Слабое место - любовь.

      Смит выглядел обескураженным. Ривай впервые так себя повел, преграждая ему путь к чему-либо. Сопротивление? Скрывает что-то. — Мистер Аккерман, вы ведёте себя странно. — огромная ладонь накрыла плечо омеги, что растерянно ступил назад, и даже не оказал сопротивление.       Дверь кладовой скрипнула. Эрен напрягся, уже с готовностью доставая нож. Альф он не убивал, но чего-то новенького в его рацион добавить можно. Альф, что лезут к его собственности. Особенно этого блондина, что смог посягнуть на его неудавшуюся жертву.       Ноутбук, что до этого момента стоял на столе запищал. На почту пришло сообщение, которое Ривай поспешил проверить, и отвлечь этим же Смита. Тот выглядел слишком напряжённым, и настоящим альфой, что готов защищать свою омегу. Но последнее, что желает увидеть Ривай — поножовщину в своём доме. — Завтра можешь не приходить, — подойдя к ноутбуку, омега клацнул пару раз мышкой, замечая сзади себя копошение, и даже какую-то растерянность. — Завтра я поеду на обследование к Очкастой. Она выразила желание прогуляться со мной. Поэтому буду занят.       Короткий кивок сзади был ощутим. Эрвин никогда не был против планов Аккермана, даже иногда принимал в них участие. Желание защищать и успокаивать этого омегу победило сдержанность альфы внутри Эрвина и его руки обвили исчезнувшую с месяцами талию, заставляя Ривая вздрогнуть от лёгкого удивления, и даже повернуть голову в бок. — Эрвин, — стальной голос брюнета вывел примерного полицейского из транса и нежностей, заставляя понять свои действия и перестать так открыто позволять себе многое. — Сейчас не про это.       Блондин перевел взгляд на экран монитора. К письму были прикреплены фотографии жестокого убийства. Выпотрошены омеги в разных частях города, и так же рядом головы альф, будто это была картина подражателя. И сделана она была для Эрена. Что бы он увидел и услышал крики о том, что таких как он много, и благодаря ему – они не скрываются. — Не смотри, — полицейский прижал омегу к своей груди, что бы тот не повернулся к ужасной картине. — Он знает тебя.       Объятия Эрвина стали крепче, а поцелуи более настойчивы, заставляя Ривая сжимать кулаки и опускать взгляд. Он бы вмазал этому блондину, но что-то заставляло его оставаться на месте. Либо память об изнасиловании, либо Эрен, что стоял в кладовой, и внимательно смотрел на широкую спину.       Ревность, что до этого момента бурлила лишь внутри, вырвалась наружу. Он трогает его жертву. Он целует его жертву. Ривай – его жертва.       Кулаки сжались от злости. Он бы убил этого полицейского прямо сейчас, как бы и убил этого подражателя, что занимает его место и забирает его славу. — Тебе пора идти, — собрав все свои силы процедил Аккерман.       Его тело было напряжённо, а взгляд изучал только одно место — кладовую. Ривай знал умения Эрвина распознавать эмоции такого человека как он сам, но этого сейчас он не хотел, хотя был благодарен в те моменты поддержки. – Если бы ты только мне позволил..       Эрвин чувствует груз от своих действий, но останавливается. Он не хочет терять такое доверие Аккермана, и уж тем более казаться в его глазах монстром, что изнасиловал Ривая пол года назад.       Добрый взгляд осматривает старого друга. Этот омега беззащитен. Его хочется защищать, не смотря на такой крепкий характер, но Эрвин будет ждать одобрения со стороны колючего омеги, но не сейчас.       Дверь закрывается за полицейским, и Ривай сжимает кулаки. Вновь он один с этими мыслями, он вновь один с ним. Закрыть кухню и выйти на прогулку? На улице ещё один ебанутый как этот убийца, ни тут, ни там небезопасно, а с Эрвином не хуже и не лучше.       На кухне послышался грохот и битье посуды. Он хочет пойти туда, но он боится. Боится увидеть там злого Эрена, что желает его крови, что желает убить две жизни сразу. — Ебанный идиот! — шатен со злостью сбросил со стола чашки и уже желал бросить ноутбук. — Кусок дерьма, как ты посмел. Ты ему понравился, знаешь? Он хочет мою жертву. Он хочет убить тебя! Вместо меня.       Юноша ступал медленными шагами к Риваю, обвивая его шею своими руками. Желание убить здесь и сейчас эту омегу — возбуждало Эрена, и тот не заметил как прижал задыхающегося брюнета к стене, наблюдая как сознание покидает маленькое тельце.

Нельзя.

      Эрен вздрагивает и отпускает шею омеги, что падает на пол и кашляет, хапая желанный воздух ртом. Он будто отрезвился, увидев боль. Ту же боль, что испытал когда-то он. Ривай такой же как и он. На лице появилась улыбка. Адреналин спал, но не настолько, что бы остановится на начатом. Он хотел увидеть Аккермана в крови. Что бы тот ощутил Эрена с ног до головы и попробовал вкус убийства сам. Но этот живот.. Йегер морщится, осматривая грех этого омеги. — Я могу тебя избавить от него, — сев на корточки, Эрен направил нож к животу, наблюдая за широкими глазами мужчины. — Ну-ну. Это будет быстро, ты даже ничего не почувствуешь..       Накрыв рукой щеку брюнета, Эрен наклонился, целуя того в лоб и шепча тому нежности, обещания, что избавит от этого всего, что Ривай будет свободным. Что почувствует то, что чувствует Эрен при убийстве.

Ты сможешь отомстить им всем.

      Взгляд изучает измученного омегу, что смотрел на альфу с остатками сознания. Рука сжимается, а её хозяин колеблется. Впервые в жизни он не знает правоту своего выбора и обвинения, пока золотистый ободок глаза исчезает. На месте золота появляется голубой оттенок, говорящий обоим, что Эрен трезв.        Отпечаток маленькой ручки появился в том месте где был конец острого оружия. Ребенок толкается, он живой, он тянется к Эрену.       Ривай хмурится, когда видит движения со стороны Йегера, но в ту же секунду ощущает огромную ладонь на животе, что бережно накрывает маленькую ладошку. Это последнее, что помнит омега перед потерей сознания.       Солнце билось через окна на лицо омеги, что поморщился. Либо он на ночь шторы забыл зашторить, либо.. Аккерман резко вскакивает и быстрыми шагами подходит к зеркалу недалеко от кровати. Голова загудела, и резкая тупая боль заставила его вцепиться в тумбочку, и тяжело дышать. Он помнит, что было вчера. Он помнит все до последнего вздоха, пока не потерял сознание.       Подняв огромную футболку и оголяя живот, Ривай поджал губы. Живот в порядке, а значит Эрен ничего не сделал. — Ты долго спишь, ты это знаешь? — в проёме в спальню Ривая стоял виновник бурной жизни за последние месяца омеги. — Что ты тут делаешь? — заметив в зеркале альфу, брюнет повернулся к нему лицом. — Ты потерял сознание. А я почувствовал вину за содеянное. Решил помочь, — Эрен скрестил руки на груди и проследил за косым взглядом Аккермана на тумбочку. — Там таблетки, витамины, что ты часто покупаешь, и те, которые нужно принимать. — Не удалось задушить, так хочешь отравить?       Направившись к кровати, Аккерман взял в руки упаковку таблеток, а после и баночку витаминов. Оба он видел на полках в аптеке, но кошелёк не был таким толстым, что бы покупать это каждые две недели. Прочитав содержание таблеток и инструкцию к ним, он выпил. — Я мед.брат, — приблизившись к омеге, шатен застыл. И вновь тот запах от омеги, что заставляет ноздри вздуться, а цвет глаз — изменить на зелёный. Губы накрыли макушку, а руки тонкие плечи, что подрагивали от лёгкого испуга. — Ты боишься меня. — Да ты экстрасенс. — выпутавшись поскорее из своеобразных объятий альфы, мужчина поспешил выйти из комнаты. — Ты переодел меня. — И помыл. Ты чистоплотен, не хотел нарушать твои традиции. — Ты шарился в моих вещах? Гребанный.. — Ривай заткнулся, развернувшись к Йегеру. На губах того играла ухмылка, а в глазах какая-то задоринка. — Уходи. — А если не хочу? — Эрен вновь последовал за омегой и завалился на излюбленный стул. — Ты так и не сделал мне нормальный чай. Покормишь, и даже подвезу к доктору. — Ты.. — сглотнув ком в горле, брюнет отвернулся к плите. Ему страшно, а для пацана это какая-то ебанная игра! — Просто не трогай меня. — Я пытался. Но твои добрые отношения с полицейским, и его… уверенность в себе не особо радуют меня.       Эрен откинул голову назад. Однажды он обсуждал это на даркнете с одним другом — Жаном. Тот ещё конь, но все же толкнул Эрена к размышлению о том, что он ревнует. Ревнует Ривая как жертву, несостоявшуюся жертву, чем то, что тот может его сдать. А эта реакция на полицейского — лишь отзывы его собственничества. — Не трогай его. — прошептал Ривай, аккуратно нарезая морковку. Взгляд скользнул по своей руке, а после на холодный нож в руках, омега думал о многом. Как лишит себя и всего мира убийцы, но его отгоняла мысль — не хочет, что бы ребенок родился в тюрьме и испытывал стыд из-за этого. — Кепарика того? — шатен удивлённо поднимает голову и смотрит на миниатюрное тело у плиты. Взгляд метался по тонким рукам, по острым плечам, вспоминает острые ключицы, тонкая талия и прекрасные бедра с ногами. У Ривая был недовес. Это очень опасно для жизни его дитя. — Я бы посоветовал тебе увеличить рацион питания. Будет тяжело с таким весом родить ребенка. — Исчезни из моей жизни, и я рожу в полном порядке, — Ривай отложил нож и бросил взгляд назад.       После этих слов альфа молчал. Он не может. Не хочет. Омега готовил недурно, и Эрен ел за обе щеки. Он до сих пор был недоволен такому питанию мужчины, и в итоге половину своей порции отдал омеге. Тот, с омерзением съел пищу, и на вопрос: зачем же тогда съел? Ответил, что не хочет выкидывать деньги. — Будь аккуратнее. Не хочу.. что бы он трогал тебя, — наклонившись вперед, Эрен прикоснулся губами к острому носу Аккермана. — Уходи. — как-то неуверенно прошептал омега.       Закрыв дверь за пацаном, Аккерман направился в спальню. За последние дни у него будто проходной двор для альф. И оба странные. Оба что-то испытывают.       Закидывая в рюкзак нужные вещи для прогулки, Ривай теряется в раздумьях. Эрен будет и дальше присутствовать в его жизни, и с этим никто ничего не сможет поделать. Кроме полиции. Эти мысли терзают его уже около недели. — Нужно забыться на время..отдохнуть нам от этого. Не считаешь?       Дверь запирается на ключ, тот бросается в рюкзак, и Ривай направляется к лифту. Он мог бы пройтись на первый этаж, но сейчас желал бы прокатиться, увы в грязном и вонючем лифте.       Дверцы лифта открылись, и Аккерман вышел оттуда. Поездка к доктору займёт около получаса, поэтому он готов даже потеряться в чтении, если добрая душа уступит ему место. Он не был самой типичной мамочкой, что будет заставлять кого-то дать ему сесть, маша животом перед лицом какого-то молодняка.       Время у Зое тянулось мучительно долго. Ребенок был в порядке, и Ривай просто в очередной раз убедился, что у него мальчик. За несколько месяцев он расслабился. Позволил забыться и смотреть на своего ребенка на экране. Ханджи что-то щебетала под нос про новые таблетки, и это возвращает Аккермана к утру, где альфа с какой-то обеспокоенностью купил ему все нужные таблетки. Это вызвало смятение и растерянность на лице мужчины, что не утаилось от затихнувшей женщины. — Что случилось? — голос стал серьёзен. Это происходит редко, но и удивляет Ривая. Серьёзная очкастая — горе в жизни. — Последнее время.. у меня такое дерьмо в жизни. — измученный взгляд скользнул по рукам женщины, что стала вытирать с живота смазку. — Я знаю кто он. — И ты.. не смог пойти в полицию? — получив кивок, женщина выдохнула. — Так вот почему ты так беспокоишься. — Он вчера напал на меня, а сегодня.. Черт, этот гребанный.. засранец, у него будто расстройство личностей. — Ты не доктор, что бы говорить это. — она поставила возле Ривая стакан с водой и села рядом.       В эту встречу он рассказал ей все. Все, что гложило его все месяца, что ему страшно, что он одинок, что боится за сына, что он слаб. Он мечтал иметь семью, хоть и отрекался от своего вторичного пола, но со временем принял. Защиту, сына, все, что имеет самая обычная семья, а не маньяка-убийцу, что не хочет его убивать. ***       Струя крови стекала в канализационную трубу. В этой подворотне происходит нечто страшное, что заставит исказить лицо в ужасе, потому что следом за кровью слышался разрыв плоти, костей. Эрену понравилось. Эрену нравился этот звук, но ему было противно, что это делает не он.       Шаги заставили убийцу остановиться и испуганно посмотреть в сторону свидетеля. Ещё одна смерть не была в его планах, но все же хотелось увидеть искажённое лицо страха этого свидетеля. — Как некрасиво отбирать мою работу.. — в руке появилось оружие, что не укрылось от взгляда убийцы. – Ты он.