***
Не сразу, но я успокоилась. Лея отвезла меня в свой загородный дом — старый коттедж восемнадцатого века из камня и темного дерева. Смотрелось очень по-семейному. Я иногда приезжала к ней на выходные. Но сегодня меня сюда привел не светский визит, а кризис, грозивший меня уничтожить! — Выходит, тебе осталось десять суток? Мы сидели в гостиной и пили чай, глядя на потрескивающий огонь в камине. Лея подбирала антикварную мебель — предмет ее гордости, — тщательно отыскиваемую в сотнях магазинчиков округа Беннигтон, приглушенных расцветок, обитую мягкими тканями. Именно так, я считала, и должен выглядеть настоящий дом. — Да, — кивнула я, дрожа под пледом. — И мне нельзя повторно подать бланк по истечении срока — меня сразу же депортируют. — Хм, — Лея задумчиво покивала головой, барабаня ногтями с французским маникюром по кружечке. Она расположилась в своем любимом зеленом кресле, а я, горестно всхлипывая, сжалась в комочек на диване. — И нет времени подать заявление на продление? — Нет. Его даже не успеют принять вовремя. — Конечно, — пробормотала она и закатила глаза, качая головой, — используют любой предлог, чтобы отправить вас, бедных деточек, в эти европейские тюрьмы. Мне очень жаль, милая! Как же мне жаль… Я отлично помню, что видела, как ты отсылала бланки, но правила такие жесткие. Я кивнула, у меня дрожали губы. Вот и все. Если даже Лея не знает, что делать, то мне конец. — …Есть лишь один способ, который позволит тебе остаться. Свет камина плясал на ковре и доходил до нежных глаз Лея. Она ободряюще кивнула мне, приподняв брови, потом поморщилась. Я подалась к ней, не замечая, как с плеч свалился плед. — Что?.. — пролепетала я. — Какой? — Ну… он довольно очевиден. Зеленая карта. — Но… Но для зеленой карты нужно выйти замуж, — я захлопала глазами. — Вы хотите сказать, что нам с вами нужно пожениться? Лея расхохоталась, выплеснув чай изо рта обратно в кружку. Я обиженно фыркнула и снова плюхнулась обратно на стул. — О нет, милая. Безусловно, нет! — Она закашлялась и вновь приняла серьезный вид, все еще слегка посмеиваясь. — Но у меня есть сын. Бен. Он не женат. Бен?.. Я нахмурилась и повернула голову, наблюдая, как она откидывается в кресле, опираясь на подлокотник. Лея упоминала о сыне раз или два, но, по ее словам, он жил где-то на юге… В Алабаме, что ли?.. В каком-то захолустном штате, куда меня совсем не тянуло. В самой дурацкой части Америки. Но если он не женат… Это значит, что вот оно, быстрое решение моей проблемы, мое спасение! Зеленые карты дают право на постоянное проживание, и меня не смогут депортировать — во всяком случае, пока власти каким-то образом не пронюхают о фиктивном браке. Но если как следует все отрепетировать… Я резко распрямилась — в сердце расцвела надежда. — Вы считаете, он согласится? Это всего лишь на год! Чтобы они отстали от меня и… — Думаю, он не станет возражать, — ответила Лея, снова постучав по кружечке. — Бен — славный мальчик, в точности как его отец. Он немного старше тебя, ему чуть за тридцать, но, полагаю, это не играет особой роли, вы же не будете женаты вечно, — она в задумчивости выпятила губы и кивнула. — Давай-то лучше я позвоню ему, и мы сразу все уладим. — Сейчас?! Прямо сейчас?! Вы прямо сейчас ему позвоните? — Я огляделась, ища часы, и вскочила на ноги. — Разве у него не другой часовой пояс? — Как у нас, милая. Он с юга, но не из западной части страны. Присядь, допей чай — я сейчас наберу его номер. Сердце у меня колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Я опустилась на диван. Лея улыбнулась и, взяв телефон, ушла наверх — до меня донеслось, как она здоровается с кем-то на другом конце провода. Боже!.. У нее есть сын, который может на мне жениться и помочь мне остаться там, где я есть! И я ничего не потеряю: продолжу работать, даже если некоторое время — не в магазине Леи. Впрочем, у нее большая сеть. Может, есть магазинчик на юге? Было бы просто чудесно, так как омегам позволено работать только в определенных местах и под наблюдением. После года работы я имела право на официальную программу трудоустройства, а я проработала уже шесть месяцев. Тогда я получу права как у всех остальных: голосовать, владеть собственностью, своей машиной! Во многих странах омегам такое и близко не позволено, а тут исполнение мечты — совсем рядом! Я почти у финишной черты, почти свободна от лап государства, не дающих мне свободно дышать! Это совершенно… идеально! Лея отсутствовала, может, минут пятнадцать, прежде чем спустилась обратно ко мне. Она с улыбкой кивнула, и я вскрикнула, буквально бросаясь ей на шею. Она со смехом обняла меня. — Он сказал, что мы можем приехать завтра, так что беги скорее домой и собирай вещи, — Лея отстранилась, лучась радостью. — Двое моих деточек женятся! Ну разве может материнское сердце не радоваться?! Все случилось так быстро, что я едва верила в реальность происходящего. Для меня не имело значения, как этот Бен выглядит и что собой представляет — все равно это временно, пока правительство не успокоится и не перестанет следить за мной. Наверное, займет около года. А потом, в безопасности, можно будет и оформить развод. Безопасность… Это все, что имеет значение. …Но оставалось еще кое-что. Я держала Лею за руки, медля в нерешительности, но я должна была спросить. С таким не шутят. — Он… — я съежилась, — он альфа? Дело в том, что она была альфой, хоть и не в традиционном понимании, а я не могла рисковать оказаться с мужчиной-альфой наедине или выйти за такого замуж. Итог стал бы печальным. Очень. Печальным. Лея, продолжая улыбаться, покачала головой: — Бета, как его отец. С ним ты будешь в безопасности. — О, отлично! То есть… то есть я вовсе не против альф, вы не подумайте, только… — Я все понимаю, милая. Не забивай подобной ерундой свою милую головку — Бен прекрасно о тебе позаботится. А теперь пойдем скорее! Подхватив сумочки, мы вышли на улицу. На город опускалась прохладная ночь, и мы оживленно обсуждали предстоящий авиаперелет, Бена и то, какая погода на юге. Я была так взволнована, так счастлива, что не думала ни о чем, кроме того, как бы поскорее подписать брачное свидетельство и наконец-то почувствовать себя уверенно в этой стране. Остальное приложится. Если уж Лея так говорит, то все точно будет хорошо.***
— Значит… ты переезжаешь? Вернувшись домой, я в считанные минуты собрала половину вещей, решив взять только самое необходимое, что может понадобиться в ближайшие несколько недель. Я планировала наведаться сюда после «медового месяца», обустроившись в новом доме. Роуз, соседка по комнате и тоже омега, развалилась на моей кровати, наблюдая за сборами. Она кинула мне упавший носок и продолжила хмуриться, пока я торопливо складывала одежду в старый чемодан, одолженный Лей. Надо спешить! Наш рейс через пару часов, и нельзя на него опоздать! — Да, временно, — я пожала плечами, заглядывая в комод, чтобы проверить, не осталось ли там забытого белья. — В смысле, я же не могу жить отдельно от мужа, правильно? Это вызовет подозрения. — Ага… наверное, — она заправила прядь волос за ухо и вздохнула. — Мне без тебя будет скучно. Ты хоть встречалась с ним? Он хороший? Я захлопнула ящик. — Если нет, я всегда смогу пожаловаться его матери. Мы дружно засмеялись. Роуз помогла мне дособирать вещи, но я не брала с собой много. Захвачу побольше, когда вернусь навестить родной дом, а сейчас важно просто добраться до места и подписать документы. Наша скромная квартирка, которую мы делили пополам, находилась в паре кварталов от «Organa Gifts» и теперь, без половины моих вещей, казалась унылой. Роуз приехала со мной — с визой из той же партии — и быстро стала мне как сестра, поэтому оставлять ее одну было ужасно тоскливо. Даже квартиру нам определили одновременно — и ее тоже спонсировала Лея. Мы жили вместе, ели вместе и вместе работали. Может, у Роуз тоже получится переехать ко мне в Алабаму… Наконец я направилась к выходу, лавируя между нашей разномастной мебелью и волоча за собой чемодан. Роуз шла позади — в своих смешных тапочках-зайчиках, подаренных мною на день рождения. — Лея поможет с оплатой аренды, — напомнила я ей. — Не переживай насчет этого. Я приеду на недельку в июле. Она сложила на груди руки и прислонилась к стене, а я сцапала нашу совместную фотографию в рамке, решив взять с собой на память. — Ну ты это… береги себя, — сказала Роуз и прикусила губу. — Не забывай принимать препараты и не говори со всякими чудиками на улице. Сейчас даже беты опасны для омег. Кругом бродит полно всяких психов. — Да все со мной будет в порядке! Лея сказала, что Бен был морпехом, уж за меня он постоять сможет! Мы обнялись на прощание. Я так переживала и так торопилась, что ни слезинки не проронила, пока не покинула дом, — и, опомнившись, повернулась и взбежала по ступенькам, чтобы обнять Роуз еще раз. Господи, как мне не хотелось с ней расставаться!.. В этой большой стране в одиночку так тяжело! Она уткнулась носом мне в шею. — Пожалуйста, будь осторожна. Я сделала то же самое, бесстыдно вдыхая знакомый мне нежный цветочный аромат, исходящий от ее брачной железы. Так успокаивающе… Мне будет так ее не хватать… — Это ты будь осторожна, — прошептала я. — Не гуляй одна, ладно? Я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться. — Обещаешь? — Обещаю. Я чмокнула Роуз в щеку и была такова. Лея уже ждала меня в своем «Лексусе», помогла закинуть чемодан в багажник, и мы поехали прямо в аэропорт. Прямиком к моему новому дому.***
Полет прошел нормально. Я с трудом верила своей удаче, тому, что буря пронеслась над головой, подарив мне зеленую карту и чувство защищенности. Как только мы приземлились в Бирмингеме, крупнейшем городе Алабамы, Лея позвонила Бену, и он сообщил, что уже ждет нас. Свобода была совсем рядом!.. Мы катили чемоданы через терминал к парковке. Нагоняя Лею, я испытывала трепетное волнение — боже, я выхожу замуж! В двадцать два года это никак не входило в мои планы, но, по крайней мере, я знала, что Бен будет добр ко мне, а потом мы полюбовно разведемся. Без проволочек. Все пройдет легко, не успею я оглянуться. Я знала, что так и будет. Я доверяла Лее свою жизнь, и у меня никогда не было причин сомневаться в ней. Теперь мне никогда не придется ее покидать. Я продолжу работать в «Organa Gifts» столько, сколько захочу, обзаведусь собственным домом, машиной… — Рей! А вот и он! Я подняла взгляд и увидела мужчину — он стоял возле ряда кресел у выхода из зала. Когда Лея окликнула его: «Бен!», — он обернулся, держа руки в карманах и вскинув брови. Высокий! И, честно говоря, довольно привлекательный, даже в слепящем освещении зала ожидания. Он расплылся в улыбке, заметив мать, и она поспешила обнять его. Бен без труда оторвал Лею от пола и слегка покружил, не обращая внимания на ее шипение и требования немедленно прекратить. Я замерла в паре шагов от них, прикрыв улыбку ладонью. Ах! До чего же мило смотреть, как сын обожает мать. И одет он был неплохо: немного испачканные джинсы, синяя клетчатая рубашка с закатанными рукавами и расстегнутым на груди воротом. У Бена были черные волосы, собранные в небрежный пучок — некоторые пряди спадали на уши, словно он хотел их спрятать. Лея шлепнула сына по рукам, когда он поставил ее на пол. — Негодяй! Я твоя мать, а не тряпичная кукла! — Ой, да брось, мам, — протянул он низким голосом с сильным южным акцентом. — Я тебя год не видел. — Что ж, это правда… — Лея пригладила блузку и оглянулась через плечо на меня. — Рей, милая. Подойди. Темные глаза Бена обратились ко мне, когда его мать жестом поманила меня. Он прошелся взглядом по мне с ног до головы, прежде чем расплылся в еще одной широкой улыбке, подчеркнувшей ямочки в уголках губ. И это он-то не женат, серьезно? Я улыбнулась, подкатывая к ним со своим чемоданом, и протянула руку для рукопожатия. — Привет. Я Рей. Цокнув языком, Бен покачал головой. Не успела я и глазом моргнуть, как его огромные ручищи подхватили меня и оторвали от пола, крутанув, как только что Лею. Как тряпичную куклу. Иными словами это не назвать. Он был сильным, и я не могла ни на дюйм вырваться из этой хватки, притиснутая к его широкой теплой груди. Он поставил меня на ноги и я почувствовала его губы у своего уха. От него дохнуло чем-то чужим, сигаретами и пряным одеколоном. — Состоящие в браке люди не пожимают друг другу руки, котенок, — промурлыкал Бен. И поцеловал меня в щеку. — Очень приятно с тобой познакомиться. Мама не говорила мне, какая ты красивая. Ох!.. У меня вспыхнули щеки. — Простите, — пробормотала я. — Простите, — я мялась, взволнованная, его руки обвивались вокруг меня. — Благодарю за помощь. — Какие проблемы. Я не прочь притвориться, что женат на прекрасной девушке. Он отстранился, и я отметила, что его челюсть двинулась, будто он жевал жвачку. Я кивнула, тихонько кашлянув, а Лея щелкнула пальцами. — Давай выдвигаться, будь добр, — велела она. — Я устала, а вам, деточки, стоит пообщаться, прежде чем мы приступим. Рей придется менять статус, поэтому может нагрянуть миграционная служба с этими их опросами… Многое надо успеть, а времени впритык. Бен послушно взял вещи матери — и мои заодно. Он улыбнулся, помедлив и задержав взгляд на стальном регистрационном браслете у меня на запястье — надежном способе неустанного контроля государства за омегами. Он провел по металлу большим пальцем, но там не было ничего интересного: просто «НИИРЕЙ08021997Ω♀». Альфы не носили браслетов, потому что и так были многочисленны. Омеги нуждались в защите, так как почти все вымерли, что означало непрестанную слежку. Непрестанную. Я неловко проглотила ком в горле. — Думаю, мне придется делать новый. — Да брось. Проще оставить ту же фамилию, — Бен постучал по браслету и подхватил мой чемодан. Я заметила краешек татуировки, высунувшийся из его рукава. — Но все обсудим дома, котик. Ты готова? — Да… То есть да, конечно! Он ухмыльнулся еще шире и хохотнул. Я покраснела пуще прежнего и заторопилась к раздвижным дверям вслед за Леей. Сердце в груди томительно билось. Начало получилось, вроде, неплохое… И Бен казался вполне себе ничего.