Смерть бегущая за мной

      Что есть жизнь? Жизнь, это мгновение, в рамках вселенной. Жизнь отдельного человека, является пылью на просторах временной линии. С этим нельзя ничего сделать, на это, ни как не повлиять, с этим можно лишь смириться. Тогда, что же есть Смерть? Это апогей всей прожитой жизни. Жирная точка в твоем будущем. От которой убежать не сможет никто. Однако, многих философов, и учёных, обычных работяг и президентов, интересовал вопрос, есть ли жизнь после смерти? И я, Хирано Кота двадцать девять лет отроду, могу с уверенностью сказать что да. Вон она, жизнь после смерти, кто-то шаркает по улице, кто-то рычит на дверь. В общем, как бы банально это не звучало, но в реалиях этого мира, умереть своей смертью гораздо сложнее чем от рук этих тварей.       После начала зомбиапокалипсиса прошло уже 12 лет. Никто и предположить не мог, что эти вечно голодные зомби, даже разлагаясь будут продолжать сновать по улицам в поисках зазевавшейся пищи. И ведь до сих пор в голове иногда мелькали слова Марикавы сенсея якобы " Умрут они, через годик, другой и всё будет в порядке". Вспоминая те далекие дни, полные самого настоящего выживания, по моим щекам невольно пробежала скупая слезинка.       — Блять... Почему так вышло? — Ностальгия, сама собой появляется в наших сердцах. Чувство о том, что раньше было лучше, легче, воздух был свежее, и тому подобное, стало для меня уже само собой разумеющейся вещью. Я находился сейчас в каком-то непонятном доме напоминающим собой типичного представителя Американских мотелей. Два этажа, комнаты вдоль небольших перил. В общем уютное гнёздышко на острове Исигаки. Небольшой островок находящийся в архипелаге Рюку, префектуры Окинава. Самое забавное что я сейчас даже помню широту и долготу этого богом забытого места.       — Котик... Ты не плачь... Всё будет хорошо... — Сказала девушка. — Хорошо уже не будет, Элис. — Это моя жена. Марэсато Элис, хотя если быть точнее то Хирано Элис. И ведь звучит то... главное держаться. Самое забавное что на этот остров мы приплыли совсем недавно, отметить нашу годовщину свадьбы. Сейчас середина осени, октябрь, и на островах очень даже комфортно. Лёгкий ветерок развивал подол прекрасного фиолетового платья которое отлично подчёркивало фигуру моей жёнушки. Если её описывать, то можно сказать одно, богиня. Шелковистые розовые волосы аккуратно ложатся на плечи, губы немного подведены помадой из-за чего выглядят как только что созревшие вишенки. Задорный носик который так забавно подёргивается когда Элис что-то не нравится. Щёки почти всегда украшены лёгким румянцем. И глаза... Глаза в которых можно утонуть. Сапфиры нежного фиолетового цвета ясно взирают на этот бренный мир. Узкая талия, аккуратный бюст третьего размера который так удобно лежит в моих руках. Ножки аккуратные и милые, моя жена не была высокой, однако вряд ли у кого-нибудь повернётся язык назвать её не женственной...       — Котик... Прости меня... Я была не осторожна... — Дура! Я... я что-нибудь придумаю, мы найдём выход как и находили его все предыдущие разы... — Мне приходилось телом прижиматься к двери пытаясь заблокировать её. Ведь я уже не такой тучный. Я бы даже сказал что я вытянулся, возмужал, появилась лёгкая бородка о которой я давным давно мечтал. Нашествие мертвецов из кого угодно сделает легкоатлета и борца за свои права.       Из сухожилия на левой ноге моей жены мерно выливалась алая жидкость. Выливалась она из раны, по форме которая напоминает человеческие зубы. Она заражена. Блять! Главное не плакать. И я и Элис прекрасно понимали что это всё. В богом забытом отеле на богом забытом острове. Почему я не проверил живо ли это лежащее на земле в одной из открытых комнат тело или нет... Почему... — Любимый... Время проведённое с тобой было самым счастливым в моей жизни. После смерти родителей, ваша компашка стала для меня второй семьёй... — Всё таки я не здержал этой предательской жидкости которая полилась из моих глаз.       — Но это не то что я хотела тебе сказать. — Элис достала Беретту М9, пистолет который мы с ней нашли в одном из полицейских участков несколько лет назад. Эта модель стоит на вооружении во многих странах мира... Ну или стояла, я не в курсе сколько того самого мира сейчас находится в целости. А ведь она так из него ни разу и не стреляла... — Котик... Я беременна...— Чувство. Явное чувство того как на твои плечи ложиться тяжесть всего этого блядского мира. Почему? За что? Боже.... Почему я?       — Как... Как давно? Какой срок? — Мои глаза больше не пытались задержать слёзы, слёзы сейчас могли спасти меня от... Я боюсь представить от чего.       —Два месяца... После стольких лет... У нас получилось с тобой Кота...— У меня были проблемы. Это возможно связано было с давним обучением у друга отца, у ветерана американо-вьетнамской войны. Тогда часто приходилось лежать...       Мысли скачут с одной на другую лишь бы предотвратить момент зацикливания на одной.       — Я стал бы папой. — Держать дверь стало будто бы в десять раз тяжелее.       — Котик... Любимый... Нам пора... — Элис положила руку на свой живот и нежно, как только может будущая мать, погладила его. Сейчас моя жена лежала посреди комнаты на каком-то замшелом ковре.       — Я люблю тебя Элис... — Из горла, вместе с до дрожжи сжимаемыми кулаками, вырвался хрип. Красотка приставила дуло пистолета к своему лбу и тихо, под акомпонимент из рычащих за моей спиной глоток прошептала. —Даже когда всё исчезнет... мы будем вместе. — И прозвучал выстрел. После которого бездыханное, такое любимое тело упало на пол.       Что чувствует человек который никак не может повлиять на свою судьбу? Беспомощность? Разбитость? Я чувствовал ярость.       Всепоглащяющую ярость на этот мир. Мир который забрал у меня самого дорогого человека в моей жизни. Отпрыгнув от двери и по удобнее перехватывая AR-15, трофей который получил от одной группы людей, за их спасение. Сняв с предохранителя и дослав патрон, я открыл огонь на ворвавшихся в эту маленькую комнатку зомби. Мой полный ярости крик перекрывался громом автоматной очереди...       Вот и всё. Покусали меня знатно. Левого уха нет, как и большого куска плоти на правом боку. Не хватает пары пальцев так же как и отгрызена левая ступня. Одним словом не жилец. Лежа в крови всех вбежавших существ и своей собственной я не боялся заката моей жизни. Я лишь сожалел о многих своих поступках, о том что наша команда разошлась после того как... Да это уже не важно...       — Рррр. — Услышал типичное рычание зомби и я бы не придал ему никакого значения не будь оно мне так знакомо... Не может быть? Какова вероятность такого исхода? Медленно будто бы ото сна, поднималась Элис. Боги... За что? Как много процентов того что пуля, войдя в лобную долю, не повредит мозг? Вместе с зомби в комнате отеля поднимался и живой человек. Он опирался на кость в левой ноге но судя по лицу, боли он не ощущал. Глаза лишь горели решимостью и яростью. Достав из кобуры своего верного напарника Пистолет Макарова, и зарядив его, он сильно хромая направился к своей любви. Он знал что этот пистолет не спроста находится в отдельной кобуре у самого сердца, ведь он давно решил, что если окажется в безвыходной ситуации, последний патрон в надёжном друге, прервёт его страдания. Но сейчас у этого малыша была куда более жестокая цель, прервать одну жизнь и одну смерть.       Как сказали бы охотники, двух зайцев одним выстрелом, однако Хирано было не до шуток. Он ковылял к своей смерти с гордо поднятой головой. Элис уже полностью очнулась и шаркала на встречу к своему любимому, будь она жива, то сильно испугалась бы, ведь она впервые бы увидела бы лицо своего мужа так сильно искажённое от ярости. Стёсывая зубы в пыль, Кота свободной рукой обхватил в захвате свою ненаглядную. Она под неествественным углом, будто ломая свои шейные позвонки, вцепилась в плечо однако вскрик боли так и не огласил окружающее пространство. Лишь лёгкая улыбка играла на губах парня, нет. Мужчины, мужчины который должен сделать то что должен. Как бы не было тяжело, есть такое понятие как "Надо". Прислонив свою голову к мягким, ещё благоухающим легкой лавандой волосам Элис, Кота произнёс.       — Неважно, что принесёт нам завтра, я навсегда останусь с тобой сегодня. — И прозвучал выстрел. Последний выстрел на этом богом забытом острове. Последние из школьной компашки отправились в свой долгий путь.       — Жиробас, хули ты спиш?! Проснись и пой, толстый ты ублюдок! — Ощутимый подзатыльник окончательно прогнал власть морфея. Оглянувшись, я подумал что это очередной кошмар связаный с моим не самым приятным прошлым. И опустив голову обратно на предплечья я вновь попытался уснуть. Однако какое-то чувство, знакомое чувство не давало мне это сделать. И имя ему - боль. Те крупицы боли которые дотягивались своими липкими жгутами до моего сознания отзывались набатом в тишине мой души. Не может быть. Хирано Кота неожиданно вскачил со своего места под заливистый смех его однокласников.       — Вот это тормознутый. Только сейчас до него дошло, что от этого дегенерата хотят. Эй жиробас, ты деньги принес? Я тебе давал три дня. — Шигараки Иссин гневно смотрел на своего одноклассника. Плечистый, высокий, с покрашеными волосами в белый цвет и немного погнутым носом. Который свидетельствовал либо о том что он таким родился, либо о том что состоит в какой-то спортивной секте, либо является представителем обычной, дворовой шпаны.       — Не может быть... — Приглушенный шепот был ему ответом. От этой фразы его друзья еще сильнее начали ржать. Кто-то от смеха начал похрюкивать, другой заливался карикатурным гомеровым хохотом, однако не Иссин. "Он че, совсем свои мозги отъел?" пролетела молнией забавная мысль. Сказал он само собой другое.       — Тебя совсем отожрали свинья ты не прирезаная? Ты меня слышал? Бабки где? — Что-то в этой ситуации было странно, вечно улыбающийся и как паралитик кивающий на любое оскорбление жиробас, никак в этот раз не реагировал. Это заставляло давно отлаженный механизм клинить, не критично, но то что должно было случится, уже не произойдет.       — Как такое может быть? Может это сон? Если ударить себя то я проснусь обратно в тело мертвеца? — Что-то продолжал себе бубнить под нос Кота, однако его душевных терзаний никто не мог услышать, лишь увидеть, как немного подрагивают его губы.       В этот момент уловив какое-то зерно здравого смысла, местная жертва издевательств неожиданно для всего класса, опустилась обратно на свое место, и со всей доступной силой, ударилась головой об парту. Удар был такой силы, что складывалось впечатление что еще немного, и не предназначавшийся для такого действия кусок древесины, буквально проломиться. Большая часть класса была в шоке, у них всех крутилась лишь одна мысль "Вот до чего доводит шайка Иссина", однако самого Шигараки это мало волновало. Он с новой волной порции веселя начал угагатываться. Ржачь от пятерки парней, которая окружила их однокласника, могла побить все рекурды по громкости звука. Один не сдержавшись упал на пол от такого шоу.       — Ха-ха вот это ты меня конечно веселишь, я прям рад что мы общаться начали, хоть одна от тебя польза бесполезный ты наш. — Пытаясь отдышаться прохрипел Иссин. Однако Кота так и не поднял своей головы, он даже не слышал того, что говорил ему рядом стоящий человек. Он был полностью сконцентрирован на своих ощущениях. Мерно вытекала кровь из разбитого носа, отдавались пульсирущей болью разбитые губы. Все это как лавина, обрушилось на него. Не существовало для него до, и не стало после. Все было сейчас, и сейчас он дышал своей грудью, лежащие на лбу волосы неспеша впитывали кровь, и это все, совокупность всех факторов говорило лишь об одном. "Я жив!". Сердце из-за потока адреналина пыталось буквально выпрыгнуть из груди. Отбивая барабаный ритм который не каждый барабанщик сможет исполнить, оно с бешеной скоростью гнало кровь по всему телу. Безудержная пляска, круговорот, вот что было сейчас. Однако мысли не поддавались настроению тела, они даже небыли плавной рекой. Они застыли, как лед в небольшом озере в самый холодный день зимы. Как застоялый, спертый воздух, в давно не проветриваемой квартире. Анологий много но мысль лишь одна. "Я жив!".       И после такого представления, те кто смеялся постепенно прекращали, во власть этого класса вольяжно входила владычица Тишина. Лишь она была такой разносторонеей. Смущающая тишина, тишина скорбная, напряженная тишина. Однако её влавствование было не долгим. Медленно, и очень тихо начал появляться звук, будто бы какой-то идиот в старом проигривателе забыл сменить пластинку. Хрипло хлюпающий. Неспеша, в своем темпе он набирал силу, и теперь в этом едва слышном дребежании самого воздуха, можно было различить смех. Смех не радостный, смех безумный. Хирано весь подрагивался из-за еле сдерживаемых эмоций. "Я жив!"       И вот так же неожиданно как и опустился этот тучный парень на парту, так же он и вскочил. И яркий, граничащий с грохотом смех прошелся волной по классу. Он смеялся на взрыд, по его лицу текли слезы которые он даже не пытался держать в себе, вся напряженность последнего получаса его прошлой жизни вырывалась на свет подобным образом. Иссин смотрел это с широко открытым ртом. "Что мать твою тут происходит?" В его голове никак не укладывалось происходящее. И вот, этот булькающий, задыхающийся из-за крови которая попадает в легкие смех, моментом стих. Не меняя расположения тела в пространстве, одними глазами Кота уставился на дату. Дату которую так заботливо каждый день писала староста класса на доске, дату которая для всех её увидивших она в большинстве своём ничего не значила. Это была лишь констатация факта, факта того что начался новый день, новые трудности, радости, взлеты и падения. Однако не для истекающего кровью, стоящего посреди окружившей его шайки вымогателей Хирано. Он понял сразу, осталось очень мало времени. И опять рассекая вернувшуюся тишину, прозвучал немного сорваный голос. — Три дня. Осталось три дня.