Один год на осознание

После того, как большая полосатая кошка больно укусила так интересно выглядящий для нее нос, Окита Соджи бодренько встал с дивана, на котором пролежал последние несколько недель в беспамятстве, и прошел в столовую, где его друзья уже собрались завтракать. Поздоровался, занял единственное свободное место и сунул нос в тарелку сидящего рядом Сайто. На первый взгляд обычный рис с рыбой. Не обращая внимания на странные взгляды, Окита приготовился получить то же самое, но перед ним поставили небольшую чашку бульона c малым количеством моркови. Даже без мяса и лапши. - Э? - казалось, удивился только он. - А ты на диете, - сурово заявила страшненькая (по меркам японца XIX века) девушка. Сидящие напротив Кондо и Хиджиката (последний был одет совсем не по-японски) кивнули. - Я голоден, - Окита недовольно смерил взглядом девушку, пытаясь параллельно вспомнить ее имя. Память не слушалась. Воспоминания были обрывочными еще с момента сэппуку Яманами, а последние два месяца пропали совсем. Пока все звенели приборами, до сих пор неловко зачерпывали рис вилками, юный самурай обиженно смотрел в свою чашку. Хотелось кашлять, но он чувствовал себя намного лучше, чем раньше. - За последний месяц в тебя и половину этой порции было не запихнуть, так что ешь, - непривычно европейское лицо стало менее суровым. - Ладно, если съешь все, получишь ложку риса и кусок рыбы. Только не переедай. Окита принялся за бульон. Выпив больше половины, он обнаружил, что желудок активно говорит ему остановиться. Пришлось послушаться, и парень обвел взглядом всю собравшуюся компанию. Кондо задумчиво смотрит на самого Окиту. Хиджиката сковыривает с белой рубашки прилипший кусочек рыбы. Сайто и Нагакура спокойно едят. Харада... Хараду девушка согнала с табуретки после его неудачной попытки похищения рисоварки и устроилась наконец завтракать. Харада с возмущениями ушел, но вскоре вернулся с огромным чайником. При его появлении почти все шарахнулись от стола. - Да не пролью я! - чайник громко опустился на стол. Окита уставился на него, а потом заметил, что каждый сам берет чашку, наливает себе чай из маленького чайничка, а потом воду из большого. Девушка подошла к Соджи с чашкой в руках. - Ты что будешь? Чай, кофе или какао? - Кофе, - про себя Окита передразнил ее акцент. Слово "какао" ему не понравилось. Про кофе были какие-то воспоминания. Кажется, именно Харада говорил, что кофе пьют только взрослые. Он и покажет всем, что он взрослый. Никто и никогда ему не верил. Чувствовалось, что к столу его не ждали, и это настораживало. - Твой кофе, - теперь в чашке плескался черный напиток с небольшим количеством прозрачной бежевой пены. Девушка что-то еще непонятное сказала и отошла к своему месту, которое снова занял Харада. Некоторое время Окита смотрел, как она ругается на хмурящегося копейщика, потрясая пустой желтой банкой, за затем большим глотком отпил кофе. И впервые за годы своей болезни закашлялся не кровью, а этой отвратительной на вкус, горькой жижей. Откашлявшись и отплевавшись, он пулей унесся к ближайшему источнику воды полоскать рот. Затем обиженный вернулся на свой диван, под одеяло. Однако в покое его не оставили. - Окита-кун, пора пить лекарство, - снова та девушка. Принесла ему микстуру и какую-то таблетку. Микстура тоже была невкусной, но с кофе ей не сравниться. Больной даже не поморщился, зато вздрогнул от дверного звонка. На часах был полдень. - Как себя чувствует Фудживара? - еще одна женщина. Не настолько некрасивая, хотя бы с нормальным цветом волос. Из ее слов Окита понял только одно из своих имен. - Он сегодня вставал, сам поел, - первая, рыжая, разговаривала со второй непонятными словами, а уже к нему самому обратилась по-японски. - Ложись на живот, надо сделать укол. Окита не возражал до тех пор, пока не увидел в руке темноволосой женщины шприц с длинной иголкой. Внезапно вспомнился поход к врачу, когда младшая Яги заметила, что он покашливает. Тогда парень в ужасе сбежал, едва услышал крики боли из врачебного помещения. Захотелось повторить. - Я пошел, - он попытался выбежать из комнаты, но уже на выходе его скрутил Нагакура. Примерно в тот же момент под правую лопатку воткнулась игла. Деваться было некуда. - Не глупи, это для твоего здоровья, - спокойно сказал ему на ухо Нагакура, пока доктор протирала место укола ватным тампоном. Нельзя сказать, что такое активное утро прошло бесследно. Несколько часов Окита пролежал в постели без сил и пришел в себя лишь к восьми часам вечера. Около него сидел Кондо. Хиджиката с Нагакурой что-то обсуждали в соседней комнате. Сайто лежал у двери и крутил в руках резинку для волос. Харада гремел посудой за стенкой. Женщин видно не было. - Кондо-сенсей, может быть, расскажете мне, что происходит? Я почти ничего не помню. И Кондо принялся рассказывать.