Пять стадий, Эллиот

      Он сидел на диване, в своей квартире, где царит полумрак. Включена лампа, что освещает только угол, где стоит диван. Вдали мерцает ноутбук.       Среди ворочающихся мыслей Мистера робота и его собственных, можно вычленить обращение к другу. К единственному, который всегда рядом, но никогда не говорит. Говорящих личностей хватает, одного даже не заткнешь. - Есть одна вещь, которая застряла у меня в голове, - эта мысль медленно проплыла в сознании, но рассудок ее не упустил, а начал раскручивать, как головоломку.       Слышится шум толпы, но такой отстраненный, словно он очень далеко. Да, далеко в памяти. Начинает светать. Он все так же сидит, напряженно думая и озираясь по сторонам. - Я пытаюсь вспомнить это. Что? Что именно, Эллиот? Ты помнишь, как пытался вспомнить несколько звуков, когда сидел тут всю эту ночь? - Нет. Не это. Это просто воспоминание, где я пытаюсь вспомнить песню. Чью? Чью песенку ты решил мне спеть? - Её песню, которая не может выйти из моей головы.       Тихое пение, чередующееся с более тихим мычанием той самой мелодии, но уцепиться за нее не получается. - Я не могу вспомнить... Что? Прямо совсем? Ну же, Эллиот, давай! - Убирайся из моей головы…       Мелодия еще играет в голове, но я не могу ухватить ритм, я… - Я не могу вспомнить, как это называется.       Грубый лязг старой конструкции проносится в голове. - Ты слышишь? Что это такое? Это напоминает мне о том моменте, в котором мы сейчас находимся. Мы сейчас сидим в твоей квартирке, Эллиот. Ты знаешь это, м? - Я создал его, чтобы мы были там прямо сейчас, - укуренный мозг начинает беседовать с Шейлой, - Я создал, чтобы жить после этого… Но тебя не было рядом.       На миг показалось, что все как прежде, что ничего не происходило. Ничего не было… - Я ненавижу, когда воспоминания играют с твоей головой. Иногда ты можешь представить себе что-то… И это может казаться таким реальным. И все же на самом деле, вероятно, ничего не было.       В дальней комнате резко полыхнуло голубоватой вспышкой, похожей на молнию. - Черт возьми, что это? Это от моего компьютера?       Эллиот напуган. Еще несколько мгновений и ему уже не очень хочется вставать с дивана. Еще миг и прошел кратковременный испуг. Выяснять, что стряслось, окончательно перехотелось. Стало всё равно. Мысли продолжили идти своим ходом, унося по течению это событие. - Воспоминания иногда чертовски отстойные. Почти как сны. Ты получаешь только частички или моменты, но не все целиком.       Эллиот достал косяк. Где он его хранил, неизвестно, но он был. Послышался короткий чирк зажигалки, глубокая затяжка. Сынок, ты серьезно решил, что если укуришься ты, то укурюсь и я? Мать честная, да тебя нехило развезло… - Верно. Я накурился.       Еще затяжка была сделана с неприкрытым удовольствием. Не из-за качественной дури, а потому что это назло Ему. Эллиот усмехнулся и потупил взгляд на входную дверь. - Я помню, что накурился в первый раз, когда пошел с ней на свидание.       Это воспоминание затягивало, но не на столько, чтобы из него нельзя было вырваться. Это воспоминание перетекло в процесс самоанализа. - Я всегда нервничаю при любом социальном взаимодействии.       Еще одна крепкая затяжка скомпоновалась с кривой ухмылкой. Эллиот зашелся кашлем. - Особенно, когда заранее называли даты. Эти жуткие принудительные романтические собеседования были полны лживой растерянности и лучшего пиздаплётства на дисплее 4к.       Он откинулся на спинку дивана, апатичный взгляд уставился в потолок. - Отменная дурь.       Последняя затяжка, дым медленно расползается и исчезает. Или наоборот. Он подтянул свое тело обратно в нормальное сидячее положение. - О да. Я не совсем укурился.       Мозг выбрал один из счастливых моментов. Это когда они вместе курили на первом свидании, как ни странно, лежа на его матраце. Он лениво и немного нервно докуривал последнюю сигарету. - Посмотри на нас здесь. Да, я определенно нервничал. Она мне нравилась, но…       Раздался стук в дверь. Эллиот вздрогнул на диване. Уже более собранно отложил косяк на столик к Кверти. - О боже. Так что... Я не знаю. Смогу ли я смотреть на это, я не знаю, хочу ли я, чтобы ты смотрел на это, это может показаться уродливым. Я пойму, если ты отвернешься, - сказано тому, который всегда рядом. -Это будет очень больно.       Эллиот смотрит в глазок и, сделав вдох и выдох, открывает дверь. - Здравствуйте, молодой человек, - у нее яркая улыбка. Да, ее улыбка стала мне родной.       Эллиот отошел, чтобы ее пропустить. Она начала оглядывать кухню. Он запоздало проронил «Привет». Шейла уже стояла у импровизированной кровати Эллиота и тоже сказала «привет». Он немного опешил и не знал, что сказать. - Я сделал что-то не так? - Что? Не-е-ет. Ты хороший чувак, - Шейла открыто и по-доброму засмеялась. - Почему ты смеешься? - Потому что ты под кайфом, как настоящий мужик, - она засмеялась громче.       Шутка действительно не дошла до адресата, от чего Эллиот немного смутился. Шейла это поняла. Она побрела шаркающей, от нечего делать, походкой к окну. - Посмотри на себя. Я имею в виду, что это совершенно нормально для меня, Эллиот, - она пошаркала дальше по кухне, всё оглядывая и как обычно улыбаясь. -Я просто разозлилась на то, что ты не позволил мне принять участие в этом.       Эллиот уже не помнил на что тогда она разозлилась… И что вообще было. Она уже подошла вплотную, качаясь взад-вперед и продолжила. - Все хорошо, чувак в капюшоне. Ты просто мой должник. Врубаешься?       Они стояли лицом к лицу, Шейла склонила голову, ожидая ответа. Эллиот, как обычно тормозил, но ответил «идёт». - У меня пунктик насчёт обещаний, так что не надо давать их, если не уверен. Конечно, ты можешь поклясться своей жизнью. - Хорошо. Я клянусь. - Ты точно все закончил? - Да, идем, - он оглядел квартиру, проверяя, действительно ли ничего не забыл,- куда идем? - Это сюрпри-и-из,- протянула в своей манере Шейла и тут же успокоила Эллиота, - но приятный сюрприз, - он верил. - Я думаю, что ты должен просто пойти за мной, - она направилась к двери, взяв его за руку, - Так что иди сюда, о юный Эллиот, - и, дурачась, вытаскивала его из квартиры. Он улыбнулся и захлопнул за ними дверь.

***

      Грубый лязг старой конструкции снова проносится, но уже не в голове. Он сидел, развалившись в расслабленной позе, откинув голову назад. Шейла не смеялась, а выглядела обеспокоенной. - Ты как? Нормально?       Она подтянул ногу на сидение и развернулась к нему. Они находились на Чертовом Колесе, которое дребезжит кабинками, так, будто скоро развалится. Мысленно Эллиот изрек, - Нет. Я ненавижу это, - но вслух ответил, - Все нормально.       Шейла стала чуть более нервной. -Черт, прости, - она начала жестикулировать, - Я видела полароидную фотку, на твоей полке, - она начала подбирать слова, только не это, - Ты знаешь… - Она смотрится там лучше, чем моя толстовка на мне, - слегка резко перебил Эллиот. -Эй, спокойно. Каждый всегда проходит через что-нибудь паршивое. -Я ни с кем не обсуждаю это, - закрылся в себе Эллиот. -Понимаю, - Шейла отвела взгляд. Смотрела на горизонт и открывшиеся виды.       Эллиот мысленно запаниковал, - Вот дерьмо. Я такой мудак. Без волшебной палочки это будет отстой. Я ненавижу делать людям больно.       Он отвернулся к горизонту моря и, сохраняя спокойствие на лице, приуныл в душе, начиная тихонько заниматься самоанализом. - Поэтому, я избегаю тусовок с ними, чтобы не усугублять ситуацию. Мы застряли на этом Чертовом Колесе с ней.       Мысли Эллиота снова взбунтовались. Он вернулся разумом в реальность. Это просто была темнота. Кромешная темнота. -Почему я вообще об этом вспоминаю? Я должен просто перестать думать об этом. Я не хотел вспоминать ее. Во всяком случае, она мертва из-за меня. Это только боль. Папа-ра папам. Нана-ра на-на. Папа-ра пам-пам. Нана-ра на-на. - Ты слышишь это? Я не могу выбросить эту мелодию из головы… Что это?       Он снова зацепился за воспоминания, погружаясь в них с головой, не осознавая этого. - Тогда почему я все еще здесь?       Чайки мирно покрикивали. Пара из них пролетела мимо их кабинки. Он вспомнил похожие моменты со своей семьей. Как на фотке, что пылилась дома. Там тоже были чайки. Семья... Почему я все время говорю тебе об этом? Друг снова промолчал. Ты вступил на скользкую дорожку, сынок. Ты уже на ней.       Кабинка снова задребезжала и начала качаться. Шейла к этому привыкла и поэтому не обратила внимания, тихо напевая. - Эта... Эта песня...       До Эллиота дошло, кто её пел. - Это как вселенная. Доходит аж до сердца, - он впервые понял смысл её слов. - Что это за мелодия?       Шейла снова улыбнулась, будто не было этого неловкого молчания. Он подумал, что это какая-то волшебная мелодия. Когда она начала ее напевать, былой накал мыслей в его голове улетучился, он понял, что она не обижена. Он не ранил её, не сделал больно. Волшебная мелодия. - Я люблю петь что-то, что я придумала. Так, время-от-времени. Ладно, мне нравится приходить сюда и петь, - она отвернулась и смотрела на побережье, снова напевая мотив.       Эллиота пронзило догадкой. Накрыла маленькая волна эйфории, потому что он понял кое-что очень важное. Это чувство само собой сложилось в мысль. - Это была не песня, а она сама. Это была её схема, пронзившая мою голову.

***

      Да, солнце еще светит ярко, но скоро закат. Они идут по дощетчатой набережной. - Да когда в последний раз ты делал это?       Её взгляд стал искриться, улыбка стала шире. - Что именно? - Веселился!       Она его пихнула, а Эллиот даже не понял в чем дело, но когда она с визгом начала убегать, он улыбнулся. Это значит начались догонялки. Она бегала кругами, его немного занесло и он шлёпнулся на бок. Она ярко рассмеялась. - Чувак, - снова смех, - Ты норм, да? Норм?       Эллиот улыбнулся, но ярче. И, поднимаясь, ответил «да, все окей». За эти короткие несколько минут стало заметно, что солнце клонит к горизонту. Они встали и снова пошли по набережной, шатаясь от смеха, как пьяные. Эллиот норовил свалиться, то в сторону, то на Шейлу.       Они, не сговариваясь, продолжили беситься. Шейла начала танцевать и, что неожиданно, Эллиот подхватил ее причудливый танец. В конце концов, они осели на доски и отсмеивались. Поцелуй завершил их веселье на мягкой ноте. Оба вложили в него свою радость и пылкость.

***

      Ближе к закату, они снова были в квартире Эллиота. Валялись на кровати. Хотя её и кроватью-то назвать сложно. - О, ты выполнил часть сделки, - её тихий, немного хриплый голос, дополнял музыку, играющую с телефона. - Косяк отменный, - она затянулась и передала его Эллиоту, - Круто дает в голову, - она смотрела, как он затягивается.       Его это смутило, и он ответил, выпуская дым, мол, что? Шейла снова поняла его, практически без слов. - Почему ты чувствуешь себя неловко, когда я смотрю на тебя? - Может быть это застенчивость, - ответил Эллиот. - Да…       Она снова затянулась. - Ты думаешь я смотрю осуждающе или что-то в этом роде?       Она читает мои мысли? Но на этот счет они двоякие. - Неа, - Шейла передала ему остаток косяка, - Большинство людей делают это, когда им нравится чужое лицо, - он выдохнул дым на последней фразе и потушил косяк. - Ты знаешь, что... да, мне нравится твое лицо, - она обняла его, - это так круто, просто пялиться на них…       Лежат и молчат оба. Только Эллиот смотрит на нее. Шейла смутилась молчаливому комплименту, но ответила. -Ты ждешь еще один косяк?       Её веселый смех разнесся по комнате. - Извини, у меня реально так себе с травкой.       Она посмотрела ему в глаза и ласково, но настойчиво попросила: - Эй... Никогда не забывай обо мне, ладно? Не забывай и дом. Мне было бы очень грустно.       Почему это звучит, как прощание?...Он вспомнил, как не возвращался несколько дней домой. И на следующий день она пришла к нему. -Ты же помнишь ту жесткую пиццу?       Она снова засмеялась, ведь они оба ее ели. - Да...       Он помнит. Эта пицца была ужасна, но с ней… С ней этого не было заметно. - Так вот не забывай этого всего, хорошо?       Он смотрит в ее глаза и понимает, что сейчас происходит, то чего он так боялся. В его жизнь как будто накрутили помех. Все плывет и скачет одновременно. Плывет мысль, что этого не может быть и скачет озарение, что этого не может быть в реальности. - Эллиот, ты…нужен мне. - Нет… Подожди. Первая стадия, сынок… Отрицание.       В мозг врывается тупое осознание, что это он сам виноват в её смерти. Да, сынок, ты прав. И что ты будешь делать? Злиться. Злиться на самого себя. Вторая стадия – гнев. - Пожалуйста, не исчезай. Да… да, я хочу вспомнить все остальное.       Шейла утонула в помехах, слышен только ее голос, будто через приемник, который не нашел частоту. Эллиот, её не вернуть, сколько не торгуйся. Это третья стадия. Торг. -Пожалуйста, не уходи, - уже в пустоту попросил Эллиот.       На голову начало давить одиночество. Никого не осталось. Она исчезла. - Морфин, нужен срочно морфин, - это становится навязчивой мыслью. Хочешь снова стать торчком и мучиться потом от ломки? Словить такой кайф, чтобы снова провести день, с человеком, который мертв? - Да ты, блять, тоже не особо жив. Черт! Я ведь так долго его игнорировал, а теперь ответил на его выпад. И что со мной такое? Нет, все в порядке. Он просто меня спровоцировал. Я… Днем я стоял и наблюдал, как она ходит своей шаркающей походкой по моему дому и смеется. Это так? Нет… Я сошел с ума. Мы поехали на Кони-Айленд. Чертово колесо. Её мелодия. Набережная. Я сошел с ума. Мы курили на двоих, меньше часа назад. На этой самой кровати. Я сошел с ума.       Он натягивает капюшон, в попытке спрятаться. Ещё раз оглядывает другую половину кровати... Снова отрицание, сынок? Или уже депрессия? Четвертая стадия, помнишь? Тебе станет легче. Наступит Принятие и ты ее отпустишь.       Стул был машинально отодвинут. Пальцы сами набирали пароль длиной больше десяти символов, не задействуя перегруженный мозг. В голове стало пусто. Ни одной мысли. Блаженные мгновения дали время перезагрузиться. На миг сознание стало кристально чистым. - Привет, друг. Давно не виделись, да? Тебе лучше не давать имени, ибо это скользкая дорожка. Теперь все так, как должно быть, Эллиот. Давай, сделай это.       Есть только звуки клацанья о клавиатуру и свет монитора, который мельком освещает аквариум Кверти.       Две клавиши нажаты, как на автомате. Появился запрос: Вы действительно хотите удалить Шейла Нико? Для подтверждения нажмите «Y», а для отмены «N». - Теперь все, что от тебя осталось – это 234 мегабайта и боль. Ты ведь знаешь, что я выбрал, да?