за что и поплатилась. Признаюсь, что поначалу был разочарован в твоей лжи, но эти чувства быстро подавились тьмой, поэтому я особо не заморачивался. Погоревал, конечно, но решил двигаться дальше. Всё-таки Акнология ещё жив и доставляет немало проблем. Нужно было действовать и искать иной способ покончить с ним.       Позже я уловил импульсы, один в один, как твои. Долго не мог поверить в то, что ты можешь быть жива. Всё же я полюбил тебя, как не любил никого прежде. Любовь к семье и брату, она другая, нежели та, что к тебе! Я мучился душевно, когда тебя не стало! А сейчас не знаю, что и думать!       Хочется так многое сказать, но время утекает слишком быстро. Я счастлив, что ты жива и до безумия рад, что у меня есть такая очаровательная дочь, как Зара. Но, мир не может больше содрогаться под натиском Акнологии. Я должен изменить это! Как бы мне не хотелось зажить счастливо с тобой и нашим ребёнком — я не могу! Всё решено!       — О чём ты говоришь, Зереф?!       Мужчина аккуратно взял пальчики Зары и поднёс к своим губам. Нежно поцеловал их, словно передал всю ту любовь, что не была опорочена тьмой и смертью. После, отстранил малышку от себя и передал в руки матери.       — Прости меня, Мавис. Мне правда жаль, что я так поступил с тобой сегодня. Что я сделал с этим миром и что сделаю, — взгляд Драгнила быстро похолодел, и он отступил на несколько шагов.       — Что ты собираешься делать, Зереф?! — Белокурая перехватила дочь и принялась покачивать её, потому как малышке стало неуютно, после объятий отца.       — Я использую излом времени, чтобы вернуться в прошлое и уничтожить Акнологию будучи человеком. Ради этого придётся пожертвовать нынешней жизнью и нами. Прости, Мавис, те минуты, которые я провёл с тобой — были лучшими в моей жизни. А сегодня, моё сердце трепетало так, как никогда прежде.       Честно, хочется кричать на весь мир о том, что я отец, но тьма не позволяет. Быть может вернувшись в прошлое, я смогу уничтожить и её!       — Ты не можешь так поступить, Зереф! — слёзы вновь продолжили застилать глаза, — Не можешь разрушить жизни миллионов людей и своей дочери в том числе. Представь, если ты это сделаешь — мы никогда не встретимся, Зара не родится! — кричала девушка.       — Тише, Мавис, не ори. Ты пугаешь нашу дочь, — мужчина заметил, как Зара начала ерзать сильнее, предчувствуя неладное и готовая зареветь с новой силой.       — А что мне остаётся?! Ты хочешь уничтожить весь мир, ради гибели одного! Неужели другого способа нет?!       — Нет, Мавис, его не существует. Это единственное, что можно использовать. Можешь не стараться, меня всё равно не переубедить. Как бы самому не было больно на душе; как бы не хотелось прожить жизнь с тобой и Зарой — я не могу! Ублюдок и моя тьма не позволит! — Драгнил последний раз окинул взглядом девушку и малышку на её руках, а затем рассыпался на чёрные блёстки.       «Спасибо за всё, мой ангел! За то, что осталась жива и родила мне дочь. За То, что вновь пробила брешь во тьме и впустила в мою душу свет. Благодаря тебе и нашей дочери, я на мгновение хотел позабыть об изломе времени, но, не могу! Я совершил слишком много ужасного; вкусил бесчисленное множество смертей и не собираюсь больше омывать кровью землю!       Прости меня и знай, я буду любить тебя несмотря ни на что! Даже не взирая на ту ложь, я не могу перестать испытывать к тебе чувства! Быть может мы ещё встретимся в новой жизни!»       — З-зереф! Стой! Не делай этого! — Что есть мочи закричала Вермилион, но было уже поздно, Маг ушёл, оставив за собой лишь блеск, похожий на пепел.       «Зачем он так?» — сердце бешено колотилось, — «Не верю, что Зереф хочет уничтожить это время! Я должна помешать ему, пока не стало поздно! Должна не допустить подобного из-за Зары!»       Только белокурая хотела положить дочку в кровать, как раздался оглушающий взрыв. А за ним сотни новых. Магнолия содрогалась без права на передышку, а в бешеной панике люди не соображали что делать. Они по выбегали из своих домов, не понимая, что оказываются в самом эпицентре битвы.       Крики и брызги крови моментально окрасили улицы и переулки. Огонь захлёстывал с головой, как и армия Алакитасии, что перекрывает всё выходы и входы из города.       «Что за чёрт?! Если Зереф хочет использовать излом, то зачем нападать на город? Неужели всё его тёплые слова, были очередной ложью!» — Мавис не раздумывая прижала дочь к груди, прикрывая её головку руками, чтобы штукатурка с потолка не нанесла вреда. Зара долго держалась, но после очередного взрыва — заплакала.       — Тише, милая, тише! Успокойся, я не позволю навредить тебе!       — Ты то сначала о себе позаботься, Мавис Вермилион! — за спиной прозвучал холодный басистый голос, которого девушка прежде не слышала. В комнате тут же стало холодно, и казалось пол, да стены покрылись инеем, а со рта начал выходить пар.       — Кто ты такой?! — обернувшись, Первая столкнулась со взглядом ледяных глаз, которые прожигали её насквозь.       Мужчина в очках и с длинными белыми волосами, собранными в хвост, хищно ухмылялся. Спригган собственной персоны.       — Меня зовут Инбер Юра. Я один из дюжины, а именно «Зимний Генерал», несущий погибель. Очень радостно, что ты оказалась жива, девчонка, но радость эта — только для Его Величества. Для тебе же — это погибель!       Продолжение следует…