Отношения с осложнением

      В графских развалинах, так любила называть это место Чихару, девушка проживала свои тихие деньки. Повязка на глазах постепенно переставала нервировать, а слух улавливал всё более тихие звуки.       Даше шуршание величественных деревьев и тихий шелест травы в особенно разгромленных местах, не оставлял девушку равнодушной. Хотя правильнее будет назвать этот разгром революций природы, её бунтом, что направлен на бывший храм.       Пересвист различных животных, что вили свои дома неподалеку, также успокаивал нервы Чихару. Всё таки жить в изоляции от людей оказалось тяжелее, чем на первый взгляд.       Храм Медузы Горгоны, великой героини, сейчас был не такой как пару лет назад. Летающая в воздухе пыль не мешала развязно дышать, всё-таки это — её единственный оставшийся дом. Не важно на сколько он побит и разрушен, главное — она не сломлена.       Нужно ведь только отказаться от использования причуды? Это позволяло ей и дальше спокойно наслаждаться звуками этого места.       Возвращаясь воспоминаниями на пару лет назад, она всё-таки решается коснуться последнего человека, что обратился в статую по велению её взгляда. — Айзава, ты ведь так верил в меня, а я не смогла контролировать то, что выходило у меня лучше кого бы то ни было.       Чихару вырисовывает образ возлюбленного, доставая его из самых старых воспоминаний, желая вновь повидаться с ним. — Ты обещал, что от твоего взгляда моя способность обратиться в прах, но из нас двоих медленно превращаешься в прах именно ты.       Вставая со своего уже не величественного трона девушка уверенно шагает в сторону статуи, что стоит неподвижно уже ни один год. Велением всех воспоминаний, ведомая мнимым грехом, в храме чревоугодия она поддаётся своё последнему пошлому откровению. — Ветер не щадит это место.       Прикасаясь своими губами к губам статуи она впервые признает самой себе, что это не помутнение рассудка, не иллюзия, не мираж, не галлюцинация. Это всё произошло с ней, и теперь от этого не будет спасения. — Теперь я понимаю, это место не может принадлежать мне.       Гладя возлюбленного по голове Чихару признается в своих грехах. Да, она желала его слишком сильно, в этом желании святого не было. Сектор приз в лице Айзавы мелькал перед ней слишком часто. Опыт прошлых окаменений любых других людей в этом храме не научил её ничему. Но с улыбкой она рада согрешить, ведь это ей так знакомо, ведь в ней изначально не было ничего святого.       Ведомая счастьем и великим соблазном она хотела взглянуть на людей без специальных оборудований и прочей ереси. Но скверна заражения камнем оказалась сильнее её греховного счастья.       На мгновение она вновь поднимает голову к Сотриголове по велению воспоминаний семнадцатилетней давности, лишь бы запомнить их встречу в последний раз.       Вышагивая, совсем как не лишенная зрения, Чихару обходит статую своего возлюбленного, после чего с уверенным видом направляется к выходу. Другие, тоже совсем не величественные в своей позе статуи, на самом деле гармонично стояли в ряд. Одно их упоминание у Чихару вызывает глубокое сожаление и разочарование. Спасти от проклятия камня из всех отчаянно пытавшихся, увы, никто не смог.       Храм чревоугодия, что по велению времени стали называть храмом Медузы Горгоны, на самом деле никогда не имел второго названия. Как и проклятие Чихару никогда не стоило называть причудой.