Потеряно/продано

      Фильм закончился, и Бен ушел косить лужайку, оставив меня на диване. Я смотрела на пустой экран телевизора, слушая, как вдалеке ревет газонокосилка. С улицы доносился запах свежескошенной травы. Мои руки, сложенные на коленях, дрожали.       Любая тюрьма лучше этого! Пусть меня депортируют, пусть меня ждут няньки и программа соцзащиты — все лучше, чем быть чьей-то игрушкой! Лучше отправиться в тюрьму за ложные сведения! В худшем случае мне светит пара лет, и все закончится. Я начну жизнь заново. Попробую снова.       И если Лея творит такое с другими омегами, может, я найду способ остановить ее. Хорошо бы…       В моем состоянии было опасно выходить наружу, поэтому я пошла наверх, ополоснуться в душе и сменить абсорбирующее белье. Хотелось надеяться, что я смогу скрывать свой запах достаточно долго, чтобы найти полицейского. Или телефон — и позвонить в миграционную службу. Власти предоставят мне экстренные супрессанты. Во всяком случае, я на это надеялась.       Я попробовала отыскать в комоде какие-нибудь брюки вместо платья, хотя не питала особых надежд: Бен дал понять, что предпочитает видеть меня в платьях. У меня дрожали руки, в горле пересохло, а судороги внизу живота заставляли стискивать зубы. Мне нужно было просто…       — Смотрю, ты сбегала в душ, котенок?       Я подпрыгнула, испугавшись голоса Бена, который прозвучал совсем близко.       Бен поднял брови и невозмутимо стащил рубашку, бросил ее в корзину и улыбнулся мне. Я отвела взгляд от его широкой, влажной от пота груди.       — Прошу прощения, — пробормотала я.       — Все нормально. Я не сержусь.       Он неторопливо приблизился ко мне, и я сжалась, уткнувшись взглядом в шкаф, полный платьев. Не стоило выдавать свои намерения раньше времени… Но как раз времени у меня было катастрофически мало.       Пока я обмирала, не смея пошевелиться, Бен выбрал для меня розовое платье и принялся доставать чистую одежду для себя.       — На следующей неделе к нам заглянет пара знакомых, — неожиданно начал он. — Конечно, звать гостей, когда ты в этом состоянии, не слишком прилично, но им так хочется встретиться с тобой.       Бен захлопнул ящик комода с такой силой, что я вздрогнула всем телом, а потом он сжал меня за предплечье. Рывком потащил меня к ванной и нахмурился, почувствовав мое сопротивление.       — Я могу подождать здесь, — просипела я, бросив быстрый взгляд на лестницу.       — Будет тебе. Не стесняйся, — Бен подтянул меня к груди и снова улыбнулся. У меня сердце замерло. — Может, после того, как сполоснусь, покажу тебе пару штук.       — Нет, правда, я не…       Он втянул меня в ванную комнату без единого слова, и не в моем положении было отказываться. Я скрестила руки на груди, глядя, как он закрывает дверь и складывает одежду на подзеркальник.       — Другие женщины расскажут тебе, как здесь обстоят дела, — Бен повернул замок. — Мне кажется, вы найдете общий язык. Тут живут милые девочки.       Бен бесцеремонно начал раздевать меня, и я отшатнулась, занося руку для удара, но он только засмеялся — как будто в этом было что-то смешное — и грубо ухватил меня за футболку. Он не душил меня, но в этом жесте сквозило раздражение, которое не читалось на его лице.       Я вцепилась обеими руками в его лапищу, пронзив его негодующим взглядом. От него приятно пахло… Травой и росой.       — Я просто хочу увидеть Роуз! — прошипела я. — А не твоих гребаных приятелей!       — Эй, чтоб я больше не слышал этой грязи! — Толкнув меня к подзеркальнику, Бен навис надо мной. Его темные глаза впились в мои, но с губ не сходила улыбка. — Ты ведь знаешь, я не люблю сквернословия, Рей. Веди себя прилично.       — Да пошел ты.       Он стиснул мой подбородок, вскинув брови. Мне с трудом удавалось дышать, но я не отводила взгляда, даже когда его пальцы начали сжиматься.       Однако в следующий миг гнев Бена утих. Его губы скривились в очередной ухмылке, и, со смешком тряхнув головой, он легко отмахнулся от моих рук, чтобы быстро расправиться с остатками моей одежды. Я прикусила губу, стараясь не выдать оторопи.       — Шериф тоже заглянет к нам на огонек, — добавил Бен, пока мыл руки. — Сноук. Я попросил его держать ухо востро на случай, если ты выйдешь из дома без меня и угодишь в неприятности.       Черт, да он дружит с шерифом!       Я кивнула, прикрывая грудь, насколько это возможно, и отвела глаза, когда Бен начал раздеваться. Вот сукин сын! Моей единственной надеждой оставался офицер миграционной службы, если он волей провидения решит наведаться снова и это случится до того, как Бен заклеймит меня меткой от укуса.       Включился душ, а я уставилась в потолок. Что, черт подери, мне теперь делать?.. У меня нет телефона, чтобы попросить о помощи, и если я сбегу, то копы вернут меня обратно, хуже того, сбежав, я рискую наткнуться на другого агрессивного альфу. Моя надежда на Роуз таяла, и я подозревала, что ее тоже продали.       Так что же, черт возьми, мне делать?..       Бен откинул душевую занавеску и предложил мне руку. Я медлила, поэтому он взял меня за запястье и притянул к себе, заставив встать в ванную рядом с ним.       Распахнув глаза, я дрожала и обнимала себя руками под струями льющейся на голову воды. Бен встал позади меня. Занавеска зашуршала, закрываясь, и его огромные руки обхватили меня за талию, пальцы прошлись по бедрам. Я пошатнулась, пробуя отстраниться, но тут ощутила его член, прижавшийся к моим ягодицам — и оцепенела.       — Похоже, ты чувствуешь себя получше, — прошептал Бен мне на ухо. Его пальцы нежно провели по клитору, утихомиривая мои всхлипы. — Ну, будет, на меня не действуют твои крокодиловы слезы, котенок.       Он плавно вошел в меня средним пальцем, его огромное тело давило на меня, сводя на нет попытки вырваться. Следом в меня проник еще один палец, и я зажмурилась. Больно мне не было — смазка делала свое дело, но мне было отвратительно то, как легко он глумился над моим телом. Это было унизительно, как и то, что он пытался усмирить меня похвалами и комплиментами.       — Посмотри, до чего ты хорошая девочка, — выдохнул Бен мне в волосы, пока его пальцы медленно, с какой-то бережностью, вошли внутрь до костяшек. — Терпеть не могу, когда смазка льется, как из ведра, но ты для меня в самый раз.       Вода стекала на пол вокруг нас, но широкая грудь Бена прикрывала меня, и я оставалась почти сухой. Я всхлипнула, чувствуя, как его пальцы двигаются внутри, и уронила голову. Внезапно это оказалось приятно. Приносило странное удовлетворение, ощущение заполненности. Правильности. Внизу живота все приятно напряглось, и я сжалась вокруг пальцев Бена. А потом услышала исторгнувшийся из его груди рокочущий стон — от него у меня мурашки побежали по коже.       — Вот так. Хорошо, правда? — Я замотала головой, а Бен засмеялся мне в затылок, осыпая меня поцелуями. — Явно хорошо.       Я почти не сомневалась, что у Бена не было гона, но тем не менее это никак его не тормозило. Он продолжал терзать меня пальцами с той же нарочитой медлительностью, заставляя корчиться на его руке, как в горячке. Вопреки страхам, мой рассудок оставался при мне, но в то же время я теряла его, изгибаясь всем телом, и жалобно заскулила, когда Бен добавил третий палец. Издав глухой рык, он слегка прикусил кожу у меня на шее.       Я схватилась за его руку, держащую меня поперек груди, и застонала, закатывая глаза и поджимая пальцы, когда оргазм настиг меня. Зубы Бена вдавились в плечо чуть сильнее, но он не укусил меня, и я испытала странное разочарование.       Он поцеловал меня в висок и со вздохом вынул пальцы из моего дрожащего тела.       — С гоном, вероятно, возникнут сложности на этот раз, — Бен повернулся, сунув голову под душ, а я продолжала смотреть в стену, чувствуя тошноту. — Придется повременить, пока мои гормоны придут в норму, так что в этом цикле нам вряд ли удастся спариться.       Бен ущипнул меня за задницу, и я, обернувшись, увидела, что он ухмыляется. Пройдясь взглядом по моей груди, он принялся мыть голову. Я не шевелилась.       — Нервничаешь? — протянул он.       Я не ответила. Не хотела. Меня приводило в ужас то, что я испытала оргазм, и в еще больший ужас — то, как мало времени на это понадобилось. Я не хотела доставлять удовольствие Бену, так как знала, что мое участие во всем этом особенно важно для него.       Закончив с мытьем, Бен выключил воду. Он вылез из душа и, подняв меня за подмышки, посадил на подзеркальник.       Во мне еще теплились крохи надежды. Я упорно цеплялась за них, пока меня вытирали полотенцем, натягивали абсорбирующее белье и обряжали в розовое платье, потому что теперь знала: у меня еще есть немного времени, прежде чем меня навеки привяжет к нему, вот тогда спасения не будет. Если офицер иммиграционной службы чудом решит наведаться к нам снова… А пока я должна притворяться, что в тюрьме хуже, чем эта жизнь. Возможно, тогда Бен ничего не заподозрит.       Ясно только одно: невредимой мне не сбежать. Придется пожертвовать чем-то на пути к «свободе».       Притянув меня за подбородок, Бен поцеловал меня с внезапной нежностью, которая на миг застала меня врасплох… Может, жить здесь было бы не так уж плохо… Может, это то самое место, где мне предназначено быть…       Бен прервал поцелуй, и здравый смысл вернулся ко мне, испуганно напомнив, что нет, я не хочу ни альфу, ни детей, ни такой жизни! В моем желании не было ничего плохого, как и в том, что я хотела другого!       Бен подтолкнул меня к спальне. Он закрыл за нами дверь, и я застопорилась у корзины для белья, все еще надеясь, что он отложит эту часть, дождется гона, но…       — Предпочитаешь, чтобы я взял тебя на спине или животе?       Ледяные когти ужаса пронзили мою грудь, у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как Бен неторопливо подходит ко мне, и зажмурилась, когда он убрал мои волосы за ухо.       Он коснулся губами моего виска.       — Гнездышка у нас пока нет, поэтому вариант остался один, — прогудел он, понизив голос. Дыхание его было теплым. Мятным. — А ведь я говорил маме, что таблетки тебя испортят, но она такая упертая. Теперь моя бедная маленькая Рей не знает, как свить своему альфе гнездо. Наверное, поэтому ты такая дерганая.       Моим первым инстинктом было влепить ему пощечину за то, что он назвал меня «дерганой», но меня осенила идея, как оттянуть неизбежное и не позволить ему отыметь меня здесь и сейчас.       — Я… Я бы предпочла сделать… гнездо, — поежившись, я заставила себя выдавить это слово. — Пожалуйста.       — Ты сможешь сделать его в следующем цикле, — промурлыкал Бен. — Другие омеги покажут тебе, как это делается.       Я повернулась к нему, наверное, более раздраженно, чем следовало, так как он одарил меня очередной насмешливой улыбкой.       — Мне не нужна помощь. Я… омега. Я знаю, как это делается.       — Вот как?       — Да! — огрызнулась я и сложила руки на груди. Бен скривил губы, словно сдерживая смех. — Я еще не отошла от лекарств, как и ты, и думаю, ты должен мне…       — То есть ты считаешь, что я тебе что-то должен? Мне казалось, я проявил достаточно терпения и щедрости.       Бен натянуто улыбался, но я видела, что сумела задеть его за живое. Верно. Он — альфа. Если я буду продолжать настаивать на своем, он начнет раздражаться все больше и больше.       Я попыталась сгорбить плечи и заломить руки, глядя на него из-под ресниц, и он молча склонил голову набок. Уловки унизительны, но мне надо тянуть время так долго, как только возможно. Может, офицер Митака все-таки вернется с новым опросником…       — Пожалуйста?.. — пролепетала я со своей лучшей интонацией омеги. Я опустила взгляд на руки. — Иначе ничего не получится правильно.       Бен долго молчал, и я испугалась, что он откажет. Но потом он вздохнул.       — Ладно, — пригладив волосы, он указал на гардероб в дальнем конце комнаты, затем на дверь. — Можешь использовать гардероб в гостевой комнате. Там меньше барахла.       Я робко кивнула и шагнула вперед, но Бен вдруг схватил меня за руку и притянул к себе. Его губы почти коснулись моего уха.       — Я могу стать слегка… — он прищелкнул языком. — Нетерпеливым, пока жду. Если это произойдет, я… мне понадобится твоя помощь, котенок. Договорились?       — Но… разве мы не решили подождать?       — Не думаю, что тебе необходимо гнездо, чтобы сосать мой член.       О господи, нет! Я деревянно кивнула, и он отпустил меня, не сказав больше ни слова. Я стояла в коридоре, сердце бешено колотилось. О нет… Не знаю, что хуже: это или то, что он вздумает меня трахнуть.       Послышался скрип половиц. Бен прислонился к дверному косяку спальни и выжидающе улыбнулся.       Я ответила улыбкой и шаткой походкой засеменила к гостевой — к моей — спальне. Его взгляд сверлил мне затылок, пока я не свернула за угол.