Испорченный

— Разве у Вас не завтра следующее занятие, зачем Вам понадобились те плакаты прямо сейчас? — судя по голосу дядюшки Чо, тот не очень рад, что пришлось тащиться сюда в это время. — Мне нужно просмотреть их и сверить графики, вдруг это совсем не то, что мне нужно. Человек должен готовиться ко всему заранее. Тем более, мои студенты очень добросовестные. Кажется, некоторым на самом деле нравится экономика. — Всем детям нравятся все предметы, пока они не покинут аудиторию, не позволяйте им пудрить ваши мозги, — со знанием дела отвечает мужчина, продолжая шуметь у стеллажа. Мое сердце выпрыгивало из груди, как и сердце Тэхена, мы старались не шевелиться и не дышать, чтобы не создавать никаких звуков, надеясь, что нас пронесет и нас никто не заметит. Мужчины продолжали вести тихий диалог, обсуждая студентов, а мы молились, чтобы они поскорее ушли отсюда. — Не скажите, некоторые ученики на самом деле хорошо углубляются в тему. Есть один мальчик, он правда хорош, — задумался преподаватель, втягивая воздух сквозь зубы. — Сначала я надеялся, что обучаю гения экономики, но затем побеседовал с другими преподавателями, и они говорят, что он так же хорош и в их предмете тоже, — кажется, знаю я, о ком идет речь. Взглянув на Тэ взглядом «Это он о тебе, если ты не понял», я заставила его слегка улыбнуться. — Сказать по правде, я разочарован немного, хотелось бы быть особенным преподавателем для студентов. — Ой, не переживайте, какие Ваши годы, будет у Вас еще студент, который будет тянуться к Вашему предмету только потому, что Вы хороший преподаватель, — успокоил парня собеседник, продолжая шелестеть бумагами и передвигать всякие штуки на полках в попытке найти свертки с таблицами. — Может быть, это случится даже раньше, чем могло бы, — еще более задумчиво протянул Мин. — Кажется, у одной студентки проснулся интерес к экономике. Я не хвастаюсь, но она очень хорошо готовится к занятиям в последнее время, хотя раньше я за ней такого не замечал, — Тэхен поднял брови, глядя на меня, а я засмущалась. Не часто меня хвалят преподаватели, вообще никогда не хвалили, если по правде. — Мои коллеги говорят, что от нее не стоит ждать многого, но теперь я сомневаюсь, что они правы. Кажется, ее просто нужно заинтересовать. Угу, нужно просто лишить меня возможности приставать к Тэхену, и тогда, может быть, если я буду искать чем себя занять, я подготовлюсь к занятию от скуки. — Интересно, заинтересовала ее экономика или симпатичный преподаватель? — размышляет завхоз немного тише, но Тэхен, к сожалению, слышит его слова, бросая на меня немного напряженный взгляд. Я лишь закатываю глаза, качая головой, а он щурится, в то время как Мин Юнги протестует, обращаясь к дядюшке Чо. — Да что Вы такое говорите, конечно, все дело в экономике! Все дело в чертовом Ким Тэхене и его святости. Поверьте мне, учитель, если бы Вы знали, как он надо мной издевался в последнее время, Вы бы поняли меня и мою тягу к Вашему предмету. Взять хотя бы сегодняшнее выступление. Правда думаете, что я могла бы с интересом рассказывать о том, что мне не нравится? Да мой голос был таким эмоциональным только потому, что один очень умный идиот пытался меня соблазнить прямо посреди моего доклада! Вы бы тоже не выдержали, господин Мин. — Ну да, нерадивая студентка начала хорошо учиться. Еще и только по одному предмету. Все дело точно в экономике. А вот и не правда, я ко всем лентам готовилась в эти дни, что играла в монашку. Не нужно тут все неправильно трактовать, господин Чо, вот не нужно, потому что если взгляд Тэхена почернеет еще хотя бы на капелюшечку, мне конец. И это в том случае, если он не выдаст наше местоположение. — Ой, да Вы ничего не понимаете! — Красивая хоть? — Что? — удивляется Мин Юнги, не расслышав, но мужчина повторяет таким голосом, словно улыбается. — Студентка красивая? — Господин Чо, при всем уважении, она моя студентка. — Ну и что? — не понимает он, — Это значит, что она не красивая? Так и знал, что страшненькая. — Да нет же, она совсем не страшная, — начал преподаватель, но осекся, и очень вовремя, потому что если бы он продолжил, вряд ли я могла бы решить проблему, которая из-за этого возникнет. — То есть… Тэхен зло сжал челюсти и прищурился, глядя на меня, а я решила, что я бессмертная и могу себе позволить побесить его, именно поэтому пожала плечами и показала парню язык. А что, пусть знает, как лишать меня сладенького так надолго. — Красивая, значит, — хмыкает завхоз, а Тэхена раздражает мое поведение, и он резко дергается бедрами вперед, предварительно зажав мне рот ладонью. Я бы закричала на весь универ, если бы парень этого не сделал, потому что не ожидала подобного, и потому что это все же было слишком глубоко и слишком быстро. Я непонимающе уставилась на блондина, а Тэ лишь подался вперед снова, сильно сжимая челюсти, чтобы самому не издать ни звука. — Понятно тогда, зачем Вам эти плакаты. Какие к черту плакаты, уйдите отсюда, пожалуйста! Я молилась небесам, чтобы Тэ пощадил меня и остановился, потому что раньше я хотя бы тихие стоны выпускала из своей грудной клетки, а сейчас должна была оставаться беззвучной, а это нереально, когда рядом Тэхен, когда он так смотрит и так толкается внутрь. Тэхен совсем не часто закрывал мне рот, скажем, сейчас он делал это впервые. Он из таких парней, кому нравится слушать стоны, будь они тихими или такими, после которых я не смогу говорить. Иногда парень намеренно старался сорвать мне голос, а потом ходил довольный, пока я что-то невнятно кряхтела. Мы время от времени не могли дотерпеть до дома и уединялись где-нибудь, так что всегда был риск оказаться раскрытыми и замеченными. Это мог быть туалет или такая вот каморка, лаборантская или наша любимая аудитория… это всегда было ярко и немного опасно, но не настолько, как сейчас. Мы в миллиметре от поражения, в одной с нами комнате целых два человека, нас спасает только все еще открытая нараспашку дверь, а Тэхен решает не останавливаться даже в такой страшной ситуации. А теперь все еще более ярко и гораздо чувствительнее, желание еще больше, а сердце стучит сильнее. Мы на волоске от того, чтобы быть пойманными, а Тэхен, мальчик скромный, как бы, и ответственный, зажимает мне рот рукой, видимо решив, что посторонние в комнате не помеха. Такое не часто встретишь, может поэтому становится еще жарче? Хоть я и смотрю на Тэ во все глаза, мысленно возмущаясь о том, что ему мозги отшибло творить такое в такой-то момент, мне безумно нравится происходящее. Зубы сжимаются крепче, чтобы не выпустить ни одного звука, руки сильнее держатся за плечи Тэ, а позвоночник изгибается ощутимее, когда парень толкается снова, стараясь не издавать звуков проникновения. — Да не так все, господин Чо! — где-то далеко возмущается наш преподаватель, но его слова совсем не имеют значения, потому что и так нет сил оставаться в трезвом уме, что говорить о способности слушать других людей и анализировать их слова. — Ладно-ладно, понял я, — отвечает мужчина в возрасте и вздыхает шумно. — Эх, молодежь, мне бы ваши годы… Но Вы смотрите, если там у вас взаимные чувства и все такое, никто ведь не осудит. Да и знать об этом никому не обязательно… На словах «взаимные чувства» Тэ подался еще глубже, так что я чуть не вскрикнула, сильно зажмуриваясь. Все в нем выдавало напряжение и недовольство, а мой затуманенный разум не мог понять причину его раздражения. — Господин Чо. — Да, шучу я, — слышится из глубины комнатки. — Но Вы подумайте об этом. Не стоит лишаться счастья из-за глупых предрассудков. К тому же Вы молоды, нужно прожить яркую и счастливую жизнь. — Господи, да не так все… — обреченно вздыхает преподаватель экономики, кажется, жалея, что вообще заговорил о студентах. А я чувствую, что умираю. Минуты моего существования подходят к концу, и я понимаю это, когда губы Тэхена пристраиваются на моей шее, покрывая ее тихими медленными поцелуями. Это не просто прикосновения губ, это узоры, выводимые умелым языком, пока губы целуют, это укусы и вакуум, который, к сожалению, не оставит следов… невозможно все это стерпеть. С каждой секундой становится все труднее, грань прекрасного все ближе, а звуки, рвущиеся изнутри, все сложнее сдерживать. Ноготки врезаются в кожу плеч Тэхена, обещая оставить шрамики, а он еле держится, чтобы не зашипеть, мстя мне отметинами от зубов. Да он совсем с ума сошел! Что, если нас поймают?! — Странно, тут тоже нет… — протянул завхоз, предполагая, что нужные плакаты могут находиться на другом стеллаже, на том, что стоит прямо возле нас. Это конец. Что это тупик, понимаю не только я, Тэхен тоже понимает, замирая и медленно выпрямляясь, чтобы посмотреть в мои глаза. Адреналин бьет по венам, и все кажется не таким ужасным, но на самом деле попасться совсем не хочется. Хочется просто продолжить приятный процесс и дойти до края. — Давайте я посмотрю. Шаги Мин Юнги движутся в нашу сторону, два сердца замирают в унисон, глаза зажмуриваются, надеясь, что так будет легче столкнуться с реальностью. Нас рассекретят через долю секунды, а голова совсем отказывается работать, потому что и так понятно, что выхода из этой ситуации нет. Скрип двери заставляет Тэ навалиться на меня еще больше, стараясь скрыть от чужого взгляда, а меня в тысячный раз помолиться небесам в просьбе о чуде. О каком чуде может идти речь? Мы пропали! Всего лишь доля секунды и дверь закроется, а мы окажемся у всех на виду: гений и та не страшненькая студентка, которая в последнее время показывает отличные результаты на занятиях по экономике. — А, вот они, как я мог не заметить?! — скрип двери затихает, когда господин Чо подает голос, снова чем-то тарахтя. — Точно, взгляните, господин Мин, это ведь те плакаты, что Вам нужны? Снова шаги, на этот раз отдаляющиеся, помогают немного расслабиться, хоть мы и не можем шумно выдохнуть, тем более не можем расслабляться и чувствовать себя в безопасности. Мы все еще рискуем попасться. — Да, это они, — слышится нам. — Спасибо, господин Чо, вы мне очень помогли. — Да, надеюсь, Ваша красивая студентка это оценит, — хмыкает он, а Мин Юнги снова начинает отнекиваться, объясняя, что тот понял все неправильно. Но мужчина лишь смеется по-доброму, покидая комнату, а молодой преподаватель следует за ним. Дверь каморки для швабр закрывается, и мы шумно вздыхаем, чувствуя, что сердце снова забилось. Секундный контакт глаз, и мы срываемся, сливаясь в поцелуе, страстном как никогда. Ладони ложатся на щеки Тэхена, обнимая его лицо, а рука парня тянется куда-то, и совсем скоро раздается звук щелчка. Неужели додумался дверь закрыть? Все снова сначала, глубокие резкие толчки, мокрые, жаркие поцелуи и безумный шепот. Тэхен цитирует разговор двух мужчин, что только что были здесь, а точнее только те фразы, которые его зацепили и не понравились. — Взаимные чувства, ага, я покажу ему взаимные чувства… — Успокойся, просто сосредоточься на мне, хорошо? — умоляю я и снова завлекаю Тэ в поцелуй, надеясь, что это поможет ему забыть обо всем, но парень становится резче, заставляя мычать ему в губы. — Тише, Тэхен, пожалуйста… — прошу я, надеясь, что он замедлится. — Меня не хватит надолго, Тэ… — его имя растягивается приглушенным стоном, срываясь с влажных губ, прежде чем их целуют его губы, чтобы утопить в нашем поцелуе свой низкий стон. Толчок, еще один, мой стон и его рык, мои пальцы сжимают его плечи, а его ладони мою грудь и ягодицу. Толчок, невероятно жарко, толчок и совсем нечем дышать. Толчок, хочется умереть от блаженства. Толчок, и больше ничего нет. Мир рушится на мельчайшие частицы, разбиваясь где-то внизу на осколки золотого или даже оранжевого, цвета лавы, и разливается по телу, сотрясая его в сладких судорогах на грани с болью и блаженством. В глазах сияют яркие вспышки света, с губ срывается неконтролируемый стон, который слишком красиво сочетается со стоном ниже на пару октав… как хорошо, черт подери. Тело все продолжает трусить в руках Тэхена, который тоже еле держится прямо, сильно зажмуриваясь с распахнутыми губами. Парень сильнее придавливает меня к стене, потому что ему ни капли не легче, чем мне. Мы шумно дышим, обмякая в руках друг друга взмыленные и запыхавшиеся, раскрасневшиеся, чего не видно в темноте каморки. Волосы Тэ торчат в разные стороны из-за моих рук, а те, что спадали на лоб, прилипли к коже из-за испарины. Расстегнутая рубашка не помогла не перегреваться, так что липла к его красивому смуглому телу вероятно так же неприятно, как и блузка к моему. С ума сойти, как жарко… Время приводить себя в порядок, а мы все продолжаем тяжело дышать и лихорадочно смотреть друг на друга, вскоре снова сливаясь в поцелуе. — Сумасшедший, нас чуть не поймали из-за тебя, — ухмыляясь безбашенности своего любимого прямо ему в губы, наигранно возмущаюсь я, хотя сердце все так же колотится от переживаний, стоит подумать о том, что здесь был кто-то кроме нас. — Если бы не ты, мы бы здесь не оказались, — бубнит Ким, отнекиваясь, в мои губы и целует мягко, так странно для человека, который только что отымел меня, даже не постеснявшись посторонних. — Да я вообще ничего не сделала, — протестую я, крепче обнимая парня за шею. — До сих пор не могу понять, что тебя так возбудило… — Разве не очевидно, что это ты? Я цокнула языком, закатывая глаза, Тэ улыбнулся мне счастливо, опуская меня на ноги. Приведя себя в порядок, мы рискнули покинуть каморку, быстро сливаясь с толпой людей. Мы шли по коридору, держась за руки и по-идиотски улыбаясь, я продолжала допытываться о том, что именно так снесло парню голову, а он, в конце концов, сдался, объясняя, что когда я писала формулы, мне не стоило приподниматься на носочки и так переступать с ноги на ногу, или в следующий раз стоит надевать юбки подлинее. Так вот в чем причина… все дело в подскочившей юбке… — Эй, нам нужно зайти в кабинет экономики, — напомнила я, заставляя Тэ хмуро посмотреть на меня. — Это еще зачем? — Наши вещи. И вот мы топаем в другую сторону, обсуждая, что будем есть на ужин. Я распинаюсь на тему того, что мы могли бы заказать еду на дом и посмотреть какой-нибудь фильм, когда меня резко крутят в сторону, чтобы мои губы встретились с другими. Широко распахнув глаза, я не сразу поняла, что происходит, пока Тэ не придвинул меня за талию ближе, распахивая мои губы своим языком. Конечно, я сначала растерялась, потому что Тэхен не любит публичные поцелуи, а здесь полно народу, именно поэтому я удивилась, но, конечно же, обняла в ответ, целуя парня. Он отстранился через пару секунд и улыбнулся, глядя на удивленное выражение моего лица, а затем быстро чмокнул в лоб и обнял за плечи, призывая к тому, чтобы продолжить движение. Словно в трансе переставляя ноги и в это время размышляя над странным поведением Тэхена, я подняла взгляд, натыкаясь на пару знакомых глаз. — Дон Ми, Вам уже лучше? — поинтересовался Мин Юнги, когда мы поравнялись в коридоре. — Да, спасибо большое, все в порядке. Я просто перенервничала из-за доклада, поэтому мне стало нехорошо, — вежливо улыбнулась я, слегка кланяясь. — Это прекрасно. Не забудьте спросить у одногруппников тему, которую нужно разобрать на завтра, — он добродушно улыбнулся, взглянув на нас с Тэ по очереди, и попрощался, проходя мимо. Развернувшись на девяносто градусов, я прищурилась, внимательно глядя на Тэхена, который даже не подал виду, что что-то произошло. — Так вот в чем дело? — теперь все становится на места, если подумать хорошенько и сложить два и два. Кажется, странное поведение Тэ теперь обретает смысл. — Поцеловал меня у него на глазах, потому что приревновал, да? Не сказать, что я не рада. Очень рада, хоть и стараюсь этого не показывать. Мы с Тэ встречаемся уже три месяца, но он ни разу не устраивал мне сцену ревности, вообще. Это не задевало мою гордость, не ранило и вообще я не думала об этом до этого момента. Прямо сейчас, глядя на смущающегося парня, старательно прячущего взгляд и пытающегося поправить очки, которые оставил по невнимательности на парте в кабинете экономики, я чувствую сладость на языке. Вот только сейчас я поняла, что этого не хватало. Может, мне стоит почаще заставлять его ревновать? Тогда он будет утаскивать меня в подсобки во время пары, тогда не будет смущаться публичных проявлений чувств и даже сам будет становиться их инициатором? Нет, мне это не нужно, Тэхен прекрасен такой, как есть. Не буду менять его насильно, не хочу. — А вот и нет, — опустив голову, очень даже неубедительно бурчит он, поднимая свой виноватый взгляд после минуты молчания, в которую я продолжала внимательно смотреть на него, думая только о том, какой он милый. — В чем смысл ревновать, если тебе нравлюсь только я? — возмущается, непонятно кого стараясь убедить в своих словах: меня или себя самого, а потом смело выпрямляется, добавляя. — Но ему не помешает знать, что у тебя уже есть парень. — Как ребенок, ей богу… — смеюсь я, качая головой и беру парня под руку. — Пойдем, а то опоздаем на следующую пару. — У меня есть предложение получше, — заявляет Ким, останавливая меня. — Что если мы сбежим прямо сейчас? Что? Сбежим? Из универа? Прогулять пары? — Сейчас? — недоверчиво переспрашиваю я, зная, как важны для Тэ занятия. Не то, что он боится пропустить что-то, просто есть у него принципы, что ли. Парень старается быть прилежным во всем. Ему не нравится пропускать занятия, ему кажется, что этим он выказывает неуважение преподавателю, ему кажется, что это плохо. В целом, так и есть, но некоторым студентам, как бы, очень сильно плевать на это, таким студентам, как я. Но Тэхен не такой, как я, то есть в этом аспекте не такой. Именно поэтому я удивлена такому предложению, сводя брови на переносице. — Разве ты не любишь английский еще больше, чем экономику? — Не хочешь, так и скажи, — вздыхает разочарованно парень, поправляя светлую челку, и тянет меня вперед по коридору, чтобы в этот раз его остановила я. Не хочу, чтобы он думал, что я отказываюсь, потому что не хочу проводить с ним время, или еще что-то в этом же роде, ведь я совсем не против пропустить занятие, чтобы побыть с ним. — Да я на пары только из-за тебя хожу! — бурчу я, заставляя Тэ растянуться в улыбке, поднимая брови. — Тогда, пойдем? И вот я смотрю на него и грустно вздыхаю. Я очень плохо влияю на него, даже слишком плохо. Я не лучший пример для подражания и то, что он проводит со мной все свободное время, оказывается не очень хорошо сказывается на нем. Мне не хотелось бы, чтобы Тэ терялся где-то между тем какой он и какая я. Не хочу, чтобы он перенимал от меня такие вот ужасные привычки, он ведь совсем не такой… Три месяца назад я не раз предлагала прогулять денек или хотя бы одно занятие, но Тэ никогда не нравились такого рода предложения, и он никогда их не поддерживал. Два месяца назад я все еще пыталась предлагать отдохнуть от учебы, но успех убегал от меня, увидев хмурый взгляд Кима. Я просто поняла, что пары прогуливать мы не будем, и даже смогла смириться с этим, а сейчас Тэхен настаивает на прогуле. Разве это не странно? Я правда так пагубно влияю на него? Я знаю, что немного токсична, но неужели я правда… однозначно, так и есть, я порчу Тэхена, хотя мне так этого не хочется. Это неправильно, я не должна так поступать с ним, я должна стать лучше. Чтобы у него не было соблазна спускаться ко мне, я просто должна подняться к нему. Стать лучше… как мне стать лучше? Как стать достойной такого парня, как он? Кажется, с моей историей это невозможно, но, может, стоит попробовать? Стоит ли мне начать прямо сейчас? Будет ли настойчивость посетить ленту по английскому считаться попыткой быть лучше? — Ты и правда испорчен… — задумчиво вздыхаю я, думая о том, что в этом плюсов больше, чем минусов, но отчего-то чувства вины и расстройства неприятно звучат внутри моей черной души. Мне правда стоит попробовать сделать это для него, стать лучше, более ответственной, серьезной и хорошей. Если я не изменюсь, Тэхен может испортиться еще больше, стараясь быть ближе ко мне. Я должна работать над нашими отношениями усерднее, мне стоит больше внимания уделять своим действиям и тому, как это влияет на Тэ. Очень эгоистично с моей стороны просто тянуть его на свою сторону зла и неправильных вещей. Светлые люди должны оставаться окруженными светом, наверное, пришло время мне выйти из тьмы? Тэ не замечает моей грустной задумчивости, тянет меня дальше, чтобы мы поскорее забрали наши вещи и направились домой, чтобы, как я и хотела, заказали еду и посмотрели какой-нибудь фильм, а может даже несколько. А я иду и думаю о том, что была эгоисткой все это время, не видела очевидных вещей и радовалась тому, что на самом деле грустно. Может, во мне тоже что-то изменилось с начала наших отношений, но этого так мало по сравнению с тем, как поменялся милашка Ким Тэхен. Я не должна допустить того, что может случиться. Этого никогда не должно произойти, Тэхен должен остаться таким же прекрасным человеком, его ценности гораздо важнее моих и не должны меняться. Я поняла одну вещь: я — якорь, который тянет Тэ вниз, а это неправильно. Я не хочу быть его якорем, потому что он — мои крылья. Это нечестно по отношению к нему, совсем несправедливо. Я тоже хочу быть его крыльями, потому что если не смогу — должна буду отпустить, попрощаться с ним. Но как я могу оставить его, если он такой мой? Если для меня существует только он? — Бежим? — глаза Тэ блестят заговорщицки, когда он забрасывает рюкзак на плечо и тянется за моей сумкой. С тобой хоть на край света, Тэхен, хотя мы не должны убегать… это не то, что тебе нужно. — Бежим, — слабо улыбнулась я, протягивая руку за сумкой, чем заставила парня улыбнуться шире и взять меня за руку, когда сумка виснет на плече. Я обещаю стать лучше, Тэхен, я не позволю тебе потерять себя. Я буду сильной и справлюсь. Идти на свет всегда сложнее, чем падать во тьму, но я сделаю это для тебя и для себя, ведь я настоящая эгоистка, я просто не хочу тебя терять. Моя чернота не должна приглушать твой свет, лучше я ослепну, чем заставлю тебя померкнуть. Я непременно стану лучше для тебя, вот посмотришь, но сегодня мы вместе будем плохими до конца. Прогуляем скучный английский и побудем безответственными. Сегодня ты даже не сможешь сесть за учебники из-за меня, но это случится в последний раз, я обещаю тебе. — Теперь у нас будет больше времени… — улыбаюсь я, сильнее сжимая ладонь Тэ, а он хмурится, спрашивая. — На что? Собираешься готовиться к своему любимому предмету? Кажется, ты теперь любимица господина Мин. Тэхен снова дуется, а я снова считаю его милым, а себя безответственной идиоткой. — М, нет, — качаю головой, задумчиво протягивая. — Есть занятия куда более интересные для меня, чем скучная экономика. — Какие, например? Темные брови резво подпрыгивают вверх, прячась за светлой челкой. Глаза, снова скрытые за стеклами прямоугольных очков, заинтересованно смотрят в мои, а я улыбаюсь и тяну парня за руку. Сегодня я испорчу его окончательно, но буду великодушной. Заберу только тело, а душа останется нетронутой, я буду оберегать ее всеми силами. Если нужно, свою замочу в отбеливателе, чтобы перестать быть токсичной для него, но чистоту Тэ сохраню. — Пойдем, покажу.